Медитация...

Медитация...

April 29th, 2010
Василий зажёг ароматические палочки по периметру начерченного мелом круга, расположенного строго посередине комнаты. Круг был располовинен между собой плавной изогнутой линией. Одна половина была закрашена, вторая, напротив, была пустой.
Вокруг границы круга наподобие часового циферблата были установлены ровно 12 зажжённых свечей, изображающих различные фигурки животных.
Вася сидел в позе лотоса в центре круга, на аккуратном коврике с азиатским орнаментом, полностью нагой, натёртый ароматическими маслами-благовониями, и сиял, словно начищенный до блеска бронзовый памятник в лучах солнца, которым повезло проникнуть в комнату через щели жалюзей. В руке он держал пульт и переключал им треки на СД-проигрывателе; наконец, нужный трек был найден. Пульт тут же полетел на стоящий неподалёку диван. Из динамиков стереосистемы зазвучали заунывные звуки мантры тибетских лам.
Лицо Василия приняло вид духовной умиротворённости и полнейшего расслабления всего организма, но неожиданно идиллию прервал звонок сотового телефона. Мобильник противно трещал вибрациями на паркете и раздражал слух классическим Нокиевским проигрышем. Сначала Василий решил перетерпеть внешнюю атаку с другого мира, но звонивший оказался довольно настойчивым, на третий звонок душа Василия не выдержала, и он вынужденно поднял трубку. Свечи тем временем медленно, но верно оплавляли свои формы.

- Да, кто это? – раздражённо ответил Василий.
- Васька, это я, Серый!
- Привет, Серёг, тебе чего? – спросил Вася и состроил утомлённую гримасу.
- Ты чё, совсем забыл, чувак? У меня тут 2 ****и в гостях и море пива. А тебя всё нет и нет, вот решил набрать, и только не говори мне, что ты ещё не в метро….
- Блять! (Вася тут же вспомнил во всех подробностях как договаривался с корешком о прекрасном вечере кутежа и разврата, обещая со своей стороны обеспечить вечеринку увесистым пакетом травы)
- Я, это! В общем, заболел я, – соврал Вася.
- Ты чё, опух? Не мог позже заболеть?
- Да блин… сам не знаю как получилось, – соврал он, и тут же, почесав затылок, начал краснеть, поражаясь своему идиотизму.
- А кто там у тебя так воет? Опять свою буддийскую херню слушаешь?
- Да нет, это… ммм… телевизор это, вот как.
- Ты чего, чувак? Ты же подставил меня. Мы же вместе договаривались! Хотя знаешь, раз уж такое дело, давай валяйся, выздоравливай, в общем, а я тут сам с ними справлюсь, бабы что надо! - с этими словами он залился довольно ярким и заразительным смехом, и прокричав «Пока» в трубку, прервал сигнал.
«Пока», - подумал Вася про себя и в замешательстве отключил трубу полностью.

- Вот так, чтобы никто не мешал. Сцука ты, Серёга, весь настрой испортил. Так, попробуем обратно сосредоточиться на мантре.
Спокойный настрой пропал, в голове Вася красочно рисовал картины бухалова и ебли подруг на хате у Серёги. Он даже успел пожалеть о своей забывчивости и о своём новом духовном увлечении, медитация была испорчена напрочь. Пришлось большими усилиями воли настраивать себя обратно на спокойствие.

«В конце концов, так и должно было случиться, - философски рассуждал Вася, - если бы судьба хотела, чтобы я был сейчас на Серёгиной хате, то не позволила бы мне забыть о предстоящем, а может быть, я бы ещё и заразился чем-нибудь нехорошим. Так что ещё не ясно, кому повезло», – с этими словами Вася немного успокоил свою совесть.

Звуки новой заунывной мантры начали потихоньку успокаивать воображение Василия, он сосредоточился на образе просторной горной долины, на больших снеговых шапках, покрывающих верхушки гор, на шуме горной реки, расположенной в глубине скалистой пропасти, на красоте одиноких деревьев, росших на краю скал.
Звуки мантры вокруг сливались с горной тишиной, обогащались её величественностью и приобретали новый свежий оттенок восприятия иного духовного уровня спокойствия.
Василий ощутил себя маленькой каплей воды, которая сорвалась с края ледяной шапки и теперь парит по воздуху, увлекаемая вниз силой всемирного тяготения.
Время растягивает секунды падения как резиновый бинт, медленно, неторопливо, словно ложка, погрузившаяся в плотную и податливую медовую массу, находящуюся в длинном кувшине.
Горный воздух обволакивает лёгкие кристальной чистотой, опьяняя мозг, разрывая внутри все представления о свежести, прозрачности и чистоте. Лёгкие раскрываются в максимально доступном объеме, словно огромные алые паруса, стряхивая с себя, словно с проволочной сетки, всю грязь и черноту городских отложений пыли, осадок выхлопов и пятна от сигаретного дыма. Кажется, ещё чуть-чуть и они застынут в причудливом ледяном узоре, словно тончайший хрусталь, а потом от неосторожного прикосновения рассыпятся в одно мгновение, как хрупкий домик, построенный из рисовой бумаги. Словно крылья редкой бабочки, свернутся над обжигающим холодом и растворятся в воздухе невесомой тенью.

В летящей капле отражается весь горный пейзаж, миллиарды солнечных лучей пойманы в эту прекрасную ловушку, прекраснейшей из основ нашей жизни во Вселенной, и блуждают внутри, отражаясь от прозрачных стенок зеркал. Если присмотреться к капле, то можно увидеть внутри миниатюрную копию самого солнца. В этом случае капля очень похожа на модель нашей Вселенной, и кто знает, может быть все мы на самом деле являемся лишь жителями какой-нибудь чужой капли, блуждающей в этой чёрной космической глубине, которая продолжает свой полёт до определённого количества времени. Полёт притормаживают встречные потоки ветра, они охлаждают её и обволакивают собой, отщипывая от капли по небольшому кусочку. И ветер, и воздух, и всё вокруг взаимосвязаны друг с другом, составляя единственный хитросплетённый часовой механизм жизни.
Всё вместе имеет очень четкую и крепкую связь между собой, соединённую разнообразными нитями. Иногда мы рвём эти нити, намеренно или нет, но в итоге они всё равно соединяются заново. Изменяют свою структуру и снова образуют миллионы интереснейших цепочек и узлов.


Закоченевшее и затёкшее тело Василия милиционеры обнаружили спустя неделю, выломав дверь квартиры. Вопреки мнениям экспертов и на удивление патологоанатома, повидавшего многое на своей практике, тело вместо трупного разложения было высохшим и мумифицированным. Василий напоминал усохшее дерево, которое выкопали для дальнейшей пересадки и по своей неосторожности забыли посадить на новое место.
Тревогу подняли родственники, после тщетных попыток связаться каким-либо образом с Васей. На засохших губах трупа виднелась блаженная улыбка. Засохшие зрачки Василия светились каким-то неизведанным счастьем!