Реальный мир. Костя. Главы с 1-10

Глава 1 - Герой

Идет дождь... уходящим шелестом мягких струй он едва заметно касается сознания, выворачивая его наизнанку и заполняя тихой безоблачной грустью. Я люблю дождь. Люблю сидеть на краю большого камня у самой речки, слушать его шепот и молча курить, глядя на закат. Опасное это место - под самым мостом, где постоянно собирались наркоманы алкоголики и несколько раз находили трупы. Опасное, но мне плевать. Лишь горько сладкий дым сигарет и объятья ветра еще имеют для меня смысл.
Странная вышла жизнь. В меру глупая, в меру молодая и смешная. В меру болезненная. Кажется все, через что можно было пройти, я уже прошел. Но на деле я не прошел ни через что. Я понял это в тот вечер несколько месяцев назад. Вечер, когда мы сидели на пляже с подругами, и под горькую водку хохотали как безумные над идиотскими шутками друг друга. Я тогда впервые почувствовал его. Смрадное гнилостное дыхание идущей за мной смерти. Не я один. Девчонки тоже попритихли и мороз пошел по коже, когда нам послышались чьи-то шаги в кустах. Метров пятьдесят не больше. И мы рванули оттуда. Лихорадочно нащупывая в кармане перочинный нож, я не переставал шутить и постоянно оглядывался назад. Но там было пусто. Никого. Лишь ветер выводил заунывную мелодию.
Уже через пять минут мы вышли на освещенное пространство. Соборка. Соборная горка. Здесь как всегда было много народа, и нашу ошарашенную группку из двух девушек и одного парня никто не заметил. Потом ... потом мы снова веселились и болтали. Я проводил девчонок домой уже под самое утро и медленно поплелся через полгорода домой.
Поначалу шагать было легко, и я даже насвистывал под нос какую-то незамысловатую мелодию. Пока снова не ощутил ЕГО. Убийцу. Я только тогда это понял. Ему не нужны были девушки. Он давно пресытился легкими убийствами, набираясь опыта и постепенно становясь все сильнее. Уже несколько лет он убивал, неспешно подготавливаясь к чему-то новому. К новому гораздо более сильному противнику. Он выбрал меня. Именно меня. В желудке стало невыразимо пусто и холодно, когда я каким-то внутренним чутьем загнанной жертвы понял это. Он шел за мной почти до самого дома. Так было удобнее устроить мне ловушку.
Но... в ту ночь мне повезло. У парка я поймал такси и оставил его с носом. Несмотря на воистину дьявольское проворство и ум он не мог ощущать меня как я его. Кажется безумством правда? Как спросите вы?
Я не знаю. Это у меня с детства... Дар. Да все-таки дар, а не проклятие, передающееся по наследству. Я могу отчасти видеть будущее. Ко мне приходят за советом самые близкие друзья знающие об этом. И дар не подводит. Почти никогда. Только когда я выдаю желаемое мной за действительное. И - вот она - проявилась еще одна сторона дара. Подобных ЕМУ я мог ощущать.
Он один. Волк-одиночка. Хотя нет, не волк. У волка есть гордость. Этот же шакал. Падальщик. Мразь. Насильник. Убийца. Из тех, кого я ненавидел всю сознательную жизнь. Эта гадина не имеет права жить. Я знаю, решать должен не я, но встретив гадину я давлю ее.
Больше я не уходил из дома без ножа в кармане. И в сердце росла медленная уверенность. Пламя разгоралось внутри. Оставалось лишь доделать дела. Еще немного. Несколько месяцев.
Идет дождь. Сидя на камне поздним вечером я жду его. Он придет. Здесь на открытом пространстве ему не подкрасться ко мне. И наша драка будет максимально честной. Наверняка у него не один козырь в рукаве. Он знает, что я не сдамся просто так. Видел бы меня кто из школы. Слабосильный забитый всеми паренек очкарик и ботаник. Таким, каким я был когда-то. Видели бы меня друзья…вечный пьяница, и тусовщик. Человек менявшийся всю жизнь, и бывший кем угодно, но при этом всегда убежденным пацифистом. Пошел убивать маньяка. Смех, да и только. Героев не бывает. Я знаю это - сказок нет в жизни. Я знаю. Ведь и сам создаю сказки я писатель, и я видел их неприкрытую красивыми словами часть. Сигарета кончилась. А жаль - последняя.
Кто-то идет. Пора, наверное. На компьютере остался файлик, где я описал все произошедшее и попрощался с друзьями и мамой. Я не питаю иллюзий насчет сегодняшнего вечера. Мне не уйти живым из-под моста. Щелкнула финка в руке. Но я давлю гадину там, где вижу. И перед смертью у меня будет мгновение. Мгновение, в которое я вырву ему глотку зубами если понадобится, и вырежу черное сердце. Судите меня, если хотите. Но я не умею жить по-другому.

Глава 2 - Грань

Пронизывающий до костей ветер. Вырывает сигарету из рук и бросает колючим песком в глаза. Злой ветер, утихающий лишь на жалкие доли секунды. Но мне нравится. Поправив кепку, я сажусь на самое видное место и, щелкнув зажигалкой, закуриваю еще одну. В наушниках долбят любимые песни. Холодно. Задумчиво наблюдаю, как сгорает сигарета и быстро развеивается серый дым. Странно это. Сидеть на том месте, где тебя настигла смерть. Воспоминания о ней отдают горечью, как и чертова сигарета которую я курил тогда. Сладкий привкус фильтра навечно застыл на сухих губах. Как и вкус крови. Своей и чужой. Я, в который уже раз, оглядываюсь. За два года так ничего и не изменилось. Все также грохочут мчащиеся над головой машины. Все также скрипит, стонет старый бетонный мост. И вокруг по-прежнему куча мусора. Пивные банки. Бычки от сигарет. Пустые использованные шприцы. Все по-прежнему. Вот только я - умер.
Я слышу голоса изредка приходящих сюда людей. Слышу машины над головой и дребезжание ржавых перекрытий. Но стоит мне выйти наверх по истоптанной лестнице, и я застаю лишь пустоту. Проходя по знакомым улицам, я не встречаю людей. Пустые улицы пустого мира. Я не могу уйти далеко. Только до дома. Радует, лишь никак не желающая умирать батарейка в плеере, и вечно последняя сигарета в смятой пачке. Песни я помню уже наизусть. Да и петь научился - как и мечтал когда-то. Времени было много - да и стеснятся незачем. Жаль оценить это уже некому. Снова щелкаю зажигалкой. Когда-то это было упоительно - снова курить. Сейчас вызывает лишь легкое раздражение. Теперь курение, лишь очередной способ скоротать время. Знаете - мертвым тоже бывает скучно.
Я ушел из жизни почти как хотел, по геройски. Выкурив последнюю сигарету, под шорох падающих с неба капель, я услышал шаги за спиной. Щелкнула финка в руке. И мне удалось задавить гадину. Он ударил первым, и нож попал мне в живот. Убийца хотел, чтобы я мучился. И жадно уставился мне в лицо, ожидая гримасу отчаяния и страха. А получил плевок ослепивший его на мгновение, и удар маленького лезвия слева. Повезло. Удар ножа разрубил вену на его шее. Знаете, оказалось даже приятно - затухающим сознание услышать дикий крик этой гадины. А потом... я видел как уносили наши тела. Как что-то искали менты вокруг. Смешные. Я же обо всем написал в предсмертной записке. Впрочем, и их можно понять - работа такая. Потом постепенно исчезли и они. Я смог уйти с места, но видеть людей уже перестал. Это случилось на сороковой день.
Быть все время одному. Благо это, или проклятье? И то, и другое. Гуляя по болезненно знакомым улицам, я сполна отведал вкус одиночества. Но - не жалею. И знай заранее - поступил бы также. Плата за совершенный грех - не столь уж и велика. И как насмешкой, невдалеке от моста высится белокаменная церквушка. Я не могу зайти внутрь, как, впрочем, и в любой из окружающих домов. Пожалуй, самое странное во всей этой ситуации - работающий сотовый. Его часы и даты не остановились. Так на сороковой день я смог сдвинутся с места. Через год нащупал в кармане сигарету, и смог включить плеер. Первое время я пытался кому-то звонить, но в ответ слышал лишь длинные гудки. Время летит. Жаркое летнее солнце сменяют холодные сугробы. Затем они тают, и снова среди куч мусора проклевываются жалкие ростки травы. А сейчас - снова осень. Некогда мое время. Время моего рождения. Через месяц мне исполнится двадцать пять. Исполнилось бы. В посмертье я обрел истину. Ее показала мне смерть того чудовища, что я унес за собой. Ад существует. Я видел чернооких демонов из раскаленного пепла, что утащили его душу под землю. Они не тронули меня, но осознание того, что недостоин я и рая - пронзило подобно ледяной стреле. Смешно. При жизни я был атеистом. Снова закуриваю. И снова. И снова. При жизни - бросил ведь. Но мертвецу ли задумываться о здоровье?
Удар. Неожиданная боль пронзает все тело. Кажется, огнем загорелись даже легкие. Я закричал беззвучно, раздирая пальцами грудь. Боже! Какая боль! На мгновение я ощутил блаженство, доступное наверное лишь мазохистам. Ощущение, которого не было два с лишним года. Не выдержав я упал, и покатился вниз по бетонному откосу, по битому стеклу и камням. Яркими красками вспыхнули мертвые мысли. Сознание дремавшее столь долго, окрасилось кровью. Боль. Дикая боль. Боль пробуждения от мертвого сна...

Глава 3 - Правда

Боль в груди. Кажется, я закричал. А потом понял что лечу. Всего мгновение. Ударившись обо что-то, на секунду замер, и мир завертелся вокруг в безумном хороводе незнакомых образов. Обычный больничный потолок, в желтых от протечек пятнах. Стены, выкрашенные в раздражающе выцветший, серый цвет. И пол, недавно намытый с хлоркой. Мотнув головой, я вдруг с ужасом и радостью понял, что мне больно. Болят ребра, мгновения назад, поздоровавшиеся с чьим-то кулаком. Болит голова, чуть было не лопнувшая от удара о железную спинку привинченной к полу кровати. Болит, кажется все. Лихорадочно задергавшись, лежа на приятно холодном полу, я стянул с себя больничную рубаху. Рубец на месте. Там куда он ударил, прежде чем сам умер. Но этому рубцу уже не меньше двух лет. Так неужели я…
Воспоминания нахлынули сами собой. Обрывчатые и несвязные, они восстановили в моей голове настоящую картину произошедшего. Двое неизвестных попавшие в больницу. Один сразу скончался, второй с рваной раной живота впал в состояние клинической смерти. Буквально на последней минуте его удалось откачать, но… в пустых глазах парня уже не было разума. Старенькая санитарка в палате долго причитала, над таким молодым и сошедшим с ума парнем. Говорят так бывает, с теми кто уходит за грань. Разум просто не хочет возвращаться в излеченное тело. Видимо так было и со мной. Краем сознания я кажется улавливал, что происходило вокруг. И осознавать это сейчас тем страшнее. Меня упекли в психушку. Не понятно почему, но кажется меня посчитали обычным бомжом. Или просто не смогли опознать. Два года мое безвольное тело провело в диспансере. Шатаясь по пустым коридорам, которые сознание воспринимало как улицы. Пытаясь войти в запертые двери, которые за гранью виделись домами. И неизменно возвращаясь на место смерти – в свою больничную палату. Но было и еще кое-что. Убийца. За гранью пусть и недолго я вспоминал его. Потому что и здесь, нашелся такой как он. Карп. Бандит, севший в больницу, чтобы не попасть в тюрьму. И со скуки издевающийся, над не способными ответить психами.
Так это ему я обязан пробуждением. Карп ударил меня, когда я стоял к нему спиной. Но он не знал, что удар головой вернет разум туда, где ему и положено быть. Смеется, возвышаясь сверху. Он такой же, как и тот. Только если первый был просто маньяком, то Карп хладнокровный убийца. И это в сто крат хуже. Уперев руки в бока, он смеется. Уверенный в беспомощности, заросшего волосами и бородой психа. Я рванул вперед. Короткий апперкот всколыхнул волосатое брюхо, и Карп совсем по-рыбьи выпучил глаза, даже не успев сообразить, что произошло. Но я и не собирался давать ему такую возможность. Удар в пах с колена. Левой с локтя между глаз согнувшегося толстяка. Карп упал на пол, нелепо взбрыкнув руками и ногами. И я не испытал ни капли сомнения, в правильности принимаемого решения, когда наступил босой ногой ему на горло. Душить пришлось долго. Он сопротивлялся. Пытался бить и хлюпал разбитым в кровь носом. А потом замолчал навеки. Я вытер перепачканные кровью руки, и молча пошел прочь из палаты, пока вокруг никого не было.
Распахнутое настежь окно. Четвертый этаж. Я бы ни за что не рискнул раньше – всегда боялся высоты. Но сейчас стоя на подоконнике с облупившейся краской, я ощутил неожиданный покой. Все так, как и должно быть. Все что не делается, все к лучшему. Если сейчас я снова умру, значит так и должно быть. А если нет, буду жить. И я прыгнул вниз в темный декабрьский вечер.

Глава 4 - Судьба

Мокрый снег под ногами. Холодно. До безумия холодно. Намотанные на ноги тряпки, уже не спасают медленно коченеющие пальцы. Сирена. Едва успеваю нырнуть в темную нишу под балконом. С облегчением, вздыхаю вслед промчавшемуся мимо ментовскому Уазику. Псих-убийца, в нашем захолустье, сбегает явно не каждый день. Удивительно, что выпрыгнув из окна, я даже не подвихнул ногу. Впрочем, еще пара часов на улице и это будет уже не важно. Пусть сейчас и не февральские морозы,  но отморозить руки и ноги можно очень даже быстро. Если только…
Есть. Неожиданная догадка молнией полыхнула в мозгу, подарив надежду. Нюрка. Она же живет буквально в паре кварталов отсюда. Слегка пригнувшись, я бегом рванул в нужном направлении. И в голосе поющего за спиной ветра мне на мгновение почудился довольный смех.
Попасть в подъезд, на удивление не составило проблемы. Я поднялся на этаж к знакомой двери, и уже поднял руку к звонку, когда странный звук заставил меня замереть. Звук исходил оттуда. Из-за дверей. И в полной тишине ночного подъезда, мне не составило труда понять его суть. Вот как. Значит не одна. Тем мне же лучше. Опустив руку, опускаюсь на этаж ниже и, судорожно кашляя, сажусь на пол, прижимаясь спиной к блаженно горячей батарее.
Ждать не пришлось особо долго. Он вышел от нее примерно через час. Высокий, на полголовы выше меня, кутающийся в пальто, худощавый урод. Нет, я не испытал к нему никаких негативных чувств. Просто, он и в самом деле оказался довольно страшным. Я атаковал через мгновение, после того как щелкнул дверной замок. С места перепрыгнув три ступеньки, ударил его головой в грудь, стараясь всем весом уронить на лестницу. Пожалуй, лишь этот неожиданный ход позволил мне, истощенному и замерзшему, победить здорового и сытого парня. Несколько раз, для верности, ударив его головой о ступеньки, я торопливо начал сдирать одежду. Оказалось чуть великовато, но это было не страшно. Переодевшись, я кряхтя дотащил парня до Нюркиных дверей, и несколько раз позвонив, рванул вниз. Он ведь и в самом деле не виноват, что мне потребовалось хоть что-то одеть.
Оказавшись примерно в полукилометре от дома, и прекратив бег, я дал уняться бешено стучащему сердцу, постепенно приводя мысли в порядок. Ну что ж, пожалуй, все необходимое для начала, у меня теперь есть. Для начала чего? Новой жизни. Если конечно это будет жизнью. Возвращаться теперь некуда. Я просто попаду в тюрьму как убийца. И какой тогда смысл?
Не знаю, что повлияло на меня, но… теперь я чувствую токи. Тысячи незримых нитей, каждая из которых привязана к отдельному человеку. Чувства, мысли, желания. Неосознанно, и нечетко, но я вижу их. Дар усилился многократно, наделив новой неведомой доселе мощью. А если так – значит вот она, судьба уготованная мне отныне. Я ведь давлю гадину там, где вижу. А теперь, я вижу их всех.


Глава 5 – Осенний этюд

Он любил гулять по этому парку. Проносится хохочущим вихрем, или незаметно, еле ощутимо касаясь кожи, вызывать легкую дрожь и тысячи бессовестных мурашек, забирающихся даже под теплую куртку. А иногда он молчал. Молчал, наблюдая за теми кто был в его власти, и все же оставался независим. Ветер любил смотреть на людей. На их бесцельное, но такое занятное шевеление. Они казались ему интереснее муравьев, хотя и были похожи на них. Но ветер не любил крики. Крики рвали его плоть на куски, и тогда он начинал бушевать, отвечая глупым людям. В этот день он знал, что снова разозлится. Люди сверху так предсказуемы в своих поступках.
Она любила гулять по этому парку. Особенно осенью, когда багрянец листвы укутывал ноги до колена. Ей всегда нравились краски затухающего мира, готовящегося к холодной зиме. Девушка, гуляющая по парку, была художницей. Художницей уходящей от темного и грязного мира, в пусть ненастоящее и иллюзорное, но лоно природы, где она чувствовала себя как дома. Но мир людей всегда разрушает то, чего коснется хотя бы однажды.
В глазах убийцы уже не осталось ничего человеческого. Охотник объявивший право вседозволенности, нашел новую жертву, и неотступно следовал за ней до конца. Ему не нужно было скрываться. Он любил, чтобы его жертвы испытывали страх, перед тем как умирали. И когда она побежала, убийца лишь засмеялся, заранее зная, что привел ее в тупик. Долгие годы он охотился здесь и изучил парк как свои пять пальцев. Охотник с пустыми бесчеловечными глазами.
Он перебирает листья. Молча и методично повторяет движение, очищая рукава пальто и перчатки от крови. Он не обращает внимания на рваную рану в боку. Не чувствует боли, и струящейся по ногам теплой струйки. Человек выполнил то, что хотел. И хотя  он не успел спасти девушку, это уже не имело значения. Охотник потерял право на жизнь, и сам стал жертвой. Человек тихонько и безумно смеется, прерывая крики бушующего ветра. Он охотник на охотников. Принц кроваво-красного заката тонущего в бесконечной листве, где навеки застыли бесчеловечные глаза убийцы, и перепуганные девичьи слезы.

Глава 6 - Кладбище

Моросящий дождь. Не самое приятное явление, особенно в сочетании с диким холодом, и пронизывающим ветром. Оскальзываясь на мокрой траве, пробираюсь между оград. Откашлявшись от горько-пепельного вкуса во рту, я выплюнул дотлевший бычок. В крови. Впрочем, что еще было ждать. Почти дома. Дома... странно называть подобное место домом. Но я уже привык.  Дрожащей рукой в кожаной перчатке открываю одну из калиток.
"Ветров Владислав Юрьевич 1964-2003". Ну, здравствуй, Владик. Ты уж извини, тело порой подводит меня. Передохну, да побреду дальше. К себе. На могилку. Я поднес руку к глазам. Без трех минут полночь. Хех. Да уж. Самое время для нечисти и прочей дребедени. Мне ли не знать, что ее нет в нашем мире. Очень-очень близко, если можно так выразится, на расстоянии локтя, их промежуток. Прослойка между окончательно мертвыми и еще живыми. Они бродят в этом промежутке порой. Кто-то в полном одиночестве. Кто-то живет иной непонятной жизнью, сбиваясь в целые сообщества, но это в основном кладбищенские. Их я начал ощущать, вернувшись из-за грани. Обострились все шесть чувств – наверное, так видят наш мир настоящие медиумы. Только вот им не все дано понять, ведь они не были там. Другом я стал для одиночек, которых встречал. Переполненное днем и ночью кладбище стало мне домом. Мне даже не нужно особо прятаться - толком за могилами никто не следит. Да и мне уже не страшно. Тот, кем я был когда-то, умер. Именно умер. Я случайно наткнулся на памятник когда в первую ночь пришел навестить дедушку и бабушку. Его могила редко посещается - только в годовщину. Прежде близкие люди. Родственники. Друзья уже практически не приходят. Все это было слишком давно. Два года за гранью. И еще два после нового рождения. Кутаясь в насквозь промокшее пальто, я с трудом встаю с лавочки. Ну, прощай, Владислав. Спасибо, что выслушал. И ты уж прости за кровь. Надеюсь, она быстро высохнет, и не помешает тебе спать.
Очередная рана. На этот раз в левом боку. Которая это уже по счету, с момента моего возвращения? И сколько еще их украсит сетью шрамов отказывающееся умирать тело? Вопросы, на которые нет ответа. Но это отныне цель моего бытия. Жизнь на тонком лезвии ножа. Я всегда давлю гадину там, где вижу. Вот только их становится все больше и больше. Многоглавая гидра зла растет с каждым годом, меняя обличья, и имена, но оставаясь столь же черной как снаружи, так и внутри. Маньяки, насильники, извращенцы, да и просто убийцы. Эта ядовитая гадина, паразитом засела в кишках индустриального города, и только я могу выковыривать ее оттуда, пускай и ненадолго. Ни наполовину продажные менты, ни прокуратура, ни новоявленные герои-спасатели. Никто. Только я. Чующий. Эту роль выбрал мой дух, вернувшись в мертвое столь долго тело.
Зло... огромная пустая дыра, возникающая в сердце и душе человека, когда он готов преступить законы морали и совести. Именно эту дыру ощутил прежний "я" идя на первое, и как думалось тогда последнее "дело". Впрочем, не питаю иллюзий насчет ожидающей меня судьбы. Пустота и во мне нашла пристанище. Грань между героем и убийцей ничтожна. И я убийца, как бы ни оправдывалось это десятками, а может и сотнями спасенных за долгое время жизней. Не будет в конце промежутка. Не будет рая, или еще, какого светлого места. Только ад сможет принять и вкусить эту всепронзающую пустоту. Впрочем, и эту цену я готов заплатить.
Разудалые крики и улюлюканье. Эмоции. В основном безбашенное веселье. Псевдоготы. Сатанисты. Только эта братия любит бродить по кладбищам ночью. А что? Зато духам весело. Сделав небольшой крюк, я обошел придурковатую компанию и двинулся к своей могиле. Края раны уже стянулись. Главное отлежатся пару дней, а там уже будет лучше. Дождь прекратил. Вытерев лицо, я встряхнул волосами, скидывая густые тяжелые капли и... неожиданно для самого себя замер. Одинокая фигура в кожаном плаще. Сырые волосы, почти белые в свете выглянувшей луны. Букет цветов на мокрой земле старой могилы. Беззвучно шепчущие губы. И пустая коньячная бутылка.
Я понял наконец, чего не хватало все это время. Именно её я еще ни разу не видел здесь. И вот надо же..., а кстати, как раз канун очередной годовщины. Не особо соображая, что делаю, я тихонько подошел сзади. Она даже не обернулась, когда я приобнял её за плечи.
-Все еще помнишь?
-Да... забудешь, пожалуй, дурака такого
-Ну да - пожимаю плечами, глупо улыбаясь в темноту
-Я ждала... каждый год накануне... что ты придешь... глупо да? А ты пришел... держишь слово сука...
Я и правда, обещал ей. Оберегать, и быть с ней даже после смерти. Как я мог забыть об этом? Забыть её?!
-Обними меня... я знаю, что протрезвею, и тебя не будет... хотя бы так...
-Испачкаешься
-Что?! - недоумение в ее голосе, прорезало пелену пьяного тумана, немного отрезвляя и давая понять - испачкаюсь?!
-Ну да - снова глупо улыбаюсь, но уже ей в лицо, чуть придерживая за плечи - в крови. Я, как видишь, так и не научился беречь себя.
-Все тот же?! В крови?! Но как... как ты же... умер... как?! - она окончательно запуталась, уже не соображая, и готовая расплакаться. Она ведь никогда не плакала при мне раньше. Зубами стянув перчатку с руки, я осторожно, не сдерживая дрожи провел рукой по ее холодной щеке.
-Я жив, дурочка
... знаете... даже всех слов мира не хватит, чтобы описать силы захлестнувших нас эмоций и чувств. Скажу лишь, что сжимая любимую в  объятьях, я впервые за три года услышал как стучит внутри сердце. Сердце живого человека.

Глава 7 - Жажда


Мучает жажда. Торопливо глотаю спертый воздух, и встряхиваю головой, неосознанно цепляясь пальцами за божественно холодный поручень. Выхлоп перегара, от сидящего слева соседа, как ни странно возвращает мне разум. Еще пара остановок, и выхожу из душного автобуса, на свежий воздух. Март в этом году удался переменчивым, то согревая почти летним солнцем, то яростно кидаясь на людей двадцатиградусным морозом. Проходящие мимо смотрят на меня как на сумасшедшего. Еще бы. Тоненькое пальто, остроносые ботинки и непокрытая голова это явственно не по погоде. Ну и плевать. Я привык. Еще год назад, в гораздо более сильные морозы, я жил на кладбище. Холод тогда казалось, впитался в кости, став их частью. Человек вообще ко всему привыкает. Может однажды, я привыкну и к жажде, а пока.… Остается лишь судорожно ловить комки ледяного ветра, отчаянно стараясь не захлебнутся, в идущей изнутри волне злобы. Жажда. Слишком долго я не выходил на охоту. Целый год. Год, за который многое изменилось. После встречи с Диной я перестал убивать. Вернулся к семье. Обнимая плачущую, поседевшую мать, я признаться, не ощутил радости. Странное чувство – смесь затаенного ужаса, нарастающей жажды убийства и отчаянно сопротивляющейся совести поселилось внутри в тот день. Пустота, однажды разросшаяся внутри, требовала пополнения. Новых душ. Новых жертв.
Мои руки изрезаны шрамами. Физическая боль притупляет голод. По вечерам, когда мать на работе, я много курю в обнимку со старенькой гитарой. Кровавые полосы, одна за другой, делают мою кожу все грубее, перекрывая одна другую. Я почти не сплю. Лишь редкие встречи с Диной, скрашивают мою угрюмое существование. Она теперь почти не вылезает из работы. Вся в любимом деле. И человеке. Он появился, когда меня не стало. Утешил, позаботился, и обогрел. Да нет. Я не виню ни его, ни Дину. Просто ее свет, теперь слился с другим. И, скоро свадьба. А моя жажда нарастает.
Сворачиваю через двор, и меняю направление движения. Прочь от дома. Туда, где все началось. Мимо старой покосившейся церкви. По скрипучему снегу, и отчаянно кричащему в лицо ветру. По заброшенной лыжной базе. К заваленному снегом валуну у самой кромки реки, под мостом. Расчистив место, я сажусь на камень. Щелкаю зажигалкой. Вдох, наполняющий легкие едкой смолой и никотином. Достаю нож, и задумчиво начинаю обрезать ноготь на большом пальце. Интересно, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не пришел тогда?
Вспышка. Смех. Детский смех. Кучерявый малыш, с довольным визгом убегающий от мамы по весенним лужам. Дородный мужчина лет сорока, довольно улыбающийся в бороду, в котором я с трудом узнал себя. Вспышка.
Прижимаю ладонь к лицу, сомкнутыми пальцами ломая сигарету. Черт. Иногда дар понимает меня слишком буквально, и впрямь показывая возможное. Усмехаюсь, и с трудом отрывая руку, закуриваю снова. Только сейчас моих ушей достигает звук легких шагов и чей-то довольный пересвист. Девушка. Лет двадцать не больше. Разрумяненная и веселая. Тело полное жизни. Полное силы. Нечто внутри меня взвыло. Я даже не успел сообразить, когда нож в руке изогнулся охотничьим клыком, жаждущим крови. Бросок. Я за секунду покрыл разделяющее нас расстояние. Девушка, кажется не успела даже испугаться, когда холодное лезвие ярко блеснуло над ее головой. Замах. Сдавленный крик полный боли, и брызнувшая на снег горячая кровь. Она закричала, не понимая. А я зарычал уже на нее – прижимая руку к ноге, куда воткнул нож, в отчаянной попытке остановить себя:
-Пошла вон!
Снег. Господи. Какой холодный снег. Я лежу на спине, глядя в постепенно темнеющее небо. Кровь уже остановилась. И она убежала прочь. Вместе с ней ушел и всплеск ярости едва не толкнувший меня на очередной грех. Осталась лишь пустота внутри, и тихий стук непонятно для кого стучащего сердца. До новой крови, я со всей силы сжимаю холодное лезвие ножа. Нет. Это еще не конец. Я буду бороться, пока есть силы. Пока разум снова не оставит меня я продолжу этот самый тяжелый бой. Бой в глубинах души. Бой страшнее самой бескомпромиссной войны. Бой с самим собой.

Глава 8 - Смысл

Зачем я вообще существую? Для кого, и для чего живу? Почему отчаянно пытаюсь цепляться за остатки человечности, сжираемой изнутри, гнетущей пустотой? Почему гноблю единственное светлое чувство в душе, упрямо твердя, что так будет лучше? Вопросы, мучавшие однажды каждого подростка, и столь странные для человека перешагнувшего четверть века. Но, ведь и не было у меня, как таковой молодости. Один странный, и глупый поступок, перечеркнувший все строки реальности, обособивший, и сделавший меня иным. Невозможным, для простого существования.
Несмотря на идущий за окном дождь, сижу дома. Когда он за стеклом, дождь лишь напоминает, и тихим шепотом успокаивает мечущуюся душу. Но снаружи, он разбудит дремлющую внутри жажду. Не чувствуя боли, сжимаю кружку с горячим кофе. Пустыми, невидящими глазами, наблюдаю ночь. И правой рукой, осторожно касаюсь тонко отвечающих струн. В чем цель подобного существования? Куда идти лишенному души и сердца убийце?
Она его действительно любит. Краем глаза увиденное смс. Задорный смех, когда она взахлеб рассказывает о его очередном поступке. Затаенное счастье в глазах. Я прячу боль за вежливой улыбкой, и слегка подтруниваю над ней, при этом нервно теребя запонку на рубашке. Надеваю пальто, и шляпу. Дождь почти закончился, и меня потянуло наружу.
Удар. Горстка уличных хулиганов налетела из подворотни, не успел я пройти и сотни шагов. Шляпа, упавшая в грязь. Удар. Я падаю, даже не пытаясь ответить. Так, наверное, будет лучше. Озверевшие от выпивки молодчики, уже не остановятся. Не чувствую боли, закрывая глаза. Странно. Две пустоты борющиеся внутри. Но в этот раз жажда смерти, сильнее жажды убивать. Удар в голову. Я не могу понять, откуда доносится этот странный звон. Нос сломали. Жаль конечно, не так красиво как в первый раз получается, но…
Кто-то заорал. Диким, благим матом, закостерил на чем свет стоит, разлегшегося в грязи придурка. Открываю глаза. Избивавшие меня парни, молча переключились на возникшего, словно из ниоткуда молодца в кожаной куртке. А он ловкий – отметил я про себя. Волчком проносится между замершей парочкой, и ударом в переносицу отправляет первого в глубокий нокдаун. Резкий разворот, и второй также отлетает к забору, уже не в силах подняться. Жестокие, экономичные, и сильные удары. Поднимаюсь с земли, сдерживая затаенную досаду, и сплевывая кровь. И кто его просил вмешиваться?
Он примерно моей комплекции только чуть грузнее. Черные волосы в хвост. Приметный шрам на небритой щеке. Хлюпая разбитым носом, щурюсь на неяркий свет фонаря. Что в нем так знакомо? Свет. Выброшенная вперед рука хватает меня за грудки, притягивая к себе. Его жизненный ток вспыхивает, ослепляя. Я почти закричал, ощущая как он, что-то насильно впихивает внутрь меня. Знакомая до боли усмешка. Теряю сознание.
Прилипшая к губам сигарета. Полуголый сижу дома, по-прежнему сжимая в руках кружку с горячим кофе. За окном еще шепчет дождь. И на моем теле нет ни царапины. Так значит это, ждет меня, если выйти наружу? Дар снова проявился, ниспослав видение о будущем. Но он… тот парень. Его ток, так похожий на мой. Знакомая усмешка. И схватившая меня рука. Слишком узкое для мужского, запястье. Длинные, цепкие пальцы и старое колечко на безымянном. С немым ужасом подношу ладонь к лицу. Ну да. Все верно. Как и усмешка, которую тысячи раз в жизни отражали вода, и зеркала. Моя усмешка…

Глава 9 – Место под солнцем

Серые будни, серого мира. Грязный, незакрепившийся снег, на гаражной крыше. Старые, наверное даже старше меня, каракули на стенке. Взгляд через форточку на зеленый в сеточку мир. Провожу рукой по марле, ухмыляясь. Не меняли уже года два. Встречая ранее утро на рабочем месте, я почему-то не могу отделаться от стойкого чувства дежа вю. Да именно дежа вю, ведь так уже и в самом деле было. Лет пять назад, когда я еще не был охотником, и не умел ощущать людские токи. Именно тогда я нашел полюбившуюся мне работу, и на нее же вернулся спустя годы. Я координатор. Начальник среднего звена, ответственный за доставку грузов по городу. Командир небольшой ватаги водителей, и нескольких людей в офисе. Не ахти какая должность и важность, но мне нравиться.
Первая машина. Володька выходит из кабины и заметив меня в окне, приветливо машет рукой. Я работаю здесь не так долго, всего пару месяцев, но уже поднялся с водительского кресла почти до самого верха. Однако не изменил отношения к бывшим коллегам, а нынче подчиненным, за что они меня и уважают. Это оказалось до забавного просто — контролировать людские эмоции направляя их в нужное тебе русло. И дело не в эгоизме и стремлении наживы, мне собственно и деньги то не особо нужны. Просто такая видимо натура.
За время, проведенное в изоляции, я отвык от общения с людьми, но вернутся в русло оказалось не так и сложно. Несмотря на нелюдимость, отчужденность, и вечно угрюмый внешний вид, я быстро нашел место в коллективе среди нескольких мужиков и двух девчонок-телефонисток. Одна из них даже пыталась строить глазки, пока не наткнулась на глухую стену безразличия, и не прекратила робкие попытки.
Махнув Володе в ответ, возвращаюсь за рабочий стол. Разнарядка на день давно готова, нужно просто выписать путеводный лист. Щелкнув ручкой приступаю, одновременно прокручивая в голове предстоящий день. Удобно все-таки видеть, что будет, хотя и точно знать не получается никогда. Ведь какая бы судьба не была уготована человеку, он настолько непостоянен что сам не замечая меняет ее одним словом, взглядом или жестом. Так и я, несколько месяцев назад четко видя ждущее меня будущее, без единого намека на выживание, свернул на дорогу жизни. Что это дало мне? Нет времени на боль. Шрамы, впервые за долгое время зажили. Нет времени на встречи с прошлым — я практически не вижу Дину. Нет времени на голод. Да. Даже азарт охотника начал медленно, но верно гаснуть внутри, под давлением серых, безоблачных будней. Забавно, что победить его удалось не силой воли, а банальной и скучной для него обыденностью. И впервые, за долгое время ощущаю вкус. Вкус к жизни. Свободу движения.
Мне еще очень тяжело, я не привык к  людям вокруг и откровенно боюсь их, но и это уже не важно. Важно лишь то, что внутри поселилась уверенность в завтрашнем дне. У меня появилась цель. Поздно вечером, дома, я играю музыку. Старые песни, которые уже почти никто не слушает, но я выучил наизусть. Каждый вечер шесть струн. Шесть нитей, что я проигрываю. Шесть жизней, шесть человеческих токов, которые вытягиваю из цепкого клубка города. Я ищу. Ищу ту нить, которая свяжет мою порванную жизнь воедино. Нить той, которую я смогу полюбить.



Глава 10 – Начало конца

-Простите, у вас не найдется закурить?
-Да, конечно
-О, каблай. Довольно неожиданный выбор для девушки
-Курить, так курить
-Ну да
-Вы позволите вам помочь?
-Ммм...да, спасибо
-Да не за что — осторожно берусь за обернутую тканью ручку, приподнимая коляску над землей, и помогая девушке обойти довольно неприятный скользкий участок на тротуаре. Спящий ребенок вводит меня в состояние легкого ступора, но я тем не менее нахожу что сказать, прежде чем она отвернувшись двигается дальше:
-Простите... вы не будете против если я составлю вам компанию?
Оборачивается. Мелькнувшее во взгляде и чувствах подозрение, я незамедлительно тушу милой улыбкой и разведенными руками, показывая что плохих намерений вовсе не имею.
-Ну, ладно. Почему бы нет
-Меня Костя зовут, а вас? — приноравливаю шаг к ее неспешному, про себя незаметно отмечая, что несмотря на материнство она довольно грациозна
-Анжела
-Очень приятно. А ваш малыш...
-Анатолий. Только он не мой. У подруги аврал на работе, попросила погулять с полчасика с мелким
Внутри как будто рухнула плотина, едва не прорвавшись наружу, вздохом облегчения. Я улыбаюсь краешком губ, стараясь изо всех сил вылезти из привычной шкуры и маски человека не от мира сего.
-А вы сами любите детей?
Мы шли вместе почти час. Болтали о том о сем. Она оказалась удивительно приятной собеседницей, несмотря на некоторую холодность и резкость в определенных моментах. Я понял, что и она несколько отрешилась от мира, видимо скрывая какую-то глубоко личную, застаревшую боль. Осторожно скользнув по этой теме, я на мгновение почувствовал вспышку дикой ярости, и быстро свел все к шутке, стараясь не задеть Анжелу. Тем более, что она мне действительно понравилась.
Мы обменялись телефонами, и разошлись. Оставив внутри только самые теплые ощущения от общения, я двинул домой, задумчиво покусывая фильтр сигареты. Собственно и сигарета была лишь поводом для знакомства — я бросил курить когда устроился на работу. Не скажу что влюбился с первого взгляда. Дар сплетенных нитей указал именно на нее, как на девушку, что сможет вернуть в мой мир утраченный душевный покой. Но будет ли это тем чего я желаю? Не будет ли указание дара, а не спонтанная встреча, неким запланированным фактором который сгубит все чувство на корню? Или все это глупость, и нужно просто позвонить? Я...
В кармане загудел мобильник. Негромко, но уверенно и настойчиво. С легким недоумением достаю трубку из кармана. Дина.
-Алло
Тишина. Прерывистое дыхание, со всхлипами.
-Алло, Дин это ты?
-Костя...
-Да, да, что-то случилось?
-Костя... мой Дима попал в аварию...