Экзистенция

Иллюстрация: работа автора "Экзистенция"
Масло. Холст. 120 х 80... 2002 год.



               
– Тебе, правда, не жалко? – спрашивает меня Эндрю, показывая на приготовленный и уже завернутый в плотную бумагу подарок.
– Нет-нет, – горячо заверяю я, – в полной уверенности, что уже  в следующую минуту буду жалеть, что в очередной раз не устояла перед его природным магнетизмом и даром убеждать.
    
Всякий раз он появлялся  совершенно неожиданно и вечно занятый своими производственными проблемами, так же внезапно надолго пропадал, чтобы вновь вынырнуть из небытия с очередной просьбой субсидировать ему какой-нибудь, только что написанный или застоявшийся в мастерской шедевр.
– Вот скажи, Николь, как тебе удается придумывать такие названия для своих холстов? – пытаясь хоть как-то загладить свою вину, спрашивает Эндрю. – Я бы никогда, даже после  самого «глубокого погружения», не назвал твои  «Маки» – «Экзистенцией».
– А я и не называла, - совершенно искренне  отвечаю я,
– Картина сама так захотела,  –и, встретив его недоуменный взгляд, продолжаю:
– Возникло само собой, как озарение. Представляешь? – отвечаю ему я, вспомнив, как тяжело начиналась работа. Все мешало и отвлекало. Невозможно было сосредоточиться. Пока вдруг, выйдя из какого-то минутного транса и, находясь все еще в прострации и оторванности от реальности и не ощущая тока времени, мне и в самом деле не пришло в голову сначала название картины, а потом и желание закончить её, как можно скорее. 
– Экзистенция, что ж, звучит неплохо, – рассуждала я, – А самое главное, точно отражает теперешнее мое существование и абсолютную готовность завершить её, наконец, – бубнила тогда я себе под нос, и, пугая своего откормленного черного кота виртуозными взмахами палитры и непонятными словами, произнесла:
– Скажи, Моне, тебе нравится такое название?
– Мяу! – ответил ошеломленный кот и убрался подальше от этих вечных разговоров о нетленности настоящего искусства и скромной роли художника в создании будущих шедевров…
Вот, о чем пыталась сказать я  своему приятелю Эндрю, но слова как-то не шли.
– Ладно. Можешь переназвать её как тебе нравится, она теперь твоя, волен делать с ней всё, что угодно, – почти привыкнув к мысли, что опять отдаю свое детище неведома куда, говорю я.
– Не-не! Крутое название. Шеф будет в восторге. Юбилей как никак…

Подхватив увесистый сверток, Эндрю исчез, заверив обещанием, что я могу творить в его, то есть, теперь уже моей мастерской столько, сколько мне заблагорассудится…

               

09.06.2010