Могущество слабости

Могущество слабости

(или же запах любви)

Красавец, трёхпалубный теплоход уверенно бороздил речные просторы по маршруту Москва - Соловецкие острова, те самые, что расположены почти в центре студёного Белого моря. Не буду описывать все прелести путешествия на теплоходе, ибо, чтобы их понять, или вкусить, нужно обязательно пройти именно этим маршрутом.

Мне не часто случалось бывать на таком теплоходе, но по воле судьбы, я оказался на нём. И мало того, что на нём, так ещё в ресторане на корабле мне  посчастливилось сидеть за одним столом с красавицей Машей, которой минуло едва девятнадцать лет от роду.

Маше досталось великое достояние – молодость! Ооооууууу…! Ведь молодость – это что-то! Многие люди в пожилом возрасте, не глядя отдали бы всё, чтобы быть – молодыми, красивыми и здоровыми. Ооооууууу…!  У Машеньки были зелёные глаза и чудесные белые волосы, а самое главное, внутри её пряталось какое-то безжалостное любовное чудовище, нет, не чудовище, из неё бил просто вулкан неимоверных любовных страстей, доведённых до самого последнего градуса. От неё веял запах любви со всем тем безумием, что творит легкомысленность в отроческом возрасте. Маша достигла того состояния, когда на неё было приятно смотреть. Это было настоящее создание прелести, которое никогда не страдало синдромом весеннего одиночества, и не то, чтобы там не страдало, ей этот синдром был неведом и ужасно забыт, так сильно, как многие забывают о своей собственной смерти…

Теплоход степенно бороздил синие воды и шел потихоньку вперёд, на заветные Соловецкие острова, в то время, когда Маша завела роман с рулевым нашего судна. На теплоходе было почти триста посадочных мест, и управлять такой могучей посудиной, согласитесь, доверят не каждому, так что рулевой за штурвалом держал не то, что глаз, а ухо востро, дабы не случилось беды. От маяка к маяку, от створного знака к створному знаку, от бакена к бакену чутко вёл он его величество серьёзный корабль.

Говорят, что залогом уверенного управления теплоходом особенно в дальнем рейсе считается, мастерство и хороший отдых после тяжелой вахты, спокойный сон после смены… Но со сном у вахтенного начались большие проблемы, из-за любви!

(сон – это, то состояние, при котором прерывается двигательная и сенсорная активность, во время сна снижается чувствительность, особенно столь необходимая при управлении… трёхпалубным теплоходом).

Со временем Маша на завтрак стала опаздывать, за завтрак она приходила, как правило, совершенно не выспавшись.
- Маша, почему ты сегодня не выспалась? – заранее зная ответ, зачем-то спрашивали мы красавицу Машеньку, на что королевна, потупив свои прелестные глазки, застенчиво отвечала:
- Мы с рулевым теперь почти после каждой вахты… - махала она таинственно вдаль своей маленькой ручкой. – Он такой сильный и славный… - играли её большие глаза.

                * * *

Был штиль, когда мы шли по нетронутой глади Онежского озера, теплоход приятно скользил по чистой волшебной воде, тусклый свет досадно глядел в окошки иллюминаторов, рассеиваясь где-то в глубине корпуса корабля, среди трюмов, кают, камбузов и прочих баковых и кормовых отделений.

Радость Машиного ответа сначала вызвала у меня смех и иронию, а потом беспокойство и настороженность, я вдруг представил себе весь ужас жутких последствий крушения нашего теплохода по той причине, что рулевой уснёт за штурвалом, к чему Маша имела косвенное отношение; ведь вахтенный рулевой, который управляет этой махиной после каждой вахты, прежде всего, должен был хорошенечко выспаться,  чтобы со светлой головой снова управлять кораблём…, а тут любовь, и рулевому теперь не до сна!



Это были примерно седьмые сутки нашего путешествия, когда Машин друг, стойко переносивший полное отсутствие сна, а если и спал, то только урывками, наконец-то не выдержал, и сон сморил его окончательно. На очередной вахте глаза рулевого стали наливаться свинцом, веки отяжелели, сонная пелена стала туманить его помутившееся сознание, как раз в то время, когда теплоход уже подходил к шлюзу…

- О господи, только не это, только бы, не уснуть… - до последнего металась и искрилась  запоздалая мысль в голове у штурвального.

(шлюз – гидротехническое сооружение на судоходных водных путях для обеспечения перехода судов из одного водного бассейна в другой с большими воротами для удержания высокого напора воды).

Многодневное ожидание долгожданного сна для рулевого из тревожного превратилось в мучительное, в его очумелом сознании луна уже давно купалась в реке, сонное марево растворило реальность… Вместо штурвала у кормщика стали возникать разные образы, а глаза Маши, которые его сладко манили, с каждой секундой всё больше и больше погружали в свою глубину, сонный туман стал путать и завораживать, от которого вахтенный начал таять, как снег на ладонях. Оуууу! Это было настоящие насилие ночи над человеком! Это было в то время, когда…

… когда безумие страсти после долгих и бессонных ночей после вахты могло кончиться плохо! Рулевой, одолеваемый сном, уткнулся в штурвал, как ему показалось, на какую-то долю секунды…, но, прошло почти пол часа отсутствия двигательной и сенсорной активности, ситуация совсем вышла из-под контроля… Вот так случаются катастрофы.

(давно известно, когда ситуация выходит из-под контроля и человек перестаёт контролировать ситуацию, тогда обстоятельства вершат судьбы людей!)

Если кто-то служил в стройбате, тот знает, что такое не спать, не просто не выспаться, а не спать пять суток подряд… На шестые сутки солдат обычно засыпает в походном строю: - Стоять сукины дети!!! – команду прапорщика не слышит и продолжает идти строевым шагом, пока не ударится в дерево, или какое иное препятствие отчего и проснётся. А после семи суток без сна, разбудить стройбатовца – просто-напросто невозможно. (кто страдает бессонницей, стройбат отличное средство от этой напасти)


- Якорь на воле… - в минуты сонного забытья слышался вахтенному голос сурового боцмана, который всё время допытывался, почему корабль качает без всякой причины, будто он идёт на лёгкой волне.

Впрочем, любовь может раскачивать не только корабль… Боцман, с высоты своих прожитых лет так и не мог понять, откуда идёт качка и что служит её причиной? Не мог трезвый понять, хотя на берегу иной раз  напивался до должной решимости.

В момент сладкого сонного забытья рулевому грезилась разная ерунда и всякая небылица: То идут они в шторм по Белому морю, теплоход кидает из стороны в сторону, потом в теплоход вдруг ударила молния, все двигатели разом заглохли, корабль потащило на скалистые острова, а там целая стая голодных белых медведей уже радостно стала принюхиваться в ожидании лёгкой наживы. Медведи весело хлопали лапами и дружно облизываясь, падали на спину от радости  скорого ужина… - Вот кормёжки-то нам подвалило… - ликовали они. То он на вертолёте поднимает здоровенный такой гранитный валун на высоту почти три тысячи метров и бросает в воду как раз перед кораблём. Волна от падения камня кидает корабль на рифы… -  раскалялись его бессонные мысли. Но корабль бросило не на рифы, а на стену бетонной стены шлюза, куда он входил почти полным ходом, от чего рулевой в страхе очнулся и сразу дал полный назад! Потом подал низкий сигнал, и теплоход заревел как белый медведь в плохую погоду.

В момент пробуждения рулевой ощущал себя как в невесомости, он был будто после наркоза, сон ещё держал его мёртвой хваткой, обрывки которого ещё витали в его голове…

Мгновенно оценив ситуацию, первым в рубку ворвался боцман, а когда он поднимался в рубку по лестнице, то его тень была уже  в другом месте.
- Да что же ты сссу… сударь-то делаешь?!! А?!! Стоп машина в три мотора, две чумы!!! Самый полный – назад!!!  - запоздав с командой, испуганно заорал боцман испугавшись своего крика, отчего даже присел. - Якорь мне в глотку! Килька ты пучеглазая, куды прёшь, камбала плоскомордая, я тебе сейчас задницу скипидаром намажу, чтобы знал в какую сторону нос корабля поворачивать, в Нептуна и всех подводных чертей разом, да что б меня укусила акула,  если я усну за штурвалом, ты у меня склянки на рынде будешь лбом отбивать, я тебе полную каюту колотух сейчас насую, а твою любовь на винт намотаю, тысяча чертей, ты у меня будешь скулить речным скунсом, что глаза заблестели как чешуя у рыбы на солнце?!! Твою в Бога душу, во все швартовы и в якоря!!!... Та-ра-рам-там-там…твою мать!!! Утопить нас всех захотел!!! Уснул, нехороший ты человек!!! Я тебе люлей сейчас насую полную каюту!!! – на чем свет стоит, ругался боцман на вахтенного рулевого.
Боцман прожил жизнь на живую нитку, он мог ругаться ровно до 27минуты без остановки, притом, совершенно не повторяясь, но в этот раз боцман ругался, пока теплоход не вышел из шлюза. С боцманом ничего не случилось, дышать он не перестал, но это было уже после того, а пока он раскраивал матом младшего рулевого.

Тем временем все три мотора трёхпалубного теплохода отрабатывали полный назад, от чего вода в камере шлюза кипела, словно бульон на раскалённой плите, а ворота шлюза, что сдерживали пятнадцатиметровый напор верхнего бьефа, угрожающе надвигались.

- Ооооуууу господи, пресвятая дева Мария…!!! В ужасе замер вахтенный рулевой, который в страхе зажмурился и присел за штурвалом. - Только не это!!! Всё что угодно, но только не это, этого не должно быть!!! Всевышний, спаси нас и сохрани!!! – молился молодой парень под тяжелый девятивальный мат сурового боцмана.
Вахтенный на секунду представил, как нос тяжелого теплохода врезается в створку ворот и выворачивает их с корнем,  оттуда обрушивается стена водопада водохранилища и смывает теплоход словно щепку, потом этот вал идёт вниз по реке и сметает всё на своём пути, все теплоходы, лодки, катера, дома и мосты, от чего моряку сделалось дурно, а в голове застучали деревянные молоточки… Он поймал себя вдруг на мысли, что про Машу в одночасье насмерть  забыл, будто её и не было вовсе. А Маша тем временем спала в каюте и видела тридесятые сны. Её милое личико счастливо улыбалось и в этой улыбке, казалось, отражается игривое солнышко.

!!! Небесные Боги в диком страхе и ужасе замерли в тот момент, когда нос теплохода остановился ровно в одном сантиметре от створки ворот! Слава Всевышнему, беды не случилось! Теплоход прекрасно отшлюзовался и вышел на новый уровень судового хода. Рулевого отправили спать, а боцман ещё долго кроил матом до самого последнего шлюза.

* * *

Бытует мнение, что матом ругаться нехорошо, матом ругаются исключительно для усиления мысли, мат, это проявление слабости могучего русского языка, в чем, наверное, и заключается  - могущество слабости!

(хуже написать не могу, а лучше я - не умею)


Все 24 часа в сутки Ваш  -   Андрей Днепровский – Безбашенный.  (A. DNEPR)            Москва - Соловки

15 июля 2010г