Редактиль

"...воспоминание образуется благодаря процессу, усиливающему связи между отдельными нервными клетками. Данный процесс - долговременная потенциация - помогает нам помнить о событиях прошлого по прошествии многих лет".
Пуаре.



Из серии: "Детство".

***

Математические шаги пятикубичны, и в представлении могут быть замечательно узнаваемы только для еденичного внимания.

Узнаваемы, потому-что и догадаться чьё сквозное внимание здесь прорежется, совсем не сложно.

Довольно просто сделать воображением вдох выкипевшего чайника к примеру.
Вдох пара на пленке, перемотанной в обратном режиме, к слову сказать напоминает не только заново наполненный паром чайник, но и беспорядочную ходьбу, допустим ног. Допустим что обутых в желтые ботинки, допустим даже в разных направлениях - в разные части света - разное время - во все места, в которых только можно себе представить эту самую интонацию - идущие вразрез всемильными правиламами и массами.

А ведь этих мест еще больше. Намного тучнее, непролазнее, иносказательно-проективней намного.

/Вдумайся над бесценностью прошлого сделанного будущим!/

"Такого не может быть,  - скажет тебе профессор Мергель, и откроет, будь уверен, новый виток времени откроет в своей трубке - выпорхнувшей сизой дымкой,  -  да-да откроет, - Мы слишком зависимы от колеса обозрения. Мы даже понятие часового механизма пристроили к развитию отсчета-понятия "вперед-назад". Стрелка часов пермещается ведь вперед? Мы движемся к концу?.. И мы не можем быть обратно перемотанными в будущем".   

Таким ужасным названием открывался конгресс. Киноиндустрия моды будущего на грани оптического попадания в цель.

"Мы все хотим стать прошлым!"
 
Каждый шипучий напиток, обращает перполох пены в дивульсию. Сарказм  - в креношизоидное растление живого рассудка. Параною - в энергию!..

А эти пузырьки сами заглатывают умы сессионеров; и лопающиеся газовые шарики шепчутся меж собой так доходчево, что расстояния которые не помогли коснуться друг дружки вдруг стерлись.
Так доверчиво смешливо смешались... И стерлись!..

"Чувствуешь волну? Это так грустно. - Профессор Мергель вздохнул. - Ставить шах, пат или даже мат самому себе,.. доказывать, уныло доверчивая проектором, что банальный ноль, может быть больше двойки  и меньше еденицы одновременно".

"Растаптывая идею ты рамкодержим троном славы на которой веселишься".

Неперепрыгивай, мой друг через кажущуюся строчку, - Мергель одел на себя позолоченую маску с вкрапленными снежинками, и показался еще более влитым в своё тело, - я лжец. Читай маску лжеца, мой друг".

Руки его зашуршали крыльями и ветер стал на две ноги в его хрустальной мантии...

Каждая строчка доказалась частью тела.

С выкладными и звонкими. С центрбежными и прието-гласно-содержащимися.

На немом языке. На высоком диалекте. На искрометном резонансе...

Вот бы завладеть живым текстом!- От грустного изыска профессорского огня приобразилась уже иная маска. Беспечная...

Та же выставочная остановка, на которой он бросал публике волшедумие.

Та же...


- Мы, откроем с вами, мои коллеги, новое древо! Мы станем гальванить на изнанку все правила его роста - давиться новыми ветками - разгрызать каждую ветку на сотню кусочков, - и посадив каждую, взращивать еще большее колличество. Массовое озеленение нашего с вами восприятия к открытиям останется в книгах навсегда!..

Мергель снял маску с лица. Запотевшее, оно впитало эмоции, догадки, ухмылки целого ряда присутсвующих, целого зала непонимающего звена. Зато он понимал: будучи сумашедшим легче добиться...

/Мой Мергель,.. что с ним стало. Он перестал быть точкой. Он стал пятном, жирным пятном на чистой странице возбужденного умослушателя/.

Мергель светло и обычно сошел со сцены ума.

Глупости стали его спутницами.

Его!..

Идеальными спутницами...

идеальными спутницами...

идеальными спутницами...

идеальными спутницами...

идеальными спутницами...

идеальными спутницами...

идеальными спутницами...

идеальными спутницами...

идеальными спутницами...