Мы на войне не думали о льготах...

     Сергей Александрович Соловьев – ветеран Великой Отечественной войны, военный музыкант, санитар, младший сержант в отставке, ветеран труда, ветеран Карельского фронта, участник освобождения Советского Заполярья и Карелии. Награжден орденом Отечественной войны 2 степени, медалями «За отвагу», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.».


     22 июня 1941 года был воскресный летний день, в Гилёвской роще играл духовой оркестр. Люди безмятежно отдыхали, танцевали, но вдруг на сцену вышел военный офицер, и праздник закончился…  Началась война…
     При формировании в Тюмени 368 стрелковой дивизии, вместе со всеми музыкантами духового оркестра городского сада, 16-летний трубач-тенор Сергей Соловьев записался добровольцем на фронт. В составе музвзвода он попал в пехоту, и его военная специальность называлась «музыкант всех родов войск». Это означало, что пока в обороне – труби, давай концерты, а как начинаются бои – становись санитаром на поле боя.
     Сергей Александрович Соловьев был одним из тех, кто не только с оружием в руках защищал Родину, но и помогал поддерживать боевой дух нашей армии великой силой искусства! Как реликвию, хранит он дома  концертные программы суровых военных лет, пронизанные высоким чувством патриотизма, прославляющие мужество и героизм наших воинов.
     До сих пор помнит он ту ночь на 7 ноября 1941 года, когда всех тюменских новобранцев подняли по тревоге, обмундировали, посадили в теплушки и увезли на войну… Их высадили только в Вологодской области, чтобы начать скрытый десятидневный переход сибирской дивизии к линии Карельского фронта.

     Это было первое суровое испытание – 360 километров пешком, при полном боевом снаряжении, когда на плече – карабин, противогаз, вещевой мешок, а на ремне – фляжка с водой, сумка с патронами, лопатка, пара гранат. А все музыканты военного духового оркестра несли еще и свои инструменты –  трубы, альты, тенора, басы, барабаны… В сибирском музыкальном взводе было человек 20. Кроме игры на музыкальных инструментах, все хорошо пели, двое - танцевали, был и один скрипач, пара актеров, и даже композитор. Командир взвода и руководитель оркестра Борис Григорьевич Манн сам писал потом во время боев военные песни, прославляя героев поименно.

     Полгода дивизия простояла в обороне у города Вытегра, в 60 километрах от передовой, и только в апреле 1942 года вступила в бои на Оштинском оборонительном рубеже. Когда Сергея впервые отправили, как ротного санитара, помогать раненым, то просто показали тропинку в лесу и сказали, что вот она и выведет на передовую. Это было первое боевое крещение.
     Еще необстрелянные, шли они с напарником по тропинке, и падали, как только слышался вдалеке разрыв снаряда. Страшно было видеть то ногу, торчащую из снега, то руку, то каску с головой… За первым раненым, который лежал под сосной, они пошли в полный рост по снежному полю, среди залегших солдат. Но когда прижало пулеметным огнем, наконец-то поняли, что это и есть самая настоящая передовая! Доползли по-пластунски до раненого, перевязали, и лишь потом потащили его ползком  до санитарного пункта.

     Сколько потом выносили раненых с поля боя санитары из музвзвода, не считал никто… А по ночам, когда бои затихали, они вытаскивали с поля боя убитых, собирали их документы и хоронили в общих могилах…
     Вспоминать о войне всегда трудно. Вот и Сергей Александрович ощущает эти воспоминания как незаживающие раны, которые снова и снова открываются и кровоточат… Об этом говорят и его стихи…

         Мы на войне не думали о льготах,
         Без них солдатских дум невпроворот,
         И вспоминать порою неохота,
         Как в 41-ом шли спиной вперед…

         Мы поняли, какое это горе,
         Что это  - не прогулка вдоль реки,
         Ведь после всех боев на поле боя
         Солдатские лежали бугорки…

     Долгих два года стояла тогда в обороне под Оштой 368-я стрелковая дивизия. Солдаты музвзвода не только вместе со всеми копали траншеи, строили землянки и блиндажи, мостили дороги по карельским болотам, но еще и занимались музыкой. Подготовив программу, музвзвод давал концерты для солдат, и даже на передовой по-пластунски ползали артисты из одной землянки в другую, играли на духовых инструментах, пели для бойцов, старались поднять их боевой дух. Солдаты слушали песни о Родине, о героизме своих однополчан, и им тоже хотелось стать героями… А во время боев музыканты опять становились санитарами…

     В июне 1944 года началось наступление на Карельском фронте, и при освобождении Петрозаводска Сергей Александрович вспоминает случай, когда, открывая ворота концлагеря, все вдруг увидели, что пленные испуганно бегут обратно, подальше от освободителей! Оказывается, они находились там с самого начала войны, и, увидев на военных погоны, подумали, что это пришли «русские предатели». Дело в том, что в начале войны форма в армии была другая, а погоны ввели только в 1943 году. Но потом, конечно, все разобрались, стали обниматься, радоваться…

     После Карелии сибирскую дивизию перебросили к Мурманску. Это был стратегический пункт - рядом никелевые рудники, морские пути, но кругом – непроходимые для транспорта скалы и сопки. Мины и снаряды солдатам приходилось таскать на себе, а много ли принесешь, штук шесть, не больше. Зато у немцев - канатная дорога, егерские войска, кругом -минные поля. У них были даже камнеметы и многокилометровое заграждение из колючей проволоки в несколько рядов и высотой 3 м…
     После освобождения Печенги и части Норвегии, остатки дивизии вернулись в Карелию, в город Кемь, где и встретили День Победы. Не все музыканты из взвода Сергея Соловьева дожили до этого счастливого дня.

     Но все, кто выжил, были отправлены вместе с лучшими бойцами Карельского полка в Москву на парад Победы, который состоялся на Красной площади 24 июня 1945 года. В памяти участников навсегда осталось ощущение атмосферы общего народного ликования.
     Открывал парад полк Карельского фронта, в рядах которого прошагал и Сергей вместе со своим музвзводом. Но все фронтовые музыканты потом еще раз прошли отдельной колонной по Красной площади, играя марши. Около тысячи человек было в этом сборном духовом оркестре! Чтобы звучание было гармоничным, на пути стояло много дирижеров, которые смотрели только на руки главного дирижера парада и одновременно повторяли те же взмахи, что и он. Поэтому и весь тысячный оркестр играл монолитно и победно! 

     В 1945 году Сергею Александровичу так и не удалось вернуться в родную Тюмень, его, как талантливого певца и военного музыканта пригласили в ансамбль красноармейской песни и пляски Беломорского военного округа. За два последующих года он проехал с концертами по  местам боев, где раньше прошел санитаром. В ансамбле  познакомился и со своей будущей женой, Верой Александровной, которая была вольнонаемной танцовщицей. С ней в 1947 году и вернулся в Тюмень.
     Пройдя хорошую хоровую школу в ансамбле Беломорского военного округа, стал работать с хоровой самодеятельностью. Много лет руководил народными хорами в кооперативном техникуме, в университете, академическим хором – на тюменском заводе пластмасс. Закончив в 1961 году педагогический институт и став преподавателем технических дисциплин, не оставил любимую работу хормейстера и свой баян. Днем был преподавателем физики и электротехники, а вечерами – руководителем хора. И даже выйдя на пенсию, работал с хорами еще 17 лет, до 2001 года.

     До сих пор удивляется Сергей Александрович Соловьев, как же ему удалось в этой жестокой войне не только остаться в живых, но даже ни разу не быть раненым...  Его стихи о войне наполнены болью и воспоминаниями о тех далеких страшных днях. Он считает, что в поэзии, как и в музыке, можно выразить то, что нельзя сказать простыми словами…

        Мы воевали, как умели,
        И вот – окончилась война.
        Когда салюты отгремели,
        Нас оглушила ТИШИНА!

        А к ней мы шли четыре года…
        И вот теперь, на склоне лет,
        Мы вспоминаем о походах
        И о друзьях, которых нет…