Витька - дурачок

       В детстве мне частенько приходилось драться. Но драки эти сильно отличались от драк нынешних пацанов. Существовали не писанные правила: лежачего не бить, ногами не пинать, прекращать драку при появлении первой крови.  Наверное, и в то время старшие ребята и мужики дрались «по настоящему», но мы, мелочь, эти правила старались соблюдать. Особенно часто стычки  у меня возникали  с соседским Витькой, по прозвищу «Витька - дурачок».  Он с матерью и отцом жил в доме напротив. Витька, мой одногодок, учился  на класс младше. Он не был дурачком в полном смысле этого слова, но какие-то отклонения в психике у него, несомненно, имелись. Я этого тогда не понимал, а чувство неприязни у нас было взаимным. Встречаясь, мы останавливались, и между нами происходил почти всегда один и тот же диалог.


       - А вот я тебя сейчас стукну, - начинал Витька, - И мне ничего не будет!


       - Почему? -  возмущался я.


       - У меня справка есть! -  хвастался Витька, - я больной.


       - А мне наплевать на твою справку, - парировал я, - Стукнешь, я жаловаться не побегу, я тебе сам так врежу, что мало не покажется!


       - А вот и не врежешь, -  куражился Витька.


       - А вот и врежу, -  настаивал я.


       Беседа, примерно в том же духе, обычно продолжалась довольно долго. Затем Витька, улучив момент, когда бдительность моя от долгого препирательства притуплялась, и в самом деле стукал, причем тем, что  в это время держал в руках. Один раз, помню, в руках у него оказался ржавый обруч от большой  деревянной бочки. Стукнуть он умудрился таким образом, что обруч, пройдя над моей головой, сильно ударил меня сзади по спине. Витька тут же кинулся наутек. Было очень больно, а главное обидно, поскольку догнать мне его так и не удалось. А бок справа довольно долго ещё потом болел.

       В другой раз в руках у него оказался довольно солидный кусок доски, удар которым пришелся мне по голове. Сделав дело и бросив доску, Витька, как обычно, дал деру. Сознание я не потерял, но в глазах потемнело. Подхватив брошенное им орудие, я кинулся вслед. Надо отдать Витьке должное. Несмотря на свою, неизвестную мне болезнь, бегал он очень резво. Как видно, на это он и рассчитывал. Что как раз и подтверждает то, что дураком - то он не был. Трусливым и коварным гадом - да, а дураком - нет. Но в тот раз его вероломство привело меня в такую ярость, что даже с доской в руке, мешавшей мне бежать, я  почти догнал его. И догнал бы, и возмездие бы свершилось. Но, на мое несчастье, метров через пятьсот  Витька успел шмыгнуть в открытую дверь одного из домишек, стоящих вдоль улицы, по которой мы неслись. Тут же из дверей выглянула рассерженная тетка и, увидев в моей руке доску, заорала: «Ты что, хулиган, творишь, а ну пошел отсюда, оставь ребенка в покое!». «Ребенок» же, в это время, строил мне из-за её спины то зверские рожи, то  нагло ухмылялся.

 
       А как-то летом он меня удивил. Я шел по улице и узрел катающегося на велосипеде Витьку. Велосипед, да ещё у мальчишки,  был в нашем поселке почти роскошью. Я остановился посмотреть, готовый, как обычно, к стычке. Но Витька сам подъехал ко мне и миролюбиво предложил покататься. Пораженный этой неожиданной щедростью, я забрался на велосипед и покатил вперед. Катался я плохо. Своего велосипеда не было, а на чужих покататься удавалось не часто. Поэтому, проехав метров сто, я, попытавшись развернуться, свалился вместе с велосипедом. Витька ринулся ко мне как-то уж очень поспешно. Сразу принялся разглядывать переднее колесо, вертеть его и ахать:  «Восьмерка! Ты испортил колесо! Ох, и попадет тебе от моего отца! Давай новое колесо. Ищи, где хочешь!». Падение было не таким уж сильным, но колесо и в самом деле «восьмерило». А Витька уже тащил велосипед к дому, не переставая причитать и угрожать. Пока я  стоял в растерянности, не зная, что делать, из Витькиного дома вышел хмурый Витькин папаша.  Выслушав своего отпрыска, папаша подошел ко мне. «Как Витька сказал, так и будет, меняй колесо», -  изрёк он, и пошел к дому. До этого я никогда о наших стычках с Витькой дома не рассказывал, а тут пришлось рассказать отцу всё, как было.

 
       - До того, как ты упал, колесо было нормальное, без восьмёрки? - поинтересовался отец.


       - Я не знаю, я не смотрел, - понуро ответствовал я.


       Отец хмыкнул, достал из буфета бутылку водки, а из шкафчика в коридоре плоскозубцы, и пошел к соседям. Часа через два он вернулся слегка подвыпивший. Хмуро заметил: «Не связывался бы ты с этим Витькой». Тихо добавил: «Дрянная семейка».

 
       Когда на следующий день я вышел на улицу, Витька катался на велике, как ни в чем ни бывало, победно и как-то плутовато поглядывая на меня. Похоже, сам не ведая того, я принял участие в хорошо отрепетированном спектакле. И роль свою сыграл блестяще, как, впрочем, и Витька.

 
       Но один раз я его все-таки отмутузил и довольно крепко. Днем отмутузил, а вечером пришла его мамаша. Они довольно долго разговаривали с моей матерью на кухне, после чего родители категорически  запретили мне общаться с Витькой. Пришлось мне при встречах обходить  его стороной.


       Не знаю, что с ним стало дальше. Может быть, прошло время, Витька вырос и стал нормальным порядочным мужиком, способным за себя постоять. Может быть и так, дай Бог. Но что-то я в этом сильно сомневаюсь.