Про Шикотан, 1

     Когда я была студенткой, летом ребята ездили в строительные отряды в Тюмень или ещё куда-нибудь. Нам, девчонкам, тоже хотелось поехать куда-нибудь подальше, но нас никто не брал. Тогда мы, проведав, что на Курильских островах есть крабоконсервный завод, куда летом берут студентов на работу,  написали письмо такого содержания:

«Здравствуйте, уважаемые товарищи!
Мы слыхали, что в трудное время путины у вас не хватает рабочих рук. Мы можем предложить Вам своё участие в работе. Сообщите, пожалуйста, на каких условиях вы готовы нас принять.
Студентки Киевского Государственного Университета».

Письмо отправили по адресу: Шикотан, крабоконсервный завод.

Ответ не замедлил  прийти. На бланке:

«Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодёжи
Комитет рыбокомбината «Островной» с правами райкома
Малокурильск, Сахалинской области Южно-Курильского района

     На ваше письмо отвечаем. Наш рыбокомбинат базируется на острове Шикотан на территориях двух посёлков Малокурильск и Крабозаводск. Все его шесть рыбообрабатывающих заводов ежегодно вырабатывают около миллиона условных банок консервов 29 наименований. Обрабатывают любую рыбу, привозимую на остров рефрижераторами. В период с июня по сентябрь – время лова сайры местным добывающим флотом, комбинат в основном работает только на этом сырье. На этот период приезжают тысячи рабочих по организованному набору со всех концов страны. Последние два года на сайровую путину приезжают студенты-практиканты в небольшом количестве с рыбных технических институтов Астрахани, Калининграда и Владивостока.
      Если вы желаете приехать на время путины (с 1 июля по сентябрь), вам необходимо в короткий срок выслать список (в количестве не ограничиваем) с подробным указанием Ф.И.О., года рождения, точного домашнего адреса каждого. Это необходимо для оформления специального вызова, при получении которого в местных отделениях милиции получите пропуска на въезд в наш район. В короткий срок освоив профессии рыбообработчиц  ( раздельщиц, укладчиц, резчиц), вы будете допущены к работе. Необходимо также каждой из вас пройти медицинскую комиссию и иметь при себе соответствующий документ. Выписываться не нужно.
     Оплата труда сдельная. На вас будут, как и на всех живущих и работающих здесь, распространяться льготы крайнего севера. Проезд в  оба конца при заключении трудового договора на путину с предприятием будет оплачен по тарифу ж/д транспорта и морского. Общежитие будет предоставлено.
     Доехать до нашего острова можно самолётом до Владивостока или поездом и пассажирским теплоходом из Владивостока до Малокурильска.

Секретарь комитета ВЛКСМ
Рыбокомбината «Островной»  20.02.79                С.Киселёв.»



   Ознакомившись с содержанием письма, мы с подругами единогласно решили не брать с собой никого из ребят-сокурсников. Мы считали, что так нам будет морально легче. И сколько они ни просились ехать с нами, мы были непреклонны.
        В новом письме мы попросили подробнее рассказать о специфике работы и условиях проживания на острове.

        Получаем ответ:

«Уважаемая тов. Марина!

Раз уж вы взялись за организацию поездки ваших студентов на Край Света (есть у нас на острове такой мыс), то, разумеется, всю ответственность берёте на себя?
   Прежде всего, объясните людям, что труд у нас нелёгкий. Все три месяца придётся работать в резиновых сапогах и в связи с тем, что сайра – продукт скоропортящийся и идёт она непродолжительное время, работа на таких заводах построена в две смены длительностью по 8-10 часов. Но это только в период путины. Как уже писал, если изъявите желание,  работать необходимо до сентября. В конце месяца отправим вместе со студентами-практикантами теплоходом до Владивостока.
     Конечно, если есть возможность, следует посмотреть Курилы. Наш остров Шикотан самый большой в малой Курильской гряде. Длина острова 27 км, ширина 12 км. Большое количество бухт, заливов. Богатая растительность. Вы будете плыть как раз в самое лучшее время. Тепло, сухо. В переводе с языка древних айнов, населявших когда-то остров, Шикотан – «Красивое место». Историческая справка:
 В конце ХIХ века острова были проданы царским правительством Японии и принадлежали ей до 1945 года. Сейчас здесь самый мощный на Дальнем Востоке рыбоперерабатывающий комбинат. Продукция наша « Сайра бланшированная» и «Кальмар натуральный» экспортируется во все соцстраны и в Японию, ФРГ, Италию, Францию, Англию.
     Есть два дома культуры, клуб моряков. Летом устраиваются фестивали песен, спортивные мероприятия.
    Короче – советую посмотреть.  Если успешно освоите профессии и будет удачной путина (будет много сайры), то хорошо заработаете.
     Расценки следующие (минимальные):
3руб.86 коп. – на укладке одной нормы.
Это в одинаре. Ну а у нас платят вдвойне. Как правило, делают по 2-3 нормы. Марина, прошу Вас, как станет ясно с количеством людей, сообщите мне телеграфом. А список отправьте заказным письмом.
          
                С уважением, Сергей Киселёв.

(Нужны только женщины)».


Про Шикотан, 2
Лина Соловьева
 
     Ехать надо было через Москву. До Вдадивостока 11 дней поездом, от Владивостока 4 дня кораблём.
     Нас торопили, и мы наспех кое-как сдав экзамены,  с трудом получив разрешение на поездку  в университете, отправились в дорогу.

    

Из письма маме:
«Мэм, приветик!

Сегодня должны были приехать во Владивосток, но опоздали почти на сутки. Вот уже три дня ландшафт не меняется: сопки, поля и цветы – тёмно-красные лилии, ирисы, иван-чай, что-то белое и жёлтые, похожие на купальницу – огромные луга, как на картинах. Закаты – закачаешься.
Иногда жарища, иногда дождь. Не устали. Дорога интересная. Сидишь, смотришь в окно. Проезжали Байкал. Правда, на рассвете.
Много разных людей. Всё время что-то происходит: Знакомства, разговоры, ссоры. 
     Настроение  - о’кэй, поём песни, рисуем, болтаем, читаем и любуемся радугами  и закатами.
    Я так настроилась на дальний путь, что никак не свыкнусь с мыслью, что через день мы приедем. Даже жалко.
    Единственное, бесспорно, ужасно неудобно – это отсутствие душа.  Ох, как хочется вымыться. Когда я мою руки до плеч, то на местах, где течёт вода, остаются белые полосы.
    Пару дней назад проезжали Читу. Город большой и старый. Мне нравятся старые города, пусть хоть пару домов   старинных. Тётю Валю /мамину подругу детства, проживавшую тогда в Чите/, конечно, не видела.

Good вay. Целую.
Остановка, бегу отправлять письмо…»

 Среди круга новых знакомых были и проводники – двое мужчин. Тот, что помоложе, хорошо играл на гитаре и пел. Но когда мы приехали на станцию Зима, они оба сошли с поезда и прямиком пошли в лес. Мы спросили, куда они. Они ответили, что на Магадан. И что вместе там «сидели». Спросили, не хотим ли мы с ними. Мы, конечно, отказались.  Они  попросили писать им письма до востребования . У меня был опыт работы проводником (за год до этого в студенческом отряде), и  теперь, до приезда во Владивосток половину времени мы сами справлялись с этой работой.
    А когда поезд стоял  в Чите,  мы гуляли по перрону и видели, как иностранцы фотографировали наши купе  через открытые окна:  повсеместно торчали постели,  местами слегка присыпанные копотью.  Энергичная женщина  возбуждённо указывала пальцем, а мужчина старательно снимал. Мы почувствовали к себе отношение, как к мартышкам в клетке.  Конечно, было жарко, было грязно, но они ж наши гости. Быстренько пошли, взяли фотоаппарат и стали в упор фотографировать их.  Они как-то немного сникли, а потом ушли.
   Владивосток чем-то напоминал Киев и по архитектуре и по географии. Поразило обилие парусников в бухте.
Билеты на теплоход « Мария Ульянова» были только на палубу. На месяц вперёд в каюты было всё продано. Нам пришлось согласиться с тем, что предлагалось.
Из путевых заметок:
« Нас качает, мы простужены, живём на палубе, поскольку мест в каютах нет, но не жалуемся. Я не знаю, что можно считать нормальным состоянием: когда никаких проблем и забот или когда ты весь в бегах, движении, неудобствах; право, не знаю. Но факт: второе состояние даёт мне душевный покой, первое нет. Поэтому сейчас я чувствую себя прекрасно и даже не разговариваю мысленно с папкой / отец умер  год с небольшим назад/, не плАчу и не жалуюсь ему.
  Все проблемы решаются. Чтоб не качало, надо поесть и заснуть, чтоб не простуживаться – не выходить на ветер и попроситься с палубы в каюту к матросам на свободную койку, чтоб не жить на палубе, надо поискать свободное место, не получается – попробовать ещё. Да здравствуем мы! Да здравствуют наши знакомые и незнакомые!»


«Стоим возле Курильска, остров Итуруп. Следующий остров будет Кунашир, потом Шикотан - прибытие.
На Итурупе сопки местами покрыты снегом.  Море сине-зелёное. Мы утром ловили рыбу. Правда, я – чисто умозрительно. Забрасывают лёссу с наживкой и дёргают резко. Потом вытаскивают либо окуня, либо ерша – колючего, раздутого. Рыба вся крупная: красная, тёмно-зелёная, полосатая.
    А утром девчонки видели китов. Вначале подумали, что это островки, но, оказалось, что островки совсем с другой стороны, а эти черные бугры - киты.
    Публика вся разношерстная. Противоположный борт занимают москвичи – 30 -50 лет. Вроде, хорошие ребята: открытые взгляды интеллектуальные лица, общительные, в чём-то, может, иногда немного циничные...»

Про Шикотан, 3
Лина Соловьева
  По приезде на остров нам провели инструктаж по поводу того, как себя  вести на Шикотане. Первой прозвучала фраза: «Запомните, на Шикотане такая же  советская власть, как и во всём Советском Союзе». Потом нам объяснили, что люди приезжают со всего Союза, самые разные. Преступность большая.  Сказали не подходить в берегу: погранзона, - не перемещаться без разрешения по острову.  Предупредили о том, чтоб на рыболовецкие и любые корабли не заходить: если ступил на корабль, значит, согласен на любые предложения. Поведали, что поскольку остров был японским, раз в год сюда приезжают японцы проведать могилы. Их не пускают на остров, а  только разрешают двигаться по дороге к кладбищу. Они идут и плюют в лицо стоящим вдоль дороги местным жителям.  Рассказали, что на острове было много змей. Японцы засадили всё травой иприткой, от которой змеи извелись. Но трава  оставляет очень болезненные ожоги и на теле людей. Правда, не для всех групп крови она опасна. Но ходить можно только по тропинкам.  А поселили нас над бухтой, на сопке, в бараке.  Прямо перед окнами - вулкан  соседнего
острова. В первое утро Мария Александровна тоном, не допускающим возражений, сообщила:
" Этто - мираж, этто - мираж!.." Потом, оказалось, настоящий.
  У нас общая кухня.
  В День нашего заезда на столбе на улице возле стола, где чистят рыбу, была прибита гвоздиком голова камбалы и пялилась, однобокая, двумя глазами, как живая участница бесед. Для большей выразительности  кто-то вставил ей в рот окурок.
    В первое утро я проснулась, потому что мне показалось, что нас качает. Также проснулась Таня. У неё было то же ощущение. Мы решили, что это с дороги. А позже нам сказали, что было небольшое землетрясение.
     Мы знакомились с соседями, мужчинами и женщинами. Все были доброжелательно к нам настроены. Некоторые говорили, что если кто нас обидит, чтоб мы жаловались им. Мы отшучивались.
     Нам часто приносили рыбу. Принесли также бочку оливкового масла с завода.
     Учили жарить, чтоб обязательно была оранжевая шкурка, а когда не получалась, ругались: « Не, замуж тебя не возьму!».
 
     Конечно,  приехать на Шикотан и не обследовать окрестные достопримечательности было бы для меня парадоксом. Собственно цель поездки была – увидеть, узнать…
Поэтому. Несмотря на запрет, я, улучшив момент, подбила Галю, дочь Марии Александровны,  сходить посмотреть  соседние бухты. К сожалению, Галя честно во всём созналась маме, и моё поведение было дружно осуждено коллективом.
  Я не понимала, как можно подчиняться этим диким  как для такого красивого места,   правилам, и потихоньку уходила сама.


Из писем маме.
« Здравствуй, маня!
Мы только что с работы. Это у нас первый рабочий день: мыли конвейеры. С 8 до 17, час обеда. Мы были почти одни в цеху, потому что рыбы ещё нет, и все занимаются разными ненужными делами. Нам включили Аллу Пугачёву , мы драим столы и прочее и поём хором: «Приезжай хоть на часок…»
     Ой, мам, что тут творится! Толпа приезжих – как на золотых приисках. Народ самый разный: бичи, просто искатели приключений, рабочие. Вербовка тут на 6 месяцев, обещают всем, по крайней мере, «Москвич» (к нам  это не относится, т.к. основная рыба идёт в сентябре-ноябре). Мария Александровна нас замучила. Такая странная, очень много говорит, постоянно недовольна: боковые места в поезде и пр. ( лень перечислять).
Зануда, каких свет не видел. Мы очень жалеем, что она с нами.
     Мне всё кажется, что я пишу не то. Просто столько мыслей, что выбрать основное трудно. Я буду выкладывать всё, что приходит в голову.
     Я для себя установила: нет ничего невозможного, ничего страшного. От всего плохого можно отделаться, из любого положения найти удовлетворительный выход. Мы радуемся. Вот были 16 дней в пути. Думаешь, кошмар? Неа. Представь, мы дорогу восприняли, как увлекательное путешествие. Интересен каждый новый пассажир. У нас столько было споров, философских и научных, столько рассказов, сколько не бывает за год при «нормальных» условиях.
 Тут все, даже местные, живут   в общежитиях барачного типа. Соседи самые разные. Но нас никто не трогает. Угощают рыбой. Дружим с москвичами – их 30 человек, физики. Они приехали на  шабашку (подработки), строить школу.
Вчера они водили наших девчонок в бухту (я  не пошла, отдыхала). Красота  необыкновенная, говорят, невозможно описать. Пришли примерно в час ночи. Мария Александровна истерику закатила.  Девчонки все хмурые сегодня. Но Люба мне сказала, что было так здорово, что этого воспоминания ей хватит на всю жизнь.
     А вообще мы очень быстро отходим от  ссор, очень много хохочем, вечером уснуть от смеха не можем (Мария Александровна с дочкой и подругой дочери с соседней комнате). 
     У меня сегодня День Рождения. Скоро получу от тебя открыточку.
     Слушай. Пришли телеграмку. Всем привет.
Пойду жарить камбалу…»


У нас под дверью поселился бесхозный беспородный пёс: белый,  вечно грязноватый, на коротких ногах. Я была очень рада ему, воспринимая его как привет из дому (у меня в Киеве осталась собака, доберман ). Мы его тоже подкармливали рыбой, потому что мяса тут нигде нет. Несколько свиней бегают по сопкам, какие-то мелкие, подвижные и поджарые, как собаки.
Как-то я зашла на кухню, смотрю, на плите  мясной суп кипит. Я спросила у соседа, где он купил мясо. Он ответил, что, мол, собачка тут такая бегала. Я возмутилась, как он мог убить  собаку. Он ответил, что собака ничем не лучше свиньи, почему же мы едим свинину? Я настаивала, что всё же это была нАша  собака, в ответ он предложил мне попробовать супа, даже протянул ложку к моему лицу. Я ушла из кухни.

/Продолжение 4-11 на странице автора /