Колбаска для собачек

Был июнь. На улице стояла теплая погода. Машины лениво двигались по дороге. С восьми метрового, ветвистого тополя, покрытого листвой, словно снегом, слетала некрасивая ворона и села на мой балкон, высматривая, чтобы такое утащить. Глаза у нее были непроницаемо черного цвета, клюв поцарапан, а правая лапка хромала. Мне стало её жаль, и я решил угостить ворону хлебом. Я сбегал на кухню, но, к несчастью, ни батона, ни черного я не нашел. Когда я вернулся на балкон, вороны уже не было. Скорее всего, она улетела кормиться в другое место. Поскольку делать было все равно нечего, то я решил сходить в магазин, тем более что это было нужно сделать.
Я оделся и вышел из подъезда. Так как был выходной день, на улице практически не было людей. На перекрестке стоял временный прилавок с фруктами и овощами, за которым торговал армянин лет двадцати пяти.
Помидоры, апельсины, бананы – все это помещалось в небольших деревянных ящиках, полдюжины которых стояли в три этажа и манили низкими ценами.
Я взял несколько помидоров и огурцов рублей на сорок. И решил сходить еще в продуктовый, чтобы купить колбасы и хлеба.
Магазин, в который я отправился, размещался в подвале недавно построенного дома. Он привлекал меня тем, что находился совсем рядом, в десяти метрах от моего подъезда.
В магазине было самообслуживание, что мне тоже нравилось, поскольку это экономило массу времени при покупках. Правда, там был один отдел, обособленный от других, в котором торговали по старинке. Но это и понятно, поскольку в этом отделе продавалась мясная продукция, требовавшая уточнения веса.
Перед входом в магазин стояла худенькая, пятнадцатилетняя рыжеволосая девчонка с пачкой газет под мышкой. Я знал эту девочку. Она жила в  двухэтажном деревянном доме, находящемся через дорогу. Родители её пили и не обращали внимания на ребенка. Поэтому, чтобы иметь какие-то деньги, девочке приходилось часто подрабатывать, продавая газеты на улице.
Я зашел в подвальчик и прошел в кондитерский отдел. Тут было полно всякой всячины, можно даже сказать, что это был рай для сластены. 6 видов шоколадной пасты, 3 виды сгущенки, многообразное количество тортов и кексов, печенье и сухари с различной начинкой, пирожные и мармелад, восточные сладости – все это влекло и желало быть купленным. 
Я купил половинку черного и пакетик сушек к чаю. После чего отправился к мясному отделу, у которого уже была очередь. Я встал за скромно одетой тетенькой лет шестидесяти. Несмотря на то, что на улице было плюс двадцать, женщина была в зеленом выцветшем пальто и теплом платке, а  на ногах у нее были потертые коричневые сапожки.
Перед женщиной стоял мужчина тридцати пяти лет, выглядевший весьма презентабельно. Он был в деловом костюме, состоявшим из шелкового пиджака, который едва сходился на выпирающем, толстом животе и брюках с отстроченными стрелками. Под пиджаком была белая рубашка с расстегнутым воротником, из которого торчал, словно скала над морем, массивный кадык. На ногах у мужчины были новые кожаные ботинки, в которых, как в зеркале, отражался искусственный свет магазина.
- Эй, девушка, - обратился мужчина к продавщице, - дай-ка мне вот этой вечинки за 250 пол кило и говяжьих сарделек штучек пять…. нет, лучше семь дай.
- Минуточку, - сказала светловолосая студентка, подрабатывающая в магазине продавщицей на время летних каникул.
Девушка отрезала большой кусок аппетитной вечены и положила его на весы. Сосчитав стоимость отрезанного ломтя, продавщица стала взвешивать говяжьи сардельки.
- Твою мать, - выругался мужчина, - совсем вылетело из головы. Дай-ка мне еще килограммчик вот этой колбаски за восемьдесят рублей, а то у меня собака с утра не кормлена.
Девушка свешала мужчине колбасы и сосчитала, сколько это будет вместе с ветчиной и говяжьими сосисками.
- С вас 343 рубля, - сказала продавщица.
- Еще дай-ка мне пакетик, - попросил мужчина.
- 348 рублей.
Мужчина сунул толстую пятерню во внутренний карман своего пиджака и достал оттуда тяжелый черный портмоне. Он открыл его, послюнявил пальцы и небрежно бросил пятисотрублевую новенькую бумажку на прилавок. Пока девушка отсчитывала сдачу, мужчина, облизываясь, сгребал в целлофановый пакет купленные продукты.
- Ваши 500, 152 рубля сдачи, - прозвенел юный голос продавщицы.
Рука мужчина, словно туча, опустилась на деньги, и они исчезли в кармане его пиджака.
- Спасибо, - как будто сделав одолжение, сказал он и, перекатываясь с ноги на ногу, вышел из магазина.
- Слушаю, - сказала продавщица и обратилась к женщине, стоявшей передо мной.
- Милая, свешай-ка мне вот этой колбаски, за восемьдесят рублей, грамм четыреста.
- Тоже для собачки? – спросила девушка для того, чтобы поддержать разговор.
- Да что ты, милая, смеешься что ли? Себя бы прокормить, какая еще собачка.
- Извините.
Щеки девушки налились румянцем, а глаза потупились. Она отрезала небольшой кусочек колбасы, взвесила его и произнесла:
 - 32 рубля.
Женщина извлекла из авоськи маленький коричневый кошелечек, осторожно вытащила из него три бумажные десятки, выцепила двухрублевую монету и положила все это свое богатство перед продавщицей.
Девушка, не считая, сунула деньги в кассу и отдала отрезанную колбасу покупательнице.
- Спасибо, милая, бог тебе в помощь, - сказала женщина, бережно положила покупку в авоську и засеменила к выходу. 
  - Пожалуйста, - не поднимая глаз от прилавка, ответила продавщица.
Я купил в мясном отделе сосисок и пошел домой. Когда я пришел в квартиру, то увидел на балконе знакомую ворону. Она сидела на горшке с желтыми цветами и с любопытством изучала растения.
Я отрезал кусок хлеба, разломал его на крошки и принялся кидать их вороне. Она прыгала по балкону и с удовольствием глотала угощение. Я смотрел на нее и думал:
«У кого-то колбаска для собачки, а у меня хлеб для вороны».