День закрытых дверей. 5. Танец принцессы

С трудом верится, что Атлантида – творение некого сверхсущества. Кажется мне, что работает под именем мессира Абса какой-то шарлатан и выдает естественное образование за своих рук дело. А может, сразу несколько проходимцев прячутся под этой вывеской. Просто не вижу я вокруг ничего божественного, творения бога должны выглядеть естественными, природными, а тут всё искусственное, человеческое, даже слишком, человеческое. Человеческое, потому что надуманное, или придуманное, если хотите.
Засыпаю и слышу, что за окном идёт дождь. «Спи, спи…», - шепчет мне дождь, и вдруг мне кажется, что это мессир Абс разговаривает со мной: «А ты во мне сомневался, а я вот сотворил дождь. Не фонтан, не течь в водопроводе, а просто дождь».
Под утро мне снится, что в мою дверь ломятся полицейские, и вижу я в полицейской форме Витьку Корнилова – своего бывшего одноклассника. «Серёга, подъем!» - слышу я сквозь сон. Просыпаюсь. В дверь действительно стучат. Иду, открываю и вижу, на пороге стоит Витька Корнилов в полицейской форме, здоровый, румяный, улыбающийся, хватает меня сонного в свои объятия.
- Что, не ожидал? – посмеивается Витёк.
Через пять или семь минут мы уже пьём чай у меня на кухне. Мне в глаза бьёт солнечный свет, я щурюсь, поправляю шторку. За окном колышется умытая ночным дождём зелень, слышна трескотня попугая. Давно мне не было так хорошо на душе, наверное, потому что Витёк рядом, ведь он – единственный из всей Атлантиды, кого я знал ещё в своей земной жизни. Говорим с ним, вспоминаем свою юность, делимся тем, что произошло с нами, с момента нашей последней встречи. Он рассказывает мне, что живёт здесь уже год, что здесь у него жена, что работает он дежурным полицейским на верхнем (тринадцатом) уровне, и сейчас как раз идёт домой с ночного дежурства. Жизнью здесь Витёк доволен, обратно во Внешний Мир не рвётся. Место здесь перспективное, работы достаточно, платят хорошо.
- А почему – полицейским? – спросил я.
- Это временно. Обещают в следующем году построить железную дорогу, и меня поставить начальником.
- Кто, Абс обещает?
- Ну, по большому счету Абс, - всё так же дружелюбно посмеиваясь, отвечает Витёк, - а так – Азнич от его имени.
- А Азнич, он кто?
- Волшебник.
- ???
- А ты с ним знаком? – интересуется Витёк.
- Так, немного. Я лучше Галю знаю.
- А, Галю. Это ж она сказала мне номер твоей квартиры. С Васей вместе работаешь?
- Да, и с Эликом.
Витёк на некоторое время задумался: «С каким Эликом?»
- А, знаю, знаю, тоже у вас работает.
И этот Васю знает гораздо лучше, чем Элика. Вася просто местная знаменитость, а ведь на вид никак не скажешь.
Мы ещё с полчаса посидели у меня и пошли, я – на работу, он – домой, отсыпаться. Сегодня – пятница, завтра – выходной и у меня, и у Витьки, а вечером в «Ленинском Каньоне» (это у них так концертный зал называется) концерт. Я сказал Витьку, что пойду туда.
- Тогда до вечера, - сказал он и пошёл к себе домой.
А я сел в лифт и поехал на верхний уровень.
Когда я пришел на работу, все были уже там, что меня несколько удивило. Черногоров, как обычно, сидел перед компьютером и клацал мышкой, а Вася пытался что-то объяснить Элику:
- Ну, то сила тяжести, а то – обыкновенная сила.
- Что ещё за обыкновенная сила? – недоумевал Элик.
- Ну, та, которая равна «ma»
- Любая сила равна «ma» - здоров, Серёга – какая же тогда – сила необыкновенная? Электрическая что ли?
- Нет, электрическая это - вообще не сила, - Вася слов не мог подобрать, чтобы объяснить, хотя, по-моему, Элик прекрасно понимал, что тот имеет в виду, и просто издевался над своим товарищем.
- Это почему же электрическая сила – не сила?
- Я имею в виду – сила тока – это не сила, а на самом деле – ток. А сила, с которой действует электричество – это сила.
Повисла короткая пауза, и я решил ей воспользоваться:
- О чем спорите?
- Я вот пытаюсь объяснить, - начал Вася, - что есть сила тяжести, или там упругости, а есть – как бы просто сила?
- Ну что значит  - просто сила? Сыла сылэнна народу, что ли?;
- Если у нас просто есть тело определенной массы, движущееся с каким-то ускорением, - вставил я свои пять копеек.
- Вы имеете в виду силу инер-р-рции, - сделал заключение Черногоров. (Мне вдруг стало интересно, когда он думает, он тоже картавит?).
- Вот, я это и имел в виду, - сказал Вася.
- А вообще, какова природа силы инерции? – Элик сегодня, наверное, проснулся с мыслями о физике.
- Ну, как? Вот если мы едем в троллейбусе, и он резко тормозит, - начал я и вдруг понял, что пример для Элика не совсем удачный, но тот посмотрел понимающе:
- Это ясно – мы попадаем, а что на нас подействует? Раз есть сила, значит, есть взаимодействие, а раз есть взаимодействие, то должно быть и второе тело.
- Второе тело – троллейбус.
- Нет, подожди, - и Элика понесло. Он так запутал меня своими вопросами, что у меня сложилось впечатление, будто бы я совсем не знаю физики. – Тут взаимодействие электромагнитное или гравитационное? – не унимался он. А, в самом деле, какое? Если первое, то – как, а если второе, то - почему? Ну его к чёрту с его рассуждениями, тоже мне - Сократ нашёлся.
- Напр-р-растно вы так, - обратился ко мне Черногоров, - в спор-р-рах р-р-рождается истина.
- Бесспорно, - согласился Элик.
Так вот оно что. Оказывается, у них тут методы работы такие: мы спорим, а Черногоров – в роли арбитра. Но ведь  это – неэффективно, это для древней Греции хорошо было, когда взгляды на окружающий мир только формировались, а сейчас наука ушла так далеко, что все наши рассуждения есть лишь дилетантские разговорчики. Ведь наука – это не лукавые мудрствования, а тщательная, кропотливая работа. Впрочем, они, наверное, тоже это понимают, просто работать не хотят, и выдают свою трепотню за работу. Ну что ж, мне оно, в конце концов, надо не больше, чем им.

После работы мы опять пошли в скверик на лавочку, но уже без пива. «Я – пас, - сказал Элик, - я вчера решил начать вести здоровый образ жизни». Вася в ответ на эту реплику тихо усмехнулся, – видимо, Элик начинал вести здоровый образ жизни не первый раз. В общем, тут и без пива неплохо, птичек только не хватает, а так, очень даже ничего. В скверике, под окнами нашего отдела две лавочки, рядом с той, на которую мы сели, стоит столбик с табличкой: «Скамейка им. XXV партсъезда», на соседней кто-то намалевал черным маркером: «Лавка купца Сотникова». Чувствуется, в Атлантиде живут люди с чувством юмора, причем, люди достаточно образованные, если уж портят лавочки, то не какой-нибудь там банальщиной из трех букв.
Спустя некоторое время в сквере появились Галя с Алисой.
- Азнича не видели? – спросила Алиса.
- Нет. Присаживайтесь, девчонки, - предложил я.
Они присели на лавочку. Галя грустно посмотрела мимо меня: на Элика, хотя, может быть, и на Васю, учитывая его популярность.
- На концерт идёте? – спросил я их.
Алиса как-то двусмысленно улыбнулась, а Галя ответила:
- Идём.
Я обратил внимание на резкую перемену в поведении Элика. Обычно беспечный и разговорчивый, он, вдруг, сделался чересчур серьёзным и даже каким-то мрачным. Явно, на него повлияло появление Гали. По всей видимости, между ними что-то было, и в данный момент их отношения ухудшились. Или могло быть более абсурдное и невероятное объяснение (впрочем, здесь много абсурдного и невероятного): Элик любит Галю, а Галя любит Васю, а Оле снится соло-гитарист и иногда учитель пения.;
- А я в бассейн пойду, - объявил Элик, – пока все будут на концерте…
- А я тебе ключи не дам, - сказала Алиса.
- Я у Азнича возьму.
- Ну и иди.
Интересно было смотреть всё это время на Галю, она вертела головой то в сторону Элика, то в сторону Алисы, и смотрела на них так, будто ждала от них чего-то важного для себя, чего-то спасительного. Но, похоже, ни один из них так её и не спас. Я почувствовал себя как-то неловко в этой ситуации. У них тут дела сугубо личные и, наверное, очень давние, а я – совершенно новый человек – стесняю их своим присутствием. Мне показалось, что я даже усугубляю положение дел.
Позавчера Алиса ругала меня за то, что я связался с Эликом и Азничем, обзывала их алкашами, а сегодня сама ищет Азнича и садится с Эликом на лавочку. Вот она – женская натура: плохо думать о мужчине, но все равно быть к нему привязанной.
Алиса недолго стесняла нас своим присутствием и вскоре ушла. Одна. Наверное, нам с Васей тоже следовало бы удалиться, но я остался. Галя подвинулась ближе ко мне, и мы с ней заговорили. Я впервые легко и непринужденно с ней разговаривал, нам было интересно общаться друг с другом. Боже мой! Я вот так запросто, по-приятельски общался с принцессой Атлантиды, с первой женщиной Внутреннего Мира, со вторым лицом после Мессира Абса! В какой-то момент я подумал об Элике, не вызвало ли такое моё общение с Галей у него раздражения? Нет, напротив, он вдруг ожил и завёл с Васей активную беседу, кажется, опять о физике.

В «Ленинский каньон» мы пришли вчетвером. Народ там уже собирался. Мы поднялись на второй ярус, и я получил прекрасную возможность осмотреть помещение и публику. Зал был не очень большой – мест на пятьсот, сцена – соответствующая. В общем, «Ленинский каньон» стоял где-то посредине между каким-нибудь деревенским клубом и ГКЦЗ «Россия». В партере я попытался найти Корнилова, но он, по всей видимости, ещё не пришел. Зато появилась Марина с какой-то подругой. Марина смотрелась совсем неплохо, она даже – красивая, чего не скажешь о её рыжей подружке.
- О, Тихомирова пришла, - сказал Элик, и я понял, что эти слова касались Марины.
- Где? – на всякий случай спросил я.
- Да вон, видишь, в сиреневой кофте, и с ней такая рыжая.
- А ты её знаешь?
- Кого? Тихомирову? Она в библиотеке работает.
Я не стал заострять внимание на Марине, тем более что в зал вошел Витёк. У входа он обернулся, кому-то помахал рукой и занял одно из свободных кресел. Я обратил внимание, что слева от него есть свободное место, и спустился к нему.
Начался концерт. На сцене появилась ведущая, в которой я узнал Алису. Удивительная она все-таки женщина. Первым номером концерта была группа «Смеситель», исполнившая известную песню Красной Шапочки в стиле панк-рок. Выступление панков разогрело публику, хотя на многих группа «Смеситель» вообще не произвела никакого впечатления. Следующими были артисты Кефиров и Нестеренко, игравшие сцену из «Собачьего сердца». Кефиров был, как я понял, Преображенским, а Нестеренко – Шариковым. Выступающие решили объединить все диалоги Преображенского с Шариковым  в один, а под конец вообще понесли какую-то отсебятину, вроде: «Читал в подъезде на стене переписку Сотникова с Джульеттой…». Видимо речь шла о факте, имевшем место, так как встречена эта реплика была взрывом смеха и аплодисментами. А, в общем, играли Нестеренко и Кефиров неплохо, почти как профессионалы.
- А теперь, для вас поёт Славка Корнилова, - объявила Алиса следующий номер, и меня как будто током прошило – на сцене появилась Славка. Она посмотрела в мою сторону, мило улыбнулась, и тут до меня дошло. Фамилия. Алиса объявила её как Славку Корнилову, а не Вишицкую. Корнилова?! Я посмотрел на Витьку.
- Это твоя жена? - растеряно спросил я.
- Да, - ответил довольный Витёк, не отрывая от Славки влюбленных глаз.
Это было для меня шоком. Целый рой противоречивых мыслей кружился в моей голове. С одной стороны, я вновь встретил на своем пути эту замечательную женщину, с другой стороны, она уже была чужой женой, с третьей, всё-таки женой не чужого человека, а моего друга Витьки Корнилова, с четвертой… А Славка пела: «Ах, как хочется вернуться, ах как хочется ворваться в городок», и я заметил, что у многих на глазах появлялись слёзы. Люди слушали и вспоминали города своего детства, своей юности, где они жили, искали, любили; вспоминали людей, которых знали и с которыми были внезапно разлучены по воле непонятной силы, именующей себя мессиром Абсом. Люди грустили, а мне было радостно, я почему-то  был уверен, что ничто не помешает мне вернуться обратно, если я захочу, но пока что я не хотел, здесь мне нравилось больше.
После Славки были танцоры, были вновь Кефиров и Нестеренко, было ещё что-то, но Славка оставила после себя самое яркое впечатление. Сразу после концерта я пообщался с ней, расспросил обо всём, и потом они с Витькой пошли домой, а я пошёл, разыскал Васю. Элик всё-таки сдержал слово и ушёл в бассейн, а с Васей я увидел незнакомого мне человека, представившегося как Саня. Позже я узнал, что этот Саня был как раз тем самым Сотниковым, о котором шутил шутку Нестеренко, и который испортил надписью лавочку в сквере.
Мы стояли втроем на площадке возле концертного зала, когда из дверей показалась Марина. Она заметила меня и пошла в нашу сторону.
- Неужели это – к нам? – заинтересованно произнёс Сотников.
Марина действительно подошла к нам.
- Привет, Серёжа, привет, Вася.
В общем, собиралась она сейчас на дискотеку, и мы отправились туда впятером: я, Вася, Сотников, Марина и её рыжая подруга, имени которой я не запомнил.
Дискотеки, как правило, производят на меня удручающее впечатление. Вспоминаются строки из песни:

В тёмном зале все танцуют
И моя подруга в такт
Извергает дозу пота
В дискотечный смрад.
Я стою, в крутом раздумье
Среди потных и мокрых рыл,
Священной злобой возвышаясь
Над скоплением мудил.;

Чтобы прогнать от себя подобное настроение, мне нужно выпить. И мы с Сотниковым выпили немного, пока Вася с девчонками танцевал. Сотников оказался парнем разговорчивым, но дикция его оставляла желать лучшего, а с учетом дискотечного грохота, я вообще с трудом мог разбирать его слова, больше слышалось какое-то гудение. Мы выпили ещё по пятьдесят и почувствовали, что можем танцевать. Пройдя из бара в танцевальный зал, я увидел Марину, её рыжую подружку, нашего Васю и Галю. Последняя по всей видимости пришла сюда недавно. Я на время остановился и посмотрел на своих. Вася вообще танцевать не мог, рыжая – так себе, Марина – ничего, пусть не профессионально, но определенная гармония в её движениях ощущалась. Впрочем, моя оценка всех троих могла быть и лучше, если бы рядом не было Гали. Либо принцессу с детства обучали танцам, либо с рождения в ней была заложена красивая уверенность в движениях. На своём опыте я замечал, что труднее всего во время танца справляться с руками, и большинство людей старается делать так, чтобы руки не мешали. Но руки Гали, они сами по себе были достойны внимания, они двигались настолько синхронно с остальными частями тела, и настолько уверенно, и в тоже время ненавязчиво, что я, человек, плохо разбирающийся в танцах, был в восхищении. Она танцевала ни для кого, ни для чего, ни на кого не обращая внимания, просто её тело чувствовало музыку и входило с ней в резонанс. Музыка и Галя были теперь единым целым, казалось, что единая духовная субстанция, просто проявлялась в двух материальных воплощениях, одно из которых воспринималось ушами, а другое глазами. (Я вдруг понял смысл Святой Троицы: бог единый в трех лицах – это, как музыка и танец, если конечно танцевать хорошо). Да, было что-то мистическое в Галином танце.
Понятно, что как только ди-джей поставил что-то медленное, я пригласил её. Я, конечно же, нашептал ей на ухо о том, какое впечатление произвело на меня её великолепное умение танцевать, и она заулыбалась, но в глазах её по-прежнему была какая-то грусть. Я нравился ей, это было понятно, но Элик (теперь я был уверен, что именно он) ни на минуту не покидал её сердца. Я посмотрел по сторонам. Вася танцевал с рыжей, Марина – с Сотниковым. Он что-то говорил ей, но та улыбалась, скорее, из вежливости. Всё-таки мы с Галей были в своем танце наиболее близки.
Следующий медленный танец я танцевал уже с Мариной. Она сама пригласила меня, чего я никак не ожидал. А потом появился Элик, и Галя сразу же подбежала к нему. Он взял её за плечи, и та повисла у него на шее. Она что-то говорила ему и смотрела на него так, будто о чем-то его просила, а он стоял холодный и непреклонный – простой теоретик рядом с принцессой. Элик – дурак, если так ведёт себя с ней, и, в то же время, он вызывал у меня восхищение. Может быть, половина мужского населения Атлантиды мечтает о Гале, но боится даже подойти к ней. Куда им, простым смертным, до её царственной особы?! А этот знает, что она любит его, и не только не отвечает взаимностью, а даже не пользуется её любовью.
Потом они вышли. Оно и понятно – если уж говорить, то не среди дискотечного шума, а разговор, видимо, у них был серьёзный. На некоторое время я забыл про них и увлекся Мариной (я снова танцевал с ней и даже пытался её поцеловать, но безуспешно), а когда я вышел на улицу «подышать», то увидел Элика одного на лавочке. Он курил. Я прежде никогда не замечал, чтобы Элик курил, и всё понял. Он увидел меня, улыбнулся и сказал: «Садись».

После окончания дискотеки я проводил Марину на одиннадцатый уровень, Элик ещё раньше ушёл спать, а на следующий день мы узнали, что Галя исчезла.