1 Помолись и сдохни!

  На тот момент, когда МВД и следственный комитет прокуратуры убедительно доказали свою вопиющую несостоятельность, и к делу подключился старший лейтенант ФСБ Константин Корсаков (в дальнейшем именуемый - старлей), картина случившегося была такова: с интервалом в месяц убито два известных человека (теннисистка Анна Мячикова - в апреле, киноактёр Станислав Порохов - в мае). С момента последнего эпизода минуло две недели.  Оба злодеяния имели место в квартирах потерпевших. Признаков ограбления или хотя бы лёгкого беспорядка в жилищах жертв не наблюдалось. Оба - застрелены.
  Старлей уже не первый час проводил в безмолвном свидании с документами, напрочь лишённом нежности и романтизма. Высокий худощавый брюнет,разменявший тридцатник, в меру усатый и не в меру усталый, он сгорбился за своим стареньким столом, периодически закрывая на пару секунд глаза и массируя веки, и отчаянно силился ухватить суть дела, но пока, увы, безуспешно.
  Море океаническое отпечатков пальцев: люди бомонда - сонм приятелей и прихлебателей. Судимых же пальчиков в этом изобилии не сыскалось. В апартаментах теннисистки обнаружен диковинный предмет, предположительно религиозного характера - амулет на серебряной цепочке, походящий на православный крестик, только с изображением глаза на перекрестье. Никто из близких никогда не примечал у Анны данной вещицы - напротив она являлась ревностной христианкой и носила банальный крест без всякого "тюнинга", который, впрочем, и остался на ней  после свершившейся трагедии. Что это за крестный глаз такой? Может, его обронил убийца? В пользу этой гипотезы говорил тот факт, что цепочка была разорвана, а в раже опьяняющего беззакония преступник мог не почувствовать утраты. Амулет демонстрировали знатокам символов и религиозных культов - нулевой результат. Никто из сих накачанных теологической учёностью мужей доселе не сталкивался с подобной символикой.
  Теннисистка распласталась в прихожей, подле входной двери. Кроме пулевого отверстия и ушиба головы (очевидно, о тумбочку для обуви) повреждений не зафиксировано. Половое насилие, по заявлению судмедэксперта, отсутствует. "Экая странность, - напряжённо размышлял старлей, - укокошить такую редкостную красотку и даже не изнасиловать её перед кончиной - судя по всему мы имеем дело с извращенцем. Может, этот маньяк отечественный аналог того, что порезал Монику Селеш? Но на кой чёрт тогда мочить клоуна?" Артист был привязан к стулу. Его смазливую физиономию украшали прижизненные гематомы - весьма вероятно, перед отправкой в кладбищенское далёко с ним крепко и основательно беседовали. Но главная изюминка в случае с киношником заключалась в том, что в его бельевом шкафчике промеж павлиньих одежонок гостил мешок с синтетическим наркотиком в таблетках. Солидный мешок из тех, в каких картошку носят. Количество пилюль запредельное. Собственно, из-за этой-то неприглядной тары с экстази в дело и вступило управление "Н" (по борьбе с наркооборотом) ФСБ. Что касается ФСКН, то она от дела устранилась (видать, мешок таблеток - чрезмерно большой и неподъёмный кайф для неё). Но, если лицедея прикончили из-за мешка, почему его потом не зацапали? Или убийцы настолько тупицы, что в стогу стрингов полуметрового монстра не приметили?
  Начальники в высоких кабинетах полагали, что гламурные жмуры связаны неразрывной нитью чьего-то маньяческого безумия, что жмуродел в обоих случаях один и тот же и цель у его пуль - прославиться за счёт суперстаровской мертвечинки, осветить их звёздным сиянием своё мрачное полуподвальное существование. В артистической хибаре буковками-магнитиками на холодильнике было выведено: "Я - убийца знаменитостей". Принёс ли преступник магниты с собой или нашёл у хозяина следствию выявить не удалось. Старлей на секунду отвлёкся от вороха папок, с досадой крикнул про себя: "придурки ментишки - тараканьи умишки!" и снова бесстрашно нырнул в бумажно-кровавую лужу злодейств. Его поставили в известность ещё до ознакомления с делом, что прессу ни под каким соусом нельзя оповещать о связи между убийствами. Шуму от таблоидов и так поболе, чем от среднестатистического землетрясения, данные убийства и так состязаются между собой за первые полосы газет, а коли прознают про "убийцу знаменитостей", получится форменный армагеддон.
  Опрос соседей и жителей близлежащих домов по обоим эпизодам дал, как всегда, лавину ценнейшей информации: кто с кем спит, у кого 15 кошек в квартире, где муж бьёт жену, где жена мужа. Одна старушенция, пользуясь благоприятным моментом, доверительно поведала о краже белья с верёвок у подъезда, свидетельницей коей была 2 года назад. Подозрительных личностей в дни убийств неусыпные в своей бдительности соседи засекли немало (в основном - бродяг и шпанят). Все эти сведения были скрупулёзно подшиты к материалам уголовного дела, и старлей в который раз подивился беспримерному усердию милицейских дознавателей. Единственным светлым пятнышком в тёмном царстве старушечьего лепетания сиял свидетель Вениамин Гавронов, сосед потерпевшего, возвращавшийся с прогулки и видевший мужчину, выходящего из квартиры артиста в час, приблизительно соответствующий времени убийства. Но, так как он не был в курсе, что его скромному взору явлен душегуб, о котором не завтра так послезавтра начнут трубить по-Иерихонски все СМИ, то и не обратил на него практически никакого внимания, скользнув взглядом по касательной. Выше среднего роста, лет 20-25, худой, обычная одежда, обычное лицо, то ли блондин, то ли шатен - вот и весь фоторобот! Вдобавок он божился, что его псина учуяла в брюках убийцы табак, у неё на курево, дескать, шикарный нюх. "Это всё кардинально меняет, - со злобной ухмылкой размышлял старлей, - в Москве всего лишь 60% мужчин курят, так что мы отсеяли нехилый массив подозреваемых".
  А что если существует некий общий для потерпевших недруг, маскирующийся под психа? Трупы при жизни вроде бы не пересекались и даже не были знакомы (со слов их окружения). Анна не входила в шоу-тусовку, Стас был диванно далёк от спорта и иных мышц, кроме присутствующих на лице, не баловал тренировкой. Единственная точка сцепления - тренер спортсменки Василий Ракетов (он, кстати, и обнаружил её трупачок), который со школьной скамьи приходился товарищем отца Станислава Порохова, следовательно знал и его сыночка. "Этим субъектом предстоит заняться основательно", - думал офицер по дороге домой.
  Выстрелов никто не слышал - глушитель? Нет следов взлома - знакомый? Вопросы, как надоедливые призраки, терзали старлея всю ночь. Поутру он опрокинул стакан водки, дабы малость посветлело в черепушке, и, просветлённый, поплёлся на службу.