К римлянам

Она: Страх перед смертью – естественное состояние любого человека. Раз-мышление о смерти – разве не есть кощунство над человеческим горем? Стоит ли писать и описывать ужасы смерти, когда всё живое стремится к жизни?

Он: А разве стремление к жизни – не есть путь к Смерти?

Она: Простите, но так всё можно свести к фатализму…

Он: к реализму! К истинному реализму, сударыня.

Она: …и всё-таки страх перед Смертью – это было, есть и будет!

Он: …это лишь временное явление, которое говорит о несовершенности чело-века. Лишь стоит начать Путь и отворятся врата перед дорогами Истины. Дорог сотни сотен, но все они приведут к одной единственной Истине..
Она:  …
…Истина смерти недосягаема, потому что она никому не нужна, а те кто на каждом углу кричит о смерти, тот просто-напросто сам боится и бежит от этой Смерти куда глаза глядят, крича во всё горло (во всю глотку) об ужасах смерти, взывая о помощи, срывая связки, продолжая хрипеть, а потеряв голос исписывает тонны бумаги, развешивая лозунги – в очередной раз, выставляя всем напоказ свой собственный страх, трусость, слабость духа и разума, думая, что кто-то будет слушать или тем более читать все эти бредни никчемного человека, который дрожит за свою участь, подавленный фобией фатальных идей и гонимый своей же глупостью, обрекая на одиночество себя, пытаясь тянуть остальных за собой в миге здоровых взглядов и воззрений. Абсурд! Театр! Глупость!
Скажу Вам – всё это зрелище жалкое, тошнотворное, обречённое изначально на осуждение здравого и воспитанного интеллекта.

….
….
…
…
.
Он: (Он смотрел на неё и думал – всё это – странное мнение выдуманное скептиками, людьми исключительно невежественными и циничными. Разве Она такая? Она лишь подвержена взглядам тех, кто её окружает и подавляет её светлый разум и чистую голову своими наставлениями, стесняя её веру и силу духа, загоняя её в узкий коридор, ведущий в сумерки, где теряется свет и всё принимает форму серых пятен, пока не исчезнет в полной темноте, где царит хаос, мрак и вечный холод)…
Они долго молчали. Он начал в этот раз первым. Он видел в её глазах недоверие, но желание познать, услышать, превзойти и постичь нечто большее, нежели она знала или не знала вовсе.
– Человек, говорящий о смерти, думающий и размышляющий о смерти, пишущий о смерти, по вашему мнению – это человек, трепещущий перед Смертью, – что ж, продолжал он, глядя в ее красивые зелёные глаза, пытаясь увидеть в них нить понимания ведущую к общему тайному согласию, в поиске новых суждений для постижения большего, чем знал он сам и на много большего, чем оба они желали…
Логика в Ваших суждениях есть, но, увы, логика слабых и немощных людей, либо людей весьма ограниченных. Слабые духом по сути своей жалкие люди – их жалеть надо! Блаженны нищие духом и, ожидать от них логики стоит едва ли!
А что немощные? Кроткие? Надменные? Чего ждать от них? Каких суждений? Способны ли они оценить Великое, Духовное, Трансцендентное – истину реальную?

Она молчала. Она не ощущала чувства оскорбления или унижения. Нет. Она слышала в его голосе необычайную ноту доброты, идущую из самого сердца. Она слушала его, ощущая некую силу. Она ощущала силу его слов физически. Она ощущала новое для себя состояние и от того еще больше сожалела о сказанном, чувствую себя невоспитанной девчонкой в глазах этого удивительного человека. Она не находила правды раньше, а сейчас растерялась полностью.
Они заняты утехой страстей человеческих в то время: «когда Смерть есть Господ-не проведение. Ибо никто из нас не живет для себя и никто не умирает для себя. А живем ли – для Господа живем. Умираем ли – для Господа умираем!»
…А те, кто смеются над ищущими смерти, не есть ли глупцы несведущие? Ибо все пути достойные и все для Господа! Не винен человек безграмотный по сути своей, превозносящий разум свой на горе, но не для посмеяния, ибо далек он от совершенства всецело – истинного. В совершенстве же – все принимает естественное состояние баланса и в жизни или в смерти – все это и есть то, к чему стремится каждый из нас, и именно это мы называем Гармонией!
В совершенстве между Рождением и Смертью стоит знак равенства: не существует понятий хладнокровие и цинизм; но есть Воля глубокого понимания – как результат достижения философских высот, здесь рассуждения о жизни и смерти протекают в спокойствии здравых суждений с толикой заблуждений, но истинным желанием всепознания и глубиной всестороннего обсуждения, с жаждой сознания и созерцания, ибо в любви (а философия с латинского “Любовь” и “Мудрость”), всё пробегает в русле единства и равенства,  с той лишь разницей, что ТАИНСТВО ЧУДО-РОЖДЕНИЯ явственно и желанно для многих, а акт Смерти укрыт ТАИНСТВОМ ГЛУБОКОЙ СКОРБИ. Оттого, говорящий о жизни близок всем нам, а рассуждающий о смерти творит боль в наших сердцах, ибо он касается горя человеческого!
Но лишь познавший истину Смерти, способен извлечь человечество из ужаса и страха перед ней, но разве возможно познать тайное, не пройдя по пути изысканий и исследований – будь то пути человеческие или ангельские? Чтобы утешить великую скорбь, необходимо познать причину и изведать ее глубину, которая ведет к следствию – а следствие несет в себе страшное название – Смерть. Следствие – результат различных причин. От того люди думающие, говорящие и пишущие о смерти – есть люди смелые, богом избранные, ибо:
много приглашенных,
но мало избранных;
ибо все знают,
но не все понимают;
все проходят,
но не все видят;
все борются,
но не все боятся;
все думают,
но не все соглашаются…

А если слыша меня, вы спешите проводить параллели с Евангелием, то уже сейчас очевидно, что слышите не то и ищете не там.., лишь потешаетесь, ибо, что Евангелие, что Стоицизм, что Дуализм, что Монизм – всё единое неразрывное целое – история поиска и познания, что и есть вечный труд. Познать Смерть – труд вдвойне, т.к. преодоление страха и способность донести истину Смерти людям – труд неистовый, гонимый, тем самым подтверждающий свою ценность и необходимость при жизни до смерти, ибо, познавший Смерть – становится бессмертным, подобно Богу.