Глава 14. Плутанина

       С появлением денежных знаков Настасья приступила к главному делу своей жизни, как ей казалось на тот период - снятию заклятия. Она отправилась к «бабке».

       За день до этого, Настя позвонила ей от Ирэн, своей университетской подруги, у которой побывала для этого в гостях. От одного бабкиного голоса в трубке прошла боль в голове и сердце, стало легче дышать. Она даже «увидела» колдунью, почти такой, какой она потом и оказалась: беленькой, пожилой женщиной. С ней заочно, странным образом, Настя оказывается уже была знакома.

       Служа в одной из риэлторских контор, Настя «взяла в работу» совсем неперспективное, «глухое» дело обмена-продажи хрущевской квартиры на задворках  Города на такую-же, но в центре. Да ещё с обязательным условием: она должна быть рядом с Собором, причём насколько рядом не объяснялось, и чтоб не выше третьего этажа, но не ниже второго. Остальные пожелания всплывали по ходу дела.
 
       Потом Настя перешла в другую фирму - «Ковчег», и то ли из жалости, то ли из-за позорного атавизма-совести протащила эту старушку-клиентку в новый банк данных. Старушка, конечно, была не в курсе, что её приняла под опеку какая-то Настя. Самой же Насте тогда показалось странным только то, что бабушка меняла голос: то по телефону отвечала старушка-хохлушка с явным украинским наречием, «риднесенька и биднесенька»,  то вполне современная, городская хваткая женщина, рациональная и расчётливая.

       Каково же было удивление, когда Настя сопоставила адрес и телефон, которым поделилась с ней подруга с координатами старушки из банка данных риэлторской фирмы. Не нужно объяснять, что они совпали. Настя стала подробнее расспрашивать Ир, которая наведывалась в то время к «бабке», чтобы наладить натянутые семейные отношения с мужем, какая у той была квартира и в каком районе?  Всё сошлось. Тогда Настя поняла, что это судьба и поехала к ней.

       Она отправилась раньше договоренного время, вышла на нужной остановке, а потом ещё час петляла между домами, не находя  нужный ей номер дома. Настасья походила кругами, потом устала ( у неё уже кружилась голова ) и села на лавочку во дворе около того самого искомого дома, о чём тогда не знала, чтобы посмотреть в записной книжке адрес, но странным образом не нашла его, много раз до одурения перелистав страницы. «Не хочет принимать ведьма. Путает дорогу»,- подумала Настя.

       В конце концов она решила, что если она сейчас же интуитивно не найдет эту ч… квартиру, то вообще не пойдет и не придет сюда уже больше никогда. Подумаешь! Сомнительное удовольствие: тратить последние деньги на какое-то негарантированное гадание. Ведь у неё не было на зиму даже новой тёплой шапочки и рукавичек, а дни становились всё холоднее. Настя стояла на распутье: сознательно решиться на эксперимент или дать задний ход и оставить всё как есть, то есть плохо. Но видимо колдовство уже начало действовать... Настя включила своё шестое чувство и чисто интуитивно позвонила в дверь, которая ей «показалась»: «Ну, была не была»,- и замерла. За дверью раздался женский голос: «Подождите!». Настя поняла, что нашла, и облегчённо вздохнула.

       Через несколько минут дверь открылась, и беленькая, ничем не приметная старушечка в платочке, средней полноты, приветливо пригласила её в квартиру. Предыдущий «порченный» посетитель уже стоял в коридоре и спешно одевал пальто и шапку.
 
       - Проходите в комнату!- сказала хозяйка.

       Девушка прошла и села на деревянный табурет, стоящий почти посередине отгороженной ширмой части комнаты, которая служила гостиной. Дверь справа вела в другую комнату. Это была типовая квартира «вагончиком»  в уже морально-устаревшей хрущевке. Там, возле входа в комнату, в углу стоял большой, грубый и громоздкий стол модели «Гей славяне!», покрытый потёртой скатертью. Находившаяся на столе старая настольная лампа с матерчатым абажуром, испускающая тусклый жёлтый свет только на скатерть, нарисовала на ней солнечный круг. А на стене, над столом, висела большая картонная репродукция картины «Заросший пруд», от которой веяло болотной сыростью и пессимизмом. Точно такая же, только чуть поменьше, висела у Насти в спальне в годы розового детства, и её сразу же охватила ностальгия.