Любовь под слоем грима

Любовь Отраднева

(в соавторстве с Naru Osaka)

Любовь под слоем грима

Посвящается дражайшему соавтору

От авторов
AU-шный фанфик, в котором мы устроили роман Миаке и Хотохори. Совсем новая жизнь – хотя, возможно, когда-то была и та, описанная в сериале?.. Да, Накаго здесь тоже есть.

Глава первая
Летящие длинные волосы, точёное лицо, фигура, созданная для того, чтобы её подчёркивали любые наряды… Такахаси Акио, известный в модном мире под псевдонимом Хотохори, снова на подиуме!
К нему были прикованы все взгляды. От менеджера-блондина, который сам ещё выступал время от времени, соперничая с Хотохори в красоте, до последней скромной гримёрши…
Акио прекрасно знал цену своей красоте, но здесь, на подиуме, он не замыкался в ней, а дарил её зрителям, без остатка – так солнце рассылает свои лучи… И ему приятно было видеть влюблённый румянец на щеках поклонниц и лёгкую зависть в синих глазах вечного соперника – блондина-менеджера Накамура Юкио.
Тот вряд ли бы попытался сделать гадость – ему это было просто неинтересно – но влюблённые взгляды отслеживал и пересчитывал. Все, все! До самой последней серой мышки… хотя, может, не такая она и мышка, просто свеженькая девочка.
Даже странно – почти все, кто восхищался Акио, восхищались и им, стоило ему выйти на подиум. А вот эта девочка, гримёрша-практиканточка… как её там, Миака, кажется? – лишь изредка поднимала на него глаза и тут же, словно обжёгшись, опускала. И уж никогда в её взгляде не было и сотой доли того восхищения, которым она смотрела на Акио. Странно, но это немного царапало… Так, слегка.
Хотя кто она такая, чтобы великий и ужасный Накамура о ней вообще думал? Ему всего хватает, а романов даже слишком много…
Он тоже любил делиться своей красотой с другими – и с гораздо большей приятностью для себя, нежели Акио, который хоть и мог кокетничать с девушками до одури, но большинство из них держал на расстоянии – в связях он был весьма разборчив. Вот и эта Миака не исключение – поймав её взгляд, он так улыбается ей, что любое сердце растает и навоображает себе невесть что. Но представить себе, что идол и кумир миллионов может что-то закрутить с такой простушкой… невозможно!
Они, кажется, и словом-то ни разу не перекинулись… даже если она его как-то и помогала гримировать.
Юкио даже представить не мог, что в этот момент стоящая за кулисами Миака думает о том же. Невозможно… Это единственное слово, которое она может применить к божественному Такахаси-сама. Невозможно красив, невозможно притягателен, невозможно далёк… Хоть иногда и оказывается даже очень близко.
Иногда она может до него даже дотронуться, и тогда руки так дрожат… И она так боится всё испортить и навсегда быть изгнанной из этого рая. И так-то попала сюда по протекции дальней родственницы…
Её положение здесь так непрочно, но она делает всё, чтобы удержаться. И может, это даже хорошо, что она здесь так незначительна и никто не обращает на неё особого внимания? Так проще. И несравненный Такахаси-сама вряд ли заметит, как жадно она смотрит в его лицо, как трепетно касается его – это её работа… И, наверное, только ему одному Миака по-настоящему боится не угодить. Хотя нет… Есть ещё один человек.
Накамура-сама подчас внушает ей страх. Он так на неё смотрит, как будто ищет в ней, в её поступках двойное дно. Хотя Миака всего лишь любит поесть… и посмотреть на своего кумира.
Хотя, надо признать, Накамура-сан тоже невероятно красив… но совсем иначе. Его лицо – мрамор, его волосы – золото, его глаза – лёд. Его голос всегда холоден. Порой Миаке приходит в голову странная мысль, что, если к нему прикоснуться – не ощутишь тепла живой кожи, только гладкость и холод мрамора. Но это лишь догадки, проверить которые не представлялось возможным – готовить себя к выходу на подиум Накамура доверял лишь профессионалам.
Впрочем, Миаку и не особенно тянуло это делать. Время, проводимое рядом с Такахаси-сама, она бы не променяла ни на что…
А он… он улыбался ей, как и всем вокруг. Ему было приятно её восхищение без истерик и то, как она старательно делала своё дело…
Но нынешняя его улыбка почему-то особенно запала ей в сердце. Как будто он действительно улыбался не всем, а только ей одной…
Было так светло на душе, так приятно снимать с него сегодня грим… Миаке будет о чём видеть сны и грезить до утра!
Но, кажется, грезить Миака начала уже сейчас… и немного переусердствовала с этим приятным занятием. К действительности её вернул лишь короткий вскрик Акио.
– Ой… Ой, Такахаси-сама, простите! Я такая неуклюжая! Я вас не поцарапала?
– Нет-нет, дитя моё, только случайно дёрнули за волосы. Пустяки…
– Я не хотела, я больше не буду…
– Я знаю… – он улыбнулся, милостиво и ласково.
Точь-в-точь император, вдруг подумала Миака, и от этой мысли румянец на её щеках стал ярче. И дальше она была куда аккуратнее, чтобы, не дай Ками-сама, не дернуть своего кумира за волосы ещё раз… Но какие же волосы! Словно шёлк, и так хочется прикоснуться, проскользить рукой по длинным прядям…
– Юуки-сан, – снова послышался голос Такахаси.
– Да?..
– У вас такие аккуратные руки и такие умелые пальцы. Я хотел бы, чтобы со мной всегда работали только вы.
– Я же неловкая…
– Это пройдёт, – он вдруг усмехнулся. – Когда я впервые вышел на подиум… Если бы вы знали, до чего неловким я казался сам себе!
– Неужели? – выдохнула Миака. Невозможно было поверить в такое.
– Поверьте мне… Но потом я привык. Когда понял, что это не что-то ужасное, а просто работа… и, как всякую работу, её нужно делать так хорошо, как только ты можешь.
– Такахаси-сама… Я тоже буду очень-очень стараться!
– А я буду очень этому рад, Юуки-сан.

Глава вторая
Хотохори действительно нравилось, как Миака делает своё дело. Ее прикосновения как будто снимали напряжение и усталость после очередного дефиле, и это было замечательно, ибо усталости не место на лице Такахаси Акио…
И теперь они всегда перекидывались какими-то незначимыми, но очень тёплыми фразами.
И Миака была счастлива, ведь даже это было подарком судьбы, а на что-то большее и надеяться было невозможно… Так думала Миака. Но однажды Такахаси-сама заставил её усомниться в этом.
Взял да и пригласил после работы поужинать. Не то чтобы в шикарное место, но Миака всё равно была в шоке.
И не меньше удивился Накамура, наблюдавший, как эта парочка вместе уходила со студии… Сей факт его не слишком порадовал, оставалось только надеяться, что репортёры их вдвоём не застукают.
Впрочем, Акио, кажется, этого совершенно не опасался, а Миака – так и вовсе об этом не думала. Гораздо больше её занимал вопрос, с чего это великий Такахаси-сама решил снизойти до неё. Вот он идет рядом с ней, говорит, улыбается, а потом они вдвоём оказываются в маленьком, но очень уютном ресторанчике… Такого просто не бывает!
Но однако же это была реальность, и кормили здесь замечательно… Правда, это-то Миака замечала как бы между делом, хотя наверняка ела она неприлично много и жадно. Что он о ней подумает?
Ведь сам ест так, как будто находится на великосветском приеме – безупречно, и, кажется, даже сам этого не замечает. Да она рядом с ним… Миака мысленно вздохнула и даже жевать стала медленнее.
– Что-то не так? – ого, как быстро он заметил…
– Нет, всё замечательно, Такахаси-сама, просто… так удивительно, что вы меня пригласили… так неожиданно… я будто во сне!
– Я тоже, – вдруг заметил он совершенно серьёзно.
– Вы… – непонимающе выдохнула Миака.
– Я в первый раз в жизни сижу вот так с очаровательным и бесхитростным существом…
Миака покраснела, и с губ непроизвольно сорвалось:
– Как, разве до этого…
– До этого со мной хотели встречаться только хитрые, расчётливые, фальшивые насквозь… А вы такая настоящая, Юуки-сан…
– Настоящая?
– Ну да, и, если честно, именно поэтому мне сейчас так хорошо… и немного завидно.
– Завидно? Вам? – он не переставал её удивлять.
– Мне тоже часто приходится надевать маску. Это же часть моей работы, Юуки-сан…
– А по вам и не скажешь, вы такой естественный, искренний… И ваша сдержанность, и ваши великолепные манеры…
– Я стараюсь быть естественным, кажется, мне это удаётся, – улыбнулся он. Показалось или он чуть смутился?
– Я вообще никогда не замечала, чтобы вы играли или притворялись, Такахаси-сама…
– Знаете, только если когда грустно, очень плохое настроение, душу травят всякие досадные мелочи, а надо улыбаться…
Миака по его серьёзному тону вдруг поняла, что она – одна из немногих, с кем Такахаси-сама говорил об этом. И почему-то захотелось узнать, что волнует его, что печалит, что он скрывает за улыбкой, когда улыбаться вовсе не хочется? Но спрашивать о таком было бы невежливо. Тем более, что сейчас-то ему ничто не мешало улыбаться тепло и искренне…
– Ну, не будем об этом. Расскажите лучше о себе.
– А что рассказывать… Родители мои давно умерли, живу всю жизнь у двоюродной тётки. Заканчиваю школу, подрабатываю вот, надеюсь остаться в штате. Академия всё равно не светит, не с моими способностями, а здесь мне так нравится…
– Тянетесь к прекрасному? – он снова улыбнулся.
– Ну, вы же не будете спорить, что этот мир привлекателен?
– Да, разумеется… И знаете, у вас есть все шансы…
– Остаться в нём в качестве гримёра?
– Хотя бы. Для начала…
– Нет, ну вы же не хотите сказать… что я бы когда-нибудь могла стать моделью… Я толстая и вообще…
– Во-первых, совсем и не толстая, Юуки-сан… Во-вторых, я не об этом, в любой профессии можно стать звездой, особенно если знаешь, что кому-то нужна, что кому-то тебя не хватает…
И снова этот взгляд – особенный, словно предназначающийся только ей и никому другому… Миака не знала, что и думать, да ей и не хотелось думать, честно говоря. Хотелось ловить момент и наслаждаться.
И она молчала, глазела на Акио-сама – мысленно-то можно и по имени, правда же? – и тянула через соломинку что-то очень вкусное и наверняка калорийное… ну и какая разница?
А потом, пока было ещё не совсем безбожно поздно, он провожал её до дому. Или почти до дому. На машине подвозил… только смущённая Миака просила высадить её на соседней улице.
Он понимающе кивнул, предупредительно распахнул дверцу машины и, прощаясь, сказал: «До завтра…
Она помахала вслед его машине и медленно пошла к дому, раздумывая о том, каким оно будет, это завтра. Кажется, ей будет непросто войти в привычную колею…
Хотя в ближайшие несколько дней всё шло привычно – может, только переглядывались она и её кумир чуть теплее.

Глава третья
А потом грянул гром среди ясного неба. Очередной показ, в котором Такахаси должен был принять участие вместе со своим «соперником» Накамурой. Холодная красота блондина идеально оттеняла его собственную, а уж облачённые в роскошные шелковые одеяния, они и вовсе были неотразимы – точь-в-точь герои старинных романов. И это было бы замечательно, но… Наводить на их лица окончательный глянец предстояло Миаке! И если Такахаси-сама она уже изучила так, что лучше некуда, то Накамура… да с ним достаточно одного неверного движения, чтобы вылететь с треском! Миака не понимала, как менеджер вообще согласился доверить ей своё лицо, и подозревала, что без участия её кумира тут не обошлось…
– А если я не справлюсь, Такахаси-сама?! – не выдержала она вечером накануне показа.
– Не бойтесь, всё будет нормально, Юуки-сан. Не бойтесь. Он не изверг.
– Но я ему не нравлюсь почему-то…
– Да ему никто не нравится, это тоже в своём роде защитная маска…
Миака нервно хихикнула, подумав, что защитная маска не помешала бы ей самой:
– Ну хорошо, только… вы первый! А то ещё неизвестно, что случится…
– Ничего не случится, но я буду первым, обещаю!
На другое утро он действительно был первым, и Миака старалась запомнить каждое движение собственных рук, чтобы повторить это на другом лице, не ошибаясь ни в чём…
И даже вроде бы получалось работать над мраморным лицом Накамуры-сан безупречно – но ей по-прежнему казалось, что в воздухе висит напряжение и что… ну не нравится она ему.
Слишком уж изучающим был его взгляд. Изучающим и критическим. Однако, неудовольствия он не выказывал. И лишь созерцая в зеркале конечный результат её трудов, пробормотал себе под нос что-то в духе: «Неплохо, не ожидал»…
Миака даже ушам своим не поверила – надо же…
А Накамура в это время размышлял: что ж в ней есть такое, что Такахаси начал её протаскивать? Талант или… Или другое что? Ведь даже на внешность она ничего особенного, просто молоденькая симпатичная девчонка с наивными глазами, не более того. Неужто Такахаси такие нравятся?
– Ты кажешься озадаченным, – шепнул ему Акио перед выходом на подиум. Закутанный в шелка, с волосами, уложенными в старинную причёску, он казался каким-то «утончённым кавалером» из древней повести.
– Я пытаюсь понять место и роль этой девчонки в нашей жизни, – завернул Юкио в ответ. – У тебя странный вкус.
Накамура тоже был похож на героя старинного сказания, но явно на персонажа грозного и опасного…
Если Акио превратился в того, чей удел – слагать дамам стихи о разлуке на заре, то Юкио даже сейчас походил на воина… или на бога войны, принявшего смертный облик.
– Странный? Что в нём странного? И будь добр, перестать пепелить глазами бедную девочку. Я не хочу, чтобы у моего гримёра дрожали руки…
– Я не виноват, что она меня боится… Я на всех так смотрю. А если она у тебя шарахается от каждого взгляда – то и держал бы её… для личного пользования.
Акио только головой покачал:
– Ты никогда не изменишься… Ладно, сегодня пропущу тебя вперёд. Уж там-то твой взгляд точно обожают. Иди, блистай.
Блистали они оба, ещё как… Но Миака, конечно, смотрела на Акио-сама и только на него одного… И почему-то, глядя на него, так приятно было представлять себя героиней старинного романа…
Может быть, потом он подойдёт к ней, снова проводит – и это ощущение сказки ещё не пройдёт?..
Он действительно подошёл к ней, сжимая в руке розу, видно, брошенную ему кем-то из поклонниц. Улыбнулся – и протянул цветок Миаке.
Она залилась краской – и взяла, трепеща от счастья. Может, даже от его предчувствия…
Накамура, конечно же, видел это – и внезапно испытал что-то вроде смутной тоски. Акио всё так легко достаётся, но дело не только в этом… Ему это приносит намного больше удовольствия, если подумать. А он, Накамура… Он ведь тоже добился успеха, почему же он сейчас завидует Акио, на которого смотрит эта девчонка? Неужели ему, Юкио, тоже хотелось бы, чтобы кто-нибудь обожал его искренне и бескорыстно?
Он подавил вздох, стараясь вернуть на лицо обычную надменность.
– Юкио, – Акио подошел к нему. – Ты не мог бы сегодня попозировать перед камерами за нас обоих? Я чертовски устал за этот день…
– Что, уже уходишь? – Накамура усмехнулся, прекрасно понимая, с чего это Акио решил резко ретироваться. Ну да ладно…
Такахаси только кивнул. И пошёл провожать Миаку – почему-то волнуясь как школьник.
Сам не понимал, почему, но сердце отчаянно стучало, точно он собирался что-то такое сделать… или сказать. Только вот что? Поблагодарить за то, что она сделала для его сегодняшнего успеха? Или просто за то, что она рядом?
– Вы сильно устали, Такахаси-сама?
Он взглянул на неё, удивленный сочувственным тоном.
– Вы никогда прежде не уходили так рано…
– Ну вы ведь не можете задерживаться допоздна, и в ресторан со мной сегодня пойти не сможете, ведь так? А мне бы так хотелось подольше побыть рядом с вами…
Миака растерялась, да это было и неудивительно. Тысячи девушек мечтают услышать от Такахаси Акио эти слова – а слышит их именно она!
– Но… почему?
– Рядом с вами я забываю от усталости.
– Даже когда я не на работе?
– Да, именно. Вы такая искренняя, бескорыстная… Рядом с вами легко. И ещё… – он вдруг осекся, явно смутившись. – Нет, это глупая мысль…
– О чём вы? Скажите, честное слово, я не буду смеяться!
– Я вам верю… – он вздохнул и запрокинул голову к мерцающим в небе звёздам. – У меня часто возникает чувство, что я знаю вас очень давно. Как будто видел, слышал раньше, даже шёл вот так рядом… Давно, очень давно. Может, даже в прошлой жизни. Я знаю, это странно, но…
– Ой… – Миака вздохнула тихо и восторженно. – Вы так красиво говорите… И я тоже начинаю… чувствовать что-то подобное, как будто было и со мной…
– Неужели?
– Да. Знаете, когда я увидела вас сегодня на подиуме, мне вдруг почудилось что-то такое знакомое… Как будто я уже видела вас таким.
– А кто знает, – Акио явно увлекся, – может, всё это уже было… Шелест шёлковых одежд, аромат благовоний… И мы, разделённые тонким занавесом…
– И кем же мы тогда могли быть, как вы думаете?
– Вы – уверен, что прекрасным созданием, наделённым способностями, нежной душой и…
– Вы меня смущаете, я же такая обычная! А вот про вас я как-то подумала, что вы похожи на императора… повелителя. Такого, о котором мечтает народ и рассказывает сказки и легенды.
– Теперь моя очередь смущаться, – тихонько засмеялся он.
– Наверное, я записывала бы их, – Миака тоже вошла во вкус.
– О… Император и летописец… Как интересно…
– Ну а на что бы я могла ещё сгодиться… – а за всем тем их путь до дома Миаки продолжался – сегодня они шли пешком, и оставалось всё меньше времени, чтобы побыть вдвоём…
– На многое, поверьте мне… Вот даже сейчас, вы не представляете себе, как много для меня делаете! – он замедлил шаг – и легонько сжал в своей руке ладошку Миаки.
Девушка ахнула, почти теряя сознание… выдохнула:
– Ох, да что вы, Такахаси-сама…
– Я говорю правду. И я надеюсь, так будет и дальше. Я хочу, чтобы вы были рядом со мной, Юуки-сан…
– Я… но я же и так… это моя работа, самая замечательная её часть… Или…
Миака, не веря себе, смотрела Такахаси в глаза – и то, что она там видела, казалось ей невероятным.
Неужели же он хочет… чтобы она была с ним и после работы, хочет… предложить ей встречаться?.. Этого просто не может быть!
– Но я хочу видеть вас и после работы. Вы не против, Юуки-сан?
Разве же она могла быть против?.. И только кивнула, опуская глаза и краснея.

Глава четвёртая
Внешне ничего не изменилось – Такахаси по-прежнему блистал, Миака по-прежнему вносила свою лепту в его образ. И только Накамура, кажется, догадывался, что между этими двоими что-то теперь по-другому.
Они умели делать так, что никто не видел – они вместе уходят, и Акио не берёт машину, хотя делает вид, что берёт, а на самом деле… Накамура-то был в курсе, где живёт эта Миака и что туда вполне можно дойти вразвалочку за ручки, наслаждаясь прогулкой.
По большому счёту, это вроде бы не должно было его особо волновать – в конце концов, у всех есть право на личную жизнь – а всё-таки не давало покоя…
Завидует он, что ли? Или просто не понимает, почему этим двоим так хорошо вместе…
А может, сам того не замечая, привык думать о Такахаси как о своей собственности. Очень дорогой собственности, приносящей немалый доход, и слишком ценной, чтобы доверить её какой-то девчонке.
Хотя девчонка, конечно, лишнего себе не позволяла, замуж за Акио не собиралась, работал он при её наличии только лучше, но всё равно…
«Всё равно» приобрело более отчётливую форму, когда однажды утром эти двое не явились на работу. Мобильник Акио был отключён, и Юкио не составило особого труда представить себе – по какой причине. Где-то ближе к полудню в телефонной трубке всё-таки послышался голос Акио:
– Юкио, прости, я… Я сегодня не смогу прийти…
– Не сможешь?! – Накамура был в ярости, и его обычно сдержанный голос был полон арктического холода. – И почему же?!
– Миака…
– Акио, это переходит все границы! Ты слишком заигрался с этой девчонкой!
– Миака в больнице. Я буду с ней.
– Ты с ума сошёл! Да что у вас там случилось? Она пирожками объелась или ей уже надо делать аборт?
– Не говори так о ней, ты ничего не знаешь! – кажется, Юкио впервые слышал в его голосе такое откровенное негодование. – Она, можно, сказать, спасла мне жизнь!
– Ты можешь сказать, что стряслось? – если судьба Миаки Накамуру не слишком волновала, то малейшая угроза для Акио заставляла понервничать. А Такахаси отнюдь не паникёр и такими словами не бросается. – Говори, не пугай меня!
– Какая-то истеричка пыталась плеснуть мне в лицо кислотой. Миака бросилась между нами… Ей обожгло и порезало руки, спину… к счастью, не лицо, хотя всё равно ужасно.
Накамура шумно выдохнул. А он-то в глубине души полагал, что подобное случается только с победительницами конкурсов красоты!
– Акио, ты… Ты точно в порядке?
– Я-то в полном, а вот она… Так что я останусь с ней, Юкио, и, пожалуйста, не надо метать громы и молнии!
– Ну хорошо, ситуация-то и вправду чрезвычайная. Пусть девочка выздоравливает…
– Да, спасибо, Юкио… Ослепляй всех вместо меня…
Положив трубку, Накамура покачал головой. Даже в этой ситуации Акио остался верен себе…
* * *
– Ну как вы? – Такахаси наклонился над постелью. Миака открыла глаза и попыталась улыбнуться, хотя было видно, что ей очень больно.
– Спасибо, Акио-сан, живая… – лежать она могла только на животе и смотреть только в одну сторону – но с этой стороны сидел он. Единственный… – Не страшно, я скоро поправлюсь.
Она его не успокоила, это было видно по его лицу.
– Пожалуйста, не надо так переживать! Вы же не виноваты…
– Я виноват уже тем, что вызываю у людей зависть. Жертвой-то был я…
– Не надо так думать! На свете столько сумасшедших, и мало ли что придёт им в голову…
Про себя Миака думала, что её, наверное, тоже можно назвать сумасшедшей, раз она решилась на такое… ради него. Но в тот момент она действовала чисто инстинктивно, и решение закрыть его собой казалось – и было! – единственно правильным.
– Но мне так жаль… Может быть, я не должен был, не имел права предлагать вам встречаться?..
Она моргнула, как растерявшийся ребенок.
– Ну что вы… Что вы!
Её голос чуть заметно дрогнул, и Акио вдруг понял, что сделал ей больно.
И захотелось погладить её, приласкать… только ведь повредить же могло…
И он легко, почти невесомо, коснулся её волос. Мягкие каштановые пряди защекотали ладонь.
– Простите. Просто я беспокоюсь… Если это повторится…
Миака как смогла потянулась к его руке:
– Акио-сан, я снова сделаю то же самое. Я знаю.
Она сказала это так просто – но у Акио ёкнуло сердце. Поддавшись внезапному порыву, он наклонился к ней – и Миака ощутила прикосновение его губ к своим.
По телу девушки прошла дрожь, обожжённая спина отозвалась болью, но Миака сейчас отмахнулась от этого ощущения, поглощённая своим первым поцелуем…
Какими же нежными оказались эти губы, о которых она осмеливалась грезить разве что во сне! Акио просто ласкал губами её губы, легко и нежно, но в какой-то миг поцелуй стал настоящим, глубоким – и лишь новая волна болезненной дрожи в теле Миаки заставила его отстраниться…
– Простите меня, вам же больно…
– Ах, нет, что вы, наоборот… Я как будто всё забыла и была в раю…
Акио вдруг понял, что чувствует то же самое. Как будто этот поцелуй был самым первым в его жизни… И сердце так отчаянно билось, хотелось ещё и ещё, но он понимал, что это было бы более чем опрометчиво.
В палате у Миаки он просидел сколько позволили и пока она не начала задрёмывать. Они больше почти не говорили, он только руку её держал.
Наконец она заснула. Акио понимал, что ему пора уходить, возвращаться к своей прежней жизни, но сейчас об этом не думалось абсолютно – о работе уж точно. Вместо этого мысли вновь и вновь возвращались к Миаке и к тому, что же эта девочка с ним делает…
Как же она его любит! И как его это сводит с ума! Даже до случившейся трагедии Такахаси так хотел предложить ей по-настоящему серьёзные отношения, даже замуж позвать… и не решался.
И «социальный статус» и его известность были тут вовсе ни при чём… Просто он боялся, что не сможет дать этому искреннему созданию того, чего она по-настоящему заслуживает. А ещё, может быть, жил в нём страх, что Миака его неправильно поймёт… И причины для этого были веские. Она бы просто не приняла это всерьёз, а быть для него игрушкой не согласилась бы ни за что… И как же убедить её, что для него всё серьёезно?
Впрочем, сначала она должна поправиться… хотя, может быть, положительные эмоции пошли бы ей только на пользу. Если она поверит…

Глава пятая
– Мой несравненный Хотохори, – вкрадчивый голос Юкио не сулил ничего хорошего, – когда я удостоюсь чести увидеть вас на работе?
– Если что-то срочное, так… а вообще раньше чем завтра было бы нежелательно.
– Я это слышу уже третий день!
– Ты сам прямо не говоришь, что именно случилось.
– Ну, мои потрёпанные нервы ты ни в грош не ставишь, как я понимаю…
– Это всего лишь деньги, Юкио… Ну хорошо, и любовь поклонников. Вот по отношению к ним я, пожалуй, эгоистичен…
– Но к одной из поклонниц это явно не относится… Акио, иногда мне приятно выйти на подиум, но я не могу тянуть лямку за тебя!
– Хорошо, я обещаю, завтра я выйду на работу. Не злись.
– Я пока не злюсь. Я пока предупреждаю… Если ты заиграешься – все узнают, что у тебя роман с гримёршей.
– Ну и что?
Это Юкио даже слегка обескуражило. Неужели он так увлёкся, что и огласка для него ничего не значит?
– Попробуй – узнаешь, – многообещающе ответил он. – Жду тебя завтра.
Положив трубку, он снова озадачился тем, что же стряслось с Акио. Похоже, он совсем голову потерял…
И назавтра Такахаси хоть и появился, но с большим опозданием и с видом усталым и недовольным.
– Ты хоть спал? – встретил его Юкио. – Имей в виду, сегодня ты должен быть на высоте. А с этим, похоже, придется повозиться…
– Спал, но мало и плохо, – Акио только вздохнул. Миаки нет, а чужие руки и вполовину не добьются того результата… – Да ладно, Юкио, не волнуйся, это мои проблемы. Обещал выйти – выйду. Все останутся довольны, не беспокойся.
– Ну конечно, Хотохори всегда неотразим… – недоверчиво хмыкнул Накамура.
Но Акио не обманул. Выкладывался по полной, блистал, с лихвой навёрстывая своё отсутствие. Щедро рассыпал улыбки, дарил залу море положительных эмоций.
Зато потом, заглянув в кабинет Накамуры «отчитаться», как рухнул в кресло, так и встать не смог.
– Извини, – виновато сказал он, – я что-то устал…
– Отдыхай, герой, – кажется, Юкио ему завидовал. Во всех смыслах. – Дальше-то как думаешь?..
– Пока не знаю…
– Главное, не забывай о своём имидже! А то смотри, придётся поднимать тебе популярность методом старой доброй шоковой терапии…
– Это как в самом начале карьеры, что ли? – Акио фыркнул. – Ты мне тогда предложил изобразить роман с тобой… Умнее ничего не придумал!
– А ты по-прежнему против? Хотя да, теперь да. Но роман с гримёршей тебе популярности точно не добавит. Ты же понимаешь, что поклонницы будут массово вешаться!
– Можно подумать, узнай они, что у меня роман с тобой, исход был бы другим! Хотя, знаешь… – Акио вдруг задумчиво потёр подбородок. – Может быть, это могло бы…
– Могло бы что?
Акио вдруг улыбнулся:
– Как ты сам сказал – поднять мою популярность. Плюс послужить отличным отвлекающим манёвром для моей настоящей личной жизни!
– Что?! – Накамура ошарашенно воззрился на него.
– А почему бы и нет, в самом деле?
– Акио, ты явно переутомился… Что у тебя на уме?
– План. Я ведь… я хочу предложить Миаке руку и сердце, серьёзно. А так – и пусть все думают, что для девушек я потерян навсегда. И да, Юкио, я желаю тебе тоже найти любовь, настоящую, которую не поймут…
– Акио, ты что… Серьёзно вознамерился жениться на этой девчонке? Да ты меня без ножа зарежешь!
– В том-то и дело, что нет! Если последуем моему плану… Юкио, ну прошу тебя, помоги мне! В конце концов, это и для тебя может быть выгодно…
– Какой ты заботливый, – хмыкнул Накамура. – И как ты предлагаешь действовать?
– Ну… создать видимость, распустить слухи… может, вбросить фото в прессу… Сам знаешь лучше меня.
– Я-то знаю… Ну что ж… – Накамура вздохнул. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…
– С чего начнем?
– Если уж нам предстоит роман, начнем с классики, – усмехнулся Юкио. – С ресторана, если несравненный Хотохори примет моё приглашение.
– Ну пошли, может, и я развеюсь… Отдыхать-то лучше там, чем здесь…
– Не пей слишком много, а то еще уснёшь за столом, – Накамура сделал паузу и с ухмылкой добавил: – Дорогой…
– Не буду, ладно… Я вообще как-то пить не собираюсь… любимый.
– Вот и умница…Чувствую, вечер удастся.
* * *
Вечер действительно удался, невзирая даже на мелкие неудобства, связанные с новыми ролями. Тут Юкио, надо отдать ему должное, старался на совесть.
А Акио добросовестно подыгрывал, ему даже не было противно, а только смешно – он же понимал, что это понарошку. Может быть, даже Миаке можно будет рассказать об этом со смехом…
А пока надо сдерживаться, позволять Юкио ловить свою руку – и отвечать томными взглядами на каждое его движение…
– Жаль, с ложечки тебя не покормил… – шепнул Юкио, выходя из ресторана.
– Это было бы уже слишком, – Акио всё-таки передёрнул плечами. – Не смешно.

Глава шестая
Слухи разлетелись быстро, фотографии тоже… и, к несчастью, Миаке попался журнал раньше, чем Акио успел ей всё рассказать.
Он увидел этот журнал, едва зайдя в палату. Миака смотрела остановившимся взглядом на фото и даже не повернулась, когда вошел Акио.
– Юуки-сан… не обращайте внимания. Это для прикрытия, для скандала. Чтобы никто не мешал вам любить меня… а мне вас.
Она медленно повернулась к нему. Её лицо на мгновение исказилось от боли, а огромные глаза смотрели с такой детской обидой, что Акио вдруг растерял все слова.
– Зачем… Зачем вы молчали? Я бы не стала… Если бы знала, что вы…
– Девочка моя, да нет ничего… Мы только три дня как начали этот спектакль. Ради тебя и меня. Я же собирался… руку и сердце…
Он осекся. Она не верила ему, это было видно. Что ему теперь делать со своей собственной глупостью?!
– Миака… – он опустился на колени у её постели. – Я клянусь тебе чем угодно: для меня существуешь только ты одна, моя спасительница, моя любовь… Но этот мир не разрешит нам быть вместе перед всеми, только тайно… Я принадлежу слишком многим, но сейчас хочу принадлежать тебе одной…
– Правда, да? И ради этого вы… – Миака кивнула на журнал. Она всё ещё не верила, но ведь Акио стоял на коленях…
– Это слишком малая жертва по сравнению с тем, что сделала для меня ты!
– Но я ничего не сделала… – прошептала она.
– И это ты говоришь после такой травмы? – нежным взглядом он коснулся ожогов на её спине. – И кроме этого… с тобой я узнал, что такое настоящая любовь… Да, Миака, я люблю тебя, и хочу всегда быть с тобой рядом. Скажи, ты… согласна стать моей женой?
– Ох, Акио-сан, это так неожиданно, даже не верится… Конечно, ваше предложение для меня огромная честь… И я постараюсь поверить, что нашему счастью никто не помешает.
– Значит… ты согласна? – в его глазах словно горела утренняя заря.
– Да… а разве я могу не согласиться, Акио-сан?..
– Миака… – счастливо выдохнул Акио, склоняясь к её губам для поцелуя. В глубине души он до последнего момента боялся, что ему что-то помешает, что Миака откажет ему.
Она и сама, может быть, говорила себе, что нельзя соглашаться, что она не создана для его мира, что ничего хорошего её там не ждёт… но разве она могла отказать тому, кого так любила?
И сейчас она была счастлива, как и он сам, а за миг такого счастья не жаль отдать всю жизнь…
– Поправляйся скорее, – шептал он. – Невыносимо ждать, когда мы поженимся…
– Хорошо, хорошо… Ваша любовь мне лучшее лекарство!
И она действительно выздоравливала на глазах – врачи-то были уверены, что ожоги будут заживать гораздо дольше.
* * *
Между тем слухи о романе Такахаси с его менеджером продолжали муссироваться в прессе, но теперь это даже веселило Миаку, тем более что Акио исправно сообщал ей о подробностях своего романа, и порой они даже вместе придумывали дополнительный штрих к нему. Даже Накамуру это забавляло, несмотря на тот факт, что ему приходилось следовать «инструкциям» скромницы-гримёрши.
Но Миака всё-таки лучше знала, какими должны быть нежности, чтобы в них верили, как всё должно смотреться, чтобы поклонницы в штабеля укладывались от восторга, видя двух таких красавцев вместе, и одновременно понимали, что им не светит. Ну, например, цветы дарить – это перебор, а за руки держаться при каждом удобном случае – милое дело…
А уж когда они появились на людях в одинаковой одежде – это был фурор.
За этими милыми забавами время летело незаметно. Вскоре Миака поправилась окончательно, и ей всерьёз стало интересно, что же будет дальше. Акио пока молчал, только улыбался загадочно и шептался о чём-то с менеджером, так что у Миаки в глубине души опять зашевелились ненужные подозрения. Надо же, а она уже свыклась с мыслью, что стала невестой, и ей ужасно хотелось чего-то такого книжно-романтического, чего в жизни не бывает…
Хотя в любом случае их свадьба должна была быть тайной, только для двоих, а это уже само по себе очень романтично, похоже на похищение, на венчание против воли родителей…
Поэтому Миака не удивилась, когда однажды Акио пришел к ней ни свет ни заря, они вместе выскользнули из дома, сели в ожидающую их машину… Миака догадывалась, куда они направляются, и встревоженно шепнула Акио:
– Ты уверен, что журналисты ничего не узнают?
– Конечно же, узнают… То, что им нужно знать, – послышалось с шофёрского сиденья. Водитель повернул голову, и Миака обомлела:
– Накамура-сама?!
– Ну да, это я. Занимаюсь тут из-за вас чёрт знает чем… – но было видно, что Юкио весело. Он почти что подмигнул Миаке: – Все будут думать, что тебя здесь не было.
– А что ещё они будут думать?
– Ну что влюблённая парочка решила сбежать от пристального внимания и насладиться романтикой где-нибудь в глуши, – пожал плечами Накамура.
– В кои-то веки журналисты напишут правду, – засмеялся Акио.
– Именно… И потом, как ни крути, свидетель на свадьбе нужен, верно?
– Ой, а правда! – Миака счастливо засмеялась. – Спасибо, Накамура-сама! И тогда очень хорошо, что платье у меня нарядное, но не специально для невесты… Как будто заранее знала!
– Пока всё складывается отлично, – улыбнулся Акио. – Юкио, ты уже решил, что будешь делать дальше?
– Я не против устроить себе небольшой отдых от работы и журналистов. Где-нибудь в горах, к примеру… Там-то меня точно не найдут.
– А я тогда буду за тебя работать, навёрстывать… Главное, чтобы нас с Миакой не засекли.
– Наверстаешь после медового месяца, – усмехнулся Юкио.
* * *
Всё действительно было, как в романе. Даже маленькая церковь – и впрямь где-то в глуши…
Сюда бы и впрямь не смогли добраться никакие журналисты. Хотя бы потому, что надо знать, как. Кто знает, по каким своим каналам Накамура нашёл это место…
– Юкио, ты гений, – шепнул Акио. – Но не окажешь еще одну услугу?
– Разве у тебя откажешься? – хмыкнул Накамура.
– Ты у кого угодно откажешься… Но, пожалуйста, доведи мою невесту до алтаря и вручи мне…
– Как скажешь. Ну, смотри, – повернулся он к Миаке, – береги это сокровище…
– Обещаю… Если надо, буду пылинки сдувать! И на руках носить!
Именно это он незамедлительно и проделал.
– Эй, Такахаси, сначала женись, а потом уже делай, что хочешь! Давай всё-таки не будем отклоняться от правил…
…Стоя у алтаря рядом с Акио, Миака смотрела ему в глаза, и ей казалось, что весь мир исчез, остались только они двое…
Она не слышала положенных по обряду слов – и хорошо хоть сообразила в нужный момент сказать «да». А потом был упоительный поцелуй, и Миака чувствовала, что просто тает от блаженства. Как будто она сливалась с любимым в одно целое, и прекраснее этого ничего не могло быть – хоть совсем недавно казалось просто невозможным.
Церемония закончилась, и они поехали в уединённое место отдыха, найденное Накамурой…
Тот заверил, что там-то их точно никто не потревожит, даже комары, не говоря уж о журналистах.
– Я буду скучать, – сказал он на прощание. – Когда вернёшься, может, стоит освежить наши отношения?
– Юкио, кажется, я на тебя плохо влияю, теперь ты еще и шутишь!
– А что мне остаётся, глядя на вас двоих?
– У тебя ещё всё впереди, – Акио хлопнул его по плечу. – Я это знаю.
И Миаке сейчас очень хотелось, чтобы его слова оказались правдой, чтобы Накамура наконец испытал то, что сейчас испытывали они. То, чего он наверняка отчаянно желал в душе. Чтобы стал счастлив…
Она взглянула на Акио – Хотохори, своего Хотохори! – и прочла в его глазах, в его улыбке отражение собственной мысли: наше счастье только начинается.

Май-июнь 2010