Под сенью деревьев

На первое мая шумная ватага пацанов пошла в лес. Там, под сенью деревьев, в этот день обычно было много компаний. Пели соловьи и пьяные люди, горели костры и глаза. Парни уводили девушек на укромные полянки и делали всё, что хотелось или удавалось.

Когда на опушке выпили по бутылочке портвейна, Шилькин с Пентелем отсоединились от остальных и пошли в сосновый молодняк, откуда доносились особенно громкие визги и возгласы.

Взору наблюдателей открылась соблазнительная картина: вокруг костра плясали и падали обнажённые парни и девушки, находясь в той стадии опьянения, когда забывается стыд и торжествует похоть.

Среди всех выделялся парень с рыжими волосами до плеч и больно уж интересным членом: длинным и белым, как свеча, побывавшая на солнце и потому покоробленная. Его коряга до того была экзотична, что каждая девушка норовила ухватить её рукой и даже подержать в полости рта.

Самый старший мужчина, с выпяченным животом, тянул руку девушки к своей спящей елдушке.

На покрывале лежал парень с раскинутыми руками, на нём ёрзала симпатичная девушка, оглашая окрестности сексуальным воплем.

Шилькин, выглядывая из-за дерева, сглатывал слюну и тёрся ширинкой о сосновую кору.

Пентель, как разведчик, лежал за бугорком и вёл обзор в промежуток между двумя растениями.

Вскоре компания уморилась – часть заснула вповалку, две пары гремели стаканами и безумно смеялись.

Пентель показал Шилькину рукой: мол, неплохо сменить наблюдательный пункт, перейдя на другую сторону, где молодые ёлочки.

Они совершили обходной маневр, но до места оргии не дошли, так как наткнулись на уединённую парочку. Какой-то парень лежал под ёлочкой и громко храпел. Шилькин пнул его носком ботинка.

- Эй, лотрыга, вставай! Почки застудишь!

Лотрыга не реагировал, как если бы был камнем или трупом.

В двух метрах животом вниз лежала девушка. Юбка её была приподнята и трусы приспущены. Видимо, парень заснул на самом интересном.

Шилькин положил ладонь на голую ягодицу и потеребил.

- Девушка, а, девушка? Пора вставать: кунку простудишь – кашлять будет!

Девушка что-то пробубнила и снова погрузилась в пьяный тяжёлый сон.

- Эй, ****ина! Руки вверх, жопу вниз!

- Она в отрубе! – сказал Пентель. – Можно и вдуть!

- Я первый! – Шилькин расстегнул ширинку, как бы ловко пройдясь по кнопкам гармошки.

Его член был в великом напряге. Шилькин судорожно стащил с девушки трусы вместе с колготками и туфлями. Подлаз сзади не удавался. Только член касался половых губ, как соскальзывал и упирался в холодную землю.

- Ну-ка! – Пентель отбросил Шилькина и перевалил девушку на спину. – Учить вас надо, педерастов!

Девушка была смазливой и показалась очень знакомой. Пентеля будто обухом стукнуло, когда он понял, что перед ним его однокурсница. Мало того, она на всём факультете слыла скромницей и недавно вышла замуж. А где муж? Тот, что лежит, явно чужой.

Пентель с удовольствием отметил, что у Наташи очень даже красивый лобок, поросший аккуратно вьющимися чёрными волосами. Он спокойно ввёл член, не помогая руками, и начал плавные движения. Через несколько секунд Наташа обхватила Пентеля руками. Её глаза на мгновенье открылись, но они были несоображающие и снова захлопнулись.

Сладко вздохнув, Пентель отвалился и, взглянув на небо, подумал: «Всё – мрак и суета! Есть только вечное небо и вечная ебля!».

Шилькин тоже узнал Наташу. Как-то она его отвергла, сказав, что ей не нравится его нос, крупный и горбатый.

- Я покажу тебе нос!

Шилькин взобрался на Наташу и начал работать так интенсивно и громко, что с ближайшей ёлочки посыпалась зелёная хвоя.