Самоубийцам тоже снятся сны

Самоубийцам тоже снятся сны

It never got weird enough for me.
- Hunter S. Thompson

Шаг. Начинать всегда просто, особенно когда это рассказ о смерти. Вернее будет сказать –  о суициде. Но, к сожалению, идти протоптанной грузными криволапыми графоманами тропинкой на этот раз не удастся, даже немного жаль. А такой мог бы быть прекрасный солнечный день, разрядка для фантазии... Человек умер. Не суть важно – шагнул из окна, лег под экспресс-поезд или, будучи существом с воспаленной фантазией, обмотался проводом от электротостера, бросился в медитативно прекрасные воды какого-нибудь водохранилища. Итак – в наличии труп. Обгоревший, со странгуляционной бороздой на шее, проломленным черепом или с банально перерезанными венами. Или все вместе – тут уж как сложится день у районного патологоанатома, или в какой ряд сойдутся Меркурий, Марс да Венера. К глубочайшему сожалению, в небольшой некролог может поместиться едва ли больше чем причина смерти, скупые слова о том, как же дорога была эта безликая марионетка бесконечно скорбящему социуму да в лучшем случае предсмертная записка, и то лишь при условии, что там не указано имя того, на кого можно «повесить» доведение до самоубийства. «У попа была собака, он ее любил…». Персонаж готов. Читателям, как правило, глубоко наплевать на душевные переживания, толкнувшие полоумного страдальца на смертельный шаг, да и, если говорить по совести, зачастую это абсолютно ничего не значащая наивная детская любовная сказочка с грустным, жестоким концом, переписанным алкоголиком-отцом с тяжелейшего похмелья часов в шесть утра. А дальше… А, собственно говоря, что дальше? Можно, придирчиво перелистав шаблоны, выбрать из набора заезженных клише рай… Нет, пожалуй он, как и валгалла нашему персонажу не подходит… Безгрешностью не вышел. Ад? Нет, что вы… это как-то слишком для такого великолепного дня, как сегодня, обрекать марионетку сознания на девять кругов истязаний это слишком даже для журналиста на грани увольнения. Хотя нет. Этому человеку было бы наплевать, неудачный пример… Ну да и черт бы с ним – мы отвлекаемся от темы. Ничего не найдя в стандартных списках «жизней после смерти», невольно обращаешься к эзотерике и тому подобному. Потрепанные фолианты, дешевая «туалетная» бумага, аляпистые или, напротив, беспросветно-черные обложки и абсолютно непроходимые лабиринты человеческой психологии и дебри философских умозаключений. Собственные миры, созданные при жизни во время написания наивных детских стишков классе эдак в седьмом-восьмом, три шаманских мира для силы, знаний и быта, обычный… Сон? Вот оно. Забавно найти в подобном модном ширпотребе что-то действительно стоящее. На текущий момент имеем безымянного мертвого человека, оставшегося наедине с собственным затухающим сознанием. Жанр? Психологическая драма, смешанная с фарсом, который здесь, казалось бы, совершенно неуместен, и, конечно же, украшенный щепоткой наркоманского бреда. Книга или… А что мы вообще пишем? Ладно, это не так важно… Произведение будет однозначно иметь успех при наличии в нем секса, предпочтительно разнообразного – как говорится – на любой вкус и цвет, насилия, безумной фантазии психонавта и хитросплетений сюжета. Впрочем, наличие последнего варьируется в зависимости от исторической эпохи и политического строя. Но, раз уж мы решили рвать шаблоны, отречемся от порочных связей, избиения малолетних… Хотя неплохой был бы поворот сюжета… От расчленения трупов и прочего, оставив только бред. Голые провода человеческой фантазии и стакан чистой артезианской воды. Итак – самоубийцам тоже снятся сны. Сны о суициде.
Шаг.
Некто стоял посреди мириад лестниц. В мятой серой рубашке, пропитанной потом, резкий запах которого сливался в непереносимой симфонии с летучим ароматом итальянских духов, черных, пыльных джинсах и стоптанных мокасинах. Кто столкнул его с одной из них, самоубийца уже не помнил, какая из граней искусственного бриллианта его собственной души. Ну вот. Испортил такой прекрасный дорогой костюм, весь в грязи, пыли… «Да сколько здесь не убирались, в конце-то концов? И чьей больной фантазии хватило на такое количество лестниц и не хватило на их разнообразие?». Примерно такие мысли могли бы крутиться в голове у человека, если бы не одно «но». Самоубийцам тоже снятся сны. Самоубийцы видят, что это сон. Самоубийцы верят, что это сон. А значит – покурить и с приподнятой бровью блуждать по глубинам собственного подсознания.
- Здравствуй, - кто-то проговорил за спиной. Достаточно банальный поворот сюжета во сне, даже странно для человека, уверовавшего в неистощимость собственной фантазии.
- И тебе не хворать, - равнодушно бросил за спину самоубийца, рассматривая потрескавшуюся краску поручней, - Я, впрочем, не особо нуждаюсь в попутчиках.
- О да, ты великолепно уживаешься сам с собой, я уже заметила, - ухмылка собеседницы читалась в каждом разрезавшем тишину слове. Скепсис был вполне понятен, и даже не требовалось пояснения, откуда незнакомка все знала. Это лишь перезрелый плод воображения.
Человек повернулся. Милая черноволосая девушка насмешливо покачивала головой из стороны в сторону, руки были скрещены на груди. Приятные, однако, плоды у местного воображения. Обворожительные.
- Может, пройдемся? – предложила девушка, едва заметно подмигнув самоубийце.
- Я, конечно, не большой любитель блуждания по лестницам, но… - он шагнул навстречу незнакомке, та лишь улыбнулась и, резко обернувшись, взбежала по лестнице, а гулкие удары высоких каблуков мистическим эхом отражались от незримых стен.
Подъем длился не так уж и долго, ноги не успели устать, когда они достигли первой квартиры. Крепкая стальная дверь, обитая кожей, запотевший от возможной жары глазок, пыльный коврик. Из-за двери глухо доносились чьи-то разговоры, но ничего невозможно было различить, все сливалось в один вязкий гул, что, подхваченный неведомым водоворотом, впитывался во все сильнее набухавшую тишину. Внезапно дверь распахнулась…
- Мать? – недоверчиво взглянул в глаза иллюзии самоубийца, - нас… Слышат?
- Господи, ты же призрак, конечно нет. Зато мы слышим, этого вполне достаточно.
В руке матери была зажата телефонная трубка с почти стершимися кнопками… Как же точно сон воспроизводит детали…
- Кремировать? Он сам хотел. Хотя какая разница, что там дешевле? Ладно, в общем и целом кремация обойдется нам меньшими нервами. Передала конфеты патологоанатому? Замечательно… Горе-то… Горе-то какое… - только что спокойная и даже слегка насмешливая мать испуганно огляделась и, словно спохватившись, скривила лицо в скорбной маске, напоминая какую-то фарфоровую венецианскую куклу времен чумы.
- И только? – усмехнулся призрак, - я делал ставку хотя бы на пару дней скорби.
- Ну… значит, ты проиграл, - с теплой, беззлобной улыбкой ответила черноволосая девушка, облокотившись на перила и осматривая самоубийцу, - А ты симпатичный.
- Кто ты? – задал дежурный вопрос человек, слегка наклонив голову, полностью уверенный в том, что сейчас получит или очередной безмерно пафосный и банальный ответ или же, наоборот, до безумия бессмысленный.
- Я? Призрак рождества, - рассмеялась звонким смехом незнакомка. Глядя в ее глаза, самоубийца и сам невольно улыбнулся – настолько искренним был ее смех. Давно… Как же давно он не слышал ничего подобного… - пойдем дальше? Не думаю, что тебе хочется надолго здесь задерживаться…
- И как ты догадалась… - едва ли не подталкивая бортпроводницу к лестнице, проговорил призрак, проводя рукой по пыльным поручням.
Новые лестничные клетки, новая паутина подъемов и спусков, вязь ступеней и спирали дороги. Ноги по-прежнему отказывались испытывать боль, а вот голова кружилась достаточно сильно. Несколько раз они даже останавливались, и незнакомка терпеливо ждала, пока темнота уйдет из глаз самоубийцы, и он сможет дальше продолжать путь. Рубашка то и дело выбивалась... Черт побери, даже во сне этот треклятый ремень был бесполезен… «Как только проснусь – незамедлительно выброшу этот моток кожи на помойку».
- А ты так уверен, что проснешься? – захлопала глазами девушка, одаривая самоубийцу обезоруживающей, мягкой улыбкой, - И где ты проснешься, милый? И с кем…
А вот и долгожданный бред… Человек совершенно не понимал, что говорит ему эта незнакомка, хоть он и не исключал возможности, что это что-то крайне важное и имеет глубокую психологическую подоплеку, ибо она есть не более чем проекция его собственных мыслей, предположений и стихийных выплесков содержания подсознания…
- Не ломай себе мозги… - шепнула девушка, взяв его за руку. Такое теплое, обнадеживающее касание…
И снова дверь. Никаких излишеств – кремово-белая дверь… Знакомая. И тем страшнее видеть ее здесь, среди этих лестниц, после… После встречи с матерью…
- Пойдем отсюда, - твердо произнес человек, с силой сомкнув веки.
- Тебе не интересно с кем она? Может, сам уже знаешь? – невинно спросила незнакомка.
- Догадываюсь, - сглотнул самоубийца, - и что говорит… или может сказать – тоже. Поэтому просто прошу…
- Хорошо, идем…
- А кто ты в этой истории? Ты сама несешь хоть какой-то смысл, символ, подсказку, что-то еще? Что я должен понять, чтобы…
- Нет… Конечно, нет, - вновь рассыпалась звонким смехом тишина, а руки девушки легли на плечи самоубийцы. Ее глаза доверчиво смотрели на него, а губы застыли в неземной, немного наивной улыбке, - да и зачем? Ты видел все, что хотел видеть. Все, что мог видеть. Да, это твой сон… Ты ведь сам веришь в это. Поцелуй меня… Тебя ведь ничего уже не держит… Не знаешь, кто я, и забудешь через два-три дня.
У самоубийц нет слез. Самоубийцы тоже видят сны.
Шаг.
Итак, мы получили рассказ. За окном уже полночь. Через какие-то два-три часа голова закружится в новом круговороте лестниц, дверей и смоляной темноте волос. Или кто там будет завтра… Не играет ни малейшей роли. Самоанализ. Критический осмотр самого себя с безразличием седовласого гинеколога, равнодушно бросающего взгляд на обнаженное тело смущенной юной красавицы. Рассказы о самоубийцах писать иногда полезно – помогает в общении с самим собой, а осознание сна вокруг себя словно вазелиновая смазка облегчает вторжение в собственный амфитеатр сознания. Провода на месте? Ток идет? Музыкальный центр вопит что есть силы. Обнять безумную певицу и в воду. До новых слов. Самоубийцы тоже видят сны.

12.06.2010