К Господу

Вчера обращался к Господу. Ниже как раз монолог обращения, записанный моим личным стенографистом. Я его после расстрелял в коридоре ада.

Здравствуй, Господи. Извини, что без очереди. Я коротко, Господи. Я ведь вот с чем шёл-то к тебе. В рациональном погряз. По уши. Мы ж всегда в чём-то «грязнем ». На то и грязь. Усомнился я в тебе. А это грех. Да ведь ладно, думаю, покаюсь. Но не только это. В себе усомнился. В творении твоём. В твари то есть. Тварь я, Господи, ибо творение. А так же во всех прочих тварях усомнился я, Господи. Думаю всё, знаешь ли. А не грешно ли думать, Господи? А то ведь, знаешь, как поналезет всякого. Или повываливается. Иной раз даже непонятно то ли лезет в голову, то ли вываливается из неё, то ли всё это одновременно со всех сторон и во все стороны… Я уж и записывать пробовал и гнать крамолу и прелесть эту пытался, а всё напрасно. Напраслина всё. Вот падре говорит: «Приди и покайся, сын мой». От твоего имени глаголет, Господи. А я вот пишу. Мысли пишу. А пишу с тем, чтоб понять – откуда они. От лукавого? От горя, которое от ума? Да и дело-то не в этом. Слушатель есть у тебя к примеру и речёшь ты речи рекомые. Иногда и слушателя нет, а всё равно. Не остановить мысль-то. Не остановить потому как когда остановлена – значит безмыслие. А что есть безмыслие? Безмыслие и есть наша мысль о безмыслии, то есть об отсутствии мыслей. Невозможно безмыслие-то потому как зафиксировано быть не может. А мы фиксированием живём. Фиксируем, бляха. Головой. Сознанием то бишь. И потому коль есть мысль – есть ты, нет мысли - … что тогда-то? Нет тебя? Или безмыслие достигнуто? Или это и есть одно и то же? Вот я к чему клоню-то, Господи, по сирости своей. Попасть значит в безмыслие-то. В благость попасть, в вечность то есть. Потому как серьёзное подозрение у меня имеется, что именно в вечности и содержится оно, безмыслие то есть. А то ведь смотри как оно. Вот он я. А значит вот она мысль о том, что вот он я. Если нет ни одной мысли для меня, то и меня нигде нет. Но нет в сознании своём. Потому что оно мыслью фиксирует, что есть я. А я и есть сознание. И заметь, я не об отпевании сейчас и не о вечном царствии твоём. Не о души спасении. Вот потому и молю. Потому и ропщу о рациональном. Зуб у меня, Господи. И на рациональное, и на Тебя. Потому как нет ни разницы, ни ответов.

И вот ещё, Господи. Мухи. С мухами проблемы. Одолели. Зудят изнутри.