Ливень и Чара, глава 6

                Глава 6
   Чара сидела на траве. Когда Ливень исчез в чаще леса,  девочка больше не сдерживала своих чувств, она отдалась им целиком. И все, кто жил в лесу, деревья, трава, цветы и звери -  все недоуменно слушали эти горестные звуки, лившиеся с поляны от этого странного, почти голого существа. Звуки  эти раздирали душу и вызывали сопереживание. И теперь уже весь лес разделял горе Чары.  И девочка в какой-то момент почувствовала это, и ей вдруг стало легче. Слезы замерли в ее глазах, а потом и вовсе исчезли.
   Сквозь воцарившуюся тишину пробирался едва слышный шум, похожий на топот копыт. Чара поднялась и, ни секунды не раздумывая, пошла ему навстречу.
   И вот они встретились – тацинна и омникус. Мать Ливеня, увидев девочку, остановилась и молча смотрела на нее. Чара ощущала ее недоверие,  поэтому сама подошла к тацинне, обняла ее и, заглянув в глаза, прошептала:
- Я тоже люблю его. Я тоже страдаю. Мы спасем его. Мы обязательно что-нибудь придумаем, - и немного помолчав, попросила, - Расскажи мне об  омникусах из той деревни. Они очень плохие?
   Чара так искренне задала этот вопрос, что все сомнения в душе тацинны разом рассеялись.
- Вряд ли я имею право говорить про всех, но те, которых мне пришлось узнать ближе, не вызывают никаких добрых чувств.
- Они мучили тебя? – и голос Чары задрожал от негодования.
- Находиться в неволе само по себе мучение. Нет, они не мучили меня, если ты имеешь ввиду побои или изнуряющий труд. Они издевались. Говорили, что я старая  развалина, что теперь мой сын у них в руках и смеялись над моим бессилием. Но вождь отвратительнее их всех. Он каждое утро приходил ко мне, усаживался на землю неподалеку и с язвительной усмешкой говорил: «Ну что, родила сынка, а ему на тебя наплевать! Никудышная ты мать! Вот только думаю, на что ты мне, если твой сынок не придет спасать свою дряхлую старушку. Уж постарайся, передай ему мысленно, чтобы быстрее появлялся, а то даже подумать страшно, что с тобой будет.» - при этом он препротивно смеялся, а потом, плюнув в мою сторону, уходил.
- Все, не надо больше! – воскликнула Чара. – Прости, что спросила тебя. Мы никогда больше не будем об этом говорить. Тебе это очень больно! – И Чара порывисто обняла тацинну. -  Прости, но я даже не знаю, как тебя зовут. Ливень всегда называл тебя просто мамой, - перевела Чара разговор на другую  тему.
- Цера, - сказала тацинна. – Я уже стала забывать свое имя. Меня давно никто так не называет.
- А старик Грэн? – вспомнила Чара их общего знакомого.
- Он всегда звал меня дочкой, - ответила Цера. – А Ливеня называл сынком. Он всегда был очень добр к нам. Не знаю почему. Нас не связывает никакое родство.
- Но ведь любовь и родство  - две совершенно не связанные друг с другом вещи, - размышляя вслух, сказала Чара.
- Для маленькой девочки ты очень мудра. Твоя  мама, наверное, очень много разговаривала с тобой о жизни и любви? – предположила Цера.
- И о добре и  зле, и о предательстве и самоотверженности, - горячо подхватила Чара. – Да, мы с мамой говорили о многом. Она научила меня чувствовать все живое, любить добро и противиться злу. Если бы не мама, я была бы такая же как все, и  у меня никогда  не было бы такого друга, как твой сын.
- Спасибо тебе, девочка, - тепло сказала Цера, - Я знаю, что мой сын – замечательный,  но мне очень приятно слышать это от другого существа.
   Цера подняла голову и посмотрела на висевших в небе глео и  маруну.
- Уже поздно, -  сказала она, -  Уже взошли ночные светила. Тебе пора спать, - и тацинна впервые ласково посмотрела на Чару. – Я благодарна судьбе, что она послала Ливеню такого маленького доброго друга. А теперь давай позаботимся  о том, чтобы  тебе сладко спалось.
- Но я не хочу спать! – с пылом возразила Чара, - Точнее, я не могу! Как я буду спать, когда Ливень у омникусов! Мы должны придумать, как его спасти!
- Солнце осветляет мысли, а ночь омрачает их. Теперь не стоит строить планы. Плохое для этого время. Сейчас надо спать. Завтра взойдет солнце, и мы обязательно что-нибудь придумаем! – и Цера запнулась, удивленная тем, что она впервые за все это время искренне поверила в то, что ее сын будет спасен. Поверила, вдохновленная верой этой такой маленькой, но такой сильной духом и любовью девочкой.