Глава 22. Ты слышишь меня?

       Домой Настя приехала уже поздно. Как всегда её встречала только голодная Машка. Вадим пришёл ещё позже. Он был явно пьян. Настя не выносила пьяных мужчин. Но Вадя выглядел более-менее пристойно и не так отвратительно, как другие. Он не был беспричинно весел и слюняв, или напротив, агрессивен, зол и не управляем. Его нельзя было назвать отталкивающим субъектом. Он только был по-боевому возбужден и разговорчив не в меру. Однако «пьяный базар» - это что-то новое в их отношениях.

       Первое, что он спросил: «Ты спала?! Как ты могла спать, когда я бился?»  И он стал рассказывать, как прошёл каратистский бой, с которого он только что вернулся, состоявшийся в каком-то клубе, где тренером работал его друг Генночка. Этот маленького росточка коренастый парниша, ранее студент биофака, работал прежде лаборантом у Вадима и очень с ним сдружился. Субъектом Гена был упрямым и несговорчивым, но честным, без подлости и подхалимства, и вызывал умиление у девочек своим мелким ростом и простотой. Но ушёл он из лаборатории не из-за своего характера, а потому что безответно влюбился в дочь прокурора, которая была ему "не пара". Короче, он психнул, а потом стал самоутверждаться в каратэ.

       Оказывается, перед боем Вадиму приснилось, что он бьётся с каким-то человеком-уродом, со страшным лицом, злым и ужасным. Урод крикнул ему: «Я сейчас съем твою голову!»- и уже хотел откусить её половину. Но то ли сон закончился, то ли урод передумал, но как-то всё обошлось. А потом откуда-то неожиданно появившаяся во сне Настя, почему-то старая и страшная (она даже обиделась!), замахнулась, чтобы нанести удар Вадиму, но готовый к обороне Вадя сам первым нанёс удар... (Вообще-то некрасиво бить женщин, особенно кулаком по голове!) Тогда они не смогли расшифровать его сон. А позже она догадалась, что урод-то был никто иной, а он сам, его собственный бес –  начинающийся алкоголизм.

       Потом Вадим стал ходить по комнате в дублёнке и зимних ботинках и винить Настю в его сломанной жизни,  разбитой душе и во всех своих неудачах и потерях.

       Настя послушала немного, потом зевая сказала, что «всё это - пьяный бред», и повернулась на другой бок. А Вадим всё ходил по комнате, не снимая верхней одежды, упрекая и разглагольствовая. Наконец, он остановился и демонстративно спросил:

       - Ты хочешь, чтобы я ушёл? Я сейчас уйду! Слышишь? – последнее слово донеслось уже из коридора.

       - Мяу! – вдруг довольно громко и отчётливо ответила ему кошка Машка, которая всё это время сидела на буфете, подложив под голову лапки и большими чёрными пуговками-глазками, не отрываясь, с интересом наблюдала за Вадей, как за теннисным мячиком. Как он ходил по комнате, махал руками, выходил в коридор и снова возвращался назад, произносил какие-то звуки, и слушала в отличие от Насти его очень внимательно. Это «Мяу!» в тишине после паузы прозвучало, как необыкновенное чудо.

       Настя повернулась на диване, посмотрела и удивленно заморгала глазами.

       В комнату из мрака прихожей вошёл Вадя, тоже вытаращил глаза и оторопело остановился, посмотрев сначала на Настю, а потом на кошку. Он подумал, что ему показалось.

       - Вот видишь! Она тебя слушает! – восхищенно воскликнула Настя, оправдываясь.

       - Ах, это она меня слушает? А ты? – неискренне обиделся Вадя.

       Это забавное волшебное явление с говорящей кошкой как-то развеселило его, и он не стал больше выяснять их отношения и уходить.

       Когда он уже снял пальто и обувь, присмирел и сел на диван, Настя сказала:

       - Вообще, ты бы мог совсем не приходить сегодня. Мне было бы лучше. Гадалка сказала, что сегодня мне нельзя дотрагиваться до кого-нибудь и даже брать за руку. Придется тебе спать сегодня на полу.

       Она постелила ему маленький детский матрасик, ещё какие-то тряпки, и дала диванную подушечку под голову и покрывальце. Вадины ноги до колен лежали на матрасе в полном комфорте, а большие ступни - на деревянном полу, без удобств. Зато они почти упирались в тёплую стенку печи и поэтому не мёрзли. К тому же Вадик был тогда хмельной и не испытывал мучений.

       Как только он стал засыпать, раздался такой громкий храп, которого Настя раньше за ним не замечала. Настасья сначала терпела, а потом не выдержала и окликнула друга - он не проснулся. А храп становился всё сильнее и заливестее.  Она встала и прикоснулась к его плечу, но Вадим не просыпался. Тогда Настя стала резко тормошить его... Вадя очнулся, извинился, потом заснул и снова захрапел...

       Она не могла уснуть. Сегодня ночью что-то должно случиться. И Настя стала ждать...

       Вадим не знал, что перед его приходом Настя взяла своё кольцо с семи-конечной звездой (то самое, которое он подарил ей  когда-то, и которое она снимала с пальца только ночью), положила в колечко лунный камешек, похожий на маленькую Луну, и ещё клок своих волос и сказала: «Суженый, ряженый, приди ко мне ужинать!»,- три раза...

       Первым пришёл Вадя, хотя его-то она как раз и не звала и даже не хотела, чтобы в этот вечер он приходил. Он же объяснил свой приход так: его оставляли на ночь в гостях у друга, а он почему-то заупрямился, взял такси и примчался через весь город к ней. (И потом ещё стал выяснять отношения!)

       Насте не спалось, а Вадиков храп становился всё более нестерпимо.  В темноте слышался уже не один голос, а множество голосов, которые свистели, кричали, визжали, выли, плакали и клокотали. Хор целого легиона бесов извергался из груди Вадима, пел и орал в очищающем огне печи. Казалось, что весь дом трясётся и качается от этого хора. Это стало невыносимо. Настя закрыла глаза и уши руками... Внезапно вой прекратился. Вадим почему-то, наконец, заглох...
 
       И в этой тишине вдруг явственно раздались чьи-то шаги по ступенькам, поднимающиеся к двери. У Насти замерло сердце. Вадя тоже зашевелился, видимо проснулся, и прислушался. Шаги дошли до двери и остановились. Наступила тишина. Насте показалось, что тот, кто стоит сейчас за дверью, видит сквозь неё и изучает, что происходит в доме и их самих. А может "оно"  уже зашло и здесь? Настя почему-то почувствовала, что "оно" осталось довольно.

       - Ты слышал? – прошептала Настя.

       - Да,- тоже шёпотом ответил Вадим.

       - Пойди посмотри,- боясь попросила девушка.

       Вадя встал, пошёл к окну довольно смело, посмотрел сквозь щели жалюзи и сказал неуместно громко:

       - Никого...

       Она тоже встала и посмотрела в окно на улицу. На ступеньках никого не было, во дворе тоже. Они снова легли в свои постели. Настя размышляла: «Кто же это был? Может почудилось? Но Вадя тоже слышал. Может призрак и поэтому невидим? Но чей? А вдруг это Серёжа? Ведь именно его она звала и так хотела видеть… Да, это – непростая ночь...»

       После всего этого ночного полтергейста на обоих опустился долгожданный и спокойный сон.