Home sweet home

Майские праздники. На работе мне сказали, что я испортилась и не выполняю норму. Тренер подозрительно сильно радовался моему отъезду, нес какую-то ахинею, что хочет от меня отдохнуть (это еще кто от кого устал). Я опоздала на свой поезд, и мне ничего не оставалось, как ожидать семь часов другого.
На вокзале меня радостно встретила похудевшая и всегда молодая мама. Слава Богу, отчим остался на даче. Свое общение с этим человеком я свела до минимума. Потому что ты либо любишь кого-то, либо сладко ненавидишь, а когда нет ни того, ни другого, то просто пускаешься в беспросветный  игнор.
Встретилась с университетской подругой. Мы поехали на кладбище, где был похоронен наш бывший одногруппник. Он как-то сказал, что если умрет, то тогда я буду его любить. Он был слишком живой. И даже там, стоя у могильной плиты, я знала – ОН ЖИВОЙ. Сейчас я бы с ним встречалась и может быть, даже вышла замуж. Но в восемнадцать лет еще не умеешь ценить хорошее отношение к себе. На первом месте любовь непонятно к кому и зачем. Жестокая и беспросветная.
Объявился мой бывший. Бывший знает, что я люблю с ним потрахаться. Сколько раз он пользовался этой моей слабостью, унижая меня и выставляя полным ничтожеством. Но моя мазохистская натура от этого лишь крепла. Иногда мне даже кажется, что страдания питают меня.
В этот раз было тоже самое. Поспешно и активно позанимавшись сексом, он клятвенно обещал придти с ночевой, а сам нажрался и не пришел. Когда спустя пару часов я набрала его номер, он ответил абсолютно трезвым голосом.  Тогда уже нажралась я. С новой подругой. Мы пили пиво у меня на кухне и откровенничали. Я глядела на нее, такую хрупкую и невинную, и жалела, что я не мужчина. В тот момент, наверное, во мне проснулось лезбиийское начало.
Ночью мне написал Слава, предложил интимные услуги собственного производства. На что получил неуверенный отказ (ну не возбуждают меня молодые, да зеленые). И потом, я не люблю отдаваться на халяву. Все то, что достается нам легко, не приносит должного наслаждения. Слава по-детски  разозлился, сказав пару гадостей (о, это уже серьезно))).
Да, дома хорошо. Дурдом, как всегда. И вот, спустя три дня, меня уже тянет в мою одинокую московскую каморку. Чем старше я становлюсь, тем меньше нуждаюсь в общении.
 Но ведь кроме семьи ты никому по-настоящему не нужен. И тебе западает в душу не первый поцелуй и не первая пьянка, а совсем еще детские воспоминания, когда брат прятал тебя в темный шкаф, а мама, причитая,  искала свою дочь по всей квартире. А ты стоишь среди старых пальто, боясь пошевелиться и обнаружить себя, как будто хранишь странный и неведомый секрет. И с замиранием сердца ждешь, когда яркая полоска света ослепит тебя и обнимет теплыми мамиными руками.