Профилактическая порка 3. Инквизиторы. Часть 1

От автора: Данный рассказ является сиквелом (продолжением) рассказов «Профилактическая порка» и «Профилактическая порка 2: Директриса». Данный рассказ – как и предыдущие - является художественным произведением и, следовательно, плодом авторского воображения. Все события и персонажи являются вымышленными и любое совпадение с реальными персонажами или событиями является случайным и непреднамеренным.

Вымышленными являются и описанные в рассказе спецслужбы – «отдел Омега» и «восьмёрка». Тем не менее, известно, что и в России, и в других странах существуют спецслужбы, даже сам факт существования которых является тщательно охраняемой государственной тайной. Такие спецслужбы проводят тайные операции, зачастую выходящие далеко за рамки национальных законов и международного права.

Поэтому автор будет совершенно не удивлён, если структуры, подобные описанной в рассказе Crisis Prevention Team действительно существуют (удивительно было бы, если бы их не существовало), хотя и организованные не так, как описано в рассказе.

Телесные наказания школьников в Российской Федерации запрещены законом и официально не практикуются ни в частных, ни, тем более, в государственных школах. Тем не менее, в Интернете периодически появляются свидетельства, достоверность которых сложно оценить, что такие наказания практикуются не только в элитных частных лицеях, гимназиях и т.д., но и во вполне государственных провинциальных школах.

 

28 июля 2008 года. Москва

Архимандрит Варфоломей

Ректор православного университета Святого Луки архимандрит Варфоломей Матвеев вот уже второй час находился в несколько смятённом состоянии духа (что, вообще говоря ему было несвойственно). С одной стороны, ему крайне не хотелось вступать в контакт с организацией, цели ( и особенно средства их достижения) которой были в лучшем случае ему малопонятны; в худшем же – вызывали отторжение и отвращение.

Архимандрит Варфоломей относился к умеренно либеральному крылу Московской патриархии Русской Православной Церкви и поэтому считал, что РПЦ следует заниматься исключительно вопросами духовного оздоровления и воцерковления православного населения России и не лезть в дела сугубо мирские.

Особенно в дела, относящиеся к компетенции спецслужб. И уж точно не создавать для этой цели церковную спецслужбу, которой в РПЦ отродясь не было. Хотя к католической церкви архимандрит относился терпимо и даже с некоторым уважением, он особенно гордился тем, что в РПЦ не было ни инквизиции, ни религиозных войн, ни охоты на ведьм. В отличие о церкви католической.

Поэтому он крайне неодобрительно отнёсся к самой идее «восьмёрки» - Восьмого присутствия Священного синода, о существовании которого он (ибо ему это было положено, как говорится, по рангу) узнал на следующий день после своего назначения на этот пост.

Узнал непосредственно от второго человека в РПЦ – митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (по слухам – почти официального преемника тяжело больного и доживавшего последние годы патриарха Алексия Второго), к которому его совершенно неожиданно вызвали на личную секретную аудиенцию.

«Хитрый лис» (как за глаза называли митрополита, который практически с самого начала своей священнической деятельности был скорее политиком, чем служителем Христа) сообщил архимандриту немногое. Он сказал, что некоторое время назад в результате определённых событий, о которых архимандриту знать пока не полагалось, было принято решение о создании т.н. «восьмёрки» - Восьмого специального присутствии Священного синода, целью которого… впрочем, о целях этой совершенно секретной организации (архимандриту пришлось даже подписать специальное обязательство о неразглашении самого факта её существования – под страхом лишения сана и отлучения от церкви) митрополит практически ничего не сказал. Он сказал только, что обо всех событиях, которые покажутся архимандриту одновременно достаточно масштабными и достаточно… странными с духовной точки зрения следует немедленно докладывать по соответствующему номеру телефона. Там разберутся.

В течение практически шести лет с такими событиями архимандриту Варфоломею сталкиваться не приходилось. Но сегодня…

Два часа назад к нему обратился за разрешением и благословением  один из его лучших преподавателей – отец Фрол. Разрешение и благословение потребовалось отцу Фролу для того, чтобы занять должность духовника элитного лицея имени святого Андрея Первозванного.

С одной стороны, архимандрит был польщён, что должность духовника столь влиятельного учебного заведения досталась преподавателю именно его университета. С другой… когда отец Фрол рассказал ему об идее введения телесных наказаний ( в частности, профилактической порки) в лицее… эта идея ему категорически не понравилась. Будучи ректором учебного заведения, архимандрит, разумеется был знаком с различными педагогическими системами – и религиозными, и светскими. И из всех ему известных предпочитал систему католического святого дона Боско, вообще исключавшую какие-либо наказания – в том числе, и телесные. В своем университете и в его «дочерней» средней школе ему удалось внедрить некое подобие этой системы – причём с довольно неплохими результатами. Тем не менее, система российского образования – и светская, и православная – упорно отказывалась эту методику перенимать.

Со светской было понятно – методика дона Боско работала исключительно в религиозной среде; а вот почему эту методику отказывалась адаптировать система православная, для архимандрита было загадкой. То ли из-за лени; то ли из-за страха перед переменами; то ли потому, что методика была католической, а не православной, то ли потому, что идея наказания, боли и страданий была столь неотъемлемой частью традиционного православного мировоззрения, а сейчас в РПЦ правили бал именно консерваторы-традиционалисты…

Поэтому архимандрит Варфоломей прекрасно понимал, что руководству РПЦ была куда ближе методика… как её там, Анны Григорьевны Царегородцевой (фамилия-то какая!), чем его адаптация католической методики дона Боско под православные каноны. Да и определённые рациональные аргументы в пользу именно этой методики, как говорится, имели право на существование.

И всё же.. и всё же его не покидало ощущение, что что-то со всем этим предприятием было категорически не так. То ли сама эта методика была проявлением демонической активности, то ли, наоборот, была вызвана к жизни особо сильной демонической активностью (ибо ничем иным возврат к телесным наказаниям в ХХI веке объяснить было решительно невозможно). А особо сильная демоническая активность… была как раз по части «восьмёрки».

 А поскольку архимандрит Варфоломей был убеждённым приверженцем утверждения, что «лучше перебдеть, чем недобдеть»… в общем, ему оставалась только одна альтернатива.

Он взял специально выданный ему для этой цели мобильный телефон, включил его, ввёл код доступа, тяжело вздохнул… и набрал номер.

«Священный синод» - раздался на том конце виртуальной линии приятный, но строгий и официальный мужской голос.

«Говорит архимандрит Варфоломей» - как можно более спокойно произнёс ректор.

«Слушаю Вас, Ваше Высокопреподобие.» - официальный голос принял глубоко уважительное – но без подобострастия – звучание.

«Я столкнулся с ситуацией…» - архимандрит коротко обрисовал ситуацию.

Голос внимательно слушал, не перебивая.

Когда архимандрит закончил, голос сдержанно поблагодарил его и заверил, что будут приняты все необходимые меры для анализа ситуации и оптимального на неё реагирования.

В тот же день краткое описание ситуации ушло на три электронных адреса. В Ватикан, Лондон и Вашингтон.

В государстве Ватикан сообщение прочёл кардинал Роберт Эш – начальник специального отдела Конгрегации по вопросам вероучения святой Римско-католической Церкви.

Недавно восстановленной Святой Инквизиции.

 

29 июля 2008 года. Государство  Ватикан

Кардинал Роберт Эш и группа «Омега»

Роберт Малкольм Эш был, пожалуй, одним из самых загадочных кардиналов святой Римско-католической Церкви. Он ни в коем случае не был «серым кардиналом», ибо никогда не оказывал никакого влияния на политику Святого Престола. Он вообще не занимался политикой – у него были совсем другие функции.

Кроме его непосредственного начальника – префекта Конгрегации по вопросам вероучения кардинала Уильяма Левады – и, разумеется, Его Святейшества Верховного Понтифика Бенедикта XVI – о нём мало кто знал что-то определённое. Подавляющему большинству иерархов католической Церкви и чиновников римской курии не было даже известно, что Роберт Малкольм Эш имеет сан кардинала, ибо он не принимал участия в конклавах, избиравших папу и никогда не носил красное кардинальское облачение. Хотя имел на этот цвет, означавший готовность в любой момент пролить кровь и даже отдать жизнь за Церковь, Христа и христианскую веру, едва ли не большее право, чем любой из его «коллег по сану». Ибо рисковал своей жизнью, защищая и церковь, и веру, и вообще христианскую цивилизацию, не раз, не два и даже не десять. И категорически требовал, чтобы к нему обращались не «Ваше преосвященство» (как полагается обращаться к кардиналу), а просто «отец Роберт» (даже не «монсеньор»).

Во-вторых, практически никто не знал, откуда он, собственно, взялся. Он просто неожиданно появился в Ватикане в 1975 году – в понтификат Павла VI – и сразу занял специально для него созданный пост одного из специальных порученцев при префекте Конгрегации Франьо Сепере. Через некоторое время для Роберта Эша создали специальный отдел с совершенно неизвестными за его пределами функциями. Впрочем, подобного рода отделы были не такой уж редкостью в до невозможности разросшейся ватиканской курии, никогда не отличавшейся высокой эффективностью менеджмента, поэтому через некоторое время на Роберта Эша и его подразделение просто перестали обращать внимание. Что полностью устраивало и самого Роберта Эша, и его непосредственных начальников.

В-третьих, никто не мог даже приблизительно определить его возраст. Когда он неизвестно откуда появился в Ватикане в середине 70-х, ему можно было дать и 50, и 60... С тех пор прошло уже тридцать лет, а ему можно было дать по-прежнему всё те же 50 или 60. Его возраст словно застыл на этой отметке и упорно отказывался двигаться дальше. Впрочем, и такое встречалось в Ватикане, поэтому тоже не привлекало особого внимания.

Он вообще старался не привлекать внимание ни к своей персоне, ни, тем более, к своему отделу. Ибо его работа – работа руководителя одной из наиболее ответственных спецслужб мира - требовала максимальной скрытности и максимальной секретности.

Отдел, который возглавлял кардинал Эш, в конфиденциальных беседах между Верховным Понтификом и префектом Конгрегации по вопросам вероучения именовался «отдел О». Не в смысле «ноль», а в смысле «Омега». Ибо задачей этого отдела было предотвращение кризисов, способных поставить под угрозу существование либо христианской Церкви, либо человеческой цивилизации. Либо того и другого вместе.

Отдел «Омега» входил в состав «группы Омега», которая преследовала точно такие же цели и не раз, не два, и даже не десяток более чем оправдывала немалые средства, которые правительства сразу нескольких стран уже несколько десятилетий тратили на её бесперебойное функционирование.

Группа «Омега» была формально создана в сентябре 1945 года в качестве совершенно секретного подразделения британской внешней разведки МИ6, на которую тогда работал нынешний обладатель ватиканского паспорта на имя Роберта Малкольма Эша – формально специального помощника префекта Конгрегации по вопросам вероучения Уильяма Левады. В те годы он тоже был обладателем паспорта государства Ватикан, только выписан был этот паспорт на другое имя. Его настоящее имя.

Паспорт был выдан по личному распоряжению тогдашнего Верховного Понтифика папы Пия XII, который и возвёл «Роберта Эша» в сан кардинала. И оставил его в этом сане, несмотря на энергичные протесты последнего. Ибо было за что.

В секретном папском эдикте от 28 августа 1943 года об очередном возведении в сан кардинала стояло имя Карл Юрген Шольц. Именно этот человек сейчас носил имя Роберта Малкольма Эша и именно он стоял у истоков и группы «Омега», и её деятельности. Которая де-факто началась за несколько лет до её официального формирования.

Документом, который положил начало деятельности группы «Омега» был совершенно секретный документ, который выдавался для ознакомления каждому новичку группы. Этот документ появился на свет летом 1941 года и до лета 1943 года пролежал в сейфе Вильгельма Канариса - руководителя абвера (военной разведки Германии). Офицером по особым поручениям при котором и состоял в чине гауптмана вермахта Карл Юрген Шольц.

Документ этот назывался «меморандумом N» или «меморандумом Нойнера» и стоил жизни его создателю – обер-лейтенанту абвера Вернеру Нойнеру.

Содержание документа было настолько странным и вместе с тем настолько убедительным, что адмирал Канарис, хоть и не дал ему хода (как потом выяснилось, это спасло ему жизнь), но всё же поместил в свой личный сейф, так сказать, для подходящих времён.

Подходящие времена наступили в апреле 1943 года, когда нелепая автомобильная катастрофа в одном из небольших городов Тюрингии привела к цепочке событий, вызвавших немалый переполох в Лондоне, Ватикане, Москве и Берлине. После чего меморандум Нойнера был извлечён на свет Божий и стал практическим руководством для тогда уже подполковника абвера Карла Юргена Шольца по осуществлению «операции Татцельвурм», которая многие годы спустя была признана де-факто первой операцией «группы Омега».

Вопреки распространённому заблуждению, 99% (а то и больше) работы практически любой спецслужбы состоит вовсе не в операциях а-ля Джеймс Бонд, а в сборе и анализе информации.

Не был исключением и «отдел Омега». Только вот противник у него был… в общем, не по зубам был этот противник даже всем Джеймсам Бондам вместе взятым. А лишь Святой Католической (Вселенской, то есть) Апостольской Церкви, которая и вела постоянную и непримиримую борьбу с этим противником – злейшим врагом рода человеческого – всю свою двухтысячелетнюю историю. И будет вести -  до окончания времён. До Второго Пришествия Господа нашего Иисуса Христа. И, соответственно, Страшного Суда.

Основными инструментами этой борьбы были средства чисто духовные – молитва, проповедь, причастие, исповедь, покаяние, епитимья… Святая вода, опять же. Экзорсизм – в самом крайнем случае. При этом каждый Верховный Понтифик – от святого Апостола Петра до Бенедикта XVI – ежедневно и усердно молился, чтобы иных, мирских инструментов не потребовалось никогда. Уж больно болезненными и страшными оказывались побочные эффекты применения таких инструментов. Инструментов насилия и принуждения.

К сожалению, в течении многих столетий демоническая активность и соответствующие опасности для рода человеческого были настолько велики, что святая Церковь (причём не только католическая) просто вынуждена была прибегнуть к инструментам насильственным, а также к соответствующей помощи властей светских. К Святой Инквизиции, крестовым походам (один из которых – против еретиков-катаров – превратил в начале XII века цветущий Лангедок чуть ли не в пустыню), епископским трибуналам, охоте на ведьм и колдунов (в подавляющем большинстве – самых что есть натуральных слуг Сатаны)…

К концу XVIII века – с началом эпохи Просвещения – демоническая активность существенно снизилась (не в последнюю очередь в результате деятельности инквизиторов и вообще Церкви) и насильственные «лекарства» стали едва ли не хуже соответствующей болезни. Насильственная деятельность инквизиторов и их коллег была постепенно свёрнута и в первое десятилетие XIX века повсеместно сошла на нет. А в 1908 году тогдашний папа Пий Х (позднее причисленный Церковью к лику святых) вообще упразднил Святую Инквизицию, создав совершенно новую организацию, которая теперь называлась Конгрегацией по вопросам вероучения.

Руководителем которой четверть века (с 1981 по 2005 годы) был нынешний Верховный Понтифик, Папа Римский Его Святейшество Бенедикт XVI. В миру коренной баварец Йозеф Алоиз Ратцингер.

Коренным баварцем был и Карл Юрген Шольц. Только родился он не в маленьком городке Марктль, а в Мюнхене. И на двенадцать лет раньше Йозефа Ратцингера – 30 июля 1905 года. Бенедикт XVI был единственным человеком в Ватикане, который знал настоящее имя и биографию Карла Юргена Шольца (кардинала Роберта Малкольма Эша) не из соответствующих совершенно секретных документов государства Ватикан.

Ибо их дороги пересеклись в марте 1945 года и именно эта встреча с тогда бригадефюрером СС (и по совместительству тайным агентом британской разведки) Карлом Юргеном Шольцем оказала немалое влияние на решение юного Йозефа стать католическим священником.

Некоторая эйфория по поводу упразднения Святой Инквизиции продлилась недолго. Если быть более точным, то всего тридцать семь лет. Четвёртого сентября тысяча девятьсот сорок пятого года – через два дня после официального окончания самой страшной и разрушительной войны в истории человечества – тогдашний Верховный Понтифик Пий XII вынужден был де-факто восстановить Святую Инквизицию, подписав и разослав по епархиям Святой Римско-Католической Церкви совершенно секретную директиву следующего содержания:

Совершенно секретно.

Всем епископам и архиепископам епархий и архиепархий Святой Римско-Католической Церкви; аббатам и аббатисам монастырей; генералам и администраторам орденов и иных организаций Церкви:

Общеизвестно, что со времён человеческого грехопадения в нашем несовершенном мире происходит неустанная борьба между Господом и Его Святой Церковью, с одной стороны; и Диаволом-Сатаной и его приспешниками-демонами, с другой. Подавляющую часть времени Диавол действует незаметно, внутри душ человеческих, подстрекая их к совершению тяжких грехов и к выступлениям против Господа и человечности. Однако бывают случаи, когда Диавол и его слуги открыто проявляют себя и их присутствие и действия становятся видимыми и явными. Обычно эти действия и проявления ограничиваются одним человеком и представляют собой хорошо известные с незапамятных времён случаи демонической одержимости, которые Святая Церковь успешно исцеляет с помощью обряда экзорсизма.

Тем не менее, известны случаи, когда явная деятельность Диавола и его слуг не ограничивается одним человеком, а захватывает целые группы людей, что может привести – и приводит - к широкомасштабным и ужасным последствиям. Поэтому Вам надлежит внимательно отслеживать события, происходящие в Вашей епархии и немедленно сообщать Святому Престолу по Коду Три (с использованием соответствующего шифра) о всех возможных проявлениях необъяснимого Зла, могущего являться результатом вышеописанной дьявольской и демонической активности, с тем, чтобы Мы могли провести соответствующее расследование и принять надлежащие меры для противодействия данной активности врага Господа и рода человеческого. Особое внимание необходимо уделять возможное вовлечение в эти проявления Зла детей и подростков.

Дано в Ватикане, в соборе святого Петра, года Господа Нашего 1945-го, 04 сентября

Пий, слуга слуг Господних

Появление этой директивы было вызвано событиями, разыгравшимися в нацистской Германии в апреле-августе 1943 года, когда некий Карл Юрген Шольц – в то время офицер абвера и помощник адмирала Канариса по особо важным поручениям - последовательно уничтожил целых два таких проявления дьявольской активности – «объект Татцельвурм» и «объект Райнерсбург» – угрожавшие самому существованию человеческой цивилизации.

После чего тому же Шольцу в 1944-м и 1945-м пришлось заниматься ликвидацией метастаз этих дьявольских объектов – пресечь операцию «Кобра», которая должна была начаться с убийства папы Пия XII, а затем – ликвидировать объект Ордруф, представлявший не меньшую угрозу, чем «Татцельвурм» и «Райнерсбург». А осенью того же года - покончить с Церковью Последних Времён - организацией, стоявшей за всей этой дьяволиадой.

Весной 1945-го стало известно о ещё одном таком проявлении дьявольской активности (хотя и, возможно, несколько меньшего масштаба), которая была пресечена весной 1942-го – теперь уже без участия Шольца – в городе Н-ске Смоленской области. Именно это проявление заставило Верховного понтифика добавить последнюю строчку к Директиве Кода Три.

Все эти события заставили Пия XII всерьёз задуматься если не о возрождении Святой Инквизиции (с его точки зрения её упразднение было не до конца продуманным решением, имевшим не только положительные последствия), то о создании хотя бы небольшой оперативной группы, способной своевременно пресекать слишком уж явные и опасные проявления демонической активности.

К сожалению, из чисто политических соображений в то время создание такой группы в рамках Римской курии было совершенно невозможно. Поэтому у Пия XII не было иного выхода, кроме как обратиться к дружественным правительствам, интересы которых могли весьма существенно пострадать, если бы не удалось вовремя пресечь деятельность объектов Татцельвурм, Райнерсбург и Ордруф. Особенно объекта Ордруф.

Поэтому в октябре 1945 года в Ватикане состоялась тайная встреча Пия XII с руководителем английской разведки МИ-6 сэром Стюартом Мензисом и главой американского Управления Стратегических Служб генерал-майором Уильямом Донованом (было понятно, что в послевоенном мире без американцев не обойтись никак, да и объект Ордруф представлял для них не меньшую угрозу, чем для англичан), на котором с учётом вышеописанных событий 1942-45 годов было принято решение создать постоянную и совершенно секретную «группу Омега» с отделениями в Лондоне и Вашингтоне, предназначенную для максимально быстрого и эффективного подавления аналогичных поползновений врага рода человеческого. Что было более чем своевременно, учитывая, что летом сорок пятого человечество вступило в ядерный век, а баллистические ракеты и стратегические бомбардировщики появились и того раньше.

Разведка была, понятное дело, возложена на структуры (в первую очередь, епархии) святой Римско-Католической Церкви (ибо с этой задачей никто не мог справиться лучше оных); ответственность за Северную и Южную Америку была возложена на отделение в Вашингтоне; за Европу, Азию и Африку – на лондонское.

Кроме участников встречи, об этом проекте в известность были поставлены лишь главы соответствующих правительств – Гарри Трумэн и Клемент Эттли (Уинстон Черчилль и так знал об этом, ибо уничтожение объектов Татцельвурм и Ордруф происходило с его полного ведома и при его активной поддержке).

Для того, чтобы группа могла эффективно работать в США, необходимо было заручиться поддержкой человека, немногим менее влиятельного, чем американский президент – всесильного директора ФБР Джона Эдгара Гувера. Гувер всегда относился к ведомству Донована с большим подозрением и практически не сотрудничал с ним. А когда президент сообщил ему о необходимости поддержать работу группы Омега, вообще поднял на смех своего формального начальника, категорически заявив, что не намерен тратить драгоценное время и ресурсы – свои и своего Бюро – на поиски каких-то там ведьм и колдунов.

Его отношение кардинально изменилось после ознакомления с досье на объект Ордруф. У него чуть глаза на лоб не вылезли. Дочитав до конца, он закрыл папку, вернул её президенту, вытер пот со лба (хотя за окном Белого дома была минусовая температура, да и внутри было не так чтобы уж очень тепло) и изумлённо произнёс:

«Вот уж никогда бы не подумал…»

«Век живи – век учись» - спокойно констатировал президент.

«Я готов предоставить все ресурсы моего Бюро в распоряжение этой группы» - торжественно заявил Гувер.

«Все не надо» - всё так же спокойно ответил Гарри Трумэн. «Только самые необходимые. И то только тогда, когда в них возникнет необходимость».

Лондонское отделение возглавил Карл Юрген Шольц – под именем полковника Митча Феррета, а в Вашингтон отправился человек, впоследствии принявший имя Говарда Лэйярда. Человек, принимавший самое активное участие в событиях сорок второго года в Смоленской области и в то время исполнявший обязанности офицера СС по особым поручениям – специального помощника начальника IV управления РСХА (гестапо) Генриха Алоиза Мюллера. А также его тень и ближайший помощник, в документы которого было вписано имя Филиппа Луи Готье.

С тех пор произошло много события и утекло много воды. Спецслужбы США и Великобритании оказались под столь пристальным вниманием «общественности» и средств массовой то ли и информации, то ли дезинформации, что штаб-квартиру «группы Омега» пришлось перенести в куда более закрытый для посторонних глаз Ватикан.

С другой стороны, информационные, разведывательные и аналитические возможности мирских спецслужб выросли настолько, что ни Бюро информации Святого Престола (что-то вроде «католического ЦРУ»), ни даже вся совокупность епархий, архиепархий, католических орденов и прочих подконтрольных Святому Престолу католических организаций уже не могла с ними тягаться. Что и вызвало радикальную реорганизацию деятельности «группы Омега».

Теперь её деятельность вполне соответствовала требованиям информационного общества XXI века. Сбором и предварительным анализом информации для «группы Омега» помимо  католических структур занимались самые мощные спецслужбы мира – американские ЦРУ, ФБР и АНБ (силами совершенно секретных отделов, занимавшихся различными паранормальными явлениями и стараниями Криса Картера, Дэвида Духовны и Джиллиан Андерсон получившие в середине 90-х годов неофициальное прозвище «Х-отделов»); британские Скотланд-Ярд, Ми-5 и Ми-6, французская DGSE, немецкая БНД, спецслужбы Китая, Японии и других стран, а после распада СССР – и соответствующие спецслужбы стран Восточной Европы и бывшего СССР. При этом сотрудники, занимавшиеся сбором и анализом такой информации, понятия не имели, что с этой информацией происходит после «отправки наверх» (об этом знало лишь считанное число высших руководителей соответствующих спецслужб).

В последние годы ХХ столетия Святому Престолу удалось достичь соответствующих соглашений и с руководством ведущих религиозных конфессий и деноминаций – РПЦ, англиканами, лютеранами, иудеями и, что удивительно, даже с мусульманами (последнее, впрочем, не столь уж удивительно – ибо постоянная и непримиримая борьба с шайтаном – Сатаной или Иблисом – является одной из важнейших духовных обязанностей правоверного мусульманина).

В подавляющем большинстве случаев поступавшие от всех этих источников (даже после многочисленной фильтрации) сигналы отбрасывались аналитической группой «отдела Омега» как не представляющие ни опасности, ни интереса. Когда же такая опасность признавалась существенной, в дело вступали сотрудники оперативной группы (точнее, группы расследований и операций) «отдела Омега», точнее, одной из чётырёх групп – американской (расквартированной в Вашингтоне и отвечавшей за обе Америки); британской (размещённой в Лондоне и отвечавшей за Европу, Африку, Индию, Пакистан и Ближний Восток); азиатской (размещённой в Токио и отвечавшей за Азиатско-Тихоокеанский регион) и российской (расположенной в Москве и отвечавшей за страны бывшего СССР – кроме стран Балтии).

Таких подлежащих расследованию сигналов набиралось примерно с полдюжины в месяц, причём, что любопытно, они были довольно равномерно распределены между «зонами ответственности» различных оперативных групп.

Опять-таки в подавляющем большинстве случаев расследование сигнала не выявляло экстремальной демонической активности, заслуживавшей оперативного вмешательства («хирургического» на жаргоне «группы Омега»). И только один-два раза в год такое вмешательство становилось действительно необходимым.

В этом случае оперативная группа мгновенно преобразовывалась в СРТ - Crisis Prevention Team (команды по предотвращению кризиса – официальным языком «группы Омега» был, понятное дело, английский) и превращалась в самую могущественную и самую безжалостную спецслужбу мира, превосходящую по могуществу и жёсткости даже знаменитую NEST – Nuclear Emergency Support Team – команду по предотвращению ядерных кризисов, официально имеющую право применять без предупреждения любое оружие в любом месте по любой цели в любой момент, если это необходимо для предотвращения ядерного кризиса (собственно, СРТ и была построена по образу и подобию NEST).

СРТ получала немедленный доступ ко всем ресурсам всех ведущих стран мира (грубо говоря, стран G-20), которые могла использовать «втёмную» и по своему усмотрению для достижения своей цели – предотвращению кризиса. Точнее, катастрофы. В том числе, и для уничтожения физических лиц, объектов и организаций, являвшихся генераторами демонической активности (как известно, враг рода человеческого действует через вполне конкретных людей, а также иные объекты живой и неживой природы).

 

29 июля 2008 года. Государство  Ватикан

Луиджи Фальконе

В «отделе Омега» самодеятельность и «партизанщина» не то, что не поощрялись, а немедленно и безжалостно пресекались на корню. Ибо для предотвращения действительно серьёзного демонического кризиса обычно требовались ресурсы, далеко превосходившие возможности не только пары агентов-оперативников (сотрудники оперативных групп, как и агенты ФБР действовали исключительно парами, прикрывая друг друга), но и каждого регионального отделения группы, а попытка справиться с очередной шайкой слуг Сатаны, не имея для этого необходимых ресурсов могла лишь ухудшить ситуацию – причём значительно.

Поэтому проведение любого расследования (не говоря уже об операции по предотвращению кризиса) требовало разрешения (точнее, непосредственного приказа) начальника «отдела Омега» кардинала Эша. Что несказанно злило руководителей спецслужб соответствующих стран (особенно российские ФСБ, МВД и «восьмёрку» - Восьмое присутствие Священного синода Русской Православной Церкви).

«Восьмёрка» была создана по совершенно секретному решению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия Второго 22 марта 1994 года, когда стало окончательно понятно, что демоническая активность на территории бывшего СССР и особенно России зашкалила за все возможные и невозможные рамки и многократно превысила объёмы такой активности во всех остальных регионах мира, вместе взятых, что требовало немедленного и адекватного противодействия. Адекватного угрозе, то есть.

Объединёнными усилиями эту активность удалось если не совсем подавить, то, во всяком случае, несколько снизить, но всё равно московское отделение «группы Омега» до сих пор оставалось наиболее многочисленным, а «восьмёрка» превратилась в одну из двух постоянно действующих религиозных спецслужб, которая, по слухам, занималась не только и не столько борьбой с демоническими кризисами, сколько иными, гораздо более мирскими делами.

Кардинала Эша (да и вообще Святой престол) это мало волновало; единственное, что они требовали от архимандрита Филиппа – главы «восьмёрки» - это неукоснительного соблюдения стандартных оперативных процедур «группы Омега» и полной поддержки – информационной, аналитической и оперативной – её деятельности. Архимандриту Филиппу – нормальному русскому националисту и государственнику – это категорически не нравилось, но будучи реалистом и прагматиком (как и почти всё новое поколение иерархов Русской Православной Церкви) он вынужден был считаться с объективной реальностью, данной ему в восприятие и знание. Поэтому и подчинялся, причём вполне добросовестно, ибо с детства привык делать работу либо хорошо, либо не делать вообще – без «промежуточных вариантов».

Именно поэтому, получив сообщение от сотрудника «восьмёрки», принявшего звонок архимандрита Варфоломея, он практически мгновенно распорядился переслать его по «Коду три», как говорится, «куда следует». То есть, трём независимым аналитикам в Лондон, Вашингтон и Ватикан.

Полученное сообщение было немедленно загружено в «стакан». Точнее, в SATACAN – SATanic ACtivity ANalyzer – анализатор сатанинской активности (экспертную систему, разработанную совместно сотрудниками чикагского католического Университета имени Игнатия Лойолы, Калифорнийского технологического института и факультета кибернетики Московского ордена Трудового Красного Знамени Инженерно-Физического Института).

Как показал многовековой опыт Святой Римско-Католической Церкви, враг рода человеческого практически всегда вполне предсказуем как в своих поползновениях, так и в маскировке оных с помощью «ложных целей» (когда совершенно естественные события выдаются за проявления демонической активности, дабы отвлечь внимание противника от реальных демонических пакостей).

После того, как этот опыт был собран, систематизирован, структурирован и компьютеризован, «стакан» буквально в течение секунд выдавал весьма тщательный и обоснованный анализ подозрительных событий, явлений, объектов и т.д. Неудивительно, что в 99,91% случаев (по статистике уже более, чем десятилетнего использования «стакана») эти события объяснялись вполне естественными причинами и, таким образом, представляли собой вышеупомянутые «ложные цели».

В случае сообщения MSK06280883 (сообщение, полученное из Москвы 28 июля 2008 года от Восьмого присутствия Священного синода по «Коду Три») вердикт «стакана» был иным. И гораздо более настораживающим. Пожалуй, даже пугающим. Серьёзно пугающим. До жути.

Вердикт гласил:

Анализ сообщения MSK06280883 программой SATACAN версии 2.0.3:

Событие: Проект введения профилактической порки в среднем учебном заведении (лицей имени Андрея Первозванного); Москва; Российская федерация

Вероятность: 99%

Анализ: Профилактическая порка (флагелляция или самофлагелляция) уже около двух тысячелетий является одним из наиболее эффективных инструментов духовной борьбы с демоническими наваждениями, страстями и искушениями, представляющими особую опасность для человека и его окружения.

Поэтому наиболее вероятными причинами введения профилактической порки в среднем учебном заведение представляется знание (вероятность - 10%) или ощущение (вероятность - 90%) директором учебного заведения, что один/одна (вероятность – 5%) или сразу несколько (вероятность – 95%) учащихся учебного заведения находятся под воздействием демонического искушения/наваждения/воздействия, достаточно сильного для того, чтобы представлять большую опасность для соответствующих учащихся, их окружения, а также, возможно, для гораздо большего числа индивидуумов

Примеры: св. Петер Дамиан; св. Падре Пио; св. Хосемария Эскрива; Иоанн Павел II

Выводы: Индикатор демонической активности категории 2 («оранжевый»)

Рекомендации: Немедленное формирование оперативной группы для проведения тщательного расследования данного события

См. также: FD1; EONSMHLE; EOISUSHLE; EOAЕSCKJS

Луиджи Фальконе – штатного аналитика специального отдела Конгрегации по вопросам вероучения – всегда поражало умение «стакана» чётко, ёмко и убедительно анализировать подчас чрезвычайно сложные ситуации и «выдавать» вердикты на нормальном, человеческом, естественном языке. Для него создатели «стакана» были если не полубогами (подобный титул слишком уж противоречил Второй Заповеди Господней), то, по крайней мере, гениями из гениев.

Впрочем, в данном случае это не имело никакого значения. В данном случае имели значения лишь рекомендации «стакана», которые, в переводе на повседневный язык аналитиков Отдела означали, что данный вердикт вместе с исходным сообщением из Москвы надлежало незамедлительно передать «наверх» - начальнику аналитической группы отдела доктору Массимо Феррети.

Впрочем, буквально через секунду Луиджи Фальконе понял, что ошибается. Этот вердикт нужно было передать не просто «наверх», а на самый верх – шифрованным сообщением таинственному Бессмертному, как между собой сотрудники Отдела называли его руководителя – загадочного кардинала Эша.

Массимо Феррети – как и любой другой сотрудник Отдела - ни в коем случае не должен был увидеть этот вердикт, Который после прочтения Эшем будет – вместе с исходным сообщением – удалён из относительно общедоступного раздела комплексной информационной системы Отдела и перенесён в раздел закрытый, доступный лишь Его Святейшеству и крайне ограниченному кругу его особо приближённых. А Луиджи Фальконе будет настоятельно указано немедленно и навсегда забыть и о сообщении из Москвы, и о вердикте «стакана».

И всё из-за этих треклятых «См. также». Первая ссылка Луиджи не говорила ровным счётом ничего. За исключением того, что это должен быть какой-то ну просто ооочень важный документ, ибо ссылка на него имело всего лишь трехсимвольную кодировку (обычные ссылки были либо восьми-, либо одиннадцатизначными).

О трёх последующих ссылках Фальконе мог сказать только то, что они предназначались только для глаз высшего руководства Святой Римско-Католической Церкви (ЕО – Executive Only), да и то явно не для всего, а лишь для особо приближённых к Его Святейшеству.

Луиджи глубоко вздохнул, запустил специальную программу внутренней электронной почты, загрузил в неё исходное сообщение и вердикт «стакана», поставил свой личный «электронный штамп» - С вердиктом SATACAN согласен, добавил электронную подпись, выбрал адрес Роберта Малкольма Эша, нажал Отправить – и быстро стёр из своей памяти – и оперативной и долговременной – всю информацию и о вердикте, и об исходном сообщении.

В то же самое время совершенно аналогичные сообщения были отправлены в Ватикан из офисов «группы Омега» в Вашингтоне (аналитиком Дональдом Хаммером) и в Лондоне (аналитиком Сильвией Бриггс).

«Группа Омега» работала круглосуточно.

 

29 июля 2008 года. Государство  Ватикан

Кардинал Роберт Эш

«Что за чертовщина???»

Кардинал Роберт Эш, как и все без исключения руководители чего бы то ни было в современную «информационную эру», уже давно был вынужден делать сразу несколько дел одновременно. Разговаривать по защищённой линии с токийским офисом, переписываться по защищённой системе обмена мгновенными сообщениями (ватиканскому аналогу ICQ) с командиром очередной СРТ в какой-то забытой Богом (но, к сожалению, не Дьяволом) африканской деревушке, где антикризисная команда готовилась стереть с лица Земли древний языческий храм, непонятно каким образом превратившийся в генератор волн ненависти, которые пару недель назад едва не вызвали геноцид похлеще руандийского.

И, разумеется, проверять электронную почту.

Кардинал Эш уже много десятилетий назад научился настолько крепко держать себя в руках, что вывести его из себя (или даже вызвать спонтанное восклицание) не смог бы, пожалуй, и близкий взрыв тактического ядерного боеприпаса. Но хроническая информационная перегрузка последних лет и возраст, а также несравнимо более спокойная жизнь по сравнению с временами, когда от выдержки и полного самоконтроля зависели жизнь и судьба не только Карла Юргена Шольца, но и судьба буквально миллионов людей, постепенно делали своё дело.

«Я перезвоню» - коротко бросил кардинал и нажал кнопку прекращения разговора.

Затем отправил краткое сообщение Мартину О’Лири в Макапансгат:

«Буду через пару минут»

«ОК» - мгновенно пришёл ответ. Благо, никакой срочности теперь уже не было. Геноцид предотвращён; жрецы храма отловлены, тщательно допрошены и ликвидированы, термобарические заряды подведены. Ещё минут 10-15 и очередной несостоявшийся (благодаря своевременному вмешательству «Омеги») кризис окончательно уйдёт в историю.

Можно было спокойно (насколько это было вообще возможно) и не торопясь ознакомиться с только что полученным сообщением.

Восклицание Эша (надо отметить, более чем уместное в «отделе Омега», который, собственно, занимался именно что борьбой со всякой и всяческой чертовщиной) было вызвано всего одним-единственным местом в вердикте. Точнее, одной-единственной ссылкой в разделе «См. также».

Последней ссылкой.

Поскольку кардинал Эш обладал максимальным уровнем допуска в Ватикане (как, впрочем, практически в любой цивилизованной стране), он, в отличие от простого аналитика Луиджи  Фальконе, прекрасно знал, на какой именно документ указывает каждая из четырёх ссылок в вердикте. И чуть ли не наизусть помнил их содержание.

Первым документом была Founding Directive 1 – Директива о фактическом основании «группы Омега» от 4 сентября 1945 года, подписанная Его Святейшеством Пием XII и разосланная руководству (только руководству!) всех католических епархий и организаций. Удивительно, но за прошедшие шестьдесят пять лет не только текст, но даже само существование этой директивы продолжали оставаться тайной за семью печатями для всех непосвящённых.

Католическая Церковь умела хранить секреты.

Два последующих документа относились к операциям, успешно проведённым коллегой и близким другом кардинала Эша, стоявшим у истоков «группы Омега» - Хорстом Людвигом Энке (к сожалению, ныне покойным) и его верным и преданным соратником Густавом Цвюнше (аналогично).

Документ EONSMHLE (Executive Only N-sk Serial Murders Horst Ludwig Enke) был переводом на английский язык отчёта штурмбанфюрера СС Хорста Людвига Энке своему непосредственному начальнику – группенфюреру СС Генриху Алоизу Мюллеру – о результатах расследования совершенно жутких серийных убийств в оккупированном вермахтом русском городе N-ске в марте-апреле 1942 года. Расследования, проведённого им совместно с майором РККА Владимиром Дмитриевичем Андреевым – командиром партизанского отряда имени Фрунзе (ибо убийцы те убивали без разбора – и военнослужащих вермахта, и партизан, и мирных жителей). Как говорится, «враг моего врага…»

Будучи человеком чрезвычайно осторожным, Мюллер ознакомил с этим отчётом только одного человека – своего непосредственного начальника шефа РСХА обергруппенфюрера СС Рейнгарда Гейдриха, на которого этот отчёт произвёл сильнейшее впечатление. В конце мая Гейдриху удалось раздобыть копию «меморандума Нойера», который его агенты выкрали из сейфа адмирала Канариса… а четвёртого июня Гейдрих погиб в Праге при довольно загадочных обстоятельствах в результате покушения, организованного Управлением специальных операций внешней разведки Великобритании.

Загадочным было всё – и само покушение (ни до, ни после Гейдриха англичане не покушались ни на кого из нацистских бонз); и то, что сброшенные с английского бомбардировщика террористы (в Чехословакии не нашлось ни одного желающего стрелять в нацистского протектора Чехии и Моравии) полгода (!) беспрепятственно готовили покушение в битком набитой агентами гестапо Праге; и то, что Гейдрих умер не от раны, полученной при покушении (которая вовсе не была смертельной), а в результате медицинской ошибки срочно вызванного к нему личного врача Гитлера (!) Карла Гебхарда (очень удобно повешенного 2 июня 1948 года по приговору т.н. Нюрнбергского процесса над врачами). Или не ошибки.

После этого Мюллер счёл за благо немедленно уничтожить единственный (как ему казалось) экземпляр «отчёта Энке», заменив его совершенно другим отчётом, имевшим мало общего с реальностью (но вполне безопасным для шефа гестапо), а самого Энке – для его же блага – вернуть в Варшаву на должность руководителя «городской ягдкоманды» - специальной группы по борьбе с варшавским подпольем. Где штурмбанфюрер Энке благополучно вляпался в очередную историю – на этот раз в дело священников-педофилов, которое довольно быстро привело его в Ватикан.

N-cкое дело настолько впечатлило штурмбанфюрера Энке, что он запомнил свой отчёт буквально дословно и ему не составило труда представить копию оного Его Святейшеству Пию XII (основания для столь смелого и неординарного шага были, причём более, чем серьёзные). Прочитав отчёт, Эудженио Пачелли нахмурился и немедленно спрятал документ в свой личный сейф, а на прощание только заметил, что этим своим расследованием Хорст Людвиг Энке заработал себе индульгенцию всех и прошлых, и последующих грехов – какими бы они ни были.

Кардинал Эш (тогда ещё Карл Юрген Шольц и ещё не кардинал) ознакомился с «отчётом Энке» год спустя – в апреле 1943-го, во время «операции Татцельвурм». А вскоре познакомился (и даже подружился) и с самим Энке, без помощи которого Шольцу не удалось бы уничтожить этот самый растреклятый Татцельвурм.

Документ EOISUSHLE (Executive Only IngleSide United States Horst Ludwig Enke) был отчётом штурмбанфюрера СС Хорста Людвига Энке (теперь уже, впрочем, сотрудника Совета Национальной Безопасности США и группы Омега Говарда Лэйярда) об операции, проведённой им и его соратником Густавом Цвюнше (тогда уже Филиппом Луи Готье) в городе Инглсайд в округе Марион американского штата Индиана в середине мая 1957 года. Операции по уничтожению одного из организаторов N-ских убийств, который, избежав справедливого возмездия в сорок втором, непонятным образом сумел добраться до США и полтора десятка лет спустя почему-то решил снова взяться за своё весьма и весьма чёрное дело.

Неудачно.

Этих двух ссылок уже было более, чем достаточно для того, чтобы вызвать у кардинала Эша крайнюю степень обеспокоенности и озабоченности. Но окончательно шокировало его упоминание о третьем документе, доступном крайне ограниченному кругу лиц по ссылке EOAЕSCKJS.

KJS. Karl Jurgen Scholz. Это был его документ. Документ, который он собственноручно напечатал в городском отделении гестапо города Эрфурта – столицы земли Тюрингия. Отчёт об «Акции 7345А». Отчёт своему тогдашнему непосредственному начальнику – рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, в аппарате которого Карл Юрген Шольц в марте 1945 года занимал пост офицера по особым поручениям в чине бригадефюрера СС и генерал-майора полиции. Точнее, перевод этого отчёта на английский язык. Перевод, который Шольц собственноручно сделал для своего другого непосредственного начальника – главы британской внешней разведки МИ-6 генерал-майора британской армии сэра Стюарта Мензиса.

С лета 1929 по май 1945 года Карл Юрген Шольц был двойным агентом.

ЕО. Executive Only. Только для руководства. В смысле Святой Римско-Католической Церкви.

АЕ. Ahnenerbe Erfurt. Анненербе – Эрфурт. Эрфуртское отделение Немецкого общества по изучению древней германской истории и наследия предков. Точнее, один из особняков в пригороде Эрфурта, шестьдесят три года назад принадлежавший Анненербе.

KJS. Карл Юрген Шольц.

SC. А вот что означали эти буквы, Карл Юрген Шольц не хотел озвучивать никому. Даже самому себе. Слишком страшной была их расшифровка. Поэтому текст документа был доступен, кроме самого Шольца только Его Святейшеству, главе МИ-6, премьер-министру Великобритании, директору ЦРУ и президенту США.

И больше никому.

Шольц вдруг явственно вспомнил тот день. Седьмое марта тысяча девятьсот сорок пятого года. Удивительно тёплый для первых дней весны в центральной Германии.

Вооружённый письмом Генриха Гиммлера, предписывавшим беспрекословное выполнение любых приказов помощника рейхсфюрера СС по особым поручениям Карла Юргена Шольца и сопровождаемый взводом отборных эсэсовцев из личной охраны Гиммлера, Шольц на рассвете ворвался в этот неприметный особняк, внешне выглядевший как один из многочисленных госпиталей вермахта.

По его приказу все обитатели особняка – и врачи, и пациенты (точнее, пациентки – мужчин среди них не было) были допрошены с пристрастием лично Шольцем, после чего безжалостно расстреляны. Трупы немедленно сожгли, использовав для этого сотни литров драгоценного бензина.

Оно того стоило.

Сожжены были и все документы, найденные в особняке. После чего специально вызванные инженеры СС подожгли и сам особняк, а после того, как все его внутренности выгорели дотла, стены взорвали, а всё, что выдержало взрыв, бульдозером сравняли с землёй.

На следующее утро монахи из близлежащего монастыря святого Витта залили образовавшийся пустырь десятками вёдер святой воды, специально освящённой епископом Эрфурта, который отслужил специальный молебен, использовавшийся Святой Римско-католической Церковью лишь в самых крайних и исключительных случаях и почти не употреблявшийся со времён массового преследования ведьм и колдунов.

Молебен экзорсизма, ориентированный не на человека, одержимого демонами, а на место.

Шольц был помощником Генриха Гиммлера действительно по особым поручениям. Даже, пожалуй, по чрезвычайным поручениям особой важности. Особой важности и для Генриха Гиммлера, и для Германии, и для её союзников, и для её врагов… и даже для нейтралов.

Он занял этот пост, приняв предложение рейхсфюрера в начале августа сорок третьего, сменив погоны полковника вермахта на нашивки обер-фюрера («старшего полковника») ваффен-СС. Гиммлер сделал ему это предложение, прекрасно зная (хотя и не имея возможности доказать), что именно Карл Юрген Шольц разработал и осуществил операцию по уничтожению «объекта Татцельвурм» - едва ли не самого важного детища Генриха Гиммлера, с помощью которого рейхсфюрер хотел не только получить абсолютную власть над Германией, но и ни много, ни мало выиграть войну.

Ибо «объект Татцельвурм» представлял собой не что иное, как магическое оружие – современное воплощение инструмента, многие столетия известного христианским богословам и мистикам как Меч Люцифера.

Некоторое (хотя и далеко не окончательное) отрезвление и прозрение пришли к рейхсфюреру СС, когда он осматривал то, что осталось от «объекта Татцельвурм» после взрыва шестидесяти тонн тротила, которые Шольц и его люди весьма оригинальным способом доставили в подвальные помещения этого объекта.

Тогда на развалинах этого объекта Гиммлер обнаружил нечто, убедительно подтверждавшее истину, которую ему упорно (но, как выяснилось, не очень-то эффективно) вдалбливали и монахини в католической школе, и пастор католической церкви, которую посещала семья Гиммлеров.

Демонами невозможно управлять. Их невозможно использовать. Им можно только служить.

Именно тогда, летом сорок третьего, Генрих Гиммлер, пожалуй, впервые в своей жизни всерьёз испугался. Испугался каким-то запредельным, кошмарным, непреодолимым страхом, ибо впервые лицом к лицу столкнулся с Силой, бесконечно более могущественной, чем и Третий Рейх, и все его противники, и бесконечно более злой, чем все эйнзацгруппы и лагеря смерти, вместе взятые.

С Дьяволом. Сатаной. Вельзевулом. Князем Тьмы.

Не на шутку испугавшись, Гиммлер наградил Шольца мечами к Рыцарскому кресту за уничтожение «объекта Татцельвурм» (поступок более, чем странный), а затем попросил (приказывать Шольцу в сорок третьем уже не мог никто) найти и уничтожить всех оставшихся в живых участников «проекта Татцельвурм».

Задача оказалась не слишком сложной, ибо все эти «оставшиеся в живых» почему-то обладали странной склонностью периодически и в полном составе собираться для малопонятных демонослужений на хорошо укреплённой вилле Райнерсбург в окрестностях Берлина, оснащённой  к тому же хорошо защищённым подвалом-бомбоубежищем и немалым количеством потайных ходов, дававших возможность быстро и незаметно скрыться от любого нападения.

Как вскоре выяснилось, недостаточно хорошо и не от любого. Двадцать шестого августа тысяча девятьсот сорок третьего года бомбардировщик люфтваффе Дорнье-217К-2, пилотируемый близким другом Шольца подполковником Гансом Иоахимом Фриделем,  сбросил на виллу Райнерсбург полуторатонную управляемую бомбу Fritz-X, предназначенную для потопления линкоров и авианосцев.

Специально модифицированная под это здание бомба пробила все перекрытия виллы, включая бетонный потолок подвала, после чего в этом самом подвале и взорвалась. Триста двадцать килограмм взрывчатки превратили элегантное здание XVIII века в груду развалин, уничтожив всех, кто находился внутри.

Кроме одного человека.

Пауль Фромм прекрасно понимал, что приказ о столь выходящем за все возможные и невозможные рамки авиаударе в Третьем Рейхе (а то, что виллу бомбили свои, у него не было ни малейшего сомнения) мог отдать только один человек. Генрих Гиммлер. Поэтому при любом раскладе его жизнь не стоила и ломаного гроша.

Именно поэтому он принял единственное решение, которое давало ему хоть какой-то шанс на спасение. Он явился в здание Министерства внутренних дел рейха, которое Генрих Гиммлер возглавил буквально за пару дней до этого и добился аудиенции с всесильным рейхсфюрером.

Используя всё свой красноречие и освоенные им приёмы влияния на людей, он добился от Гиммлера согласия на использование своих магических способностей для поддержки создания уже вполне земного чудо-оружия, которое позволит Германии буквально за несколько дней принудить всех своих врагов к капитуляции как минимум на почётных условиях (а то и вовсе к безоговорочной).

Проект получил кодовое наименование V-5. Фау-5. Vergeltungswaffe-5. Оружие возмездия – 5.

Это был проект по созданию атомной бомбы. Нацистской атомной бомбы. Атомной бомбы Генриха Гиммлера.

Приди Пауль Фромм (или кто-либо другой из участников «проекта Татцельвурм») к Генриху Гиммлеру с этой идеей не в августе, а хотя бы в мае или даже начале июня сорок третьего, исход Второй мировой войны мог бы оказаться совсем иным. Но он опоздал. После катастрофы Татцельвурма и обнаруженных в его развалинах материалов, Гиммлер уже совсем по-другому относился ко всяческой магии, не без основания подозревая, что Сила, стоявшая за Паулем Фроммом, заинтересована вовсе не в победе Германии и нацистского режима, а в уничтожении как можно большего числа людей.

В том числе, и немцев.

Именно поэтому он и отправил Шольца в бессрочный отпуск и позволил ему беспрепятственно эмигрировать в Швейцарию. Именно поэтому он в начале сорок пятого года, когда атомный проект был почти завершён, проинформировал бывшего начальника своего личного штаба обергруппенфюрера СС Карла Вольфа о Фау-5, справедливо полагая, что эта информация неизбежно попадёт к Шольцу, с которым Вольф познакомился при довольно странных обстоятельствах в апреле сорок четвёртого. В Риме.

Пожалуй, впервые за свою жизнь Генрих Гиммлер решил поступить как подобает католику и положиться на волю Божию. Он сделает атомные бомбы – для ударов по Москве, Лондону и Вашингтону. А потом… если Шольц сумеет предотвратить эти удары, значит, так тому и быть. Если же нет… значит, бомбы будут доставлены к цели. А там будь, что будет.

Третьего марта 1945 года специально переоборудованный в носитель атомной бомбы новейший стратегический бомбардировщик люфтваффе «Хейнкель-274» с подвешенной к нему первой в истории человечества атомной бомбой вырулил на взлётную полосу аэродрома на полигоне Ордруф. Но так и не взлетел.

Из-за одной из сопок, окружавших полигон, хищной чёрной птицей вынырнул новейший реактивный бомбардировщик люфтваффе «Арадо-234». Через несколько секунд от «Арадо» отделилась управляемая бомба «Хеншель» и на огромной скорости понеслась к носителю атомной бомбы. Взрыв трёхсоткилограммового заряда «Хеншеля» вызвал детонацию тротилового заряда атомной бомбы...

Атомный взрыв уничтожил и «Хейнкель-274», и подвешенную к нему атомную бомбу, и две другие уже собранные бомбы, и их носители, и подземный завод по производству атомного оружия, и всех руководителей, охранников, инженеров, учёных, техников и рабочих.

Бомбы, предназначенные для Лондона, Вашингтона и Москвы. Бомбы, взрыв которых в этих городах неизбежно погрузил бы мир в такой кровавый хаос, по сравнению с которым Вторая мировая война показалась бы мелкими неприятностями. А вполне возможно, что и вызвал бы самый настоящий апокалипсис…

Операцией по уничтожению атомных бомб, их носителей и подземного завода в Ордруфе руководил бригадефюрер СС и генерал-майор полиции рейха, сотрудник секретной службы Его Величества короля Великобритании и Северной Ирландии  Георга VI Карл Юрген Шольц.

У него хватило наглости (или просто уверенности?) добраться до ближайшего отделения гестапо и оттуда напрямую позвонить своему всё ещё формальному начальнику. Чтобы проинформировать его о полном уничтожении «объекта Ордруф».

К немалому удивлению Шольца, Гиммлер воспринял крах проекта V-5  совершенно спокойно и даже как-то бесстрастно.

«Может быть, оно и к лучшему» - размеренно произнёс рейхсфюрер.

«Почему???» - изумился Шольц.

Гиммлер вздохнул.

«Вы знаете, Шольц, я вовсе не такой упёртый болван и фанатик, каким меня иногда считают…».

Некоторые действительно считали рейхсфюрера СС упёртым болваном и фанатиком. Но не Шольц, ибо такая точка зрения была большой ошибкой. Генрих Гиммлер был, пожалуй, одним из самых умных и ловких политиков и функционеров Третьего Рейха.

«… поэтому я, как говорил Ваш бывший шеф…»

Рейхсфюрер, вне всякого сомнения, имел в виду адмирала Канариса, офицером для особых поручений при котором Шольц состоял с января 1935 по август 1943 года.

Это было очень грустное упоминание. Ибо Шольц за восемь лет, проведённых в очень близкой работе с адмиралом, искренне привязался к своему шефу, и испытывал к нему почти сыновние чувства. А теперь адмирал томился в концлагере Флоссенбург, ожидая неизбежной виселицы. И спасти его Шольц никак не мог. Слишком хорошо адмирала охраняли и слишком уж он был крупной птицей.

«… всегда создаю для себя дополнительный ход в запасном выходе…»

Самому Канарису этого сделать не удалось. Хотя Шольц предлагал ему это ещё летом сорок третьего. Адмирал отказался. А потом было уже поздно.

«Так вот, в атомном проекте моим дополнительным ходом были Вы, Шольц…»

«Я?» - снова изумился бригадефюрер СС.

«Конечно, Вы» - произнося эти слова, рейхсфюрер явно улыбался. «Я очень внимательно выслушал Вашу лекцию летом сорок третьего… О демонах, Дьяволе и так далее…»

Это Шольца совершенно не удивило. Уж что-что, а слушать и слышать Генрих Гиммлер умел отменно. И наматывать необходимое на один из своих миниатюрных усиков.

«Поэтому, осознавая ограниченность своих возможностей…»

А вот это было уже что-то совсем новенькое. Впрочем, в марте сорок пятого крайняя ограниченность возможностей и ресурсов и Гиммлера, и всего Третьего Рейха была очевидна кому угодно. Осенью сорок третьего, пожалуй, тоже. Правда, лишь тем, кто сохранял способность думать, безжалостно выбивавшуюся нацистским режимом (в первую очередь ведомством приснопамятного доктора Геббельса).

Генрих Гиммлер думать умел.

«… я осенью сорок третьего решил положиться на Волю Божью…»

«Вспомнил о своей католической вере?» - подумал Шольц «Впрочем, вполне возможно. Говорил же он, причём неоднократно: Что бы ни произошло, я всегда буду любить Господа, буду ему молиться, я навсегда останусь верным сыном католической церкви и буду её защищать даже тогда, когда она отвернётся от меня…»

«… и поэтому позволил Вам…»

Шольцу всё стало понятно. Дальше было уже неинтересно. Осталась только одна, но очень важная, незавершённая работа.

«Мага Вашего отдайте» - неожиданно жёстко перебил он своего формального начальника.

Гиммлер и не подумал ни спорить, ни изображать удивление.

«Пожалуйста» - спокойно ответил он. «Приезжайте и забирайте. Он сидит у меня в здании МВД под надёжной охраной. Ваш пропуск действителен до сих пор…»

Охранники, сторожившие мага, все были сплошь угрюмыми фанатиками, непостижимым образом сочетавшими в себе фанатичную преданность и нацистской идеологии, и католической вере, и лично Генриху Гиммлеру. Поэтому никакие чары Пауля Фромма на них не действовали никак.

К немалому удивлению Шольца Фромма ему выдали беспрекословно. Только попросили соответствующую расписку. Видимо, маг был Гиммлеру не то, что больше не нужен, но превратился то ли в источник опасности, то ли в обузу. А, может быть, рейхсфюрер просто был сыт по горло всяческой магией и стремился полностью избавиться от неё как можно скорее. И Карл Юрген Шольц подвернулся ему как нельзя кстати.

Справедливо предполагая, что Фромм может рассказать ему немало интересного, Шольц отвёз мага (он очень надеялся, что «последнего из Татцельвурма») к себе в Ванзее и там устроил «допрос с пристрастием».

Фромм продержался недолго (допрашивать Шольц умел получше самых опытных следователей гестапо). Как говорится, жизнь заставила. Почти всё рассказанное Фроммом, Шольц либо уже знал, либо это было ему не особо интересно.

За исключением одной-единственной программы, о которой Шольц не имел до допроса Фромма ни малейшего представления. Для непосвящённых она выглядела просто как ещё одна из бесконечных и безумных евгенических программ, осуществлявшихся под руководством печально известного Анненербе, но Шольц довольно быстро заподозрил, что программа эта имеет «двойное дно».  После чего выяснение истины стало, как говорится, делом техники допроса, которой Шольц превосходно владел.

Истина оказалась страшной. Ужасной. Жуткой. Гораздо более жуткой, чем всё то, с чем Шольц сталкивался до того. А повидал он немало.

Именно эта жуткая истина и скрывалась под совершенно безобидной аббревиатурой SC.

Убедившись, что из Фромма он выкачал всё, что возможно (и даже несколько больше), Шольц без каких-либо угрызений совести совершенно спокойно застрелил мага (тому ещё сильно повезло – за такие магические эскапады вообще-то полагалось сожжение живьём) и немедленно направился к Гиммлеру за соответствующими распоряжениями и силовой поддержкой.

Опять же к немалому удивлению Шольца, рейхсфюрер принял его быстро и вполне доброжелательно.

После обязательного обмена приветствиями («Хайль Гитлер» и всё такое), Шольц достал из кармана катушку с фрагментом записи допроса Фромма (там, где он говорил о евгенической программе Эрфурт-А) и попросил принести магнитофон.

Гиммлер слушал внимательно, только морщился, когда слышал крики Пауля Фромма.

«Как будто у Вас в гестапо костоломов мало…»  - подумал Шольц.

Дослушав запись, рейхсфюрер заметно помрачнел.

«Теперь Вы понимаете, куда вы распахнули дверь, нет, широченные ворота своей…»

Шольцу очень хотелось сказать «нацистской дурью». Но он промолчал. Ибо это была совсем не дурь, а нечто гораздо более серьёзное. И страшное.

Гиммлер никак не отреагировал на этот то ли вопрос, то ли реплику своего формально подчинённого.

Вместо этого спросил?

«Что Вам нужно, чтобы… решить эту проблему?»

Шольц пожал плечами.

«Взвод эсэсовцев из Вашей личной охраны. Автомашины. Соответствующие полномочия. Бензин… чтоб хватило. Взрывчатка. Бульдозер»

Рейхсфюрер кивнул.

«Мой адъютант Вернер Гротманн выдаст Вам всё необходимое. Ваши полномочия подтвердит вот это…» - он протянул подписанное им предписание всем членам и работникам СС беспрекословно выполнять приказы и распоряжения Карла Юргена Шольца.

Пока приданные ему эсэсовцы готовились к акции, Шольц посетил епископа Эрфурта Иоахима Хубера и предъявил ему предписание, текст которого был почти идентичен предписанию Гиммлера. Только адресовано оно было священнослужителям, монахам и епископам Святой Римско-католической церкви и подписано Верховным понтификом Пием XII.

«Что Вам потребуется?» - несколько подобострастно спросил епископ. Шольцу это категорически не понравилось.

«Пара сотен литров святой воды и…» он объяснил.

Епископ помрачнел.

«Надеюсь, Вы адекватно оцениваете ситуацию?»

«Более чем. И потом… надеюсь, Вы согласны, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Особенно в таком деле»

Епископ вздохнул и понимающе кивнул.

Менее, чем через двадцать четыре часа всё было кончено. На месте элегантного особняка лежал дымящийся пустырь.

Даже теперь, шестьдесят три года спустя, воспоминания об этой акции бередили в душе Шольца кровоточащую рану. И дело было вовсе не в том, что по его приказу были расстреляны сорок три человека. За свою карьеру оперативника – сначала абвера, затем РСХА, потом группы Омега, от его рук или в результате выполнения его приказов погибли многие сотни людей. Но все они так или иначе заслужили смерть. Если не по закону – мирного или военного времени, то по «уличной справедливости».

В Эрфурте всё было иначе. Из сорока трёх расстрелянных девять были ни в чём не повинными женщинами. «Виновными» только в том, что родились женщинами с определёнными духовными характеристиками. Очень даже достойными характеристиками, между прочим. Им бы жить да жить…

К сожалению, Шольц не мог им этого позволить. Если бы он оставил их в живых, он бы рисковал жизнью миллионов. Практическая военная необходимость, леший бы её побрал…

С тех пор прошло более шести десятилетий. Шольц уже практически забыл и о той печальной истории, и о том документе, и о страшной аббревиатуре SC.

И вот теперь бесстрастный «стакан», проанализировав совершенно на первый взгляд безумное сообщение из Москвы, выдал в качестве «См. также» ссылку на это. К сожалению, вполне обоснованную ссылку. Ибо это действительно может повториться.

Если не принять немедленные и решительные меры.

Кардинал Эш решительно нажал кнопку внутреннего переговорного устройства.

«Гордон» - обратился он к своему бессменному секретарю (в Ватикане секретарские функции выполняли только мужчины).

«Соедините меня, пожалуйста, с Павлом Флёровым. Немедленно. Это очень срочно. И очень важно.»

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ