Ниагара

               
Лето в то давнее время было настоящим: сухим и  очень тёплым;  везде буйно росла зелень, всюду цвели жасмин, декоративный шиповник.  Цветы  у «дикой розы» большие, к осени и ягоды нальются крупными, ярко–красными, а сейчас, во время цветения, от него распространяется тонкое благоухание розы. Весь городок Богиня Флора окутала нежным ароматом. На многочисленных клумбах пестрят красивые цветы. Зелень была настолько густа, что даже свет уличных фонарей еле–еле пробивался через листву деревьев, небольшими пятнами освещая  дорожки.  А пешеходные тротуары, утонувшие в кустах и деревьях, напоминали тропинки, ведущие в волшебную страну, в заколдованное царство, где можно столкнуться с колдуном, змеем–Горынычем, доброй феей или попасть  на реку с золотой рыбкой или волшебной щукой.  Особенно завороженным всё выглядело поздним вечером, когда прохожих не было, а от раскачиваемых ветром фонарей тени деревьев «плясали» и казалось, что земля  качается то вправо, то влево.
       Совсем лето. Даже ночи теплы и полны писка комаров и нежных запахов. Те ночи белыми не назовёшь, но они очень коротки и светлы, даже если нет луны.  «Одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса» – писал Пушкин.  Почти так было и в нашем довольно большом, но очень красивом уютном городке.

Наши мальчишки  Валерий (семь лет, готовился к школе)  и Олег  (три года, говорил хорошо и бродил везде за старшим братом)  уже ходили всюду одни:  смотреть парашютные прыжки на аэродроме, рассматривать машины в автопарке, лазить по оставшимся с войны разбитым бетонным укреплениям.  Особенно они любили ходить на свинарник, где подолгу любовались животными, кормили их травой, которую специально  рвали на полянах и приносили  своим любимцам.

Рабочая неделя была удачной, прошла в упорном труде,  почему и казалась нам слишком длинной.  Наконец, настал свободный субботний вечер. Так хорошо дома с женой и сыновьями!  Посмотрел с мальчишками диафильмы (телевизора тогда у нас не было), почитал о природе и животных, рассказал какую–то интересную историю.  Жена  их намытых и «начищенных» укладывала  спать.  Жили тогда мы в двух комнатах. В  нише  дальней комнаты была раковина с краном.  Правда, в подаче воды часто происходили неожиданные перебои, но в целом – удобно, а комнаты жена сделала довольно уютными.  Жили по тем временам довольно неплохо.
Только она уложила усталых после «трудового дня» пацанов  в постели, как раздался сук в дверь.
Наша подруга:  «Что делаете?»
Мы:  «Ничего!»
  Она:  «Пошли к нам ничего не делать?»
А почему бы и нет? Что нам мешает?  Ничего!
Строго предупредив мальчишек тоже «ничего не делать», то есть спать, не вставать, не трогать недозволенного (например, спичек, не включать ничего электрического и так далее), и, получив  их  заверения в неукоснительном исполнении наших наказов, мы поцеловали их, пожелали спокойной ночи и пошли к нашим друзьям  (через два дома)  «ничего не делать».

У друзей мы и в самом деле «ничего не делали»: угостились чаем с мёдом и вареньем, поиграли в лото, порассказывали друг другу смешные истории, анекдоты, нашутились, насмеялись…
Довольные приятно проведённым вечером, не спеша (хоть и два часа ночи, завтра – воскресенье, отоспимся), тихо переговариваясь, идём к нашему дому, вдыхая нежный аромат цветущих аллей.

Вдруг (любая беда всегда приходит неожиданно!) навстречу нам  бегом (это в два–то часа ночи!) мимо нас промчалась женщина и, затормозив, издали кричит:
 «Это Теряевы?»
Что–то случилось!  Терять время на выяснение причины беспокойства я не стал, а, как реактивный истребитель,  сорвался с места и на «сверхзвуковой скорости»  влетел  на свой  второй  этаж.
Отблесков пламени не видно, дымом, гарью не пахнет, посторонних звуков не слышно.  Что же случилось?
Открываю дверь, включаю свет: в первой комнате всё как  обычно. Я – во вторую.  И только стал ногой на ковёр, а он – «бульк!»  и потонул.  Плавает!  Вода!
И точно: теперь я услышал, что во второй комнате из крана со страшной силой хлещет вода, да так, что из раковины не успевает стекать по трубе и  «Ниагарой»  зеркальная струя льётся на пол.  В обеих комнатах настоящие пруды по самый порог, а он у нас был высоким.  Казалось, вынырнет щука и спросит: «Чего хочешь,  Емеля?»
А мальчишки?  Сыновья спали во–всю.  Им снились широкие реки в красивой буйной  зелени и  высокие  водопады  на них.

Утром Валерий рассказал, что они оба хорошо помнили наказ спать и  электричеством и спичками не баловаться, но им захотелось пить. Конечно, графин с водой на столе – не питьё. Полностью открыв кран, они поняли, что воды нет, и, «мучимые жаждой»,  легли спать.   Кран закрыть забыли  и заснули  спокойным, как мы и пожелали, сном.  Воду дали и для нас, и жильцов под нами,  наступила «эра  двухквартирного потопа».
Причину потопа выяснили на следующий день у наших «гидрологов», а пока, как по команде  «Тревога!», налетели ни весть откуда узнавшие о нашем «половодье» соседки и помогли нам  «откачать» массу воды из обеих комнат. Очень повезло, что живший под нами работник перед отъездом   уже успел  упаковать вещи.  Они–то и остались неиспорченными.  Ну, а потолок, стены…  Если описывать их вид тогда, то нужно много бумаги.  Не буду. Когда эта квартира освободилась, ремонтировали её долго и основательно.

Давно это было… Всю жизнь я, как и сейчас, постоянно следил, чтоб краны, газовые горелки и электричество не были бесконтрольно открытыми, включёнными, то есть  держал  их  (и держу!)  «под контролем».
А вот сыновья тогда меня подвели.