День закрытых дверей. 14. В кругу друзей

Пятница – первый день праздника был, по традиции, отдан спортивным соревнованиям. Жители Верхнего города состязались в лёгкой атлетике, игровых видах спорта, стрельбе и плавании. Я лично принял участие в заплыве на сто метров вольным стилем и занял четвёртое место. Своим результатом я остался доволен и, кроме того, я был твердо убеждён, что в подобных соревнованиях главное – не победа, а участие.
В приподнятом настроении я отправился в дискотечный павильон, где в данный момент проходили соревнования по шахматам. Я прошёлся вдоль столиков и сравнил положения на досках у знакомых мне участников. Кадров безуспешно пытался поставить мат некому лысому мужичку с усиками, Алиса безнадежно теряла фигуры, проигрывая очкатому дяде, наконец, Вася вёл равный бой с Сотниковым. Друзья-соперники отобрали друг у друга по две пешки, по коню и остановились в размышлении над обменом ферзями. Инициативу проявил Сотников, ударив Васиного ферзя слоном, и тут же потеряв своего. Дальше игра у них пошла веселее и фигуры улетали с доски с завидной легкостью.
В павильоне появился Азнич. Он поздоровался со мной, сказал, что только что пришел с волейбола, в котором они проиграли команде одиннадцатого уровня. К тому времени Алиса была повержена линейным матом, и Азнич сел поиграть с ней вне конкурса. Кадров наконец-то поставил мат своему лысому сопернику, и все внимание теперь было приковано к последней паре четвертьфиналистов: Сотникову и Васе. Судя по ситуации на доске, дело у них упорно шло к ничьей, и мне было интересно, каким образом будут выявлять победителя, если всё так закончится? Ответ на мой вопрос был получен очень скоро. Оставшись с двумя королями и двумя слонами, игроки подписали мирное соглашение, убрали с доски фигуры и выставили на крайних полях по ряду пешек. Сотников, игравший по ходу игры черными, получил белых и нанес первый удар. Его пешка улетела с доски, унеся с собой две Васины. Ответный удар Василия был более успешным: он не только выбил две фигурки Сотникова, но и оставил на поле свою, получив право на повторный удар. Следующим ударом Вася выбил ещё две пешки противника, потеряв за одно и свою. После следующих трех ходов на доске оставалось три фигурки: две Васиных и одна Сашкина, и ход был за Васей. Вася хорошенько прицелился и…не попал. Теперь настал черед хорошенько прицеливаться Сотникову. Сотников присел на корточки, лицо его приобрело предельно сосредоточенный вид. Щелчок, и обе оставшиеся в живых пешки летят со стола. Дальше идёт игра до первого промаха. На столе стоят две одинокие пешки противников, вокруг стола – толпа возбужденных зрителей. Сотников – мимо, Вася – мимо. Вторая серия: Сотников – попал, Вася – попал. Третья: Сотников – мимо, Вася – попал. Аплодисменты, Васю поздравляют с выходом в полуфинал.
Я собрался пойти посмотреть другие соревнования, но, похоже, они заканчивались одно за другим, поскольку павильон быстро заполнялся новыми людьми, делившимися своими впечатлениями о тех самых соревнованиях. Пришли чернявая Таня и рыжая Света, занявшие первое  и второе место в беге на два километра. Прибежала Джульетта с баскетбола (с её маленьким ростом только в баскетбол играть, а вот играет), пришёл Витёк со стрельбы. Следом за ним появилась Славка в белых шортиках и маечке. Она только что проиграла женский финал по теннису, и от неё мы узнали, что вот-вот должен начаться мужской финал с участием Элика.
Все втроём мы отправились на корт. Народу там было ещё больше, чем в шахматном павильоне. Игра уже началась. Мы отыскали на трибунах Марину и сели рядом с ней. Марина похвалила меня за плавание, оказывается, она наблюдала за соревнованиями. Я сказал, что её присутствие в бассейне дало мне небывалый заряд сил, и что именно благодаря ей я плыл быстрее, чем мог.
В теннисе я разбирался плохо, поэтому приходилось постоянно консультироваться  со Славкой. А зачем нужны эти дополнительные линии? А почему считают пятнадцать, тридцать, а потом сорок? Значит, во время подачи надо попасть в тот квадрат? А если сет закончится в ничью? Славка мне вразумительно объясняла, время от времени прерывая разговор аплодисментами и, изредка, одобрительными возгласами в адрес Элика. Похоже, она была единственная, кто активно выражал ему поддержку; впрочем, надо сказать, что и у соперника я заметил всего лишь одного активного болельщика, остальные аплодировали и одобрительно шумели в обе стороны. Я присмотрелся к сопернику Элика и узнал в нем благородного дона Вальпуцци. По всей видимости, пижон в расстегнутой разноцветной рубашке и черных очках, болеющий за него был никем иным, как благородным сэром Бертраном. Постепенно я ознакомился с правилами и во мне проснулся интерес к этой игре, я начал понимать её красоту и научился оценивать сочетание быстроты, точности ударов и координации движений. Наверное, теннис, как никакой другой вид спорта, положительно влияет на красоту человеческого тела, причем, как мужского, так и женского. Борцы, как правило, бывают чересчур массивными, футболисты – не в меру коренастыми, легкоатлеты – чрезмерно жилистые. У пловцов, конечно, красивые тела, но только у мужчин, женщины-пловчихи – это что-то ужасное. А вот теннис идёт на пользу всем.
Кульминацией спартакиады стал футбольный матч между нашим и десятым уровнем. Итак: Элик в воротах, я и Азнич в защите, в середине поля играет Витёк, в нападении – Вальпуцци и Гришка Алексеев. Соперник выглядит явно мощнее, игроки команды десятого уровня передвигаются по полю быстрее и чаще владеют мячом.
Первые пять минут мы не думали ни о чём, кроме обороны. Соперник наступал по всем направлениям, и то и дело по воротам Элика наносились мощные удары, которые, к счастью, шли, как правило, мимо ворот, либо приходились в кого-то из нас. В некоторые моменты и защита уже была бессильна, но Элику удавалось вытягивать практически мёртвые мячи. Его уверенная игра вселяла и в нас определённую уверенность и одновременно заставляла противника нервничать и неоправданно увлекаться нападением. И вот Витёк удачно сыграл в отборе, отдал пас вперёд дону Вальпуцци, и вся команда десятого уровня осталась не у дел. А благородный дон на большой скорости вышел один на один с вратарем и положил мяч в ворота. Один – ноль, мы повели в счете. Забитый гол воодушевил нас, и мы стали больше владеть мячом. Пропал страх перед соперником, мы стали действовать более раскованно. Подаём угловой. Я остаюсь в обороне, дон Вальпуцци помогает мне, присматривая за нападающим противников, три игрока из команды десятого уровня держат Корнилова, справедливо опасаясь его умения бороться «на втором этаже». Азнич подает, и вынырнувший из-под защитников Алексеев техничным ударом головой отправляет мяч в сетку. Два – ноль. Во второй половине первого тайма игра полностью выровнялась, атаковали то мы, то десятый уровень. Витёк наносит мощный удар, вратарь отбивает, дон Вальпуцци играет на добивание – штанга. Мы проваливаемся в обороне, нападающий противника выходит один на один с Эликом. Элик выскакивает из ворот, нападающий перебрасывает через него мяч и ... каким-то чудом Азнич успевает выбить его из пустых ворот. Снова наша атака. Алексеев обыгрывает одного, второго, укладывает вратаря, гол!
Наши болельщики сходят сума. Но до перерыва мы все-таки пропустили мяч в свои ворота. Элик, выбивая мяч в поле, попал в противника, и от заднего места игрока десятого уровня мяч закатывается в наши ворота. Забитый таким образом гол вызвал на трибунах хохот, но Элик не огорчился, а наоборот поприветствовал болельщиков.
После первого тайма настроение у нас было приподнятое, мы были довольны как игрой, так и результатом. Азнич убеждал нас, что расслабляться нельзя ни в коем случае, мы дружно соглашались, но в глубине души каждый из нас был уверен в победе, я бы даже сказал: самоуверен.
Перед повторным выходом на поле я осмотрел трибуны и взглядом нашел наших женщин. Славка прибывала в восторженном волнении, Марина спокойно улыбалась, Джульетта радостно пританцовывала, Алиса не выражала никаких эмоций, но взгляд её вселял уверенность. Я помахал им рукой, они мне в ответ. Это чем-то напоминало рыцарский турнир: мы сражались во имя наших дам, а дамы сердца за всем этим наблюдали.
Зря мы так рано поверили в нашу победу. Во втором тайме игра пошла по совершенно другому сценарию. Мы даже толком не успели войти в игру, как пропустили гол, затем ещё один.
За семь минут до окончания матча мы уже проигрывали 3:4. Я снова бросил взгляд на наших женщин, беглый, незаметный, мне уже было стыдно смотреть им в глаза. Печальная Славка сидела, опустив голову, Марина с полным равнодушием смотрела на поле, Джульетта чуть не плакала. Зато Алиса сохраняла все то же уверенное спокойствие, и её взгляд – это был взгляд тренера. Они, конечно, простят нам нашу слабость, простят всему миру смех и веселье, они даже пожалеют нас и утешат, но нам этого не надо, мы должны победить.
А противник продолжает атаковать. Удар – штанга, ещё удар. Элик ловит мяч и выбрасывает его на дона Вальпуцци. Благородный дон рвется вперёд, играет в стенку с Корниловым, проходит по правому краю и отдает передачу в штрафную соперника, куда уже врывается на всех парах ваш покорный слуга. Я с лёта наношу удар по воротам, попадаю во вратаря, мяч снова отлетает ко мне на голову, и второй раз я не промахиваюсь.
Четыре – четыре.
Окрыленные этим успехом, мы снова пошли вперёд. Алексеев уже входил в штрафную, когда его остановили недозволенным приемом. Штрафной удар, в стенке два игрока противника, остальные трое пытаются держать Алексеева и Вальпуцци. Я, как обычно, остаюсь в защите, у мяча Азнич и Витёк. Азнич откатывает мяч в сторону, Витёк пробивает… зря они поставили в стенку только двоих, нужно было ставить всю команду. В общем, удар оказался таким мощным, что вратарь влетел в ворота вместе с мячом. Это была победа!
Радости нашей не было предела, нас норовил поздравить весь двенадцатый уровень. Мы стали героями дня, и наши женщины могли нами гордиться. Они и гордились нами. А мы укрылись от всех в раздевалке, где нас ждал приготовленный заранее ящик пива. Мы были лучшие.

Главные торжества, посвященные дню Закрытых Дверей, проходили в субботу. Ровно в двенадцать дня на главной (и единственной) площади Верхнего уровня состоялся праздничный митинг. Казалось, что всё население Верхнего города собралось здесь с воздушными шариками и транспарантами. На специально выстроенной к празднику трибуне под оглушительные овации и ликование появились пять членов Ученого Совета во главе с Минрыпкосом. Минрыпкос занял место у микрофона, подождал, когда овации стихнут, и объявил:
- С праздником, атланты!
Площадь вновь взорвалась ликованием.
- Когда-то давно мессир Абс закрыл двери в Атлантиду для всего плохого, что есть во Внешнем мире, чтобы  ничто не мешало нам с вами строить счастливую жизнь. И мы ее построили! (снова одобрительные возгласы и аплодисменты). И что бы там ни думали о себе земляне и тагоряне, жители Тумы и планеты Ян-ях, обитатели миров системы «Медуза», и даже близкие к нам по разуму кассиопейцы, мы – атланты, всегда были и будем, по сравнению с другими, людьми будущего.
Дальше Минрыпкос перечислил основные достижения Атлантиды за последний год, которые служили подтверждением его слов. Среди основных достижений были в частности названы открытие отрицательной массы и создание теории комбинированного поля.
- А теперь я уступаю место  у микрофона принцессе Атлантиды, - сказал Минрыпкос в заключение.
На трибуне появилась Галя.
Я посмотрел на Элика: ты что-нибудь понимаешь? Он только недоуменно пожал плечами. Ни радости, ни грусти на его лице я не увидел.
А толпа радостно приветствовала принцессу, они даже не знали об её исчезновении. Галя поприветствовала свой народ, поздравила всех с праздником и пригласила всех желающих в концертный зал.
Праздничный концерт в «Ленинском Каньоне» открывал Азнич, выступив с речью в духе: мы строили, строили и, наконец, построили. Затем на сцене появилась Славка и ещё одна певичка, и они вдвоем спели песню на тему «Играть во все игры нельзя одному» со своим текстом, посвященным празднику и всей Атлантиде. Второй куплет песни звучал примерно так:

Ходить во все двери всегда одному
Скучно и мне, и тебе, и ему,
Ведь столько на свете закрытых дверей,
Закрытых дверей, закрытых дверей.
Ведь столько на свете хороших людей,
Веселых людей, веселых людей:
Кадров, Алиса, Азнич, Корнилов,
Минрыпкос, Черногоров и Пашка Кефиров
И просто, и просто, и просто Кефиров,
И просто, просто, просто Кефиров.

Кефиров не заставил себя долго ждать и появился сразу после песни. Вместе с ним на сцену вышел Нестеренко и еще три человека. Они показали что-то типа кавээновского приветствия. Потом был юмористический номер с участием Азнича, Элика, Славки и Джульетты, по ходу которого Азнич постоянно давал Элику какие-то поручения, и тот их с блеском проваливал. В дальнейшем юмористические номера чередовались с песнями на популярные мелодии, в общем, концерт напоминал фестиваль КВН, или хороший студенческий капустник. Азнич выступал в роли ведущего, хотя, время от времени, участвовал и в некоторых номерах. Ему помогала Галя, удивительным образом возникшая в Верхнем городе и удивительным образом вписавшаяся в концертную программу. В завершение концерта на сцену вышли все его основные участники, и каждый по строчке спели «Пока горит свеча» Макаревича. Последние слова с ними пел весь зал, и было даже жаль, что концерт окончен. Но праздник был только в самом разгаре.

Вечером мы собрались у Корниловых. Стол поставили прямо в прихожей, благо она была достаточно велика и просторна. Пока женщины готовили на кухне, мы разместились в гостиной. Витёк включил музыкальный центр и поставил диск «Любэ», после чего гостеприимный хозяин угостил нас «Киндзмараули». Хорошее вино поспособствовало праздному разговору. Наверное, так жили древние греки: пили хорошее вино и вели интересные разговоры.
- То, что Минрыпкос говорил сегодня о тагорянах и кассиопейцах, это он серьезно? – задал я тему для разговора.
- Кто знает? – пожал плечами Элик, - в глаза этих кассиопейцев никто не видел, информация от них не поступает.
- Но миф возник не на пустом месте, - подхватил тему Сотников, - и не в первый раз мы слышим от официальных лиц их упоминание.
- И всё-таки: радио, телевидение, даже люди у нас земные, - заметил я.
- Я бы даже сказал русские, - отметил Сотников. - Ты, хотя бы на одном радиоприемнике сможешь поймать американскую радиостанцию, или взять в библиотеке книгу, выпущенную в Париже? Мессир в земной жизни был русским, поэтому и мир создал соответствующий.
Я вспомнил про город Тянцзынь, который никто из нас не видел, и в котором живет десять миллионов китайцев, ничего не знающих о нас. Так же, наверное, и с Касиопеей.
- А интересно было бы посмотреть книгу с фотографиями, скажем, планеты Ян-ях, - мечтательно произнёс Вася.
- Да, - согласился Витек.
- А мне интересно другое, - сказал Сотников, - эти названия: Тума, Тагора, Ян-ях, они даны условно, или эти миры чем-то похожи на те, что описаны у фантастов?
- А как же? Вот, например, на Ян-яхе живёт двадцать пять миллиардов китайцев, а на Туме, в Соацере центральная площадь носит сейчас имя магацитла красноармейца Гусева, - было непонятно, то ли Элик издевался над нашими рассуждениями, то ли просто шутил.
На этом тема закрылась сама собой. Сотников завёл приватный разговор с Витьком, а Элик – с Васей, и я прошёл на кухню. Здесь царила рабочая обстановка, и было шумно от шипения кастрюль и сковороды на электроплитке, от стука ножей и, особенно, от женского галдежа. Заправляла всем процессом Славка, Маша следила за печкой, Галя и Марина делали салат, Джульетта ничего не делала, она стояла, облокотившись на подоконник, и что-то напевала себе под нос. Моё появление на кухне внесло общее оживление.
- Бездельничаете?
- Уже, наверное, выпить успели?
- На, неси, - с этими словами Марина вручила мне тарелку с салатом.
- Зови остальных, пусть относят то, что мы уже приготовили.
Спустя десять минут мы уже сидели за столом и открывали вино. Витёк с Сотниковым застряли в гостиной, и все никак не могли решить, какой диск поставить: Высоцкого или Розенбаума.
- Поставьте Владимира Косма – такой серый с красным! – крикнула им Славка, - и идите сюда, мы вас уже заждались!
Мы с Эликом разлили вино, но не успели Корнилов и Сотников сесть за стол, как к нам на огонёк зашли Азнич с Алисой.
- Вовремя, вовремя, - их появлению все искренне обрадовались, и тут же поставили к столу два дополнительных стула и организовали два дополнительных прибора.
- Ну, за праздник! – мы, наконец-то, выпили.
Конечно, мы могли бы общаться и без выпивки, мы прекрасно понимали друг друга, мы все кто уже, а кто снова были друг для друга родными.
- А теперь я скажу, - Элик поднялся с бокалом. – Недавно у Ницше прочёл прекрасный стих, который называется «В кругу друзей». Содержание стиха я не помню, но, читая его, я испытывал те же ощущения, что и сейчас. Я так и представлял всех нас за одним столом вот в такой обстановке. Поэтому: ЗА  ВАС!
Они снова были все вместе. И снова с ними был Азнич – их «духовный отец», и снова Элик был их веселым и находчивым вождём, и Славка была мила и беспечна, и Галя просто была, и ещё теперь с ними был я – новый человек, который, быть может, внёс свежую струю в их мир.
- А теперь давайте петь под караоке, - предложила Славка и встала из-за стола.
- Зачем караоке? – возразил Элик, - мы что – фонограммщики? - и взял в руки гитару.
Мы спели «Ничего на свете лучше нету», спели «Звезда по имени Солнце», «Ой-ё», потом спели давешнюю песню про «…хороших людей, весёлых людей», спели «Лирическую» Высоцкого и, наконец, «Пока горит свеча».
После вокала девчонок потянуло на танцы. Сначала танцевали в гостиной при выключенном свете, а потом кому-то пришла в голову мысль отправиться на дискотеку.
Грохот электронной музыки и свет огней стробоскопа никогда не привлекал меня. Я постоял, посмотрел на наших женщин, дождался медленного танца, пригласил Марину и после, с чувством выполненного долга, пошёл прочь.
Несколько минут я сидел на лавочке, ожидая, что кому-нибудь из наших так же, как и мне, надоест танцевать. И вот из дверей ночного клуба появились Азнич и Витёк. Витька вёл Азнича под руку, Азнич то и дело останавливался и пытался что-то доказать своему товарищу. Азнич был здорово пьян. Начал пить он ещё перед концертом, пил понятное дело и после него, пил вместе с нами. Но когда мы шли сюда, он был ещё вполне вменяемым. Теперь же он с трудом сохранял равновесие. Я решил помочь Витьку.
- О! Серега! – Азнич, узнав меня, обрадовался и заревел: «У павильона «пиво - воды».
- Пошли, Азнич, пошли, - я взял его под вторую руку.
По дороге он допел песню, остановился и, крикнув: «А теперь к цыганам!», попытался  развернуться. Кое-как мы довели его до дома, с трудом затолкали в дверь и буквально с боем уложили в кровать.
- Ух, всё, - облегчённо вздохнул Витек, выходя на улицу.
- Нет, не всё! – Азнич вывалился из двери и рухнул на четвереньки.
Второй раз укладывать его было проще, он практически спал, к тому же нам на помощь пришёл Элик.
- Пошли обратно, - предложил Витёк.
- На дискотеку? Нет, не хочу, - ответил я.
- Мы тут побудем, вдруг он проснётся, - сказал Элик.
- Слушай, Вить, а чем ты обычно занимался, когда был полицейским? – спросил я.
- Тем же, чем и сейчас, успокаивал пьяного Азнича. Преступников тут всё равно нет. Хороший мир. Ну, ладно сторожите его, - усмехнулся Витёк, - я пойду.
Я молча проводил его взглядом. Хороший мир – преступников нет. Фальшивый мир.
- Почему фальшивый? – возразил Элик.
- Потому, что искусственный. Не может в естественных условиях быть всё так гладко. Кто-то ставит над нами эксперимент, поставил нас в  искусственные рамки и наблюдает свысока.
- А что плохого в этих искусственных рамках? Ты вот оставил Марину на дискотеке и уверен, что никто её не обидит, а попробовал бы ты это сделать в Нижнем городе? Да и на Земле тоже. Ты за то, чтобы мир был таким, какой он есть? А что хорошего в таком мире?
- Свобода, - ответил я, - свобода выбора.
И тут Элика понесло. Он сказал, что плевать он хотел на свободу вместе с равенством и братством, что плевал он на демократию, на коммунизм и фашизм, и не нужны ему никакие теории, и нечего размышлять о судьбах человечества. И, по гамбургскому счету, ему все равно, куда катится человечество, и в каких целях его используют. И не нужна ему никакая борьба за светлые идеалы, потому что все эти идеалы яйца выеденного не стоят, а главное в жизни – это люди. И не какой-нибудь там абстрактный человек с его общечеловеческими ценностями, а вполне конкретный Вася, Азнич, ты, Галя, Люба, Лесник. Вот что самое главное и, в общем-то, единственное, что должно интересовать в жизни. И тот мир, в котором рядом с тобой есть близкие люди, тот мир, в котором этим близким людям хорошо живётся, это и есть правильный мир, и нечего его менять. Главное – это вы.