Волчья история

  По реальным событиям. 


  Когда случилась эта история было мне около пяти лет. Половина нашего поселка, где был частный сектор, и бараки была расположена вблизи леса. Всего километров пять - и ты в лесу. Мы с родителями осенью, на выходных, ходили туда по грибы, а летом просто на пикники. Мы жили в бревенчатом бараке. В большой двухкомнатной квартире с высокими потолками и длинным коридором, по которому бегали и катались на велосипеде. Эту квартиру мои родители получили по предписанию из комитета «Советских женщин», благодаря маминому письму, когда наша очередь на жилье никак не подходила, а я уже родилась и жить в бараке, где раньше жили заключенные, с двумя маленькими детьми уже не представлялось возможным. Поддавшись уговорам бабушки и брата, мама написала письмо. Ее брат, улетавший на другой день в Москву, отвез его и опустил в почтовый ящик Кремля. Письмо было адресовано ни кому-нибудь, а самой Валентине Терешковой. Уже через несколько дней к нам в скромную комнатку пожаловало заводское начальство и тряся предписанием, в котором значилось: «Предоставить жилье в 24 часа», просило подождать неделю, и не писать больше писем ТУДА.
    За нашим бараком с одной стороны была помойка, туалет (деревянный, сколоченный, страшный - типа "МЭ" и "ЖО"), с другой, наделены участки земли крохотные, с какими-то грядочками, а за ними - сараи. Сараи все использовали по-разному. Во-первых, там хранились дрова и уголь, потому что нужно было топить печку. Во-вторых, всякий хлам хозяйственный, у одного соседа стоял там мотоцикл, один вид которого повергал мальчишек нашей улицы в неописуемый восторг и отчасти меня тоже. Более рачительные хозяева держали там кур и свиней.
    Случилось это зимой. Мама вела нас из детского сада. Шли по короткой дороге, тропинкой, по пустырю и мимо сараев, которые принадлежали жителям других бараков. Моя старшая сестра Анжела бежала впереди, а я плелась за мамой сзади. Вдруг раздался крик сестры, и она упала в снег. Потом произошло то, чего я не ожидала: я тоже оказалась в снегу, меня толкнула мама и сама упала сверху, накрыв своим телом. Я начала бунтовать, но она прошептала: «Тихо!» Потом послышалось чье-то дыхание, близко-близко возле нас. Нас обнюхивали… Мы замерли. И вдруг, этот кто-то заскулил…. Так жалобно… Потом лег возле мамы… Мамино сердце отчаянно стучало, я это чувствовала через ее пальто и мою шубу! Теперь трудно сказать, сколько мы так лежали. Анжела начала плакать и звать маму. Мама пошевелилась и стала уговаривать зверя и Анжелу одновременно: «Анжелочка, не вставай, потерпи, я сейчас к тебе приду…. А ты уж нас пусти, пожалуйста! Мы замерзли… мы тебя не обидим… не тронешь? Вот и хорошо…. Полежи, а мы пойдем потихонечку….» Она встала, подняла меня, взяла на руки. И только тогда я увидела огромных размеров «собаку», которая тоже сразу встала со снега. Мама, делая еле заметные осторожные шаги, чтобы собака не волновалась, подошла к Анжеле, но как только Анжела начала вставать, зверь зарычал. Сестра снова упала в снег и начала плакать, но уже громче. Тогда мама села рядом с ней и попыталась взять на руки еще и ее. Анжела у нас худышка, но и мама в то время была молоденькая и хрупкая… Я крепко обняла маму, и оторвать меня не представлялось возможным.  Поднять сразу нас двоих она не смогла… Тогда я почувствовала, как мама вздрагивает… она тихо плакала… Зверь снова заскулил…. Подошел, и лег рядом с мамой… Через некоторое время мама потихоньку встала, потянув и Анжелу, и прижала ее к себе так близко как только могла…  мы тихонечко начали двигаться к дому… «Собака» пошла за нами… она хромала… я видела это сверху… иногда она останавливалась и лизала лапу… Дорога была не длинной, но казалась бесконечной…
   Вот и огни нашего барака. Кажется, что и «собака» уже плетется, ожидая конца пути. Мама прибавила шаги, вбежала в подъезд барака, таща за руку Анжелу, и захлопнула спасительную дверь. Дрожащими руками вставила ключ в замок и буквально упала вместе со мной и Анжелой на пол квартиры. Только тогда я отцепилась от ее шеи. Мы были дома!
   И тут случилось то, чего мы никак не ожидали: раздался вой! Это зверь выл около подъезда. Он выл, плакал и просил помощи. Мама кинулась на кухню, прямо из борща вытащила мосол с остатками мяса и, приказав нам сидеть тихо, вышла.
   В детстве дни бегут незаметно. Поэтому сколько прошло времени сказать не могу. Но однажды, наверное, это было воскресенье, потому что был день и ярко светило солнце, а в будни днем мы всегда были в детском саду, мама наложила в кастрюлю кашу, которую мы не доели утром, подлила супа, накрошила хлеба и заговорческим тоном сказала: «Пойдемте, я вам кого-то покажу».  Под ногами весело скрипел снег от мороза. Мы зашли за дом, и двинулись к нашему сараю. Когда до него оставалось не больше пары метров мама начала говорить: «Это я, не бойся!» Мы с сестрой переглянулись. Потом она велела нам не приближаться к сараю близко и ждать. Она вошла в него вместе с кастрюлей. Раздалось странное хлюпанье, похожее на то, как ест поросенок, только без похрюкиваний. И вдруг двери сарая открылись и мама, держа за «ошейник», очень похожий на отцовский ремень, вывела огромную «собаку». У собаки была забинтована лапа, но она не хромала, а скакала возле мамы, как бы приглашая ее поиграть. Анжела опасалась, но я решилась подойти, но как только я сделала шаг вперед, раздался рык и я увидела оскал.
    Потом мама рассказала, что это был раненный молодой волк. Настоящий! Возможно, он отбился от стаи и в поисках еды на запах кур и свиней прибежал к нашим сараям. Но как видно «счастья» пытал еще где-то и его ранили. Почему он поверил маме неизвестно, но она выходила его и потом я помню, как отец подогнал машину, мама завязала пасть волку и двое мужиков втащили зверя в кузов. Мама влезла вместе с ним в кузов, развязала пасть, сняла «ошейник», выпрыгнула в руки отца и машина тронулась в сторону леса… Мама плакала…
    Первым вопросом мамы, по возвращении отца был: «Ну как?»
- Не волнуйся, убежал он! Только пятки засверкали!
    Мама улыбнулась, достала большую глубокую тарелку, с синими цветочками, из которой ел только отец, налила в нее украинско-сибирского борща, щедро добавила густой сметаны, нарезала хлеба и сала и позвала отца обедать.