Глава 15. Диагноз

       Верхний свет был выключен, освещение исходило только от настольной лампы, и поэтому в комнате царил полумрак. В остальном всё было как-то уж очень обыденно, как будто Настя пришла к своей знакомой бабушке попить чайку и посудачить.

       Та скоро вернулась, пододвинула стул и села чётко напротив и довольно близко: на расстоянии двух шагов.

       - С чем пришла? - изучающе осматривая, спросила народная целительница.

       Настя, как могла, скомканно и  в общих чертах, объяснила, что её привело. Потом тоже присмотрелась и увидела, что перед нею не такая уж и старушка, а скорее женщина средних лет, с гладко зачёсанными и собранными в косу на затылке волосами. Взгляд её был не злой, но острый и в упор.

       Оценив Настю, гадалка встала, подошла к ней, сделала какие-то пассы возле её головы и груди и сразу постановила:

       - Да у тебя здесь... - она указала на область сердца - словно большая дыра! Это бо-о-ольшая порча. Но я тебе её закрою.- И она стала манипулировать руками… И боль неожиданно стала утихать и совсем утихла.

       Именно в этом месте у Насти давно болело. Она знала, как болит сердце. Сердечная боль давит, режет или колет, но в любом случае ощущение бывает всё же каким-то животным, плотским и физическим, как болит нога, рука или печёнка: возникает слабая одышка и тому  подобная ерунда. Эта же боль была другого рода.

       После одного события в прошлой жизни, которое почти забылось и связано было с любовной историей, Настя почувствовала страшную пустоту там, где у неё раньше была «душа». А в последнее время в этой душевной пустоте поселился страх. Боль становилась всё сильнее, а страх не давал спать по ночам. Днём ещё как-то удавалось глушить его сигаретами и занимать себя глупыми разговорами с подругами, но наедине и ночью она была беспомощна.

       Такой отрешённой, собранной в кулак, непроницаемой для чувств, она сидела, скрестив руки и ноги на старом деревянном табурете, а колдунья всё пыталась расцепить кресты её рук и ног, чтобы не мешали «лечению». Постепенно боль стала уменьшаться, «дырка» затягиваться, возникло ощущение успокоения и усталости. В добавок, ведунья обнаружила больные органы и какие-то «железные трусики». Настя подумала, что бабушка «видит», что на ней её новый гипюровый гарнитур с металлической ниткой, но потом поняла, что она имеет ввиду «пояс верности», он же «пояс целомудрия и непорочности».

       - Открыла тебе я эту чакру, – похвалилась целительница, довольная своими умениями. «Зачем? Я же не просила!» - подумала Настя испуганно. Ведьма усмехнулась. Потом она обнаружила ещё и «венец безбрачия» на голове и тоже над ним поработала.

       Закончив лечебные процедуры, ведунья села и пригласила Настю. Та покорно примостилась на краешек своего табурета, как золушка.

       - Порча на тебе, – уверенно подтвердила  свой диагноз ворожка.

       И в это самое время свеча перед иконостасом в коридоре, где на стенке были прилеплены лики всех святых, сильно затрещала, и что-то упало: картинка с каким-то святым свалилась на пол. Старушка сама натурально струхнула от такого совпадения.

       - Вот слышишь?- шёпотом спросила она, испуганно округлив глаза. Настя отрешённо кивнула.

       - Почисти свою квартиру, – она подала листок ксерокопии и предупредила, – Только строго в той очередности, как написано! И приходи ко мне ещё раз. Принесёшь две свечки.

       Обыденность, простота и даже суета колдовского действа, ввиду избытка жаждущих «снять порчу»  (к бабке была очередь) и её торопливость из-за присутствия  за дверью алкущего помощи очередника, создавало сходство всего этого «процесса» на приём к участковому врачу или к процедурной медсестре в фельдшерском пункте. А та любовь к деньгам, которая в первый же раз бросилась в глаза, ещё больше разочаровали Настю. Не было какой-то чародейской таинственности, хотя бы магических зеркальных шаров, взъерошенной совы на плече, веников-связок лебеды и чертополоха на ржавых гвоздях, утробных потусторонних голосов за стенкой, симпатичных страшных привидений и тому подобной колдовствской атрибутики. Всё как-то не внушало.

       Положив деньги на стол, Настя встала и засобиралась домой, потом по подсказке бабушки перекрестилась, и сказав: «Слава Иисусу!», -  ушла.

       И даже выйдя на улицу, она всё равно подумала, что, наверное, всё это зря - и поехала домой  такая же пустая и одинокая, как и раньше. Но первый эффект лечения «дырки» и святые угодники в прихожей немного рассеяли её сомнения насчёт того света и перевесили чашу весов в пользу ведуньи. И Настя, правда нехотя, с недоверием, всё-таки решила не останавливаться на полпути к своему счастью.