Николаич

Несколько лет назад довелось мне познакомиться с одним занятным субъектом. Работал я тогда кладовщиком на небольшом складе у Даниловской набережной. Работа была не пыльная: прими товар, сдай накладную, однако по временам доводилось подолгу сидеть без дела. Коллектив же состоял в основном из женщин, что поначалу было даже и забавно, но вскоре прискучило и даже стало нагонять тоску. Тут-то я и свел знакомство с нашим сторожем, малым лет тридцати, который хоть ничего толком и не сторожил, зато весьма часто чинил нам тележки, смазывал ворота и даже раз в неделю подметал двор. Звали его все Николаич.
Был он из сибиряков, небольшого роста, с черными подвижными глазами и чрезвычайно загорелый. Говорил тихо, но вполне внятно. С ним можно было бы и вовсе ни о чем не разговаривать, а просто молча сесть на низенькую табуретку, налить себе чаю, который всегда горячий прел у него на плитке и так просидеть весь обед, ни слова не сказав.
Но вот однажды вечером, часов в восемь, когда до окончания смены оставалось не более получаса, я застал его за весьма странным занятием. На потертом письменном столе из дсп, разложив на старой газете медные проводки и кусочки олова, Николаевич с дымящимся паяльником в руках прилаживал к огромному мобильному телефону самодельный блок из пальчиковых батареек.

- Чего это ты, Сергей Николаевич, тут затеял? - поинтересовался я. - Телефон-то, кажись, и от розетки можно зарядить. На кой тебе батарейки?

- Ты меня за дурака совсем-то не держи, - усмехнулся сторож. - Конечно, можно и от розетки. А вот как бы ты зарядил, если этой розетки у тебя нет?

- Никак, - говорю.

- Вот именно, что никак. А мне позарез надо. Когда на сто километров во все стороны не то что розетки – человека не встретишь, и не то придумаешь.

- Ты что, Николаич, - говорю. –  Никак, в тайгу собрался?

- В тайгу, не в тайгу... - Он усмехнулся и, отложив в сторону паяльник, вытащил из-под стола какой-то обитый кожей ящик, нечто среднее между сундуком и чемоданом.
– Глянь-ка, - он щелкнул замками и откинул крышку. Внутри помещалось великое множество самых разнообразных предметов.
В глаза мне бросился старый затертый компас, рядом с ним лежали несколько мотков бечевки и проволоки, два ножа: маленький складной и широкий охотничий; спичечные коробки, какие-то склянки, вязаный шерстяной свитер и такая же шапочка, в отдельном отсеке помещались алюминиевая ложка, вилка, консервный нож и складной стаканчик. На внутренней поверхности крышки в специальных разъемах крепилась небольшая пила с мелкими зубчиками, и фонарик. Справа в струганном сосновом ящичке, были уложены бинты, и марля, и стеклянный шприц. Рядом в пакетиках лежали различные медикаменты, и несколько ампул с антибиотиками. Все это имело вид потрепанный, но еще не износившийся. Видно было, что вещами этими пользовались, и пользовались часто. Сергей Николаевич протянул руку и вытащил из-под подкладки ворох каких-то бумаг.

- Вот, смотри, - и он расстелил на столе подробную выцветшую карту.

Сверху вниз ее пересекала широкая красная линия, очевидно нарисованная от руки. От Стокгольма, через Таллинн и Выборг тянулась она к Ленинграду, затем круто уходила на юг к Новгороду, пересекала Смоленск и Киев, уходя на восток, затем снова на запад к Черному морю – через Одессу, Варну и Стамбул.
От Новгорода до Смоленска линия эта была вся покрыта многочисленными черточками, сносками и мелкими пометками.

- Это, - пояснил Сергей Николаевич. - Путь «Из варяг в греки». Самый главный наш путь. Вот это, - провел он по пометкам на карте. – Я уже исследовал, а в этом году вот сюда поеду, - и он ткнул пальцем чуть пониже Смоленска.

- Исследовал? - удивился я. - Так что же, археолог?

- Да нет, - засмеялся тот. - Какой там. У меня работа интереснее. Я кладоискатель.

Я недоверчиво поглядел на него.

- Что, не веришь? Ну, смотри, - и сторож подтащил к столу какой-то длинный предмет, завернутый в брезентовую ткань. - Смотри.

Он аккуратно развернул брезент с одного боку и перед моими глазами заблестел металлом какой-то прибор.

- Это металлоискатель, - сообщил он. - Не очень новый, но очень хороший. Что, и теперь не веришь?

Тогда он сунул руку за пазуху и извлек какой-то темный неровный круглешок.
- Это византийская монета 10-го века. Медная.
 Я принялся рассматривать находку. В общих чертах угадывалось изображение какой-то фигуры в причудливом головном уборе и с длинным посохом в руке. Я с подозрением воззрился на сторожа.
"Николаич – и вдруг кладоискатель... - думал я. - Да как бы не так!»
Понятие "кладоискатель", почему-то крепко ассоциировалось у меня со словом "пират". А уж пират никак не ассоциировался с Николаичем.

- Врешь ты все, - заявил я ему.
И, не придумав ничего умнее, добавил:
 - Ты сторож, и не можешь быть кладоискателем.

- Ну! - хитро улыбнулся тот. - Это сейчас я сторож. До лета. А потом ищи меня. Я каждый год на новой работе. Отпуска по три месяца тебе нигде не выдадут.

- Уж и три месяца?

- А то и больше. Как только чуть теплеет и до первых заморозков я по лесам и полям, по древним путям наших предков гуляю... вот с этой вот штукой, - он погладил металлоискатель. - Культурный слой – он пять метров. Ну-тка, много ты в один месяц накопаешь? Так только, побалуешься. Что бы основательно покопать - трех месяцев мало.

- И что же ты так все три месяца и живешь в палатке?

- Это как придется. Конечно, нужно и припасы покупать, но это все-все ведь надо рассчитывать. Сперва нужно проложить курс. Рассчитать, сколько и с каким весом сможешь в день пройти. Там ведь ни дорог, ничего нет. Все надо делать с расчетом. К примеру, израсходуешь ты запасы, а кругом глушь - до ближайшего поселка три дня пути. Что тогда делать? Все надо заранее продумывать. Я специально такую работу себе нахожу, чтобы свободного времени много - изучаю историю и географию. Самоучка. Все это надо на «отлично» знать. Иначе или заблудишься, или так и будешь плутать по тем местам, где, может, и людей-то никогда не было. Да и один я. Одному тоже опасно. Года с два назад я лихорадку какую-то схватил. Хорошо меня нашли - я в жару провалялся. Ничего. Живой. - Николаич вздохнул.

- И давно ты так ходишь?

- Да лет десять уже.

- И много кладов нашел?

Он снова хитро улыбнулся:

- Да так... Не так что бы очень. Оно ведь знаешь как… В нашей работе опасно не искать клад, а найти его, - он понизил голос. - Те, кто большие захоронения находит  - те долго не живут.

- Отчего так?

- Ну, да так... Начнет такой человек клад свой потихоньку распродавать, ну и приходят за ним совсем другие кладоискатели…

Он махнул рукой.

- Оно, знаешь, не в кладе дело. Ты бы природу нашу видел! Ведь у нас такие места кругом и прямо под носом. Леса, поля реки, и все это нетронутое, понимаешь? Везде ты один на один с природой. Клады - это все так… Приятно найти, конечно. Но приятно и просто там бывать. Тот, кто один раз попробует этой жизни, тот уже не бросит. Не променяет на комфорт и удобство. Некоторые говорят: в древние времена – вот когда настоящие путешественники были, сейчас-то что? Или думают, что раз все открыто, то и путешествовать никуда не надо. А что значит "открыто"? Кем? На карте нарисовано - это не значит открыто. Вот когда сам проживешь, прочувствуешь каждый момент тогда только и откроется. Тебе лично. Одному. И никому другому во всем мире! Вот что бесценно! А не эти безделушки...- он повертел монету в пальцах.

              Несколько месяцев спустя, когда стаял снег, Николаич действительно ушел, ни с кем почти не попрощавшись. Мне он тоже не сказал, по своему обыкновению, ни слова, а только хитро подмигнул на прощанье. Жив ли он? Здоров ли? Не знаю. Знаю только, что теперь я все чаще присматриваюсь к палаткам и спальным мешкам и все чаще заглядываю в учебники по истории и географии.