Предсмертные записки...

 Сергей Рудаков прошел в офис 16 филиала Фонда социального страхования в Нижнем Тагиле с карабином и убил в упор двух человек, юриста филиала Юрия Столетова и директора фонда Елену Скулину, после чего произвел выстрел себе в сердце.
Содержание записки к «посмертному письму:
"1 часть – такая будет оставлена на месте преступления в ФСС Н-Тагила ул. выйская 70.
2 часть – (дополнение) мои мысли по поводу происходящего при новой власти. Я вижу всё именно так, как написал.
Посылаю Вам это письмо в надежде, что не дадите замолчать или извратить мои действия. Хочется, чтобы благодаря им произошли изменения к лучшему для инвалидов и стариков, опекаемых конторами-паразитами.
Рудаков Сергей Васильевич.
Дата рождения: 22.11.1960 г. Подпись"




Лучше всего заказать массажиста, и наслаждаться жинью)) этой ****ной жизнью бл..! Http://semeynuydok.rxfly.net/
 



Иван Барков «И жил грешно, и умер смешно: голову казнил сам, а жопу оставил вам».
 


Пэг Энтвистл  "Кажется, я просто трусиха. Простите за все".
 


Рудольф Гесс. Последне слово: "Я ни о чем не сожалею".
Записка:
"Просьба к директорам отправить это домой. Написано за несколько минут до моей смерти. Я благодарю вас всех, мои возлюбленные, за все дорогие вещи, которые Вы сделали для меня. Скажите Фрайбург, что я чрезвычайно сожалею, что начиная с Нюрнбергского суда я должен был действовать так, как будто я не знал ее. Я не имел выбора, так как иначе все попытки обрести свободу были бы напрасны. Я так ждал встречи с ней. Я действительно получал ее фото и Вас всех. Ваш Самый старший".
 


Герман Вильгельм Геринг
"Рейхсмаршалов не вешают, они уходят сами".
 


Ян Кертис. Перед смертью он прослушал диск Игги Попа "Idiot" и посмотрел фильм Вернера Герцога "Stroszek".
"Сейчас я хочу только одного — умереть. Я больше не могу справиться со всем этим".
 


Никогда бы не подумал, какая это страшная вещь - чувство голода. Я мог бы продолжать влачить это жуткое существование, но у меня нет больше душевных сил. Ведь я даже не бомж. У меня есть квартира и даже осталась кровать и настольная лампа. Правда стол, на котором она стояла, я давно обменял на еду. Я больше не могу побираться по соседям, а на работу меня никто не берет. Здоровых не берут, а кому нужен инвалид. Пенсию не платят вот уже год и не предвидится. Нет, лучше сразу лечь на рельсы - и все дела. Я прощаюсь со всеми, хотя кому какое до меня дело. Таких как я теперь на Украине через одного. Перед смертью молю Бога, что поскорей кончилась эта беда, а мне больше сил нет терпеть, и жить я больше не хочу.
Петр Захарович Карпенко, инвалид детства
 


Ах ты Господи! Ото дня ко дню мне все хуже и хуже. Совсем я почти оглох, и телевизор приходится выкручивать до отказа, чтобы хоть как-то слышать. Соседи замучили упреками, мол всю ночь телевизор орет, грохочет, спать мешает. А что еще делать, когда от бессонницы проклятой спасения нет! Андрей Герасимыч, сосед снизу, добрая душа, посоветовал от бессонницы пить синильную кислоту. Говорит - верное средство. Так ее в аптеке не продают, насилу достал. Ну, спаси его Господь. Сегодня вечером попробую.
 


Сон: выстрел в висок, череп раскалывается на 2 части и из него льётся жидкость, цветом и консистенцией напоминающая клюквенный кисель... Всё.
 


...Я пытался сделать все, чтобы остаться, но Земля стала для меня местом кошмара. Я не знаю, кто виноват - я ли сделал свою жизнь такой, или мне была уготована такая судьба. Я не знаю, куда я ухожу. Есть ли там что-нибудь, или меня ожидают вечные адские муки - и потому мне вдвойне страшно.  Я знаю, что самоубийство - это самое гадкое, что  может совершить человек. Это предательство по отношению к себе, к близким людям, к миру. За это я презираю себя, но все таки делаю это. Я не нашел иного выхода, кроме смерти. Простите. Прощайте.
 


Роберт Эрвин Говард [Robert E. Hovard] (24.01.1906-11.06.1936), предсмертая записка. Покончил с собою в возрасте 30 лет, застрелился из ружья в собственной машине, когда тяжело заболела его мать. Уникальный писатель-фэнтенизист, создатель "Конана" и "Рыжей Сони":
"Всё кончено - путь предстоит далече,
Пир завершен, и гаснут свечи"
 


Сын! Я умираю той смертью, которой ты всегда боялся и не хотел умереть - у себя в постели, окруженный родными и домочадцами. Я знаю, ты не приедешь со мной попрощаться, ты считаешь что я предал родину. Но вспомни, сынок, свой Политех. Я уверен, что и теперь, через два десятка лет, в его коридорах воняет мочой. Страна, где люди, получающие высшее образование, ежедневно дышат мочой, не может быть родиной. Здесь, в эмиграции я был долгое счастлив тем, что ко мне не лезли в душу и дали возможность жить, уважая себя и окружающих. Но оказалось, мне этого мало. Что-то крайне необходимое для моего организма осталось в этой безалаберной, грубой, пропахшей мочой стране. Доктора считают, что я умираю от рака. В действительности же я умираю от того, что не могу жить ни в стране, где тела пахнут мочой, ни стране, где души пахнут дезодорантом. Я оставляю тебе в наследство тяжкий вопрос: Неужели порядок и человеческое достоинство настолько несовместимы с душевным богатством, душевной открытостью и роскошью человеческого общения, что они не могут сосуществовать в одной стране?
Приношу свои искренние извинения Игорю Фарамазяну за изменение первоначального замысла в его исходном тексте. А.Шленский 
 


(перевод с кошачьих царапок на коврике в прихожей)
Леночка! Тебя нет уже вторую неделю! Я совсем ослабла от голода, и уже не могу вспрыгнуть на раковину, чтобы полакать водички, которая капает из крана. Я лежу у двери, но у меня больше нет сил плакать и звать на помощь. Я кричала первые три дня, пока были силы, но никто мне не помог. Никто не открыл дверь и не спас меня. А я так хотела еще котят. Они были бы такие славные и пушистые! Лена! Обещай мне, что после меня ты обязательно возьмешь себе пушистого котенка. Только не оставляй его так как ты оставила меня.
Преданная тебе навсегда
кошка Нюра 
 
 


Ave satanas, Ave satanas
Unholy Satan, bringer of enlightment,
Lend us thy power, now and throughout our lives.
Endless glory shall be given.
Lord of hell, show us thy way.
Сегодня великий день! В моем тайном подвале собрано 666 заспиртованных детских органов. Как прекрасны эти ручки, ножки, ушки и глазки в своем прозрачном растворе! Я съел все внутренние органы, как ты мне повелел в моих, навеянных тобою снах. О великий Люцифер! Я исполнил твою волю. Сегодня я с наслаждением выпущу кровь из своих жил и отдам тебе свою жизнь, чтобы жить вечно. Мне осталось только убить свою мать и отца. Я сделаю это прямо сейчас, чтобы они тоже жили вечно. Я уже приготовил сосуды, в которые я положу их головы. Я с нежностью.глажу свой жертвенный нож. Как прекрасно его лезвие! Я буду вонзать его в свое тело много раз, с наслаждением. Я нарисую своей кровью 666 пентаграмм в твою честь и умру, чтобы жить вечно. Ave satanas!
Скурцетавр Мамлют, милосердный детоубийца
 


Ты не адвокат, а идиот! За что я тебе плачу деньги! Делай все что угодно, используй все связи, плати любые суммы, ври и обещай что хочешь, но добейся апелляции и отмены исполнения смертного приговора. Если не удастся, добейся хотя бы переноса срока казни. Может за это время что-то еще придумаем. Ты слышишь, сволочь, кретин, я не хочу умирать! Я боюсь! Я знаю что это такое, потому что я сам убивал. Слушай меня, гнида, если ты не пошевелишь задницей и не спасешь мою шкуру, я приду с того света и порву твою шкуру в клочья. Распорядись, чтобы ко мне привели священника, самого лучшего. Я хочу исповедоваться. Нет! Не надо! Лучше постарайся меня спасти. О Господи! Как я боюсь умирать!
Жан-Батист Л'Обри 
 
 


(передано по армейской радиостанции)
Первый, я Гвоздика. Напоролись на засаду. Из взвода в живых остались только рядовой Ермилов и я. Прорываться бесполезно. Заняли круговую оборону. Нас не выручайте, ущелье простреливается из пулеметов - только людей положите. Дотемна продержимся, а когда по темноте духи поналезут, подорвем себя гранатами вместе с ними. Прощайте. Отомстите гадам за ребят.
 


Здорово, Василий-почтальон! Пишет тебе твой односельчанин Федор Клягин из областной больницы. Сообщаю тебе энтим письмом, что выходит мне помирать. Тута одному хвощу из третьей палаты мясо принесли, а он его исть не стал, сгноил в тумбочке. Ну я его третьего дня в кастрюльке переварил да и поел - не пропадать же добру. И вчерась мне совсем похужало - чего-йто в кишке лопнуло, и все утро кровь горлом хлыстала, мне в горло резиновый баллон вставляли. Доктора шепчутся, мол, нет надежды. Да ну и *** с ним! Васька! Ты моей старухе пенсию не давай. Хуй ей, а не пенсию! Она ее все равно Анджелке отдасть, а Анджелка-****ь ее за день в городе профуфукает на пиво да на гандоны. Поедешь в Яловай-Рождествино и пенсию мою отдашь Сеньке Кондрашову по прозвишу Вертолет. Пусть он самогонки нагонит и всю бригаду напоит в усмерть, как я покончаюсь. Васек, понял? И чтобы когда меня хоронить будут, чтобы ни одна ***** на селе трезвой не осталась. Ну покеда, прощай. Бабке моей и Анджелке-****ище хуй в жопу.
Федор 

 


Мамуля, родная! Прости, что так получилось. Врачи вряд ли смогут помочь, да и если бы смогли, я все равно не захотел бы всю жизнь жить калекой. Я помню, ты всегда была против покупки параплана и говорила, что я себе с ним голову сломаю. Вот видишь, голову все-таки не сломал. Пусть тебя утешает, что я прожил хотя и короткую жизнь, зато это была жизнь, полная восхитительных полетов. Не огорчайся мамочка! С тобой остаются Галя и Андрюшка. Они тебя будут любить и за меня тоже. А я обязательно буду прилетать в твои сны, и ты будешь улыбаться во сне и летать вместе со мной. Ты не представляешь, как это будет замечательно! Я сейчас вспоминаю твою улыбку на той крымской фотографии. Это она, твоя улыбка, пробудила во мне тягу к полетам. Ты там такая воздушная, мечтательная! Я всегда думал о твоей улыбке, когда поднимался в воздух. Сохрани ее на всю жизнь и вспоминай обо мне с улыбкой. Обешай мне!
Твой сын Андрей
 


Свиньи!!! Все вы грязные свиньи! Ненавижу вас всех, и после смерти тоже буду ненавидеть. Жаль, не могу забрать вас всех с собой. Все вы остались чистенькие и как бы ни при чем. Я один теперь подыхаю на тюремной койке от отравы, которую мне подсунули подкупленные вами люди. Вы думаете, вам удастся этим от меня отделаться? На следующий же день после моей смерти все ваши грязные тайны будут раскрыты. Я отдал журналистам все документы, что имел, все материалы подлинные. У вас уже нет времени чтобы кого-то найти и остановить, потому что я умираю. Я надеюсь, что всех вас ждет суд, расплата и позорная смерть. Будьте вы трижды прокляты!!! Встретимся в Аду, где вам предстоит гореть вместе со мной.
Ненавидящий вас
Джусто Венци
 


Ну вот ты и дождался своего часа. Я умираю, и в руке у меня бутыль неразбавленного уксуса, выпитая больше чем
 наполовину. Боже, как жжет у меня внутри! Я знаю, что ты негодяй и мерзавец, что моя смерть тебя не устыдит, и ты все равно женишься на этой кукле, но по крайней мере, я этого не увижу. Смешно, ведь у тебя есть револьвер, и я знаю, где ты его держишь, и при моем желании я могла бы легко забрать тебя с собой, но я не хочу. После того как ты променял меня на эту пигалицу, эту пустышку, ты потерял всю цену в моих глазах. Я свожу счеты с жизнью вовсе не из-за обманутой любви, не из ревности, а из презрения к самой себе, что обпачкалась об тебя, связав с тобой свои лучшие годы, не разглядела гнили душевной в человеке, которого считала самым близким. Зачем я тебе это пишу, право не знаю. Вероятно, просто, чтобы чем-то себя занять, пока яд подействует в полной мере. Попрошу тебя об одной только последней услуге: не появляйся с этой французской хористочкой, по крайней мере, на моих похоронах. Не прощаю и не прощаюсь. Презренных не прощают и прощения у них не просят.
Преданная тобой Анастасия.
 


Маяковский два дня носил в кармане этот листок, прежде чем решиться на задуманное. Он застрелился: "Всем
В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста,
не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.
Мама, сестры и товарищи, простите - это не способ
(другим не советую), но у меня выходов нет.
Лиля - люби меня.
Товарищ правительство, моя семья - это Лиля Брик,
мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская.
Если ты устроишь им сносную жизнь - спасибо.
Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся.
Как говорят-
"инцидент исперчен",
любовная лодка
разбилась о быт.
Я с жизнью в расчете
и не к чему перечень
взаимных болей,
бед
и обид.
Счастливо оставаться.
Владимир М а я к о в с к и й.!"  
 


Предсмертная записка С.Есенина (1925г.): "До свидания , друг мой, до свидания.
Милый мой, ты у меня в груди
Предназначенное расставание
Обещает встречу впереди До свидания, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, -
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей."  
 


Предсмертная записка Марины Цветаевой: "Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик"  
 


Предсмертная записка поэтессы Юлии Друниной: "Ухожу. Нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещеная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы,—
за избранных,
Удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и вы
бессильны -
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос
Россия
Не могу, не xoчy смотреть."  
 


 Вчера с самого утра мама напилась. Опять говорила, что ей не хочется жить. Я просил замолчать и хорошо проспаться, но она не умолкала. Лежала на кровати и продолжала свои бредни. Я ударил ее. Она вроде бы успокоилась. Через некоторое время поднялась. На ногах она стоять не могла. Все время падала. Хваталась руками за стены, за двери. Что выпила она, я не знаю. Я довел ее до кровати, уложил, накрыл сверху одеялом. Она уснула...навсегда. Еще раньше она говорила мне: "Ты бьешь меня по лицу, я вся в синяках. Если я умру, то тебя посадят за убийство". Как она умирала, я не видел. Просидел на кухне. Курил. Часа в четыре потрогал маму, какая-то она была холодная, но верить, что это произошло, не хочется до сих пор... Выхода у меня, кроме как уйти вслед за мамой, нет. Она, я так понял, умерла в бессознательном состоянии, как и хотела. Или, по крайней мере, всегда так говорила, чтобы не лежать в доме при смерти, как бывает с другими. Буду уходить, как смогу. Только из-за того, что я урод и судьба мне досталась такая злая, не хочу садиться в тюрьму. Я понимаю, какие страдания и стыд принесу своим близким. От сознания этого становится еще больней на душе. Но чудес на свете не бывает. Другого выхода нет. Пусть меня судит Бог!..
Я не хочу, чтобы вы думали, что моя мама была плохая. Она была самым лучшим человеком на этой земле, просто водка отняла у нее сначала разум, а потом и жизнь.  
 


Моя любимая покончила с собой, а я не могу жить без нее. Простите нас!  
 


Если меня найдут. Я ухожу из жизни добровольно, потому что всё против меня. Я старался, но ничего не вышло и больше нет сил. Прошу близких меня простить. Деньги у меня дома, в шифанере под рубашками.
 


Игорь Ковалёв. Аня, я любил по-настоящему, а ты ничего не поняла.   Уважаемые товарищи!
Я всерьёз собрался умереть, потому что без Люды жить не могу. Пытался, как мог, но ничего не выходит. Ведь у меня, кроме неё никого нет. Не знаю, кто меня найдёт, поэтому пишу товарищи. Прошу в моей смерти никого не винить. Своим имуществом я распорядился. Составил завещание и директор положил его в сейф до сентября в конверте как я просил. Он ничего не знает. Он хороший человек, поэтому я к нему и обратился. Честно скажу, я выпил, чтобы легче было умирать. Я не пьяница, это все скажут. Но так надо. Я долго думал над всем и другого выхода у меня нет. Жизнь несправедлива, но что поделаешь. Не хочу больше мучиться. Николай Михайлов
 


Текст записки, написанной черным маркером, гласит:
"Футбольный сезон закончен:
Никаких больше игр.
Никаких бомб.
Никаких прогулок.
Никакого веселья.
Никакого плаванья.
67.
Это на 17 лет больше, чем 50.
На 17 больше, чем я нуждался или хотел.
Скучно.
Я всегда злобный.
Никакого веселья ни для кого.
67.
Ты становишься жадным.
Веди себя на свой возраст.