Aspice nudatas, barbara terra, nates

Я продолжаю бежать, включен плеер с мелкобуржуазной музыкой, отгрохотала велеречивая гроза, а в нутрях моей души, перетянутой нитями жизни, разворачивается шахматное поле битвы двух начал.

С одной стороны – желание сжечь плоть дотла, не жалея ни на миг. Я послушник при монастыре, синеглазый отрок в холщовой сорочке, бегущий лани подобно по исшитой солнечными пятнами мягкой тропе леса; в груди обжигает усталость, ноги шевелятся едва-едва, но нет, вперед. Зачем щадить эту тщедушную оболочку, подводящую меня? Ведь тело прах, молекулярные структуры, а дух есть энергия, которая выбрасывается в бесконечный космос, наивно не знающий дискретного бога; мы умираем, а потоки энергий, слова, рожденные в радости и горести ума, летят безмолвно и красиво.

Вырвав себя с опушки, усеянной мусором плебеев, послушник взбегает на железобетонный мосток и в лучах солнца оборачивается античной статуей, на долю мгновения застывшей в абсолютной красе. Повернутая к зерцалу водоема голова каменного атлета бросает Аполлону кивок, затем стремительно ожившее тело прыжками героя стремится к только что выраженному в куске живого мрамора идеалу, прославляя навстречу улыбкам прохожих великолепие человеческого тела, его превосходство над неустроенностью природы.

И отрок и статуя сходятся на Аресовых полях моего подсознания – то ли я мню себя будущим олимпийцем, понукая себя мнимой ненавистью к телу, то ли, наоборот, я монах и лишь изредка напускаю на себя неоправданное слабодушие в восприятии бытия. И не зная, кто победит, я продолжаю бежать.