Ларион. Гл. 2. Школа окончена

   
    Стоял теплый солнечный день, что для начала мая случалось не часто. Многие мужики еще с раннего утра отправились на свои угодья пахать землю, другие в своих кладовых и хранилищах занимались подготовкой семенного материала для предстоящего весеннего сева.

     Один из основных крестьянских законов «Весенний день – год кормит» знали и соблюдали, практически, все жители довольно крупной по тем временам деревни Соинское.
Из резко распахнувшихся дверей школы на улицу вылетела  шумная ватага деревенских ребятишек. Их звонкие голоса разом оживили затихшую к полудню деревню.

    – Всем нам  сегодня повезло. Школу закончили…– кричал один из мальчишек.

    – Нашему Лариону повезло еще больше, – вторя ему, раздавался другой, – ему еще своего батяню в школу приводить надо. Ха-ха!

    – Ну, Ларион, и получишь ты сегодня…

    – Это ему в честь окончания школы…

    – На закуску, как мой батя говорит…

    – Не тушуйся, Ларион! – дернул его за рукав Сенька Анисимов, – хочешь, мы вместе к твоему бате пойдем? При мне он тебя бить не будет.

    Ларион никак не мог понять, за какие грехи ему велено привести батю в школу. Учился он не хуже, даже лучше других. Ни с кем сегодня в школе не дрался.

    – Пойдем, пойдем вместе… – настаивал Сенька.

    – Ладно уж, пойдем… – с глубочайшей тоской в голосе согласился Ларион.

    Вдвоем они молча, не заходя в дом, прошли прямо в кладовую, где вовсю кипела работа. Мать со старшими сестрами Лариона затаривали в мешки семенной овес. Батя вместе со старшим братом Ванькой взвешивал на безмене затаренные мешки, В одни мешки они добавляли семена, из других, наоборот, отсыпали.

    – Батя, а зачем ты отсыпаешь из мешков? Нести тяжело будет что ли?
Отец, не отрываясь от работы, взглянул на вошедших ребят.

    – Ну что, разбойнички, школу закончили? Это хорошо! А овес мы с Ванькой отсыпаем из мешка для того, чтобы в кажином мешке было ровно по два пуда. Посевная, ребятишки, это не шутейное дело. Для каждого крестьянина существует такое понятие, как норма высева семян. Вот, к примеру, на дальнее поле нам нужно подготовить двадцать восемь пудов овса. Меньше нельзя.

    – А если больше? – уточнил Ларион, всячески стараясь хоть немного оттянуть главную цель их появления в кладовой, куда всю зиму им категорически было запрещено заходить.

    – Хлебом землю не удобришь. Слишком густым вырастет тогда овес. Поляжет. Одним словом, сгноим зазря. Меньше тоже нельзя. А как в школе? Рассказывайте.

    Ларион потупил голову. Сенька, толкая его в бок, шепнул:

    –Хочешь, я скажу?

    – Говори…

    Сенька, не трогаясь с места, на всякий случай, оглянулся на входную дверь, чтобы подготовить пути внезапного отступления, медленно, тихим голосом заговорил:

    – Ты не беспокойся, Захар Захарович, у нас со школой все в порядке. Мы ничего… Только тебя в школу вызывают зачем то… Прямо сейчас.

    – Что натворили, сорванцы? – выкрикнул обычно сдержанный и спокойный Захар Захаро-вич. Подошел, взял Лариона за руку, – что натворили?

    – Мы…мы… ничего – несвязно залепетал Ларион.

    Сенька, тем временем, резко развернулся и дал стрекача по ранее намеченному пути отхода.

    – Ишь ты! Только пятки у порога сверкнули… Значит что то натворили.

    Захар Захарович, не отпуская Лариона, деловито отдал указание:

    – Ступайте, бабы, обед готовить. Я сейчас до школы схожу. Вернусь быстро, здесь каких-то два шага…

    – Батя, можно и я с вами, – вмешался старший брат Лариона, – почитай два года в школе не был.

    – Не ври, что два года. На той неделе ходил книжки про Суворова читать. Да уж ладно, пойдем. У школы на улице меня подождете.

    В просторном светлом от весеннего солнца классе, Захара Захаровича ожидали их деревенский учитель Иван Михайлович и приехавший из Боровичей давно знакомый всем уездный инспектор народных училищ Федор Семенович.

    Сняв кепку, Захар Захарович поздоровался с обоими за руку и, не дожидаясь каких-либо упреков учителей в адрес сына, скороговоркой принялся возмущаться:

    – И чего этим сорванцам еще не хватает для учебы? Вы посмотрите: тут тебе и два длинных стола со скамейками. Места на всех хватает. Тут тебе и доска с мелом. Книжек полная библиотека. Хочешь тебе про Петра Первого, хочешь Некрасова стихи. Я уж не говорю об учебниках: и «азбука», и «Родное слово» Ушинского, и арифметика с задачками, и история теперь есть, и география разная…

    – А ты, Захар Захарович, – прервал его инспектор, – к школе в два здания, добавь еще три мастерские при школе. Мастерские плотников и каменщиков, сапожная, вязальная для девчонок… Закончил школу, приходи получать ремесло, необходимое для дальнейшей жизни. И плата не велика. А все это благодаря нашему учителю Ивану Михайловичу.

    – Да я-то причем? – вмешался Иван Михайлович, – эти заслуги надо отнести, в большей степени, к моей жене Алене Николаевне. Когда, семь лет назад, мы сюда приехали, здесь стоял всего лишь один домик бывшей церковно-приходской школы, и больше ничего. Несмотря на мои отговоры, она обошла всех жителей, где имелись ребятишки. Я не знаю, о чем жена с ними говорила, но уже на третий день собрался сход всех жителей деревни в той самой маленькой школе. Много кричали, говорили…

    – Разговоры разговаривать у нас умеют, – вставил Захар Захарович, – помню тот сход.

    – Разговоры, ладно… Я был обескуражен тем, что сами жители деревни все готовы были оказать посильную помощь в организации новой земской школы. Обещали помочь кто чем. А купец Федоров, умнейшая голова, вытащил из кармана большущую пачку денег и заявил, что эту сумму он дает на строительство дома и приобретение приусадебного участка для семьи новых учителей. Подметил, что если у учителей не будет своего родного гнезда, не дождаться от них хорошей работы, не будут, говорил, наших ребятишек учить как следует. В первую очередь, говорил, эту приезжую семью учителей сделать нашими – Соинскими.
 
    – Так напомни, Иван Михайлович, о дальнейших событиях. - Подсказал инспектор.

    – А что? И напомню. И месяца не прошло, как нам всей деревней дом построили. Радость была беспредельной. «Здесь нас поняли, – твердила жена, – здесь мы и будем давать знания ребятишкам. Здесь будет наше гнездышко. Здесь хорошие люди». А потом и мастерские… У меня ведь тоже руки нужным концом пришиты.

    – Топ, топ, топ, – примиряюще пробасил Федор Семенович, – о Ваших заслугах нам известно. А вот напомни нам, почему Вам пришлась не по нраву соседняя деревня Сушилово. Она тоже большая, и ребятишек там много. Уездный Училищный Совет именно там решил новую школу построить. Вас двоих направили туда, а Вы в соседнюю деревню махнули, даже без разрешения Уездного Совета. Скажу по совести: не построили бы здесь дом для учителей – не бывать здесь школы.

    – Федор Семенович, мы пытались жителям Сушилова разъяснить вопросы необходимости строительства земской школы. Все они кивали головами, дескать, хорошее дело. И всё. Нас даже ночевать никто не пустил. Вот и пришлось отправиться в соседнюю деревню Соинское. В самом первом, крайнем доме хозяин Архипов Илья Иванович и его жена Мария Васильевна вошли в наше положение.
     Накормили, чаем из самовара угощали, оставили ночевать. Наутро мы снова в Сушилово, вечером – обратно. Так, почитай, целую неделю проходили. На седьмой, может быть восьмой день они убедили нас остаться в этой деревне. Ребятни здесь много, а церковно-приходская школа почти не работала. От церкви эта деревня в трех километрах лесной дороги, поэтому священник приходил сюда редко. Местный учитель дьячок Фома Андреевич по причине своего преклонного возраста часто болел. Ребятишек учить было некому, вот они и носились целыми днями по деревне. А дальше вы и сами всё знаете.

    – Так, Иван Михайлович, скажите честно: нравится Вам здесь?

    – Извините, Федор Семенович, Но вопрос поставлен совсем даже не верно. За минувшие семь лет мы здесь корнями приросли. Сын и дочка появились у нас. Есть дом, лошадь, корова, огород большой. Что еще нужно сельскому учителю? Сейчас у нас два помещения школы, три мастерские, семьдесят два ученика в этом году было. Скажите, в какой другой деревне такое возможно? Со всей округи ребятишки к нам в школу ходят. Наших, соинских, сорок три ученика. Полная грамотность. И мой Алешка осенью в школу пойдет.

    – А меня-то, зачем в школу звали? Что натворил мой постреленок? – напомнил о себе Захар Захарович.

    – Да, да, Захар Захарович, – как бы извиняясь, промолвил инспектор, – я хотел поговорить с Вами о дальнейшей судьбе Вашего сына Лариона. Из двух десятков учеников, окончивших школу в этом году, мы сразу двоим, выдадим документ об окончании школы особого, уездного образца. С таким документом они смогут в любое учебное заведение Боровичей поступить, без всяких проволочек.
 
    – И кто же эти двое? С чего им такой почет?

    – Это твой сын Ларион и Вася – сын Николая Николаевича Осипова. Я давно к ним присматриваюсь. Самые толковые ученики. Как говорится, схватывают все на лету. Бегло читают, хорошо считают устно. Задачки для них никакого труда не составляют.

    – А я считаю, что мой Ларион – лоботряс. За все четыре года учебы он уроки ни разу дома не делал. Даже и учебники не открывал.

    – Вот это еще раз доказывает, что толковый он парнишка. Он запоминает все, что скажет учитель на уроке. Пока другие ученики решают классные задачки, они с Василием Осиповым успевают решить и классные, и домашние. Они всю школьную библиотеку по два раза перечитали. Посмотрел бы ты, какие сочинения они сегодня написали. На свободную тему.

    – Мой, наверняка, про охоту с кирпичами писал.

    – С какими кирпичами? – Вмешался Иван Михайлович.

    – Да это я так, к примеру.

    – Написал он про охоту, это верно. – Подтвердил инспектор. – Ни одной ошибки. Стиль изложения прекрасный. Писал, как следы зайца и лисицы распутывал.

    – Так это же проще простого для любого охотника. У лисицы след ровненький, как ниточкой натянут. Его и распутывать не надо. Вот с зайцем – посложнее. Так распутать то удалось Лариону?

    – Удалось. Сочинение самое лучшее.

    – Еще б ему, да и следов не распутать! Я его не один десяток раз брал с собой на охоту.

    – Так вот, вернемся к делу, Захар Захарович. Наш Уездный Училищный Совет отбирает лучших учеников не для какой-то игры, для серьезных дел. В большей части это одаренные ребята. И, как замечено, такие одаренные ребята не в каждой семь рождаются. Мы давно ве-дем такие изучения. Вот твой брат Петр Захарович здесь же окончил церковно-приходскую школу, а далее в Боровичах получил надлежащее образование. Умнейшая голова. Из всей губернии его одного выбрали и отправили учиться в Голландию. Выучился. Теперь технический директор всей огнеупорной промышленности Боровичей и городских окрестностей.
     А Ларион окончил не церковно-приходскую, а земскую школу, которая на голову выше той. А твоя старшая дочка Александра…

    – Шурочка… – поправил Захар Захарович.

    – Ну да, Шурочка. Она тоже прекрасно учится. Петр Захарович уже договорился в Петербурге о ее дальнейшей учебе. И Лариона дальше учить надо. Жалко будет, если такая способная голова не получит дальнейшего развития. Уверен, со своими способностями он не пропа-дет. Но настоящее образование может сделать из него большого специалиста. Подумай, Захар Захарович, на дворе уже 1909 год. Твоему сыну сейчас одиннадцать. В самый раз для дальнейшей учебы. Через два-три года будет поздно. Отстанет он от своих сверстников. Два-три месяца на размышление у тебя есть. Надумаешь, тогда приезжай ко мне, или прямо в Уездный Училищный Совет. Не более, как через неделю список таких учеников в Уездном Совете бу-дет.

    – Не знаю, что Вам сразу  ответить, Федор Семенович. Если Лариона отправить в Боровичи учиться, работать некому будет. Хозяйство у нас большое. Три коровы, три лошади, сад. Правда и семья не малая, но все, в основном, бабы. Без Лариона мы с Ванькой вдвоем оста-немся. А Ваньке только тринадцать исполнилось.

    – Вопрос сложный. А сам-то, что по Лариону думаешь?

    Захар Захарович почесал затылок, покряхтел, и принялся  делиться своими планами на будущее:
   
    – Хочу я его сапожному делу обучить. Их с дружком Сенькой из сапожной школы клещами не вытащишь. Оба мечтают в этом году идти в сапожную. Да здесь и рядом с домом. Хлопот поменьше. Пусть учатся сапожному ремеслу. Сапоги – они, брат, всегда будут нужны, а путящих сапожников на всю округу всего только двое: Николай – Сенькин отец, да я. Наука эта очень сложная, но доходная. Не случайно в нашу сапожную школу за большие деньги просятся на обучение ребята из разных краев. Да и нам с Николаем после себя достойных мастеров нужно оставить. Зимой, когда посвободнее, в этой школе мы с Николаем практические за-нятия ведем. Толковые есть ребята, хваткие. Но не наши, не соинские. Наши ребятишки больше по плотницкому и столярному. Многие осваивают премудрости каменщиков – тоже доходное ремесло. Тут тебе и печку сложить, и фундамент для деревянной постройки заложить, да и кирпичный дом построить. Посмотрите, в какой еще деревне на сотню с небольшим дворов найдете больше десятка кирпичных домов-красавцев. Четыре из них двухэтажные. Все-таки земская школа с ее ремесленными училищами – великое дело. Умнейшие головы могли до такого додуматься.

    – Ну, подумай и ты, Захар Захарович относительно сына. Не смею Вас больше задерживать. У Вас, сельских жителей сейчас горячая пора – весенний сев.

    – Через неделю и Егорий, – подметил, стоявший у открытой двери, Ларион, – всеобщий праздник. Скот на пастбища выгонять начнем. Еще забот прибавится.

    – А дни то какие стоят! Нахлынувшее тепло с легким ветерком влагу из пашни мигом выжмет. Ведь я, Захар Захарович, тоже крестьянской закваски. Еду из Боровичей в сельскую школу, а глаза сами к полям приковываются. По состоянию полей безошибочно укажу радивый хозяин, или так себе. Встречаются и лодыри, которым весной времени не хватило талые воды с посевов спустить. Думается, и дела не много – пару дней с лопатой поработать. А так что? Вымочки. Много хлеба недоберут. Как у тебя то, много весеннего сева?

    – Есть работа, Федор Семенович. Но, я издавна побольше озимых сею. С осени зябь подниму. Глядишь, весной не надо силы терять на весновспашку. Меня еще дед учил, что даже самая плохая зябь лучше хорошей весновспашки. Вчера поля осматривал – было рано. Завтра будет в самый раз начинать овсы сеять. Пробежимся пружинками, разбросаем семена, закроем семена легкими боронками. И всего делов то!

    – Да, Захар Захарович, быстро сказка сказывается, да не скоро дела делаются. Успехов.

    – И Вам доброго здоровья!