Глава 6. Жилетка

       Вадим вгляделся в картину, подумал и сказал:

       - Да. Много совпадений.

       - Заметь: совпадений не только внешних, визуальных, но и смысловых. Даже шляпа.

       - ???

       - Только вот никак не пойму: этот нож запачкан шоколадом или это запёкшаяся кровь? Как ты думаешь? - продолжала болтать Настя, стараясь делать вид, что не заметила удивления.

       - Что случилось?- жёстко остановил её болтовню Вадим.

       - Ничего,- и уже тише и серьёзнее ответила.- Ничего хорошего давно не происходит. Сплошные хождения по лужам...

       И она, насколько могла сжато, стала рассказывать о своих мытарствах, что для неё было невыносимо тяжко, равноценно подвигу,  и полагалась бы медаль «За мужество». После всех бед ей так хотелось выплеснуть этот океан слёз на чью-нибудь родную душу...
 
       Но боясь, что эту бедную душу смоет цунами, и предчувствуя, что ей ещё
предоставится такая возможность, решила это делать дозировано, то открывая, то закрывая на время шлюзы.

       Как можно кратко, почти в телеграфном стиле, Настя поведала, что с ней произошло за восемь лет его отсутствия. Срок немаленький, не неделя или месяц, а для женщины – это вообще вечность. А что рассказать?

       Как она голодала в «перестройку», а потом заболела? Что умер её отец, и как тяжело переживала она это несчастье? Как она переехала к маме в маленький городок и сначала работала дворником, чтобы подзаработать немного денег и отдать долги за похороны? Как сразу после смерти папы они втроём спали на одном диване: она, мама и малыш-сыночек «поселёдочке», и прислушивались к шорохам, потому что было страшно?

       О коммерции, то есть базаре? О зарплате макаронами и плохой мукой, из которой получался склизкий хлеб? О том, что стала ценить еду, уважать деньги и ненавидеть работу? Что навсегда потеряла беззаботность, а вместо получила жёсткую привязку к материальному?

       А может о том, что после их разрыва так и не смогла найти такого, как он собеседника и друга, и мучилась от этого, как от недостатка кислорода?

       - Понимаешь, я как бы и не жила вообще все эти восемь лет, а переживала и выживала в трудное время. Не жила, а живала, немного жевала и чуть жива, - попробовала пошутить Настя, а Вадим язвительно повторил: «Не жила». – После того как мы с тобой расстались я заболела, потом у меня умер папа, я переехала в родные пенаты, стала там работать и вот уже несколько лет никак не могу продать эту квартиру.
 
       - Не можешь продать? Почему?- заинтересованно спросил Вадим.

       - Не-зна-ю. Сначала всё не решалась, а сейчас просто не покупают. Не везёт. Я каждый год приезжаю сюда и мучаюсь, но так как в этот раз ещё не было… Хотя нет: было и хуже... - Она замолчала, а потом спросила:

       - А почему ты раньше не заходил в гости? Не приезжал?

       - На самом деле, - послышалось модное словосочетание и активизировался московский акцент, – я приезжал в Город часто, но тебя не заставал.

       - Ерунда, – грубо резюмировала его оправдания Настя. – Я здесь каждое лето… парюсь в жаре… Тебя вспоминаю… Особенно, когда прохожу по Пушкинской. Мог бы хоть письмо прислать или записку в почтовый ящик бросить. Я бы нашла. Видно так хотел... «На самом деле»,- передразнила она его.

       Её лицо помрачнело.

       - Я не догадался, – начал нескладно оправдываться Вадик.

       -  Кстати,– совсем не кстати, капризно прервала его извинения Настя. – Я хочу есть. Ты не сходишь в магазин, не купишь чего-нибудь? У тебя деньги-то есть?

       - Да, да… Хорошо… Я сейчас. – Вадим, шокированный таким неожиданным поворотом разговора, засуетился и выскочил на улицу.

     «Может и не вернется», - промелькнула холодная мысль, но почему-то кольнуло в сердце.