Ангелы мертвые, Ангелы живые

Я, кажется, задержался с командировкой в этом странном маленьком, потерянном в глуши городке.
Тут не было ничего того, о чем стоило бы писать в отчете.
Рассказы про вурдалака развеяли мои соседи уже на первый день.
НЛО тут отродясь не было, а дети фермеров... - ну да просто дети. Им бы синтетические витамины на завтрак и кока-колу... И были бы такие же тупые, как в городах.
Один, правда, ребенок потешил меня, читая на странном, ломаном немецком наизусть отрывки произведений Ницше. Всего три года... Странно, конечно, но не преступление против цивилизации.

- Вы собираетесь? - спросила меня старая женщина, глядя на то, как я укладываю свой компьютер в сумку.
- Да, увы... Приятно тут, на природе, но мне работать пора. Спасибо за комнату.
- Ехайте, ехайте...  –  произнесла она в свойственной простой речи манере. - Только и к нам никого не привозите, нам тут и без властей хорошо. А то понаедут... Всю Россию погубят. Может, мы тут последние и остались, настоящие...
- О, да... - рассмеялся я. - Поверьте, Россия большая.
- Большая, не большая... - женщина развернулась ко мне спиной. - На ярмарку сходите, сегодня ярмарка... Всякие понаедут, вот и увидите какова Россия. Поезда все равно нет. Он утром будет. Редкий гость этот дизель в нашей глуши. Но на ярмарку своими силами съезжаются...
- Пожалуй схожу, спасибо, - улыбнулся я и посмотрел на часы.

Ладно, ярмарка так ярмарка. Я позвонил по спутнику и долго ругался с логистом о том, что они не могут определить мои координаты на карте.
- Сань, ты тупой? - орал я. - Тут электричество, тут даже дизеля какие-то ходят, что значит - нет на карте? А я как сюда доехал? Что значит, Семеныч так и не вернулся...
Я рассмеялся:
- Ну все, глухомань! Разобрали БМВ Семеныча на шпалы в лесу! Ребята, надоели! Я сам вернусь! Тут дизель есть. И сегодня ярмарка...
Я отключился.
Слов нет. Вот так и работаем, - я подумал о Семеныче, что, наверное, купается в озере с местной селянкой. Уже четвертый день...

- НЛО тут, мать вашу... - я посмотрелся в зеркало. - Ярмарка говорите....



Я ходит по ярмарке, если бы это можно было так назвать, скорее это походило на большой колхозный рынок, и уже стал скучать.

Меня не веселили даже местные скоморохи. Думаю, настоящий творческий юмор бы не пошел в массы, если бы мы понимали, что бытовой юмор пошл еще больше, чем то, что транслируют по каналам телевидения. Массе бы хватило именно этого... от крови.
Я представил Жванецкого, собирающего в нищете монеты на улицах Одессы, и улыбнулся. Был бы поэтом... Тьфу, слава богу, и так все хорошо...

Я купил кусок отменного сала, привезу в город, баночку меда, и съел отличный медовый блин. Выпил наконец-то хмельного кваса.
И, правда что, охмелел.
- Отчаянный квас, - прошептал я. - Вы туда водку что-ли льете?
- Ты что придурок? - раскрашенная барышня смотрела на меня, как на умалишенного. - Вы там у себя в столице... зовсе с глузду зъихали... татары тупые. Она рассмеялась.
- Не надо про татар... У меня и правда в крови татары есть. - Прошептал я. - Повторите!

Кажется, мне уже все нравилось. Особенно румяная барышня...
Интересно, как она обзовет меня, увидев на сеновале мою кредитную карточку... Скажет вроде этого, - Тупые москали любви не понимают? Сердца не жалеют...
Нет, нет... Природа - это хорошо. Но вдруг пойдут дети? А тут это кажется запросто... И деревня Глубянка будет называться моей фамилией...

- Эй, чумной! Вот ваш стаканчик... Пластмассы нет, мы в деревянные. Возьмите с собой на удачу! - Барышня оторвала меня от мыслей.
- Тьфу, - рассмеялся я. - Чего только не подумается после такого кваску...
- Это что... Я вот, все ваши мысли читаю, - рассмеялась девушка. - Странные вы, москали, детей не любите, что-ли... Мы любим... Дети, - они же ангелы…

Я сделал большой глоток, но вдруг почувствовал, как до меня сзади дотронулись.
Я бросил беглый взгляд назад…

Маленькая девочка дергала меня за пиджак.
- Дядя, вы знаете, кто такая Ева?
Я обернулся и посмотрел на ребенка.
- Малыш, о какой Еве ты говоришь?

- Ай, ну вы глупый... - Ребенок смахнул слезинку с глаз. - Это из легенды. Там Ангела убивают. Он ищет Еву. Я хочу ему помочь. А Вы новенький, из чужих краев. Вдруг знаете, кого кличет Ангел?
Я поперхнулся.
- Где Ангел, малыш?
- Там, на улице у старого Храма... Он живой! - девочка потянула меня сквозь толпу.

Я только лишь пытался не потерять эту маленькую нежную ручку, толкая плечами грузных мужчин и очень медлительных женщин. Она же, очень юрко ныряя под руки и тела, вела меня вперед.

Спустя некоторое время я оказался под большим деревянным куполом.
Я оглянулся, тут столпилась порядочная толпа зевак.
Господи, что же тут происходит... Тут я потерял и мысли и речь.

Я увидел Его.

Он бился крыльями о деревянные направляющие купола. Он падал, потом взлетал. Потом опять падал, не видя неба.
Юноша с огромными белыми крыльями... Совершенно голый. Лишь белый пух, приставший к его коже, по ручьям засохшей крови... Длинные белые волосы, и слепые глаза без зрачков...
Я запомнил Его таким.

Он бился в стены купола, как бабочки бьются около лампочки ночью. Бьются и умирают.

- Дядя, помогите ему... Вы один, возможно, понимаете, - Девочка дергала меня за рукав пиджака.

Я не понимал, что нужно делать. Просто не понимал. Но меня просил не просто человек, ребенок, я должен был поверить ей.

- Что это за деревянный купол, малыш? - тихо спросил я.
- Да... Ерунда... Тут храм строили... Не достроили... А место свято осталось... Теперь вот на ярмарку Ангелов ловят...
- Что?!
- Как крысят... - девочка утерла рукавом глаза.

- А при чем тут Ева? - спросил я, прогоняя комок в горле.
- Он кричит так, дядя. Вы не слышите? Наверное, это инфразвук...
- Откуда ты знаешь, что такое инфразвук, дитя… - я уже не смотрел на девочку.
- Но Он же кричит, кричит!

Ангел сделал еще одну попытку взлететь, ударился со всей силы в деревянные лаги и упал без сил на устеленный соломой пол.
Девочка подбежала к нему и дотронулась рукой лица, убрала со лба светлые волосы.

И закричала...
Я навсегда запомнил ее крик.
- Дядя! Он умер!!!

Откуда-то появилась огромная грузная женщина.
- Ну что собрались! Ярмарка! - закричала она на толпу зевак.

- Семен! Ангел умер, тащи...

Она подошла ко мне, пока я наблюдал, как тело юноши тащат по соломе в палатку.
- Ты убить меня хочешь, да, москаль? Даже не смей, это не твой храм... И прости, я сама подневольная Бога... Пойми...
- Я...
- Никто сюда не приедет... Не увидит. Не узнает... Я вообще не понимаю, москаль, почему тебе все это досталось... Ты же хороший, вроде... Но не слишком уж, раз такое увидел. Ты девчонку вот береги. Она путаная листьями у нас...

Маленькая девочка бросилась ко мне и обняла.
- Дядя, дядя... Я точно помню... Он кричал. Это был особенный ангел.
- Таких больше не делают, малыш... - тихо прошептал я.

Я взял ребенка за руку и повел прочь от недостроенного храма.
В спину нас догнал голос толстой продавщицы.
- Кровь и сердце Ангела! Только у нас. Только на этой ярмарке!

- Дядя... Я хочу крови Ангела... - ребенок подергал меня за рукав.

Я присел на  камень и подвел ребенка к себе. Посмотрел в глаза.
- Никогда, слышишь, никогда нельзя пить кровь Ангела! Какая бы жажда тебя не мучила, поняла?
Я так сдавил ее маленькие ручки, что ребенок попытался вырваться.
- Я не буду, дядя. Правда, не буду.

- Прости, милая, - Я одернул руки. - Поедешь в город?
- В Москву, да?
- Нет, милая, в Петербург.

Ребенок рассмеялся.
- Дурак ты, дядя, нет больше ни Москвы, ни Петербурга. Не доберешься ты никуда. Ангела хочешь увидеть?
- Я не понимаю...

Девчонка отбросила мои руки, отошла на несколько шагов и превратилась в стройную девицу.
Раскрыла черные до смоли крылья.

- Ты ведь мог ему помочь, дядя. - Она несколькими движеньями крыльев оказалась в воздухе. Пронеслась над куполом недостроенного храма.

Я закрыл лицо руками. Я больше не слышал толпы.

До меня лишь доносился голос продавщицы из лавки:
- Ангелы мертвые, Ангелы живые! Кровь черная, кровь красная! Сердца...