История про девочку, птицу и меня

Когда-то в детстве, я любила спасать голубей и ласточек. Они были такими беззащитными и красивыми...



Как её звали, я уже не помню. Помню только, что я её видел каждый день у нас во дворе и иногда пересекался на лестничной площадке. Тогда ей было где-то пятнадцать и она ни разу не была молодежью. Она слушала Баха и Листа, виртуозно играла на фортепиано и была и остается самым добрым человеком, которого я встречал.
    Когда-то она вышла на улицу с коробкой. Серо-синей, из под обуви. В ней лежала темно-голубая тряпка. Большая, скомканная, из коробки вылазил её край.
  ¬  Она медленно, осторожно, своей обычной невозмутимой походкой прошла и села на качели. В нашем дворе их было две и когда тетеньки увидели это, начали возмущаться. Как никак, надо же и детей покатать. Чего расселась?! Она на это неспешно поднимала голову и подолгу смотрела на них. Конечно, тетеньки не переставали возмущаться, ведь она каждый день начала приходить и занимать качели. сидя с коробкой и тряпкой. Когда я её увидел сидящей там, на улице начинало темнеть, в домах зажигались окна а тетеньки постепенно уходили готовить своим детям и мужьям ужин. Я тогда шел в магазин и, как сейчас помню, купил хлеб, молоко и банку пива. Вечером был матч по футболу.
    Но я решил опоздать. Подошел к ней, сел рядом и открыл пиво. Отхлебнул немного и повернул голову в её сторону. Она сидела немного сгорбившись, смотрела в коробку ничего не значащим взглядом и поправляла волнистые, длинные волосы, выбившееся из хвоста. На ней было светлое платье, где-то до колен и легкая накидка с рукавами в три четверти. Руки она держала по две стороны от коробки, которая тихонько устроилась у неё на коленях. Пару раз моргнув, она краем глаза посмотрела на меня.
    Я смутился, немного испугался и вообще, взбудоражился. Я тихо спросил её, что в коробке. Она просидела неподвижно несколько секунд и подняла на меня свои серые, томные глаза и попросила подойти. Я встал, и сделал несколько шагов в её сторону и посмотрел в коробку. Там лежала ласточка. Небольшая, красивая, с перевязанным крылом он тихо моргала и ворочала головой. "Что с крылом,- осведомился спросить я,- она ранена?". Девочка в ответ только кивнула и снова уставилась в коробку. Я посмотрел туда же.
    Перья ласточки переливались от темно-синего к черному и обратно. Иногда отблескивало белым. Бинт был немного окровавлен, и девочка это заметила, когда птица шевельнулась. Её крыло было несильно прижато к телу. Девушка тихо встала, подошла ко мне и протянула мне коробку. Только сейчас я заметил в её платье кармашек, в котором лежало что-то круглое. Я поставил бутылку пива на качели и взял коробку. Девочка посмотрела на меня, потом на птицу и легонько улыбнувшись, достала бинт из кармана. Раскрыв упаковку, она оторвала нужный ей кусок и отложила его. Аккуратно взяв птицу на руки, она развязала на её груди узел и размотала бинт. Крыла я не видел и попытался понять что там по выражению её лица. Но оно не менялось ни капли. Я тихо, не говоря ни слова, следил за её действиями. Она не спеша начала завязывать крыло. её тонкие, белые пальцы так ловко с этим справлялись, что сам по себе понимаешь - для неё это отнюдь не в первой. Когда дело было сделано, она положила ласточку обратно в коробку и забрала её у меня. Я смотрела на то, как она кивнула мне в знак благодарности и направилась к дому. Я постоял несколько секунд, взял пакет и догнал её.
    По пути домой я спрашивал её о чем-то, но она все время молчала и с каждым вопросом становилась все грустнее. Когда мы зашли в подьезд, она была уже совсем грустной и жалобно смотрела на ласточку в коробке, которая неизменно моргала и часто-часто дышала. Я не спрашивал девочку, почему она молчала. Просто иногда спрашивал её и рассказывал, как в детстве мы всем двором спасали голубя. У него было сломано крыло и он не мог летать, а мы отнесли его к птицоводу из соседнего двора. Он сказал, что птица уже не выживет и мы очень расстроились. На следующий день мы нашли голубя там, где его оставили - на крыше гаража. Он был еще жив и мы его напоили и накормили. Я принес небольшую палку и бинт. Мы привязали палку к крылу и голубь жил так еще несколько недель, пока крыло не заросло. Даже нет, с палкой он был только два-три дня. Потом мы просто поддерживали его в ровном состоянии.
    В лифте, а мне выходить на три этажа раньше, она схватила меня за рукав. Так мило, смущаясь, она держала меня за край рукава и не отпускала. Так она просила меня зайти к ней. Тогда я это понял не известным мне, телепатическим образом и остановился. Когда мы доехали до её этажа, она любезно показала мне на свою дверь. Я прошел. Девочка дала мне коробку, а сама начала искать ключи и открывать дверь. Я прошел к ней в квартиру...
    Прихожая была небольшой, бежевого цвета. На против двери было большое зеркало., а справа от неё стояла подставка для обуви. На ней было три или четыре пары обуви. Маленькие, девчачьи. И две пары тапочек. Одни обычные, серые, ничем не приметные, вторые голубые, с каким-то маленьким неразборчивым изображением. Одни мне одни ей. Девочка провела меня в одну из комнат, судя по всему, зал. Комната была белого цвета. Там был телевизор, напротив которого стоял желто-белый диван. А в углу, прямо под окном, стояло фортепиано. Девочка поставила на полупрозрачный столик перед диваном коробку с птицей и пригласила меня сесть жестом. Я согласился, хотя мало понимал из того, что происходит. Она, в свою очередь, села за фортепиано. Обернувшись на меня, я увидел в её глазах какую-то искру. На несколько секунд, но она была прекрасной девушкой, от которой замирает сердце.
Повернувшись обратно, она прикоснулась к клавишам. Мелодия была мне неизвестна, хотя мама часто слушала классику и я очень полюбил фортепиано еще с детства. Сначала мелодия была спокойной и мелодичной, мне казалось, будто она затягивает меня в свой мир. Потом, она стала чуть веселее. Она импровизировала, иногда оборачиваясь, что бы посмотреть на мою реакцию.
    Её волосы немного качались, я слышал звук нажимания педалей, девочка как бы кланялась в такт музыке а я просто смотрел сначала ей в спину, потом на птицу. Ей, птице, все нравилось. Она все так же моргала, так же двигала головой и так же часто дышала.

    Стоит ли говорить, что после этого я начал приходить к ней каждый вечер. Она была нема и не умела говорить. Но красота её губила во мне все насмешки и мысли. Ласточка жила с ней еще пару дней, пока крыло окончательно не зажило. Она отпустила её на волю со слезами и когда мы вернулись. она играла долго и что-то очень грустное. Потом, когда она успокоилась, девочка начала помогать мне. Она приходила ко мне домой, и я часто угощал её чем-то сладким.
    В один день мы решили пойти в парк. Точнее она решила. Когда мы пришли в ближайший к нам парк я купил ей мороженное и мы сели на лавочку. Она долго смотрела на происходящее вокруг. Дети, родители, собаки. По началу мне казалось, что она смотрела именно на них. Но где-то через пол часа она перестала за ними следить и подняла голову вверх. Она смотрела на птиц. Как же мне было приятно понимать, что она все это время вспоминала про ту ласточку из коробки. Казалось, с момента. когда она улетела, прошла вечность. Миллион. И когда я опустил голову, она облакотилась на меня и закрыла глаза. Её пальцы немного сжимали коленки, платье цвета неба немного мялось, а ресницы немного дрожали.
    Вечером, когда мы возвращались домой она долго стояла на перекрестке и все время смотрела на мои часы. Который тогда был час, я не знаю. Но мы пропустили четыре зеленых света и только тогда пошли. Она наступила на пешеходную зебру и остановила меня. Я подумал, что она хочет сама перейти дорогу и остался там. Кроме нее тогда на дороге не было никого. Все машины стояли и только одно место было пустым. Именно в то место вьехала машина, у которой, как потом выяснилось, отказали тормоза. Она все время смотрела на меня и улыбалась. Плакала и улыбалась. Будь проклят тот день. та ласточка и та улыбка. Я до сих пор не верю, что больше никто не будет мне играть, никто не будет писать красивые буквы на бумаге, никто не будет смотреть на меня та, как это делала она. К моменту приезда скорой, она была уже без сознания а я невыносимо тихо плакал. Не мог смириться с тем, что её бездушное тело у меня в руках. Я посмотрел на небо. Оно немного темнело и было точно такого-же оттенка как её платье.
     До сих пор я помню и ценю её. Помню, как она играла. У неё были красивые, длинные волосы русого цвета, которые всегда выбивались из хвостика и тонкие, холодные пальцы. Я любил её всем сердцем и знал, что больше никогда не увижу. Но я верю, что она стала одной из птиц. Она стала ласточкой и летает во дворе. Смотрит на меня и летает. По этому, я каждый день выхожу, сажусь на качели с хлебом и кормлю птиц. Я верю. что я помогаю ей. Верю в это.