Спасительный яр

Рассказ – быль
Невзирая на многолетний стаж промыслового охотника, не устаю удивляться разуму, хитростям и находчивости «братьев наших меньших». Приходилось сталкиваться с «мурым»* колонком, который, игнорируя всяческие законы логики, умудрился трижды миновать один и тот же капкан. В «хатку» с «привадой» он проникал не через лаз, а раскапывал стенку с тыльной стороны строения, лакомился приманкой и уходил, не задев капкана. Пришлось выставить добавочный самолов, потом добавить еще один, но хитрющий сородич куницы пробирался в другом месте. Всё же труды охотников не были напрасными. Попался рыжий!
Полёвка, обнаружив кладовую бурундука, напавадилась шастать за орешками, но была застигнута на месте преступления хозяином и наказана. Умный бурундук «казнил» вора и положил трупик у входа на «обозрение». Из-под выскаря к кладовой протоптана мышками целая тропа, но, обнаружив погибшую подружку, ни одна из них не рискнула повторить кражу чужих запасов. Каким мышлением руководствовался бурундук в данной ситуации, остаётся лишь догадываться…
…Как-то на пади Ереминой стрелял лисицу. После выстрела зверек закрутился, закувыркался. «Всё! Попал по месту!» — подумал я и, обрадованный, устремился к, казалось бы, готовой добыче. От нахлынувших чувств собственной значимости, даже ружьё не перезарядил. Однако трофея на месте не оказалось, а лишь строчка следов, тянувшаяся в глубь пади, говорила о прибывании хищника. Осмотрел снег вокруг: ни капли крови, ни шерстинки. В бинокль разглядел этого самого лисовина, преспокойно мышковавшего без намёка на ранение…
Всех интересных случаев описать невозможно, но чудеса, произошедшие на островке Онона в Акшинском районе, не поддаются объяснениям. Расскажу по порядку и постараюсь не упустить нюансов.
К брату Николаю я приехал тёплым августовским вечером. Канун сентября не отразился на природе и прямые, асфальтированные улицы райцентра утопали в роскошной зелени палисадников. По Акше сновали нарядные ребятишки: с утра начинается новый учебный год. Степенные сельчане кивали мне головами, здоровались. К приятному удивлению, акшинцы на редкость уважительный и добрый народ. Малознакомого или вовсе неизвестного человека обязательно поприветствуют. Трудолюбивый, хозяйственный и незлобивый новосёл, конечно не сразу, но, несомненно, заслужит уважение среди старожилов. Потерять же весь авторитет можно в одно мгновение: хамов, лоботрясов и прочих подобных типов на этой земле не любят. Краем уха уловил диалог пожилых женщин, что и побудило в душе гордиться старшим братом:
— Михаловна, это чей-то парень-то будет? Чой-то не припоминаю…
— К Николаю, сапожнику нашему, приехал. Брат малой.
— А-а! Надо к Коле заглянуть как-то. Холода на носу, а у меня обутки не подлатаны.
— К иму грех не обратиться: шкуру не дерёт, а делат браво.

—————————————————————————————————————— мурый *— опытный, хитрый. Зверек уже «знакомый» с капканами. (забайк.)
выскарь (искарь) — дерево, сроненное ветром вместе с корнями и околокорневым грунтом (забайкал.)





В ограде меня встретил свирепым лаем Дозор. (Признал «родню» только часа через полтора). На крыльцо вышел брат, в клетчатой рубашке и брюках-афганке.
— Но, с приездом! — Обнялись, как-никак, а почти год не виделись. — На рыбалку сгоням?
Николай выжидающе смотрит, с хитроватой улыбкой в тёмных усах.
— Ты ж знашь, Коля, я не рыбак, но компанию составлю.
— Вот и ладно! Пошли чай пить, да баньку затопим. Париться-то не разучился ишо?
Рубленая баня расположена в конце огорода. Над трубой клубится дым. Просторная парная с жаркой печкой-каменкой и высоким гладким полком зазывает томным ароматом березовых веничков и чабреца, неравнодушного к пользительному «самоистязанию», сибирского мужика. Колин сват бухтит:
— Но, паря, чо это за баня?! Потолок высок, парилка больша…
— Как сдавать-то? Как себе или по пол-ковшичка сойдет?! — Брат озорно блестит глазами.
— Чо по полковшика-то?! Давай, сват, как себе!
Раскаленные камни зашипели, заурчали, поднимая к потолку седые клубы сухого пара, заполняя каждую щель помещения нестерпимым жаром. Через минуту сват уже был на полу и, матерясь, выскочил в предбанник. Мы дружно захохотали.
— Тебя-то, Лёшка, жар с полка за задницу пока еще не сдергиват?
— Да, нет. Можно повторить.
— Добро.
Адским пеклом дохнула печка. Работая веником, я, то и дело, окунал поочередно руки в алюминиевый бак с ледяной водой.
— У-у! Без рукавиц сюды лучше не соваться. — пробормотал я, а Коля нахлёстывал «берёзовичком» свою сухопарую фигуру, хохотал, подвывая от удовольствия. После трех заходов в парную, мы вошли в дом, похожие на Михаила Евдокимова – с красными мордами. Выпили по кружке холодного морса…
…Ночь проспал без всяких сновидений, точно убитый, а уж как светать начало, мы бороздили «Омегой» бурное течение Онона. Над рекой парился густой туман. Осенняя прохлада бодрила, смывая  остаток сна. Выставили сети, закидушки, причалили к берегу, к яркому трескучему костру, попить крепкого душистого чая. К табору подошли двое парней с ружьями. Один из них невысокий, черноволосый, коренастый. Другой же напротив – высокий, худощавый шатен. Обеим не больше двадцати пяти лет.
— Садись, паря, чай пить, — соблюдая таёжное гостеприимство, пригласили охотников к столу.
— На том острове уже третий год живет гуран*. — Высокий указал на длинную полосу суши в середине реки. — Сколь разов загоны гоняли – не можем взять и всё тут. Идёт на номер, потом сворачиват в сторону и исчезат. Куда деётся – не понятно. Чо тока не пробовали – бесполезно. Чудеса! Скажи, Макс?
Коренастый кивнул курчавой головой.
— А щас чо собираетесь делать? — спросили мы. — Уток погонять?
— Нет! Загон ишо раз попробуем. — Помолчав, парень добавил: — Приехали-то вдвоем. Вас увидали. Макс грит, давай подойдем к имя, послушам, може чо и видели, да Гошку подождем.
— А вы откуда будете-то?
— С Нарасуна. Меня Толяном звать.
Смуглый бросил окурок в костер, поднялся. В тальнике застрекотал мотоцикл
— Гоха едет. Мужики, у нас лодка малая, все не поместимся. Вы одного из нас перебросили бы на остров, а?! — попросили охотники.
—————————————————————————————————————— гуран* — дикий козел, самец косули. (заб.)
— А чо, переправим! Делов-то… — брат пошел подкачивать резиновое плавсредство.
Переправившись через водную преграду, троица браконьеров удалилась в заросли ивняка. Мы же поплыли проверять сети. На острове длительное время торжествовало безмолвие. Вдруг послышались голоса:
— Вон он! К тебе идёт, Гоха, к тебе идёт…
— Макс, стреляй!
Бух! Бух! Выстрелы эхом прокатились по Онону и затихли в высоченной скалистой сопке.
— Ты чо, олень?! — В кустах кто-то рьяно матюгался. — Стреляй!
— Я его не вижу! Куда делся?
Коля задел меня за плечо и взглядом указал на обрывистый берег острова. Мы поперхнулись, сдерживая смех: над яром топтались трое браконьеров, а под яром, прижавшись всем корпусом к песчаной круче, притаился здоровенный гуран. Горе-охотники не догадались заглянуть вниз, это и спасало животное. Козёл, казалось, не дышал. Его мускулистое тело слегка подрагивало от напряжения и испуга. Копытки, взрыхлив песок, медленно сползали в воду. Изящные, бугристые рожки на запрокинутой голове, едва не касались спины. Черносмородинные глаза умоляюще зыркали на лодку: «Не выдавайте меня». Предать хитреца  не позволила совесть, мы отвернулись, выпутывая из сети водоросли и рыбу, украдкой наблюдали за происходящем. Парни потоптались еще немного, ушли в заросли, и вскоре их лодка заскользила к берегу. Самец косули выждал, когда голоса охотников смолкнут, сделал несколько жадных глотков холодной ононской воды и одним прыжком, точно пружина, вскочил на яристый склон. Белёсое «зеркало» козьего зада пару раз мелькнуло в увядающей зелени кустарника и бесшумно растворилось в глубине острова.
Меня поразила отчаянная хитрость зверя. Как ловко он обвел вокруг пальца деревенских браконьеров. Умственным способностям гурана можно только позавидовать. Понятно, что таковой трюк неоднократно спасал ему жизнь, а сколько раз спасёт еще? Бог знает!

с. Акша — г. Чита — падь Верея
2005г.