На дивном острове Буяне - Глава девятая

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ОСАДА


ИМПЕРИЯ, ЦЕНТР

Кардинал осторожно вошел в логово Иемора. Демон дремал. Вчера вечером его основательно накормили пленниками империи.
Кардинал негромко откашлялся.
Где-то в глубинах щупалец демона приоткрылся недовольный глаз.
- Что, опять?! – донеслось возмущенное рычание. Рядом с вошедшим вскоре показалась и зловонная пасть.

Кардинал так и не мог разобраться в анатомии Иемора, хотя знал его уже много лет и видел чаще других.
- Я пришел поблагодарить тебя, могущественный владыка! – поклонился он. – Твоя сила простирается до самого сердца Салтании! Велико могущество твое!
- Когда ты приходил просто благодарить? – недовольно усмехнулся демон.
- В Дивноморске течет обычная жизнь и не видно никаких приготовлений к битве. Если позволишь поинтересоваться – как тебе это удалось? Нам известно доподлинно, что Мария Умелица рассказала все Салтану. Но он не торопится прислать флот, корабли стоят в порту, не видно никаких признаков погрузки.
- Я тебе еще вчера сказал, что Салтан не поверит Марии, бестолочь. Ты сомневался во мне?!
- Никак нет, могущественный и славный, великий Иемор! – падая ниц, быстро проговорил кардинал. – Просто я хотел узнать, как! как такое возможно? Неужели ты обладаешь влиянием на самого Салтана?
Глаз демона приоткрылся более широко.

- Это было бы неплохо, но увы! – влиянием на Салтана я не обладаю. К счастью, у него есть люди, которым он доверяет, и которые находятся в моей власти. Но не думай, что это легко, кардинал!
- Я не думаю, могущественный Иемор!
Кажется, регент собрался уходить.
Но демон сказал, понижая голос:
- Рядом с Салтаном его жена – ты знаешь ее, правда?
Лицо кардинала перекосилось от ярости и негодования.
- Знаю, о высочайший. Это мерзкая ведьма, достойная быть сожженной на костре.
- И эта мерзкая ведьма Марии Умелице доверяет, - подытожил Иемор. – Поэтому времени у тебя и твоих подчиненных мало!!
Словно для убедительности пена вонючих брызг окатила кардинала с ног до головы. И для чего он надевал парадный костюм?


САЛТАНИЯ. ДИВНОМОРСК

Мария проснулась. Она лежала в цветущем саду, полном приятных запахов. Рядом с ее кроватью стояла ваза с фруктами. Где-то поблизости журчал ручей.
Пожилая женщина, добрая и милая на вид, села рядом и взяла ее за руку.
- Как ты, Мария? Ты напугала всех нас.
- Царица Наташа! – Мария привстала, пытаясь поцеловать царице руку. Но та улыбнулась и чмокнула ее в щеку.
- Лежи, глупая. Тебе отдыхать надо. Я здесь, никуда от тебя не уйду.
- Царица, я так рада тебя видеть!
- Я тоже рада тебя видеть, Марьюшка, - сказала царица, но по ее лицу при этом пробежала слеза.

Мария вздрогнула, вспомнив все последние события, и горестно воскликнула:
- Салтан не поверил мне!
- Знаю. Зато я верю тебе! - произнесла царица.
Они обнялись, и Мария тоже заплакала. Царица прижала ее к себе и покачивала, как ребенка. Через некоторое время Мария перестала плакать и сказала:
- Раз так, мне надо срочно на Буян. Гвидон должен знать, что помощи не будет.
- Ты подожди. Будет она обязательно, просто не сразу. Да и потом… я найду способ передать на Буян все, что нужно.
- Но царица! враг перехватывает и подменяет письма! И неизвестно, что получат на острове!
Царица спокойно улыбнулась.
- Кроме писем есть и другие средства.


ДНЕМ РАНЬШЕ. ОСТРОВ БУЯН

Шел второй день после отлета Марии Умелицы.
Этот день сложился для островитян скорее удачно. Радж, хотя и всего с семью кораблями, упорно сражался и утопил почти двадцать кораблей противника. При этом сам он потерял только одно судно. Но благодаря тому, что рабочие верфи непрерывно работали всю ночь и весь день, к вечеру был готов новый корабль, и в результате в маленьком флоте Буяна снова насчитывалось семь кораблей.

В послеобеденные часы на корабли противника снова обрушивалось какое-то мелкое, но неприятное колдовство. То одна команда начинала чесаться, то все кричали как ослы, то соседние матросы не могли друг друга узнать, то все подряд давились со смеху. В общем, дежурство бабки проходило нескучно для обеих сторон.
Колдуны империи почти ничего не могли с этим поделать, поскольку плохо знали ее стиль, а кроме того, Яга отличалась непредсказуемостью и юмором.

Вечером, в сумерках ее сменил  Генрих, и противник отступил в дальние проливы. Рисковать оставаться в темноте в узких проливах с постоянно меняющимися ветрами эскадра не стала. Баба Яга и так успела потрепать боевой дух врага, а от мага следовало ожидать новых сюрпризов.
В общем, в ту ночь островитяне могли спать спокойно. В качестве дополнительной зашиты ночью Астория окружила остров магической стеною течений. 


ФЕДОТ-СТРЕЛЕЦ

И только Федот не спешил в тот вечер домой. Что-то его тревожило, и он долго гулял по острову. Он не хотел себе в этом признаться, но беспокоился за Марию. Он не знал, что примерно в это время она рассказывала Салтану и его советникам об острове.
Поздно вечером Федот направился в порт, где тихо поскрипывали корабли, плескалась вода, дремали дозорные на вышке. Прислушавшись, стрелец уловил храп Конька-горбунка – эти странные звуки сложно было с чем-либо перепутать. Он усмехнулся и собрался уже пойти домой.
Но тут увидел у воды странно склонившуюся фигуру. Стрелец не столько узнал, сколько догадался, что видит Соглядатая.
Фигура, склонившись почти к самой воде, выпустила в воду то ли рыбу, то ли еще какую-то тварь, похожую на выдру.
Эта тварь сделала несколько коротких движений и стремительно ушла под воду. Вот она, секретная почта Соглядатая! Да, такую почту не просто обнаружить! Но что отправлял Соглядатай сейчас, в этот предутренний час, когда все спали? И почему он таится, если его намерения по отношению к островитянам честны? Разве не он отправил вчера утром письмо, где рассказал все Салтану-царю?

Федот насторожился. Он попробовал наблюдать за Соглядатаем, но быстро понял, что это бесполезно. Содержание секретной почты все равно не узнать, а шпион заметит его куда быстрее, и тогда не избежишь ненужных вопросов.
Федот запахнулся поглубже в осенний кафтан и пошел домой.
Он решил, что утром обязательно расскажет обо всем князю – сейчас, посреди ночи, беспокоить уставшего Гвидона ему не хотелось.


* * *

Поутру Федот поспешил к княжескому дому. Но не тут то было.
Прямо за воротами избы начинал клубиться туман. Тропинку, ведущую к дороге, надежно заволокло. Тут-то и помогло бы как раз волшебство Марии, но ее как назло не было!
Федот собрался с духом и ступил в туманную стену.
Он старался не думать, откуда туман взялся в том месте, где его почти никогда не бывало. Может быть, ветер ночью дул с болот, с восточной части острова, и несмотря на приличное расстояние, нагнал туман сюда?
Федот старался не увязывать белесую мглу с Соглядатаем.

Он сосредоточился и пошел прямо. Если не ошибиться и нигде не свернуть, то через пять минут он уже будет на дороге, а там недалеко и школа, и аллея, ведущая к порту. И что князь построил свой дом так далеко?..
Однако тропинки казались словно чужими. Федот натыкался на какие-то кочки, ветки кустов. И через пять минут вместо дороги вышел к развилке двух троп. Ему показалось, что он забрал слишком сильно вправо в сторону холмов, и он повернул на левую тропинку. А потом еще раз.

Через двадцать минут стрелец понял, что находится в лесу. Он выругался и попробовал ощупывать кусты, деревья, надеясь найти знакомые ориентиры. Не хотелось звать на помощь и аукать, так как будет ужасно стыдно признать, что заплутал в двух шагах от своей избы.
Он знавал, что восточнее, около берега ручейки тропы вели себя вот так, особенно когда кто-нибудь из людей из праздного любопытства хотел навестить лесных существ. Лешии да русалки были не приветливы и могли подшутить над непрошеными путниками. Но Федот, проводивший в лесу немало времени, знавал их характер,  и знал, что они способны разве что на мелкие пакости.

А здесь дело пахло пакостью серьезной. Федот махнул рукой на гордость и стал громко кричать. Он решил не сходить с места, зная, что когда ты заблудился в лесу, этим можно сделать лишь хуже.
Но накричавшись до хрипоты, стрелец понял, что его никто не слышит. Он машинально зажевал травинку, думая, что дальше делать.


САЛТАНИЯ, ДИВНОМОРСК

- А как я могу ей полностью доверять? – вопрошал Царь. – Вот доподлинные сведения, что она летала в империю два раза, а последний раз жила там несколько дней, да еще привезла большое количество подарков и чародейных книг!
- А может твой Соглядатай врет! – возражала Царица.
- Нет. Соглядатай – проходимец, и у него размытое представление о морали, но у него есть одно достоинство – он никогда мне не врет.
- Ну и что, - не сдавалась Царица, - значит, есть какое-то объяснение!
- Вот я и должен понять, что это за объяснение! А ты хочешь, чтобы я двинул туда весь свой флот. Вдруг это ловушка!
- Ты хочешь сказать, что Мария и твой сын…обманывают тебя!.. - Царица аж покраснела от негодования.
- Я ничего не хочу сказать! – повысил голос Царь.– Моего сына здесь нет! Мы видели только письма, а кто их писал, не ведаем! А Марию могли использовать, заморочить, одурманить!
- Но если она права, ты представляешь… На одиноком острове люди день и ночь бьются с врагом!
- Успокойся! Мы постараемся решить этот вопрос поскорее, - сказал Царь и дал понять жене, что больше не желает говорить.


ОСТРОВ БУЯН. ПРОЛИВЫ

В тот день успех сопутствовал островитянам меньше, чем в предыдущий. Гвидон ощущал это, но старался не выдавать своих чувств.
С самого утра что-то пошло не так. Куда-то запропастился Федот, так что даже не смогли его найти. Радж поругался с Боротынским из-за того кого ставить во главе Федотова корабля. Достойной замены не нашлось, в результате фланг защитников оказался ослаблен.
Это сказывалось на битве. Даже меч Гвидона сиял сегодня не так ярко, и отклонял не все стрелы. Некоторые подлетали совсем близко к мечу, попадали в стоявших рядом моряков. Две даже дерзко скользнули по Гвидоновой кольчуге, но она защищала князя надежно.
Но в середине дня обрушилась новая напасть. Оранжевое зарево окрасило проливы, когда больше десяти горящих кораблей имперской эскадры пошли прямо на защитников. Враг пустил в ход старый и жестокий морской прием – поджег собственные суда. С некоторых прямо на ходу прыгали матросы, не успевшие вовремя выбраться.

Ветра не было сейчас на Буяне, а Астория отдыхала после ночной вахты. И только бабка, успев прилететь на метле, обрушила на горящие корабли дождь. Однако не успела их все потушить. Некоторые достигли цели.
Что же касается Яги, то она видимо наглоталась дыма, и крикнув, что на сегодня отвоевалась, полетела обратно в лес. За метлой тянулся обгорелый шлейф...
Гвидон покачал головой. В этот день им пришлось сражаться дольше и жестче, чем вчера. Из семи кораблей защитников острова к вечеру осталось лишь пять. Из пяти же один оказался поврежден настолько, что не оставалось шансов починить его за ночь.

 
ФЕДОТ

Год прошел, другой идет…
Воротился домой Федот.

Л. Филатов

Федот-стрелец за свою жизнь побывал в различных передрягах. Когда кардинал жил еще в Салтании, стрельцу приходилось выполнять его поручения, и разные капризы. Иногда казалось, какое решение не прими, все равно будет дело плохо.
В этот день Федот вспомнил те времена. Ему ужасно хотелось пойти в любом направлении. Но Федот понимал – идти в тумане, да еще таком колдовском – нельзя.
Стрелец подумал, что его наверное, уже ищут. Гвидон наверняка хватился его, когда стали собирать корабли к бою. Боевые товарищи поминают стрельца крепким словом – и поделом. Забрести в лес в такой важный момент, когда острову грозит смертельная опасность – надо было умудриться!…

А может быть, думал Федот, весь остров погружен сейчас в такой же туман? И князь, и Лесков, и Боротынский, бродят где-то около берега, не могут найти друг друга? А в это время враг всей своей гигантской армадой потихоньку плывет к острову! От этой мысли по коже прошли мурашки, но Федот взял себя в руки. Высаживаться на Буян в тумане было не мыслимо. Сложное дно в проливах, постоянные волны, течения, рифы, делали приближение к острову непростым и в хорошую погоду, для тех кто знал эти берега. А для тех, кто не знал, в тумане подойти сюда было практически невозможно. Туман ограждал Буян не хуже чем морские течения, посылаемые Асторией – да и сама нимфа не оставила бы остров в такой момент. А для ее глаз туман не имел никакого значения.
Как не имел он, наверное, никакого значения и для глаз… Яги.

Федот поежился. В отличие от Марьюшки, которая была у бабки частой гостьей, он предпочитал обходить избушку-на-курьих-ножках за версту. Стрелец бабку побаивался и не доверял ей ни капли. Но от Марьи он знал один надежный наговор, что позволял найти дорогу к избе в любую погоду, и даже ночью.
Он собрался с духом и произнес нараспев:

Избушка ветхая путнику усталому покажись,
Тропинка верная в тумане густом отыщись!
В лесу дремучем дорогу обрести помоги,
На всякий случай, –  к пристанищу ведуньи Яги!

(первоначально было не в тумане, а во тьме ночной, но Федот изменил текст, решив что он должен быть более правдоподобен)
Сначала ничего не произошло.

Он повторил распев раз десять, каждый раз отмечая, насколько глупо звучит его голос. Услышал бы стрельца сейчас Емеля – наверное, лег со смеху. Но тут было пока не до веселья.
Что-то мелькнуло в тумане, и вот Федот уже точно знал, что идти нужно в ту сторону. Он перекрестился и пошел. Звуки болота, не предвещавшие ничего хорошего, приближались. Он не мог отделаться от мысли, что идет прямо в топь. Пару раз останавливался, но впереди снова мелькало что-то, и стрелец шел.
В скором времени туман ослаб. Справа действительно было болото. Слева лежал бурелом, лежал он и сзади, и спереди, так что Федот удивился, как шел среди такого нагромождения и ничего не задевал.

Впереди поваленные деревья лежали настолько густо, что пройти не было никакой возможности. Под ногами хлюпало. Федот понял, что потихоньку увязает. «Вот доигрался с наговорами!» - покачал он головой. – «Не надо было придумывать про туман». Он зацепился за сук, пытаясь выбраться, но сук отломился, и это лишь ухудшило положение, так как правая нога опустилась в болото по самое колено.
Тут уже стрелец закричал, что есть мочи:
- Яга, выручай!!!

Впереди снова мелькнуло какое-то движение. Стена бурелома неожиданно расступилась, и показалась избушка. И все.
На помощь никто не спешил.
Однако близкий вид избушки придал Федоту сил, так что он каким-то образом ухитрился выдернуть ногу, оставив, правда, сапог в болоте. И уже так, босиком дохромал до избы-на-курьих-ножках.

Дверь в избу была закрыта, а стучать Федоту очень не хотелось. Он устало опустился на замшелые ступеньки. На болотах выводила трель какая-то птица, пахло тиной и лесными цветами. Стрельцу стало как-то странно спокойно от всего этого.
- Чего расселся-то, окаянный!? Избушку разбудил наговорами, идти заставил, а теперь сел и сидит пнем! – донесся из избы голос. – Природой что ли любуешься?
- Бабушка! – откликнулся Федот радостно и вошел в приоткрывшуюся дверь.
- Я те-е дам, бабушка! – бабка хотя и лежала в кровати, выглядела грозно. – Это по какому такому делу наговор используешь? Сейчас клюкой промеж глаз заеду!
- Прости, бабуля. В тумане колдовском заплутал. Ничего лучше не придумал, как к тебе идти. Дело у меня срочное к князю.

- А если к князю, почто в лес поперся?
- Так я не в лес, я к князю прямиком и поперся. А туман прямо рядом с домой стеной стал…
- А, вон оно что. Только я сегодня хвораю. Разбираешься в травках?
Названия трав были знакомы, но Федот половины из них не видел. Яга надиктовала ему целый список и дала лукошко.
- Ну дуй, - сказала она напоследок. – Я печку пока растоплю.
Федот замялся на пороге, и тут Яга заметила, что на нем один сапог.
- Да что ты за стрелец такой, что сапоги растерял, - проворчала она. – Возьми вон там, в сенях лапти…

На болотах остатки тумана еще прятались в тени, но в целом лес стал солнечнее и чище. Федоту пришла было мысль, что можно оставить Ягу с ее травами и вернуться назад.
Но он этого не сделал, так как был человеком обязательным.
Найти травы, правда, оказалось сложнее, чем он думал. Когда-то Федот был охотником и убивал зверей. Когда он перестал это делать, и начал просто ходить в лес гулять, то неожиданно понял, насколько он для леса чужой. Между ним и лесом существовала незримая стена, словно невидимые силы не могли простить ему охотничьего прошлого. Бывало, Федот просил прощения у каждого деревца, у пробежавшего зайца, у белки, но стена недоверия хотя и слабела, не могла исчезнуть быстро.

Между ним и лесом по-прежнему не было той открытости, что у Марьи. Мария-Умелица ходила в лес только по делу – набрать нужных трав, откопать заветный корешок, собрать лист в правильный час. И лес открывался ей, как родной сестре. В чем был секрет, Федот толком не знал, хотя прожил с Марией больше десяти лет. Говорили, что в ней течет кровь лесных обитателей, что она ведунья по крови, но Федот не верил, что это может сказываться так сильно. Иной человек мог потратить годы, чтобы найти корень, который Мария играя, с шутками отыскивала за час.
Сейчас бы ее способности… Федот отыскал три травки из шести, когда солнце стало клониться к вечеру. И понял, что оставшиеся до темноты не найдет. Его ждала бабка, его ждал Князь…
И тут Федот разозлился.

- Лешии, водяные, болотные, мать вашу! Помогли бы в такой момент! Али я вас не выручал, али хлебушек не оставлял в лесу? А когда и лукошко с грибами, да ягоды спелые. А прошлый год русалкам оставил пирог Машкин с финиками заморскими… И что?
Он хотел было уже развернуться, но в кустах зашевелилось.
- Вот зря ты так, - показалась голова водяного, - Чего ругаться-то сразу, мог бы и нормально попросить. А за пирог твои русалки Машке уже два раза коренья найти помогали…
- Батюшка водяной, не гневись, - проговорил Федот быстро. – Яга послала за травами, а ночь близко. И князь ждет, дело к нему срочное. Остров-то наш в беде, враги осадили. Вы поди не знаете?
- Да как не знать, - прошамкал водяной, - дух чужой с моря тянет, противно. Чего не поделили-то?
- Царевну Лебедь хотят. Знаешь такую?
- Как не знать. Краса –девица, Лебедь-птица. Ей от нас почет!
- Вот и тороплюсь я, чтобы помочь всем, и Царевне-Лебеди тоже.
- Что ж, как не помочь когда дело такое? Какие там тебе травки нужны?
Федот назвал травки, и дело пошло быстрее.
Через пять минут лукошко оказалось полным. Русалки принесли нужные растения, а вдобавок сплели Федоту венок. Кто-то из них даже поцеловал стрельца в щеку. Но он поблагодарил коротко и побежал к избе Яги.

- Ну запропастился ты, Федот, - проворчала старая, поглядев на лукошко. – Чем ты там с русалками-то занимался, окаянный?  - усмехнулась она. – Ишь, венок какой…
Она рассортировала травы, и часть из них бросила в котел, что стоял на печи. Некоторые другие положила на блюдо и залила тонким слоем настоя, от которого шел крепкий запах.
- Нюхай! – скомандовала она стрельцу.
- Это еще зачем? – спросил он недоверчиво.
- Зачем-зачем? Ты думаешь, лес заколдовали, что ты дорогу найти не мог? Нет, милок, тебя заколдовали. И заколдовали крепко. Так что нюхай давай, если хочешь князя своего увидать. Иначе тебе дорогу из леса вовек не найти.
Федот испугался.
Он втянул едкий запах, исходящий от трав, закашлялся. Потом еще. Но в голове словно начало проясняться.

- Как же это так, Яга? Я ведь Князю сказать хотел, что шпион ночью в воду тварь какую-то выпустил, записка у ней к лапкам была привязана…
- Ах, паразит! ну не говорила я? – всплеснула руками Яга. – Картам верить надо! Связать нужно было его, подлеца, в острог посадить!
- Но у нас на Буяне нет острога, - возразил Федот осторожно.
- Да какая разница! Нашли б куда посадить! – рявкнула бабка. – Это же все специально. Он так подстраивает, чтоб Салтан-царь Марии нашей не поверил.
- Да неужто?
- А что не понятно? Для чего он тогда таится? Связать его надо, а еще лучше, - бабка понизила голос, - духам лесным в жертву принести!
- Ну это ты, пожалуй, хватила, - произнес Федот как-то неуверенно. – Ладно, мне идти надо, чтобы князю сказать.
- Погоди! Сейчас сделаем кое-что. Только ты полечился, а теперь мой черед. Я ведь одну травку и для себя просила.
Бабка отхлебнула отвар из котла.
- Я сегодня корабли вражьи тушила, что они супротив наших кораблей зажженными бросили. Дыму наглоталась. А тот дым был магией черной приправлен. Вот и не смогла тебе сразу помочь…
- Корабли… зажженными, - повторил Федот. – Эх, не было меня там. Должно быть, худо нашим пришлось.
- Эх, худо, касатик. Два корабля потопили, да и погибшие, наверное, есть. Не знаю.
Федот тяжко вздохнул.
Бабка посмотрела куда-то в пол и отхлебнула еще из котла.
- Вот что, давай помоги мне теперь.
Федот принес из чулана большой старый таз. От таза так и тянуло каким-то колдовством. Бабка Яга включила свечи и, постоянно шепча какие-то слова, от которых у стрельца бежали мурашки, налила в таз немного воды из котла. Потом бросила еще немного трав.
- Венок сними, - сказала она Федоту не поворачиваясь. – Мы сейчас кое-с-кем говорить будем, ей этого лучше не видеть.
- С Марьюшкой? – обрадовался Федот, пряча венок русалок.
- Может, и с Марьюшкой тоже.

Бабка громко произнесла какое-то заклинание, потом уколола себя в палец и капнула в таз немного крови.
В тазу началось какое-то движение, по окнам комнаты сгустился сумрак. Свечи дрожали. Федот почувствовал, что тоже дрожит, было страшно.
В тазу показалось женское лицо. Сначала расплывчато, потом все отчетливее. Каштановые волосы с редкой проседью. Федот узнал.
- Царица, - поклонился он.
- Она тебя не видит, - шепнула Яга.
Женщина на поверхности воды словно осматривалась.
- Кто? – спросила она. – Бабуля?
- Она самая, - отвечала бабка. – Видишь меня, Наташа?
- Так… скорее чую. Но ты правильно сделала, у меня слово к тебе есть.
- Говори. Скажи только, с Марьей все в порядке? Рядом со мной Федот.
- Марья в соседней комнате. Спит. Жива, устала только очень. Я ее к вам не пущу, пока силы не поправит.
- Говори.
- Яга, скажи моему сыну, что царь Марии не поверил. И не поверил, потому что у вас на острове соглядатай, и он шлет в письмах какую-то гадость.
- Ну не говорила я?! – воскликнула Яга. – Карты правду говорят. Надо было связать его, подлеца.
Поверхность воды пошла рябью.
- Что у вас на Буяне? – спросила Царица Наталия.
- Гвидон держится, но приходится тяжело, - ответил Федот, - против нас весь флот империи.
Бабка повторила слова за Федотом.
Царица помрачнела.
- Помощь придет, - сказала она. – Я поговорю с Салтаном. Если надо, отходить от него не буду, покоя не дам, ты меня знаешь. Но подождать вам придется. Передай Гвидону, чтобы держался.

Поверхность воды снова зарябило. Стрелец понял, что царица плачет.
- Ты это, за нас не переживай, - сказала бабка. – Я князю тоже помогаю. И еще у нас помощники есть. Да Мария уж наверное рассказала тебе.
Но в тазу была уже обычная вода, и Царица могла не услышать последних слов.
Бабка выплеснула жидкость из таза на цветы под окном. И когда вернулась, взглянула на стрельца.
- Ты все понял?
- Как не понять?
- Тогда иди к князю, голубчик. Дорожка тебе в этот раз будет верная. Не оглядывайся только.
- Бабуля… - сказал Федот, собираясь уйти, - а кто ж это меня заколдовал так? Неужели Соглядатай? Но разве он умеет?
- Он – нет. Это другой кто-то.
- А кто ж это мог быть?
- Почем я знаю. Идти надо. Давай, отправляйся. А следом и я на метле полечу…


ОСТРОВ БУЯН. СОВЕТ

Князь Гвидон выслушал Федота, не перебивая. А после позвал гонцов и передал через них два приказа – связать Соглядатая и созвать Совет.
Когда Совет собрался, Гвидон предоставил слово Федоту, и тот рассказал еще раз обо всех событиях минувшего дня, а затем о разговоре бабы Яги с Наталией.

Князь сказал:
- Итак, друзья, помощи с Салтании не будет. По крайней мере, скоро. Рассчитывать нам придется на свои силы. Так что может быть, придется нам держаться месяц, а может, и до тех пор, пока не отступит враг. Поэтому хочу я во-первых спросить каждого из вас мнение, что будем делать, не изменим ли тактику, будем ли сражаться по-прежнему.
- Надо было раньше его связать, подлеца, - сказал кто-то, на первый взгляд, невпопад.
Тут все обратили внимание, что неподалеку, у стены лежал связанный по рукам и ногам Соглядатай.
- А давайте его отдадим эскадре, - предложила Яга. – Пусть развлекутся. Они его терпеть не могут!
Гвидон вздохнул, но ничего не сказал. Заговорил Лесков.
- Здесь ведь кроме обычного человеколюбия еще какой резон есть. Мы сейчас пытаемся с царем общий язык найти, недоверие его преодолеть. И что вы думаете, он нам больше доверять начнет, если мы его соглядатая врагу выдадим?
- Прав Никола Семенович, - заметил Боротынский. – Это негодяй и плачет по нему виселица, но сейчас нельзя его трогать. Надо только следить, чтобы он больше никаких действий не предпринимал. Так как обычных веревок тут может оказаться недостаточно.
- Ну за этим я самолично прослежу! – сказала Яга и поднимаясь зашептала что-то под нос.
- Ты только не переусердствуй, Яга! – воскликнул Гвидон. – Он должен жив остаться и желательно в своем уме.
- Ну тогда… - и баба Яга забормотала другое заклинание, от которого Соглядатай вскоре крепко заснул.
- Эх, вот человек, - проворчал Боротынский. – Что ему не сиделось?
- Он видел опасность во всем вокруг, - проговорил Лесков. – Стал слишком подозрителен, да уже не мог разобрать, где свои а где враги.
- Значит, из-за него Салтан не поверил Марии? – спросил кто-то.
Гвидон кивнул. По всему было видно, что ему не хотелось продолжать эту тему.
- Ладно, друзья, - сказал Лесков. – Князь вопрос задал, давайте обсудим. Что делать будем теперь?

- А нельзя ли сделать так, чтобы отец через такой же колдовской таз меня увидал? – спросил Гвидон у Яги.
Бабка покряхтела и покачала головой.
- Нельзя. Искусство древнее даром не дается. Наталия многому у меня училась, да и то не увидела, а лишь услышала. До Салтана Царя не добраться так. Да и ты, князь, не сердись, но для такого сеанса не готов. Федот по лесу весь день блуждал, да и то его царица не увидела. Так что как-то иначе придется.
- Есть прием один, о котором в ваших же легендах говорится, - заметил Генрих. – Царевна-Лебедь может обратить князя в комара или в другое летающее существо, чтобы он сам отправился в Салтаново Царство и поговорил с отцом. 

Все с интересом посмотрели на Царевну.
- Сделать так возможно, - ответила она коротко. – Да только без моей помощи Гвидон обратно в человека не обернется. Как он будет разговаривать с отцом? Разве что мне вместе с ним полететь?
- Нет, Царевна. Это не выход. Оставим это на крайний случай, - сказал Гвидон. – Есть ли другие предложения?
- Мы не можем терпеть оборону бесконечно, - заметил Боротынский. – Сейчас у нас считай четыре корабля. Через несколько дней не останется ни одного. Что тогда? Враг начнет штурмовать остров. Да, Буян хорошо защищен природой, но нас слишком мало. Мы не сможем защитить все места берега, с которых можно напасть.
- Пусть корабли пока остаются в гавани, - раздался тихий голос Астории. – Я могу окружить Буян защитой течений не только ночью. Я не знаю усталости, как люди, и могу защищать остров сколько угодно.

Баба Яга поднялась и подошла к нимфе.
- Ты еще юна и неопытна, владычица, - она поклонилась стихии. – Твои силы велики, но не вполне ты их знаешь, как не ведаешь до конца и слабых своих мест. Ты сильнее человека, но тоже можешь устать.
- Но я могу дежурить в море вдвое дольше обычного, - сказал Генрих. – И мы распределим с нимфой время. А кроме того, некоторые заклятия имеют продленное действие. Шторм, который мы с Асторией вызвали, длится уже два часа, и нашего вмешательства не требует. Пройдет еще не менее часа, прежде чем мои ученики на той стороне смогут преодолеть это заклинание, - улыбнулся маг. – Так, вдвоем с Асторией мы сможем держать оборону достаточно долго.

- Нельзя же сидеть здесь взаперти неизвестно сколько времени! – сказал Гвидон.
- Это то, от чего я предостерегал вас в свое время, - заметил Генрих. – Остров грозит превратиться в крепость.
- Неизвестно сколько сидеть не придется, - сказала Василиса. – Я знаю царицу, она убедит царя. Пройдет неделя, может быть, две, и Салтан отправит помощь.
- Для чего ждать! Давайте я отправлюсь туда, - напомнила Царевна Лебедь.
Но ей возразили сразу несколько голосов.
- Друзья мои, - сказал Гвидон, переводя разговор на другую тему. – Я хотел спросить о том, будем ли мы продолжать сражаться. Как вы понимаете, есть еще два выхода – сдаться врагу или попытаться с боем покинуть остров, прорваться в Салтанию. Вы знаете, что сам я настроен сражаться до последнего, но подчинюсь общему решению, каким бы оно ни было.
- Гвидон, - сказал с расстановкой Боротынский. – Ты обидишь нас, если подумаешь, что кто-то здесь хочет сдаться врагу. Как мыслимо было отдать грязным имперским псам прекрасную царевну, милую маленькую нимфу или мага, делом доказавшего, чего он стоит. Думаю, все согласятся со мной, что об этом даже речь не идет. Но насчет того, чтобы покинуть остров, вопрос открыт. Пока мы еще достаточно сильны, чтобы прорвать блокаду и спасти людей. И у нас есть корабли. Пока еще есть. Будет ли это так и дальше – мы не знаем.

Собравшиеся переглянулись.
- Я не покину остров, - сказала отчетливо баба Яга, вечно возражавшая Боротынскому, - Но я не заставляю никого под меня подстраиваться. О себе я позабочусь. Не так-то просто меня достать в лесной глуши! Но если хотите уплыть в Салтанию – я прикрою вам тылы.
- Яга, нам не стоит делиться, нас и так мало. Мне кажется, что всем правильнее будет подчиниться общему решению, каким бы оно ни было, - сказал Князь. – Радж?
- Война на море для нас не выигрышна, но оборонять остров мы можем достаточно долго, с учетом того, что сказали Нимфа и маг. Кроме того, Ветер Буяна скоро вернется и укрепит наши силы, - произнес неспешно индус. – Если есть уверенность, что помощь из Салтании придет – пусть хоть через несколько месяцев, благоразумнее и безопаснее оставаться здесь и держать оборону, не подпуская корабли противника на такое расстояние, чтобы он не мог высадиться.
- Помощь из Салтании придет обязательно, - добавила Василиса негромко. – Несколько месяцев ждать не придется.
- Значит, мы будем продолжать оборонять остров, - сказал Гвидон. – Тогда основная задача на ближайшие дни – починить корабли. Еще усилим береговые укрепления и подготовимся на случай, если враг начнет штурмовать остров. Выходить в проливы пока не будем.


САЛТАНИЯ

- Отпусти меня на остров, - повторяла Мария.
- Нет. Ты еще слишком слаба.
- Это неправда. Я хорошо отдохнула. Я нужна там!
- Я не отпущу тебя, Мария, - в мягком голосе Наталии прозвенели железные нотки. – Если отправимся на Буян, то вместе.
- Значит, давай отправляться вместе, - сказала Мария-умелица упрямо. – Делай что-нибудь, иначе я прямо сейчас улечу!
Царица Наталия подошла к окну.
- Я поговорю с Салтаном еще раз. Потерпи немного.


ОСТРОВ БУЯН. ЦАРЕВНА И ГЕНРИХ МАГ

Прошло еще два дня.
И снова Царевна повстречала у моря Генриха.
- Как ты думаешь, кто заколдовал Федота? – спросила она.
- Если следовать здравому смыслу, это мог сделать Иемор. Ему невыгодно, чтобы помощь от Салтана пришла.
- Иемор? Здесь на Буяне?
- Его возможности достаточно велики.
- И тем не менее, ты сомневаешься, что это он?
- Я знаю его почерк, - взглянул Генрих на Царевну. – Это на него не похоже.
- Тогда кто?
- Есть одна догадка… Помнишь, я рассказывал тебе про силы хаоса?
- Да, конечно. Но зачем?
- Этого я пока понять не могу. Но эти силы иногда не задаются вопросом «зачем». Они просто несут хаос.
- Как ты думаешь, Генрих, если сейчас, когда острову грозит такая опасность, силы хаоса пробудятся, это ослабит натиск империи?
Генрих внимательно посмотрел на Царевну и отвел взгляд.
- Я бы не стал обращаться к силам хаоса, это слишком опасно, - ответил он.
- Даже если острову будет угрожать смертельная опасность? Если поражение станет неминуемо?
- Если поражение станет неминуемо, я думаю, нам с тобой будет лучше сдаться. Кардинал хочет получить меня и тебя. Я не слишком люблю, чтобы за меня страдали другие, и мне кажется, ты тоже.
Царевна была удивлена решимости его слов.
- Да, я согласна, - сказала она растерянно. – Но маленькую нимфу Асторию мне жаль отдавать в руки врага.
- Асторию невозможно взять и запереть в клетку. Я объяснял это кардиналу. Если она и поедет с нами, это будет не плен. Однако я не хочу об этом говорить – Буян пока не сломлен.

* * *

Прошел еще день.
Уже два дня корабли защитников не выходили в море. И в третий день империя решила сменить тактику.
Незадолго до полудня небо над проливами заволокла пелена.
Многим островитянам показалось тогда, что колдуны эскадры заставили сгуститься тучу. Люди выходили на берег и всматривались, звали друг друга.

Но туча близилась, и вскоре стало ясно, что она состоит из птиц и других летающих тварей, которые в огромном количестве летели к острову.
Пернатые заходили широкой дугой. Им не было нужды тесниться над центральным проливом, так как они могли напасть отовсюду.
Царевна в растерянности смотрела на тучу приближающихся птиц. Рядом с ней, оперевшись о палку, стояла Яга. Бабка наблюдала за пернатыми со странным интересом:
- Вот и сбылось гадание, Ладушка, - сказала она задумчиво Царевне.
- Гадание? – переспросила девушка.
- А я тебе сказывала, помнишь? Когда валет еще выпал. Ворвались в комнату птицы, карты разметали… Я тогда думала, что знак такой, а тут эвон напасть какая… буквально все!
Бабка недобро усмехнулась.
- Что ж теперь делать, бабушка?
- А это мы сейчас посмотрим. Если все сбывается, значит и последнее должно сбыться. Две свечи тогда погасли, а третья устояла. Вот проверим сегодня!

Царевна поежилась. Туча птиц не предвещала ничего хорошего. Но бабка уже готовила ступу, которая словно невзначай оказалась поблизости.
Царевна обратилась Лебедью и взмыла в воздух. Рядом с ней появился верный ворон Болтун.
Так, втроем они ожидали приближения сотен и тысяч когтистых птиц.


АТАКА

Остальные островитяне также видели близящуюся беду. Василиса вспомнила недавний рассказ Федота, и с болот, повинуясь ее колдовству, потянулся туман.
Генрих-маг, дежуривший на море, начал вызывать непогоду – однако такие заклятия не могли подействовать сразу.
Враг близился.

Туча птиц набросилась на корабли, стоящие в гавани, и прежде чем Федот с другими стрельцами сумел отогнать их стрелами, изорвала в клочья паруса двух судов. Другая туча ринулась к Маяку, чтобы вывести его из строя.
Но там им пришлось столкнуться с Царевной. От Лебеди исходило светлое сияние, которое заставляло черных птиц падать, слепило им глаза и парализовало волю. Сотни воронов могли бы справиться с лебедью без труда, но им не удавалось долететь до нее самой.
Еще часть птиц стали бросаться на людей, стремительно снижаясь в разных местах, растопырив когти. Они ударяли когтями и клювом. И хотя от одной птицы человеку несложно отбиться, это сделать сложнее, когда их с десяток.

Защитники острова попрятались в домах, дворце, порту и маяке.
Птицы портили все, что могли испортить – ломали цветы, клевали побеги на огородах, рвали сушившееся белье. Досталось домашним животным, которые не успели попрятаться вовремя.
Стрельцы, сгруппировавшись вокруг порта, с трудом отбили атаку птиц, не дав изорвать паруса оставшихся кораблей.
Однако общее состояние дел выглядело печально.

А главное, как и ожидал Гвидон, с моря показались корабли эскадры. Имперская эскадра шла на штурм в полном составе. Атака птиц была лишь отвлекающим маневром – весьма удачным.
Тогда Гвидон одел шлем, кольчугу, заговоренную Василисой, достал меч и вышел на пирс.
Две сотни птиц бросились на него, но не смогли достать князя, закованного в металл и огражденного волшебством. Сияние, исходившее от меча, слепило их, и они падали без чувств. Рядом с Гвидоном сражались полтора десятка стрельцов и матросов, отгонявших птиц стрелами и криками.
Но атакующим хватало того, что они держали защитников в одном месте.
Корабли противника близились к острову, намереваясь высадить своих моряков к югу от порта. Это место оказалось незащищенным благодаря птичьей атаке.
По зову Гвидона Нимфа Астория спустилась в пролив. В дневные часы защитники старались ее не тревожить. Нимфа не уставала физически, но атмосфера войны и ожесточенности давалась ей тяжело. Астория чувствовала утомление и какую-то опустошенность, когда возвращалась из проливов. Она не могла, не желала, не умела причинять вред, но яростный настрой врага говорил ей, что эта игра слишком серьезна. 
И в этот раз увидев происходящее, Нимфа опечалилась.
Этим немедленно воспользовались колдуны противника, чтобы ослабить ее волшебство. Поэтому вызванное Асторией течение, хотя и замедлило приближение кораблей, не сумело остановить их полностью.

Генрих-маг сдерживал противника севернее, где за отмелями открывался проход к наветренной набережной. Дно не подходило здесь для кораблей, но враг рассчитывал подплыть к берегу на множестве лодок.
Маг стоял на воде, подобно изваянию. Против него дугой выстроились полтора десятка кораблей, испуская тучи стрел, магии и проклятий. Но подойти ближе им не удавалось. Генрих, немного уже научившийся секретам Астории, использовал силы стихии. Стрелы не долетали до него, зажигательные бомбы гасли, магия разряжалась. Однако все силы Генриха уходили на то, чтобы держать этот участок. Заклятие, которое он направлял в небо над островом, чтобы сгустить тучи и направить против врага шторм, пока не удавалось привести в действие. Колдуны империи направляли в небо свои посохи – маг видел, как тут и там над эскадрой мерцают световые линии, уходящие ввысь. И они ослабляли то, что Генрих начинал.
Не мог Генрих и прорваться на помощь Астории, до которой было по воде больше двух миль.
И так вышло, что на опасном участке Нимфа оказалась совсем одна. Гвидон сражался на пирсе, баба Яга помогала Федоту защищать порт. Царевна Лебедь находилась по другую сторону от Астории, у маяка, ближе других, но и она ничем не могла помочь. Ей приходилось сдерживать целую стаю воронов.

Итак, Астория сопротивлялась, как могла, двигавшейся на нее эскадре. Однако враг пересиливал. Нимфа, рассердившись, вызвала сильный вал, смыв всех матросов с двух ближайших кораблей. Две мачты оказались моментально сломаны, нижние паруса порваны и сброшены в воду. Но вслед за азартом Нимфа сама ощутила тревогу и боль, так как причинила боль людям – пусть и врагам. Она физически почувствовала их страдания, страх и отчаяние. Ведь матросов гнали в бой безжалостные генералы и жестокие колдуны.
Нимфа смутилась, расстроилась. Этого было достаточно, чтобы армада перешла в наступление. Теперь уже Астория совсем растерялась, не зная, как ей быть.

Гвидон стоял на пирсе в миле от нее и видел, что положение становится критическим. Еще немного – и враг начнет высадку. Оставалась, правда, возможность приказать стрельцам оставить порт на разграбление птицам, и отправиться на помощь Астории. Но тогда защитники лишат себя шанса в случае чего покинуть остров, да и вообще окажутся безоружными на море. Гвидон колебался. Эх, если бы Ветер был здесь! «Где же ты, ветер?» - подумал князь. – «Не оставил же ты нас в такую трудную минуту?! Уже три дня прошло, как Марьюшка прилетела в Салтанию, а я просил тебя как можно скорее возвращаться обратно. Да, путь от Салтании неблизок, и кораблю за три дня его не пройти. Но что такое это расстояние для ветра!»

Тревожные мысли одолевали в эти мгновения и Генриха. На самом деле чародей испытывал желание использовать против врага черную магию, и с помощью нее переломить ход битвы. Но недели, проведенные на острове вместе с нимфой, изменили его взгляд на эти вещи. А кроме того, ему было жаль матросов, с которыми они в прошлом нередко сражались вместе, на одной стороне.

Тогда Гвидон и окружавшие его стрельцы покинули пирс и короткими перебежками, отбиваясь от пернатых, двинулись к порту. На ходу князь что-то кричал Федоту, махал руками, но крики тысяч птиц, летающих вокруг, перекрывали его громкий голос.
Однако прежде чем князь достиг порта, он заметил, что в небе происходит некая перемена. Пернатые смещались от центральной части острова к берегу. Сначала князь подумал, что они все спешат сюда, чтобы помешать его движению, но потом заметил, что птицы двигались неорганизованно. Может быть, Генрих и бабка успели что-то наколдовать в небе?

- Федот!! Спеши к Астории, в южную бухту! – заорал Гвидон. – Я прикрою порт!
Федот услышал на этот раз князя и дал своим стрельцам приказ сменить построение.
Почти одновременно князь ощутил порывы ветра.
И тогда он понял, что птицы улетают с центральной части острова совсем не просто так.
- Князь!!! – донесся отовсюду невидимый шелест, словно заговорило само пространство.
- Ветер!! Где же ты был! – откликнулся с возмущением Гвидон.
- Расскажу позже. Кажется, я вовремя? Я могу помочь?
- Там, - указал Гвидон на южную бухту, где имперская эскадра угрожающе приблизилась к берегам.
Ветер не стал уточнять и переспрашивать.

Меньше чем через минуту Астория увидела перед собой дорожку из зыби, а еще через мгновение до всех донесся хруст ломающихся мачт.
Приближение кораблей прекратилось. Затем они стали отодвигаться.
И почти в тот же миг показалась баба Яга.
- Наша взяла! – залихватски кричала старуха, делая крутой маневр в ступе.
Они стали о чем-то совещаться с Асторией на языке знаков и полуслов, ведомом лишь ведьмам да стихиям.

Федот понял, что помощь Астории уже не потребуется, и повернул обратно к порту.

Впрочем, и у порта Федоту и его стрельцам тоже было больше нечего делать.
Посреди разбитых кораблей стоял Гвидон и, держа в одной руке шлем, другой утирал пот. Он знаком показал в небо, где картина разительно изменилась. Тучи птиц сносило все дальше от острова. Последние их остатки еще вертелись около маяка, досаждая Царевне, но как-то вяло и без энтузиазма. Гвидон и Федот увидели, как на подмогу Царевне устремилась Яга.
Вскоре произошло изменение и на море. Вода отступила назад, обнажив морское дно. Почти до середины проливов показался песок. На дне барахтались рыбы и иные морские существа. Вражеские корабли, находившиеся близко, сели на мель. На несколько секунд наступила тишина.
И тут защитники увидели вал, двигавшийся с севера и юга одновременно. Кажется, именно это придумали Баба Яга и Астория.

Увидели вал и на той стороне проливов. Осаждающие были бы и рады теперь увести корабли, но не могли – те прочно сидели на мели… Волна высотой двадцать пять метров подхватила суда, как скорлупки, и вынесла их все во внешние проливы. За какие-то пять минут залив оказался полностью очищен, а море через некоторое время успокоилось.

Остатки птиц были отброшены далеко от острова. Атака закончилась.

Защитники, дивясь столь стремительному спасению, собирались вокруг порта. К счастью, птицы нанесли ущерб лишь парусам и легкой оснастке двух кораблей. Этот урон было возможно восстановить за пару дней. Сами стрельцы тоже отделались кто царапинами, а кто легким испугом. Но куда больший ущерб, как выяснилось, пернатые нанесли хозяйству острова. Огороды и поля были полностью уничтожены. Птицы не столько выклевали посевы (они просто не успели бы этого сделать), сколько помяли, порвали и потоптали их. Во многих избах были выбиты окна. Пострадали веревки для белья, плетни, садовые домики.
И что особенно неприятно, все пришло в удручающий беспорядок – птицы пометили все вокруг огромным количеством помета, лежали тут и там и тела самих пернатых, причем большинство из них было не сбито защитниками, а подавлено в суматохе самими атакующими…

Несмотря на эту печальную картину, островитяне радовались возможности перевести дух и наступившему затишью.
Вскоре, туман, который напустила Василиса, растаял. Та часть поселка, которую он укутывал, оказалась почти нетронутой.
Местами, между огородами, сидели, нахохлившись, черные птицы. Стрельцы хотели было их распугать, но они вели себя мирно и агрессии не проявляли. Должно быть, туман, напущенный Василисой, оказал на этих птиц какое-то влияние. Многие из них потом так и остались жить на острове.

Вскоре у порта появилась Царевна. Она держала на руках что-то черное с белыми бинтами, лицо ее было грустным. Когда друзья подошли ближе, они узнали ворона Болтуна, неподвижно лежащего и забинтованного.
- Он храбро сражался, помогая мне, - произнесла Царевна, стараясь не плакать.
- Он еще жив, - тихо заметил кто-то.
- Позовите бабу Ягу.
И баба Яга была уже тут как тут.
- Что, опять? – возмутилась она, видя царевну с вороном на руках. – Я вам что, ремонтная мастерская?
- Бабушка, помоги! – воскликнула Царевна, роняя слезы. – Он вот-вот умрет!
- Ладно, ладно, не реви, не устраивай потоп! - ответила Яга скороговоркой и быстро наложила на ворона руки. Едва слышно она пробормотала под нос несколько слов.
И сказала Царевне:
- Давай его сюда. Тут отвары мои понадобятся. Машки нет сейчас, помогать ты будешь. Кровушки вороньей не боишься?
Царевна покачала головой.
- Ну что ж, приходи на болота, - и Яга взяла ворона в ступу и унеслась в лесную часть острова.
Царевна уже хотела идти следом.
- А ты?.. Как ты чувствуешь себя? – спросил Гвидон.
- Я? Я в порядке, - улыбнулась Царевна сдержанно. После того, как Гвидон не разрешил ей лететь в Салтанию, Царевна все еще сердилась на князя.
- Ты сегодня очень помогла нам, - сказал Гвидон.
Впрочем, Царевна могла не расслышать его слов, потому что в этот момент отовсюду донесся шелест.
Ветер зашелестел вокруг, привлекая к себе внимание.
- Друзья, Ветер хочет нам что-то сказать! – позвал Гвидон.
Ветер наполнил пространство звуком:

- По просьбе Гвидона я сопровождал Марью в ее пути в Салтанию, уберегая от опасностей и наполняя ее крылья силой. Я видел, как прилетела она в тронный зал Дивноморска, когда там шло заседание, и как решительно она вмешалась, стремясь скорее передать важные вести. … И я решил подождать, чем закончится разговор между Салтаном и Марией.
Она почти убедила царя в том, что нам грозит беда, хотя как и обещала, прямо о помощи не просила. Но в это время принесли записку Соглядатая и царь изменил свое мнение. Мария тогда устала и упала в обморок, а я понял, что царь не сделает ничего, пока сам не разберется, что к чему. Он послал разведчиков к острову – сначала птиц, а затем корабли. Он отдал приказ тем, кто летал меж секторами, в верхних потоках ветра, но и им потребовалось время.
Я направил свой путь за птицами, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Но прежде чем я прибыл, империя уже перехватила всех пернатых... Корабли же шли  два дня и две ночи, потому что я помогал им, и сегодня утром приблизились к Буяну. Наблюдая за островом издали, дозорные посланцы убедились, что ваш остров в серьезной опасности. Их путь теперь – обратно в Салтанию, но путь закрыт. Империя закрыла его. Корабли ведут неравный бой.
Поэтому я должен сейчас вернуться туда.

- Мы все должны отправиться туда и помочь им! – воскликнул Гвидон. – Но у нас всего два корабля, да и те нуждаются в ремонте, - закончил он растерянно, разведя руками.
- Я полечу с Ветром! – отозвалась Царевна. – Мои крылья быстры.
- Но кто же тогда поможет бабуле спасти Болтуна? – спросил Генрих, который присутствовал тут же. – Давайте лучше я отправлюсь с ветром. Какое-то время враг не повторит атаки на остров.
Гвидон с сомнением посмотрел на мага. Этот взгляд уловил и Лесков.
- Ты настоящий маг, Генрих, - сказал он с одобрением. – И судя по сегодняшнему дню, ты надежный товарищ. Но я сомневаюсь, чтобы Салтановы посланцы были рады тебя видеть. Может даже случиться конфуз.
- Ну хорошо, - покривился чародей, - тогда я отправлюсь лечить птичку. Все-таки, с этой птицей меня кое-что связывает… Кто-нибудь может показать мне дорогу к избушке Яги?
Показывать дорогу вызвался Емеля. Маг отправился на болота вместе с ним.

Царевна же, не теряя времени, снова обернулась лебедем и вместе с Ветром полетела на северо-восток.


САЛТАНИЯ, ДИВНОМОРСК

Царица была сердита на Салтана, и в ее голосе звучали рассерженные нотки.
- Вспомни, что получилось в тот раз, когда ты мне не поверил, - говорила она, имея в виду войну с «нечистью». – Или ты хочешь, чтобы это повторилось? Наш сын сражается, рискуя жизнью, а мы сидим, ничего не делая! Если ты и дальше ничего не предпримешь, я сама поеду на остров! Возьму несколько кораблей и отправлюсь туда выручать Гвидона!
- Наталия, прекрати!
- Даже и не подумаю. Я говорю на полном серьезе. А если ты не дашь мне и части флота, я отправлюсь туда на своей ладье со своими слугами и служанками! И пускай тебя потом мучает совесть!
- Да дай ты мне хотя бы несколько дней! – вскинулся царь. – К концу недели вернутся дозорные, они расскажут, что и как.
- Если твои дозорные расскажут что-нибудь другое, я все равно отправлюсь туда, потому что Марии верю больше! И потом кто знает – разве враг не может подменить их или заколдовать, как сделал с почтовыми голубями!
- Наташа, я обещаю тебе, что мы что-нибудь предпримем…
- Не что-нибудь, а отправимся туда сами и со всем флотом! Или я туда отправлюсь одна! – резко сказала царица и вышла, хлопнув дверью, что при мягкости ее характера было совсем уж непривычно.


ОСТРОВ БУЯН

Конек-горбунок и Ершов даже в эти непростые дни обороны острова занимались театром. Они хотели, конечно, поучаствовать в защите, но Гвидон категорически запретил отменять спектакли и репетиции. Князь понимал, какую роль они играют для создания атмосферы, для поддержания духа защитников.
Вот и в тот день, когда разоренный остров еле выдержал осаду, а защитники его сражались из последних сил, вечером в театре должен был состояться спектакль.
К счастью, птицы не добрались до театрального реквизита.
Правда, Конек в ту ночь должен был дежурить в порту, а Ершов – участвовать в ремонте береговых укреплений – иначе было нельзя – но вместо того, чтобы поспать днем, они решили провести еще одну репетицию. Меньше чем через два часа после налета птиц актеры уже собрались в театре. Усталость куда отступила, когда все увлеклись игрой. 


* * *

Через какое-то время Царевна Лебедь вернулась. Она принесла хорошие новости – посланцы Салтана возвращались к царю. С помощью волшебства царевна провела их между кораблями империи невредимыми, и спрятала от погони в надвигающейся вечерней мгле. 
Царевна поговорила с одним из капитанов, передав от Гвидона небольшое послание для его отца.
Ветер остался, чтобы еще какое-то время сопровождать посланников на пути обратно в Салтанию.
 

* * *

В тот вечер островитяне, усталые и измотанные битвой, собрались в театре.
К удивлению многих, Конек настоял, чтобы Соглядатая разбудили и тоже привели смотреть спектакль. Боротынский, Левша и Радж отнеслись к затее недоверчиво. Баба Яга рассердилась, но Василиса улыбнулась, а Лесков лишь пожал плечами. В конце концов Гвидон согласился – Конек ошибался редко, особенно в вопросах, касающихся театра.
После спектакля Конек показал Соглядатаю опустошение, произведенное птицами. И тогда на лице старого шпиона отразилась боль.
- В том есть моя вина, - сказал он коротко и вдумчиво.
- Не без этого, - улыбнулся Конек, проникая своим волшебным взглядом куда-то в самую глубь его души.
- Что можно сделать, чтобы исправить это?
- Ты сыграешь в моем театре.
- Хорошо.
- Ты сыграешь Салтана.
Соглядатай поморщился, словно от удара по лицу.
- Ладно, я согласен.
- Роль будет сатирической.
- Коник, только не это!!
- Ты спросил, что можно сделать. Я ответил.


ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ:
http://proza.ru/2010/07/19/428