Подмастерье - из цикла Странствующий маг

Полнолуние,
Ярок свет,
Но тени черны…

Угораздило же меня родиться рыжим в городе, где все поголовно темноволосые, седые старцы, конечно не в счет – они тоже были брюнетами, прежде чем годы выбелили их головы. Сколько себя помню, я был той самой «белой вороной», которую колют все, кому не лень. Сначала я плакал и бегал жаловаться бабушке, единственному человеку, который не считал меня уродом. Потом, немного повзрослев, дрался, дрался отчаянно, не жалея ни своих врагов, ни себя. И меня стали бояться, даже взрослые старались делать вид, что не замечают моего присутствия. Так я стал изгоем даже в своей семье.

Однажды, когда мне минуло восемь лет, бабушка взяла меня за руку и привела в большой мрачный дом на другом конце города. Кряжистый седовласый старик наотрез отказался брать меня в обучение, сказав, что ему и без учеников забот хватает. И тогда бабушка сдернула с моей головы капюшон, под которым я всегда прятал свою огненную шевелюру, выходя на улицу. Старик удивленно приподнял брови, а потом долго смотрел в глаза бабушки, как будто разговаривал с ней без слов. Наконец, он снова обратил внимание на меня и сказал, что возьмется обучать своему ремеслу при условии, что я навсегда забуду о том, что у меня была родня. Бабушка положила мне на плечо руку и кивнула в ответ на мой вопросительный взгляд, и я дал обещание. Вот так я оказался в доме моего Учителя…
Сегодня самое большое полнолуние, какое бывает один раз в восемь лет, и сегодня ровно восемь лет, как я живу в доме великого мага и познаю его искусство. Учитель сказал, что такое совпадение нельзя упустить, поэтому я должен пойти на Ведьмин луг и собрать нужные ему травы.

Ведьмин луг – опасное место… ночью, а иногда даже днем там слышатся странные голоса, и пропадают не только соблазнившиеся сочной травой коровы, но и не в меру любопытные люди, даже не всякий маг рискнет отправиться туда ночью. Но я уже бывал на лугу с Учителем и ничего необычного не заметил, правда, это было при свете дня под защитой могущественного мага, а теперь я буду совершенно один, но это меня нисколько не пугало. Ведь я уже многому научился, и этот поход – нечто вроде экзамена: иначе, с чего бы Учитель так загадочно улыбался? Он вообще редко улыбается, а сегодня даже потрепал меня по плечу…
Вот и городские ворота – ненавистные кривые улочки города остались позади, и теперь можно вдохнуть полной грудью свежий, напоенный ароматами цветов воздух. Широкая дорога вьется между пологими холмами, и так приятно шагать, ощущая под ногами мягкую пыль, а не скользкие камни мостовой. Вот она резко виляет, огибая высокий холм, за которым и раскинулся Ведьмин луг. На другой стороне холма есть неглубокая лощинка, по которой бежит веселый ручеек. Там я и собирался дождаться ночи: развести костерок, перекусить и даже немного вздремнуть…

Мне показалось, что я просто закрыл глаза, а когда открыл их, краешек луны уже высунулся из-за дальнего леса. Положив в костер толстый сук, чтобы огонь не погас до моего возвращения, я отправился вниз по лощине. Пугающе огромный диск луны заливал луг ярким светом, густая трава казалась серебристой, а росинки на кончиках листьев поблескивали, словно россыпь жемчужин. Стояла удивительная, звенящая тишина. Я медленно шел, выискивая нужные мне растения, а, найдя их, аккуратно срывал листья и цветы, сумка быстро наполнялась – такого изобилия и разнообразия лекарственных трав я нигде не встречал, хотя исходил все ближайшие окрестности города.

Вдруг хрупкая лунная тишина рассыпалась, сменившись шелестом, скрипом и утробным урчанием. Я поднял глаза и всего в нескольких десятках шагов перед собой увидел великана, точнее, гигантского ящера. Этот монстр выглядел бы забавно: могучие задние ноги и совсем маленькие, как будто недоразвитые, передние лапки, если бы не громадная пасть с частоколом устрашающего размера зубов и злобный блеск желтых неподвижных глаз. Он неторопливо пересекал луг, опираясь на мощный хвост, а я замер на месте, не в силах отвести взгляд от этого ужасного существа. Неожиданно ящер остановился и повернул голову в мою сторону. Я уже готов бы попрощаться с жизнью, когда что-то, невидимое мне, отвлекло страшного великана, он вдруг развернулся на месте и мгновенно исчез.
 
Я медленно выдохнул, расслабляя окаменевшие мускулы, и стер со лба холодную испарину. Теперь я был уверен, что все нелепые, а порой совершенно немыслимые, рассказы о Ведьмином луге родились не на пустом месте. И только теперь до меня дошло, как я рисковал, разгуливая здесь, словно по лужайке перед домом. Собравшись с духом, я осторожно двинулся в сторону, противоположную той, куда рванулся кошмарный ящер.
Несколько десятков шагов, и перед моими глазами развернулась новая драматичная картина – смертельный поединок. Два молодых человека, одетых в странную, но явно богатую одежду, яростно сражались длинными, узкими мечами. Слышалось тяжелое дыхание бойцов, клинки громко звенели, сверкая на солнце как молнии. На солнце!? Я удивленно задрал голову: луна, словно огромное серебряное блюдо, по-прежнему висела в небе, затмевая свет звезд. Опустив глаза, я уже не увидел дуэлянтов – они исчезли, но на месте их схватки, в траве что-то ярко блестело. Мое любопытство оказалось сильнее осторожности, и я подошел. Это был кинжал. Я плохо разбираюсь в оружии, но у меня не возникло ни малейших сомнений, что это очень хороший клинок: по узкому лезвию из голубоватой стали змеился черненый узор, рукоятка была украшена серебром и удобно легла в ладонь. Я воровато оглянулся: не видит ли кто-нибудь, что я подобрал чужую вещь. Луг оставался пустынным, только вдали металась большая летучая мышь. Я торопливо спрятал находку в сумку и продолжил поиски нужных мне растений.

Сумка уже была полна, и я начал подумывать, что пора бы и возвращаться, когда окно в другой мир распахнулось вновь. По лугу, азартно что-то выкрикивая и пиная большой кожаный шар, бегали мальчишки. Я заворожено наблюдал за этой незнакомой мне игрой и с грустью думал о том, что мне вот не довелось играть со сверстниками, и вообще, я не знаю, что такое играть вместе, а тем более, дружить. У меня не было друзей, у меня не было родных, у меня не было никого, кроме Учителя… Чувство обиды и болезненной жалости к себе вырвалось из какого-то потаенного уголка души, и на глаза навернулись слезы, впервые за много-много лет. Неожиданно летучая мышь пронеслась прямо перед моим лицом, и я непроизвольно отшатнулся. Играющие мальчишки исчезли, и меня снова окружила тишина лунной ночи.

Я развернулся к холму, намереваясь вернуться к костру, и в этот момент краем глаза заметил какое-то движение. Повернув голову, я застыл от ужаса: ко мне стремительно приближался огромный волк, он был весь белый, как будто седой, и его шерсть тускло переливалась в лунном свете. Страшный зверь буквально стелился над травой, еще несколько мгновений, и он прыгнет на меня. А я стоял столбом, лишь загнанное в угол сознание беспомощно металось в поисках спасения. «Кинжал! У тебя есть кинжал!» - так и не поняв, кричал ли я сам, или это крикнул какой-то сторонний наблюдатель, или это был мой внутренний голос, я принялся лихорадочно шарить в сумке, среди пучков травы. А волк неумолимо приближался и прыгнул. Он летел вытянувшись во всю длину – жуткое белоснежное воплощение неминуемой смерти. А все, что успел сделать я, это выставить перед собой руку, судорожно сжимавшую рукоять кинжала. Мощное мускулистое тело зверя обрушилось на меня как таран, я упал на спину, и длинные желтые клыки громко щелкнули всего в дюйме от моего горла. В свирепо сверкавших глазах волка мелькнуло недоумение, а потом они начали постепенно гаснуть. Я с трудом сбросил с себя тяжелое тело, кинжал вошел в грудь диковинного создания по самую рукоять, но проверять, была ли нанесенная рана смертельной, я не стал, а схватил свое оружие и бросился бежать. Никогда в жизни я не бегал так быстро, но мне все время казалось, что раненный зверь уже настигает меня. Вот и опушка, кто-то схватил меня за куртку, и я отмахнулся кинжалом: клинок со звоном отсек ветку колючего куста, а я понесся дальше, вверх по лощине к своему костру.

Огонь едва теплился, я бросил целую охапку хвороста на уже подернутые пеплом уголья и, шепча заклинание, прочертил кинжалом широкий оградительный круг, потом сел поближе к костру и, сжимая в руке свое спасительное оружие, принялся декламировать все, известные мне, охранные заклинания. Я не видел, что происходило за пределами очерченного мной круга, до моего слуха долетали только какие-то стоны, злобное рычание, тихое шипение и звук чьих-то осторожных шагов. Я сидел почти вплотную к огню, но не чувствовал его жара, я вообще ничего не чувствовал, пребывая в странном состоянии между сном и явью. 
Теплые лучи солнца коснулись моей щеки, шелест листвы и птичье щебетание ворвались в сознание, выводя меня из забытья. Вокруг было совсем светло, костер прогорел, все мышцы затекли, очень хотелось пить. Я удивленно огляделся по сторонам, не понимая, где я и что со мной приключилось. Увидев в своей руке окровавленный кинжал, я вздрогнул и вспомнил весь пережитый ночью ужас. Впрочем, того страха уже не было, наоборот, меня захлестнула радость от того, что я жив и даже невредим. Напившись воды, я отмыл кинжал от крови и отправился в город, представляя себе, как буду рассказывать Учителю о своих удивительных приключениях.

На пороге дома я столкнулся с кухаркой, лепетавшей что-то невразумительное о больном хозяине. Я не стал выслушивать ее причитания, а бросился в спальню Учителя. Он неподвижно лежал на постели, длинные седые волосы рассыпались по подушке, обрамляя белое, словно гипсовая маска, лицо. При моем приближении Учитель открыл глаза и попытался что-то сказать, я бросился к нему, но успел разобрать только одно слово: «…проиграл…». Розовая пена выступила на его губах, по совсем еще не старческому телу пробежала дрожь, лежавшая на груди рука соскользнула на простыню, и я увидел глубокую узкую рану.

Я закрыл остекленевшие глаза Учителя, чтобы не видеть застывшего в них недоумения…