Бессонница номер 13

Я с бешеной скоростью неслась навстречу луне. С этой стороны было холодно, как и положено ночной осени. О защитный шлем с треском ударялись капли дождя. Я отключила блокираторы на своем костюме, специально, чтобы почувствовать его. Но плотная ткань не намокала.
  "Прости друг. - Прошептала я дождю - Приходиться обманывать даже себя".
Мотоцикл ревел, но иногда вздрагивал вместе со мной. Не зря ведь его сделали живым. Он чувствует мое настроение, чувствует волнение.
- А если он не поймет? Если не примет меня новую? - на панели замигали красные лампочки - Ты прав. Главное, чтобы он меня простил.
Через несколько мгновений я была у подъезда Стаса. Пора. Слезаю с мотоцикла. Аккуратно вешаю на ручку шлем. Обхожу дом. При свете луны не видно моей тени, таково правило, но я чувствую ее. Она готова, она рада. Рада, как и я. Но чему? Беру ее в руки, поднимаю с грязной земли. Рву свою тень на две части. Теперь она мои крылья.
Взмах, второй. Достигаю четвертого этажа. В свет комнате не горел, но тусклый экран монитора слабо освещал усталое лицо Стаса. В который раз он безрезультатно пытается доделать курсовую?  Я подлетела ближе. Крылья разгоняли воздух, создавая гул. И зачем я только отключила блокираторы?
Этот шум услышал и Стас. Потирая глаза, встал закрыть форточку, но остановился, всматриваясь в темноту улицы. Он меня не увидит. Но ... все равно страшно. Мне страшно
Почему мы не боимся врать? Нам не страшно обманывать людей, которыми дорожим больше жизни, но страшно признаться в обмане, сказать, что был не прав.
 Я вру с раннего детства. Вру всем. Родители, друзья, любимый. Я вынуждена это делать. Нельзя чтобы обычные люди знали о нашем существовании.
 И вот сейчас мне выпал уникальный шанс. Шанс искупить свою вину перед любимым. Рискованный и противный шанс. Шанс, которым я воспользуюсь. Не хочу врать ему всю жизнь.
Стас опомнился и широко зевая, закрыл створку окна. Снова сел за стол. Еще мгновение посмотрел на мерцающий монитор небольшого ноутбука…
Пора. Больше нельзя медлить. Надо включить сенсоры. Кто знает, какая будет его реакция. Хотя... нет, это слишком подло.
Я наступила на скользкий подоконник. Скинула крылья, и моя тень вновь упала под ноги, на мокрую стену дома, стелясь до самой земли.  Постучала в окно, но, не рассчитав силы, пустила трещину по стеклу.
 
И почему нельзя было войти через дверь? Вот что значит натренированное армейское мышление.
Я аккуратно достала иголку из шеи Стаса.
- Прости любимый, но это необходимо...
Он слышал меня, и видел сквозь тяжелые веки, и, наверное, хотел бы ответить... Жаль, что он не может этого, парализующий гель не дает на это права. Я взвалила тяжелое тело на плечи. Все-таки придется включить, эти чертовы сенсоры. В соседней комнате мирно спит Валентина Сергеевна, мать Стаса, и будить ее не стоит. Фраза "Выйди, пожалуйста, через окно" приобретает совсем нешуточный смысл при проведении данного трюка. Я вновь рву свою тень на две части. Прыжок. Первое мгновение всегда страшное. Мгновение, когда все что окружает тебя, смешивается в одну серую воронку, когда резкий мокрый ветер бьет в лицо, заставляя зажмуриться и сердце колотиться как церковный колокол - всегда страшно. От разрыва сердечной мышцы спасает только ощущение парение возникающее следом, когда крылья раскрываются, как парашют  и мягко опускают тебя на землю.

Я аккуратно посадила Стаса на мотоцикл. Через несколько минут должны подъехать Сергей и Влад, мои напарники. Из кармана своего плаща достала пачку дешевых сигарет и влажные спички. С трудом подкурила. Сигаретный дым - яд, яд для обычного человека, но не для меня. Для меня это лишь способ  успокоить нервы и занять немного времени, не более.  На бешеной скорости подъехала белоснежная скорая помощь,  со злым водителем Владом. В обычной жизни он водитель такси, русский, говорящий с восточным акцентом семьянин с пятнадцатилетним сыном и умирающей от рака женой. Он обычный человек. Нет в нем той силы, что течет во мне, нет и быть не могло. На службу в ФОСС он попал случайно, и вот уже как одиннадцать лет возит инфицированных. Поправляя уже бесцветную куртку-пуховик, он спрыгнул на землю.
- Что за ночи пошли?! - фыркнул он - Дел нет, а поспать спокойно не дадут.
- Где Серёга?
- Что за люди! Без меня нельзя было справиться? Вот ты сильная и мудрая девушка, зачем старика таскать. Такие битвы играла со своими друзьями, а за одним овощем меня зовешь. - Продолжал он, совсем не замечая вопроса
- Не стоит называть при мне Стаса овощем, а то такое проклятье нашлю, что вообще с кровати не встанешь. Где Сергей?
- Прости, Светка. Я ведь не знал, что это и есть Стас....
На вопрос он так и не ответил, ведь Сергей подъехал сам. Слезая со своего мотоцикла, он как всегда чуть не уронил очки и с легким румянцем подошёл ближе. В штате ФОСС он числился чуть дольше, чем я, а значит уже около девяти лет. Сергей был "палочкой-выручалочкой" всей команды. Стирание памяти, создание клонов, заметание следов выходило у него с идеальной четкостью. В обычной жизни он учиться на психолога безуспешно пытается добиться расположения девчонки с третьего курса. А ночью, он меняет свой клетчатый джемпер на черный плащ и выходит на охоту. У всех нас такая двухсторонняя жизнь, напоминающая слоеный пирог, только в сладкий крем подмешан жгучий перец.
- Привет, Влад. - С легкостью поздоровался он. - Светуль, ты как из штаба уехала, там такое началось... жди расспросов.
- Не страшно. - Махнула я рукой - Третий подъезд, четвертый этаж, квартира девятнадцать. И знаешь, все-таки сделай ему память.
- Боишься?
- Боюсь. Вдруг он не простит.
- И ты вернешь все обратно.
- Его верну, себя... не знаю.
Сергей подошел ближе и по-братски поцеловал меня в горячий лоб. Слишком сладкий одеколон, слишком дружеский жест.
Втроем мы аккуратно уложили Стаса на кушетку, и Влад повез его в госпиталь при штабе. Сергей отправился создавать клона моего возлюбленного, который не меньше недели будет ходить на пары, обнимать мать и общаться с друзьями как самый обычный человек. Возможно немного лучше, возможно немного хуже, чем обычный Стас, но не он, всего лишь копия.



Прошло пять мучительных дней. Одна бессмысленная смена. Паразит, инфицировавший Стаса, так и не был пойман. Он выкачал достаточно энергии за тринадцать дней установки связи, но след был еле просматриваемым, а после и вовсе исчез. Я чувствовала себя чуть недожаренной яичницей, медленно укладывая тучную голову на подушку. За несколько лет режим сбивается окончательно, днем ты играешь роль обычного студента, после три-четыре часа сна и выходишь на охоту и только под утро ложишься спать. И так изо дня в день, вскоре два выходных для тебя кажутся мучительной каторгой - надо выспаться, а организм стремиться работать. Вот уже пять дней я не спала. Пять дней я как сумасшедшая ношусь по городу в поисках той нечисти,  что смогла посягнуть на мою любовь. Пятый день я не была дома и теперь засыпаю на кожаном диванчике в палате Стаса. Нет, не засыпаю, пытаюсь уснуть, но не могу. Голова слишком забита, слишком болит.  Меня переполняют эмоции. Злость, отчаянье, грусть, страх... и лишь один лучик света -  надежда. Врач сказал, что с ним все будет хорошо. Что основные каналы задеты небыли. Начальство сразу дало разрешение на оповещение. Однако меня что-то колит, что-то мучает. Но я все-таки засыпаю.
Я с бешеной скоростью неслась навстречу луне. С этой стороны было холодно, как и положено ночной осени. О защитный шлем с треском ударялись капли дождя. Я отключила блокираторы на своем костюме, специально, чтобы почувствовать его. Но плотная ткань не намокала. Это сон? Да. Как похоже на правду. Сворачиваю направо. Я могу управлять сном, но не хочу. Куда я еду? Черная крона деревьев раскачивается и издает мерзкий звук. С другой стороны стоят дома. Жилые. Но не в одном окне нет света. Внезапно мой мотоцикл тормозит. Я слезаю с холодного металла и понимаю, что он мертв. Нет в нем той силы, что чувствовала мои эмоции. Вдалеке вижу очертания человека в шляпе с большими полями. Бегу к нему, но ноги запутались в моей тени. Она оплетает меня до колена и все сильнее сжимается, не позволяя шевелиться.
Проснулась я от шума за спиной. Это очнулся Стас.
- Свет. - Он смотрит на меня, прищуривая глаза. - Где мы?
Я присела на край его кровати. Посмотрела в глаза. В серые глаза будто смотришь старый черно-белый фильм.


Человек, страдающий бессонницей, вовсе не человек. Он даже внешне не похож на человека: походка слишком сутула, руки болтаются, как растянутые макаронины, лицо километровыми шагами деградирует в нарисованную серо-зеленой краской лужу прошлогоднего дождя. Ты всегда раздражен. Твое ватное тело лениво передвигается лишь за счет силы воли. Все вокруг слишком быстрое, слишком громкое, слишком светлое, слишком счастливое. Все вокруг нарисовано все той же чахлой краской. И этот шум в ушах… тик, тик. Будто прыгает секундная стрелка в громких часах, будто капля воды срывается с ржавого крана размером с дом и с бешеной скоростью падает вниз, ударяясь о металлический асфальт. Под это ритм ты и спешишь куда-то, всегда, всегда, всегда.
Такой же стала я. Сидя за столом на кухне, скуривая последнюю сигарету, допивая холодный чай из пожелтевшего стакана. Встаю. Прохожу мимо зеркал. Сейчас мне страшно на себя смотреть. В комнате, на вечно расправленном диване, спит Стас. Тусклые уличные фонари пускают сквозь стеклянную стену свои ржавые лучи, освещая его лицо. Как жаль что в этом мире не видно луны, наверное, ее мне не хватает, чтобы уснуть. Ложусь рядом. Прижимаюсь к мягкой щеке. Сползаю на плечо. Потом снова вверх, зарывшись в волосах. Легко поглаживаю его грудь рукой. И вот так уже восьмые сутки подряд. Иногда я начинаю засыпать, но снова просыпаюсь. Выхожу на балкон. Дышу жарким и старым воздухом «Города под землей».
Иногда мне хочется выбраться наружу, к свежему воздуху и чистому небу. И пусть свежий воздух это смесь выхлопных газов и дерзких одеколонов, пусть чистое небо это черные облака, сыплющие кислотные дожди. Все же они лучше неба города под землей. Лучше его проржавевшего металлического неба и старого вентиляционного воздуха. Сейчас я тоже хотела подняться наверх, сесть на мотоцикл и проехать по влажным осенним улицам Калининграда. Но что-то держало здесь, в стенах грязной квартиры, с громко тикающими в голове тысячами секундных стрелок.

Я с бешеной скоростью неслась навстречу луне. С этой стороны было холодно, как и положено ночной осени. О защитный шлем с треском ударялись капли дождя. Я отключила блокираторы на своем костюме, специально, чтобы почувствовать его. Но плотная ткань не намокала. Через несколько мгновений я была у подъезда Стаса. Еще секунда и я,  не рассчитав  силы, пускаю трещину по стеклу. Еще минута и мои крылья спускают нас на землю. Штрих и ко мне подходит Сергей в шляпе с широкими полями.
- А где Влад?
- Влад не приедет.
- Ну как же Стас!? - Почти кричу я. – Его ведь надо вести в госпиталь. Надо лечить.
- Со Стасом все хорошо. Он спит, дома.
- Как дома, вот же … – я оборачиваюсь и вижу пустой мотоцикл.
- Свет. – Почти шепчет Сергей, прижимая меня к груди – Не плачь. – И я чувствую, как бегут по моей щеке горячие слезы.
- Как… - шепчу я в ответ
- Свет, со Стасом все хорошо. Тебе надо выспаться. Неужели все это из-за того что тебе не дали разрешение. Это уже тринадцатая ночь, когда мне приходиться ловить тебя здесь.
Он целует меня по-братски в горячий лоб. Слишком дружеский жест, слишком сладкий одеколон.