Обретение

               Находясь в Петербурге, я не удивлялась, каким порой странным образом со мной происходят необычные вещи. Мне всего-то нужно было купить прибор для сушки обуви. Я зашла в магазин, побродила среди полок – Ах, кончились? – и направилась к выходу. Взгляд привлекли холодильниковые джунгли, эффектно возвышающиеся на фоне ярких стен – люблю посмотреть что внутри, где какой дизайн полочек. С удовольствием прикасаясь к прохладным гигантам, я открывала все дверцы подряд и всё дальше углублялась в сумеречный лабиринт высокий технологий.
               Я чуть не споткнулась. Кто-то сидел на корточках и освобождал холодильник от деревянных стяжек. Продолжая своё движение я рассматривала парня, который не обратил на меня никакого внимания. Ряд сворачивал в сторону, парень скрылся с моих глаз. Я вернулась, чтоб видеть его, и стала увлеченно изучать внутренности одного из гигантов. Где-то в груди начиналось свечение, огоньки побежали по венам. Нужно было что-то сделать. Я соображала секунды полторы, затем спокойно подошла и тронула его за плечо. Он поднялся, в глазах - немой вопрос. Тихо говорю:
- Когда улыбаешься - ты совершенный Ангел...
Парень оторопел:
- Спасибо....
               Тут какая-то сила развернула меня и заставила идти к выходу. Но ведь я не хочу этого! Остановиться причин не было, я вышла из магазина. На крыльце почему-то толпились люди. Дождик! Меня осенило - вот она, причина! Без зонтика нужно было стоять и ждать, а подождать я могла и в магазине. Паренька я нашла в другом отделе, заметив меня, он заулыбался.
- Слушай, Ангел, рядом в ресторане готовят потрясающий десерт, сходим?
- Спасибо еще раз… Но у меня есть девушка, извините…
- Хм… Ничего страшного... Счастливо, - я прочитала бейджик, - Рома...

              Потом в ресторане я мысленно благодарила Ангела за его отказ, наше знакомство изменило бы моё восприятие Петербурга. Я поняла, что здесь мне никто не нужен. Этот город – единственный, кто принимал мою эгоистичную любовь легко и полностью, становясь в моей душе явлением, разделить которое с другим человеком было уже невозможно.