О важности одного устаревшего умения в личной жизн

        Народ нынче писать от руки, считай что, разучился. Зачем, если компьютер на столе, а мобильный в кармане у каждого? А меж тем неаккуратный почерк может к самым неприятным последствиям привести, особенно в личном плане. Не верите? А вот я вам историю расскажу, которая, может, вас в моей правоте и убедит.
       
       Случилась она не за тридевять земель, а совсем рядом, со Штефи и ее мужем Манфредом. Это наши самые лучшие соседи, типичные гэдээровские немцы. Поэтому, когда мы дом с ними рядом купили, к нам отнеслись без настороженности, более того, постоянно помогали. Мы с ними то и дело или через забор болтаем, или за пивом у кого-нибудь на террасе. Именно за пивом мне Штефи все и рассказала.

        Произошло это лет десять назад, когда они только что купили свой дом.  Продавала его фрау, то есть бабка Ильген, которую лучше всего описать так: «Больна. Очень больна. Очень-очень больна. Вдова.» Из тех самых, для которых всегда и суп жидок, и жемчуг мелок, и вода недостаточно мокрая. Муж ее пару лет назад умер, потом и свекор, что жил напротив, и она осталась полновластной хозяйкой двух домов. Поэтому и решила сбыть дом свекра.

       В процессе приобретения сей недвижимости Штефи с Манфредом познакомились с сыном  бабки Ильген, мелкого роста пузанчиком лет сорока с розоватой плешью. И с его женой, необъятной старообразной толстухой с хамскими манерами поп-звезды.  Увидев  ее впервые, Штефи  приняла ее аж за сестру бабки Ильген.

       Но сама история началась только после того, как  Штефи с Манфредом подписали договор купли-продажи. В тот момент они обретались в старой квартире, пока в доме делали ремонт. И тут пошло-поехало: не успеет Манред на работу уйти – раздается телефонный звонок. Штефи снимает трубку, а в ответ – напряженное молчание с придыханием. И так каждый день. Наверняка представляете, как  себя чувствуешь, когда ты, как порядочный, "Але, але",кричишь в трубку, а в ответ только сопят.

        Первые пару-тройку дней Штефи уговаривала себя, что ничего серьезного, а потом испугалась уже не на шутку.  Тем более что телефонный террор – явление в Германии  вполне распространенное. Бывшие мужья пугают до смерти бросивших их жен, юнцы, которым отказали в удовлетворении потребностей разного рода – тех, кто отказал, а просто больные на голову личности кого попало, наслаждаясь страхом жертвы. Вот эти-то хуже всего, потому что пытка неизвестностью - самая страшная.

         Правда, среди вороха страхов-ужасов в голову Штефи закралась и более здравая мысль: в начале лета обычные воришки попросту выясняют, не в отпуске ли хозяева, чтобы без проблем обчистить квартиру. Тут это случается регулярно. Но, как ни поверни, все одно неприятно. Тем более, что тогда еще прогресс так далеко не заехал, и телефонов, на которых высвечивался номер звонящего, не было

        А дело меж тем развивалалось, прямо как в порядочном детективе: чем дальше, тем страшнее. Сначала бедную Штефи доставали только по утрам, а потом стали звонить и поздно вечером. Жаловаться в полицию  в таких случаях, как правило, бесполезно – там скажут: «А вы трубку не берите!» или еще что-нибудь в таком роде. И посоветуют поставить на телефон штучку, которая указывает номер звонящего.
       
       Штефи с Манфредом так и поступили - купили этот самый прибамбас без всякой полиции. И теперь уже во всеоружии с нетерпением ждали следующего звонка. Когда он раздался, Штефи взяла трубку и с удовольствием сказала:
 
          -Спасибо, что позвонили, теперь я могу передать ваш номер в полицию!
Там вы и расскажете, зачем меня шантажируете.

        И в ответ неожиданно услышала сердитый женский голос:

       -А почему в записной книжке моего мужа стоит ваш телефон?

       -А это Вы не меня, а  своего мужа  спросите, - усмехнулась Штефи.

       Но даму этим было не смутить, она твердо решила идти в наступление с наглым вопросом:
         -Как Вас зовут?
       
         -А Вас? Впрочем, в полиции скажете, - отреагировала на это Штефи.
 
         -Я  - жена господина Ильгена, - с четко слышимым достоинством сообщили с того конца провода. – А вы что, его новая пассия?

           Тут Штефи чуть было не рассмеялась в трубку. Но тут же пересилила себя и суровым голосом заявила:

            -Я не его пассия, но это не дает вам права терроризировать меня! Ну ничего, полиция разберется.
            
           Тут, видно, до ее собеседницы наконец дошло, что ее могут за это дело и наказать. И, сразу убавив наглости в тоне, она попросила:
         
          -Не нужно сообщать в полицию, прошу вас! Поймите меня как женщина женщину...
         
           Как женщина женщину Штефи ее решительно не понимала: как можно во-первых, раскормиться до такой степени, а во-вторых, выйти замуж за такое чучело, как сын бабки Ильген. Ее Манфред, надо сказать, и по сию пору оч-ч-чень представительный мужчина – рост, седины, усы и загар, прямо хоть на рекламу сигарет или виски.
      
        Потом Штефи вспомнила шкодливые глазенки сына бабки Ильген и внешность его жены: этакая квадратная коробочка на свиных толстеньких ножках в ярко-красном пальто и ортопедической обуви. И поняла, какие муки ревности терзали бедную женщину. Видно, несчастная проверяла каждый шаг своего муженька – не дай бог, не туда шагнет! И все телефонные номера, само собой, под неусыпным контролем держала. Да уж, огонь безумной страсти горит не только в сердцах писаных красавиц. И не только к писаным красавцам.

         Штефи конечно, очень сердилась, но потом ее доброе сердце пересилило. И она сказала жене Ильгена, что Манфред оставлял ее мужу номер телефона при покупке дома - на всякий случай.  Видно, Ильген кое-как нацарапал в записной книжке, чей это номер, а ревнивая супруга не смогла расшифровать. Поэтому и сама мучилась, и других терзала.

         Вы мне скажете - глупости,  сейчас все номера на мобильном, тыц-тыц, и всего делов.  И писать рукой ни к чему! А я отвечу - три хаха! Мобильный, если кто не знает – это карманный шпион. За вами, между прочим, следит. Если он включен, знающие люди могут не только точно определить, где вы находитесь, но и подслушать любой разговор.

              Так что без умения писать от руки, желательно четко, все же не обойтись...