***

                НЕПРИДУМАННЫЕ  ИСТОРИИ

       В  жизни  каждого  человека  существуют  различные  события,  которые  мы  часто
вспоминаем,  рассказываем  друг  другу.  Это  могут  быть или  грустные  истории,  или
смешные;   последние   мы   чаще  и  дольше  помним,   даже  спустя  годы.   Мы   часто  смеемся  вместе  с  Задорновым  или  Измайловым,  забывая,  что  наши  истории  очень
похожи   на  услышанное  от  этих  авторов,  но  не  умеем  обработать   то,  что  с  нами  произошло.
   Вот  я  и   хочу  восстановить  некоторые  истории,  которые  произошли  со  мною.
   Часть  из  них  мне  приходилось  часто  рассказывать,   и   они   вызывали   несомненный   интерес   у  слушателей.

                История  первая.

                ПОЧЕМУ  ЯПОНЦЕВ  ТАК  МНОГО?

   Вы  никогда  не  задумывались  об  этом?  Как  на  нескольких  островах  помещается  свыше  120  млн  японцев?  И  я  никогда  об  этом  не  думал.  Но  однажды  мне  откры-
ли  глаза.  Как-то  я  побывал  в  туристической  поездке  вокруг  Японии..  Сама  поезд-
ка  -  это  отдельный   рассказ,  и   не   в  ней  дело.  Вернувшись,  вручал   сотрудникам  различные  сувениры,  рассказывал  о  путешествии.  Есть  у  нас  одна  сотрудница,  довольно  бойкая  женщина,  немного  картавит,   причем,   если  японцы  не   выговаривают  букву  «л»,  то  она  вместо  «р»  произносит  «л»,  и  мы  часто  её  называет  между  собой   «Лаиса   Селгеевна».    Я  к  ней  относился,  будем  говорить,  несколько  иронично.  И  вот  она  начинает  задавать  какие-то  вопросы    о  Японии.  На  это  я  отвечаю:
«Давайте  лучше,  Раиса  Сергеевна,  я  назову  по-японски  дни  недели.  Видите,  я  вам
в  кабинет  привез  японский  календарь»
    Дело  в  том,  что  я   изучал  японский  язык,   и  немного  на  нем  объяснялся  в  Японии,   и   продолжаю:  «…понедельник  –  ГЭЦУЁБИ,  вторник  -  КАЁБИ,  среда  -  СУЙ-ЁБИ,  четверг  -  МОКУЁБИ,  пятница  -  КИНЁБИ,   суббота  -  ДОЁБИ,  воскресенье  -
НИТИЁБИ».  В  кабинете  наступило  гробовое  молчание,  так  как  были  одни  женщины ,  человек  шесть.  Где-то  через  минуту  Раиса  Сергеевна  задумчиво  произносит:
« Это  надо  зе,  и   ни  одного  пелелыва».  В  кабинете  раздался  дикий  хохот,  а  я   с  тех    пор  стал  относится  к  Раисе  Сергеевне  с  большим  уважением,  и  понял  почему  на  островах  так  много  японцев.

               
                История  вторая

                В  КУРОРТНОЙ   ПОЛИКЛИНИКЕ

Был  на  Кавказе  когда-то  43-й  туристический  маршрут  -  Теберда –Домбай – Сухуми.
Нужно  было  пройти  через  Клухорское  озеро,  через  Клухорский   перевал  и  спусти-
ться    к  морю   в  Сухуми.   Незадолго   до  похода  меня  укусил  овод,   через  озеро  и  перевал  мы  шли  в  пургу,   и,  когда  прибыли   в  Сухуми,  у  меня   воспалился  палец  на  ноге.  Пришлось  ползти  в  курортную  поликлинику.  Меня  поразила  чистота  и  тишина.  Я  был  единственным  пациентом.  Одет  был  в  обычную  спортивную  форму.
В  кабинете   принимал  красавец –мужчина:  рост  почти  под  два  метра,  круглое  лицо,  короткие  курчавые  волосы,  на  вид  45 -  50  лет.
«Что  случилось,  дорогой?»  - 
«Да,  вот,  палец  болит.»   Он  осмотрел  ногу.
«Резать  надо.  Ноготь  убирать».
«Я  понимаю,  потому  и  пришел.»
Я  лег  на  операционный  стол,  он  что-то  на  своем  языке  сказал  медсестре,  она
схватила  ампулу  с  хлорэтилом  и  стала  замораживать  мне  палец.  Я  не  выдержал:
«Доктор,   -  слабым  голосом  пролепетал  я,  -  может  быть,  лучше  по  Лукашевичу»
(метод  Лукашевича  -  это  местная  проводниковая  анестезия  новокаином).
«По  Лукашевичу,  говоришь?  Откуда  знаешь  Лукашевича?  Кто  такой?»
«Врач», -  почти  шопотом  сказал  я.
«Какой  врач?»
«Хирург»,
«Думаешь,  лучше  по  Лукашевичу?»
«Уверен».
Он  опять  что-то  приказал  сестре,  она  схватила  шприц  и  вонзила  мне  в  палец.
Потом  он  долго  задумчиво  стоял  около  моей  ноги.  Делать  было  нечего,  пришлось
брать  инициативу  в  свои  руки.
«Доктор,  подведите  браншу  ножниц  под  ноготь»
«Сдэлал,  дорогой.»
«Поверните  ножницы».
«Сдэлал».
«Режьте,  а  теперь  пинцетом  выдергивайте. Сильнее!» 
Он  поднял  вверх  ногтевую  пластинку  на  пинцете,  радостно  смеялся  и  кричал:
«Дорогой,  я  сам  убрал,  сам  убрал».
И  хотя  я  лежал  на  операционном  столе,  мне  было  вроде-бы  не  до  смеха,  я  сам
веселился,  наблюдая  радость  врача-хирурга,  вероятно,  впервые  в  жизни   сделавше-
го  подобную  операцию.


                История  третья.

                АППЕНДИЦИТ

Эта  история  произошла  намного  раньше,  когда  после  окончания  медицинского
училища  я  попал  в  армию.  Служил  я  в  ГДР  фельдшером  мотострелкового  ба-
тальона.  Мы  были  на  учениях  на  одном  из  полигонов.  Мимо  меня  проходил 
солдат,  держась  руками  за  живот  и  хромая.
«Что  случилось,  Дронов?»
«Живот  болит,  товарищ  сержант».  (Это  было  время,  когда   офицеров - фельдшеров
заменяли  нами,  фельдшерами  срочной  службы.  Намного   дешевле.)
«Ну-ка,  ложись,  я  посмотрю».  И  после  осмотра:  «Жди  меня  здесь,  поедем  в  госпиталь».  Направляюсь   к  командиру  батальона  -  капитан  Сковородка.
«Товарищ  капитан,  у  Дронова  аппендицит,  его  нужно  срочно  отправить  в  госпи-
таль».
«Хорошо,  пусть  идет  сюда.  Машина  сейчас  будет».
Дронов  подходит  к  нам  все - также  держась  за  живот  и  хромая.
«Что,  Дронов,  говорят  у  тебя  аппендицит?»
«Не  знаю,  товарищ  капитан,  живот  болит».
Капитан  поворачивает  ко  мне  яростное  лицо  и  кричит:
«Ты  что  докладываешь  мне,  что  у  него  аппендицит,  когда  он  сам  об  этом  ещё 
не  знает?!»
Я  от  изумления  только  развел  руками,  и,  вероятно,  такое  было  написано  на  моем  лице,  что  капитан  сразу  сказал:
«Ну,  ладно,  везите».
Привезли  вовремя,  произошла  перфорация  отростка,  но  все  обошлось  благополучно. 
               
            
                История  четвёртая.

                КАК  ОТКРЫВАЛИ  ПАМЯТНИК  В.И.  ЛЕНИНА.

1971  год.  Пестово.  22  апреля.  В  городе  открывается  памятник  Ленину,  город
украшен  флагами,  транспарантами.  Тысячи  жителей  города  идут  колоннами  к
райкому  партии,  рядом  с  которым  в  парке  возвышается  задрапированный  мону-
мент.  Я  в  те  годы  увлекался  киноделом,  поэтому  был  с  кинокамерой  в  руках,
снимая  все  городские  события.
        Начался  торжественный  митинг.  Как  обычно,  секретарь  райкома  произнес 
речь,  оркестр  проиграл  гимн  СССР.  А  я  всё  снимаю.  Секретарь  райкома  спус-
тился  с  трибуны,  подошел  к  монументу,  дернул  за  веревочку,  но  полотнище
не  раскрылось.  Оркестр  вновь  заиграл,  секретарь  вновь  дернул  за  веревочку,
и  вновь  полотнище  не  упало.  А  я  всё  снимаю.  На  третий  раз  веревочка  обо-
рвалась,  оркестр  сконфуженно  умолк.  На  помощь  секретарю  райкома  бросился
директор  дома  культуры,  оказывается  в  кустах  лежала,  заготовленная  заранее
длинная  палка  с  гвоздем  на  конце.  А  я  всё  это  вижу  через  видоискатель  кинокамеры  и  продолжаю  снимать.  Директор  стал  сдирать  полотнище  с  памят-
ника,  но  оно  разрывалось  на  ленты,  при  попытке  сдернуть  всё  это  с  памятника
все  ленты  перекинулись  на  одну  сторону,  на  голове  образовался  колпак,  закры-
вающий  лицо,  а  все  ленты  стали  развеваться  по  ветру.  А  я  всё  снимаю.
       Тогда  директор  дома  культуры  полез  по  памятнику  вверх,  каким-то  обра-
зом  ему  удалось,  наконец-то,  подцепить  гвоздем  этот  шлем  с  головы  Ленина
и  сбросить  всю  эту  материю  на  землю.  Тысячи  людей  радостно  завопили,
 оркестр  в  последний  раз  проиграл  гимн,  открытие  памятника  состоялось!  А  я
всё  снимаю!
       На  следующий  день  в  райкоме  комсомола  ко  мне  подошла  инструктор  (я
был  членом  клуба  молодых  специалистов  при  райкоме  комсомола)  и  говорит:
«Ты  вчера  снимал  открытие  памятника?»
«Да».
« Подари  мне  эту  пленку».
«Скажи  тем,  кто  тебя  послал,  что  я  её  засветил».
«Правда?»
«Да».
        Я  тщательно  упаковал  пленку,  отдал  её  отцу,  который  уезжал  домой  в  Ярославль.  Там  он  сдал  пленку  в  обработку  в  лабораторию (в  то  время  я  сам
 ещё  цветные  кинопленки  не  обрабатывал).   Когда  я  через  месяц  получил  пленку,
 с  трепетом  развернул  её  -  там  ничего  не  было,  пленка  была  пустая!