Ливень и Чара, глава 15

Глава 15

   Глая сидела на пороге своей пещеры и занималась своей обычной работой: плела что-то из стеблей ягана. Это занятие теперь стало ее основным времяпрепровождением. Она должна была что-нибудь делать. Она плохо спала, а когда ела, всегда представляла, что рядом с ней Чара.
   С тех пор, как Карка свергли и с позором выгнали из деревни, жизнь омникусов постепенно налаживалась. Блан и  Мадо снова были вместе, и многие омникусы завидовали их счастью, потому что завидовать чужому счастью всегда проще, чем добиваться своего. И все-таки это была зависть другого рода, зависть без злопыхательства, зависть, граничавшая с восхищением. И это было понятно, потому что Блан был справедливым вождем.
   В деревню вернулись шумные праздники с песнями и плясками. Жители помогали друг другу в беде и щедро делились радостями, заражая соседей улыбками и приподнятым настроением.
   Глая радовалась переменам вместе со всеми, но когда она оставалась наедине с собой, слезы, эти непрошенные гости, застилали ей глаза пеленой, сквозь которую ей часто мерещилась Чара.
   Глая  была почти уверена, что Чара не случайно оказалась у них в деревне. Она мало сомневалась в том, что девочка нарочно проникла к ним, чтобы освободить избранного тацина. Следовательно, их связывала давняя крепкая дружба. А дружба – это великая сила и бесценное сокровище. А значит, с Чарой все хорошо! Вот только, как она живет в стаде тацинов, ведь она все-таки омникус? А может, она нашла-таки свою деревню и живет там счастливо у какой-нибудь одинокой женщины вроде нее.
   Глая закрывала глаза и снова и снова восстанавливала в своем воображении личико Чары, ее милую добрую улыбку: вот она заглядывает ей в глаза, ища ответы на свои вопросы, вот нежно обнимает ее, вот посапывает во сне и ворочается под ягановым одеялом.

                *     *     *

- Куда вы теперь направляетесь? – спросила Чара, соскочив со спины Ливеня на землю.
- У нас еще много дел, - ответил тацин. – Еще множество тацинов томятся в деревнях у омникусов. Мы будем искать возможности освободить их. 
- Берегите себя, - сказала девочка, нежно глядя на своего бесстрашного друга. – Я всегда буду рядом с вами в моих мыслях.
- Не грусти, Чара. Здесь тебе будет лучше! Здесь твоя жизнь! Иди и ни о чем не думай! – напутствовала ее Цера!
- Да-да, - все еще неуверенно сказала Чара. – Но я должна точно знать, что мы еще встретимся, иначе я не смогу уйти!
- Мы обязательно встретимся. Я обещаю тебе! Мы еще не раз прилетим сюда! Мы же должны быть уверены, что наша маленькая сестричка нашла здесь настоящий дом! – заверил ее Ливень.
- Но ты уверен, что Карка здесь нет? – уже в который раз спросила Цера.
- Его здесь нет и быть не может, - твердо сказал Ливень. – Я бы почувствовал его присутствие еще издали. Раньше от этой деревни исходили волны напряжения и страха, но сильнее всего она источала всеразрушающее зло. Сейчас все изменилось. Оттуда исходит покой, - Ливень закрыл глаза, он вбирал потоки энергии, льющейся из обновленной деревни. – Это даже не покой, - уточнил он, - это тихая радость. Теперь здесь хорошо, Чара. Ты можешь смело идти туда, раз уж ты решила покинуть нас.
- Я вас не покидаю. Я остаюсь с вами. Ты всегда будешь чувствовать мою любовь, куда бы тебя ни занесла судьба!
   Чара обвила руками шею Ливеня и нежно потерлась щекой об его щеку.
- Иди, – сказал Ливень. – Все будет хорошо! Глая ждет тебя. Я слышу ее мысли. Она живет одной мечтой, мечтой о встрече с тобой! – Ливень ласково смотрел на девочку.
   Чара выпустила тацина из объятий.
-    До свидания, друзья мои! – обратилась она к остальным тацинам. -  Спасибо вам за все! Вы - моя семья! Я вас люблю! Но вы есть друг у друга. А здесь живет существо, которому я очень нужна, да и я   сама очень нуждаюсь в его милой улыбке и доброй заботе!
- Иди, Чара! – настойчиво повторил Ливень. – Иди! Ты же знаешь сама, что твое место здесь, среди омникусов.
   Чара в последний раз взглянула на тацинов, развернулась и пошла к деревне. Слезы медленно стекали по ее щекам и, сорвавшись с подбородка, капали на землю. Но при этом лицо ее было озарено сияющей улыбкой! Чара знала, что она возвращается домой!

                *     *     *

   Глая только что вернулась с реки с кувшином воды и переливала ее в другую посуду, как вдруг услышала сильный свист над головой. Ее душу прорезала смутная надежда. Она подняла голову. О да! Это были тацины. Те самые тацины, которые много солнц назад унесли от нее ее девочку. Глая смотрела на них во все глаза. Может быть, это Чара прилетела проведать ее? Но девочки нигде не было видно. Глая горестно опустила голову, и вдруг услышала знакомый нежный голосок:
- Я вернулась. Ведь ты меня ждала?
   На нее смотрели ясные глаза Чары, ее лицо озаряла улыбка любви и счастья.
- Доченька моя, - тихо сказала Глая и беззвучно заплакала.
   И это был не сон и не игра воображения. Чара заглядывала ей в глаза и видела в них ответ на свой вопрос. Она нежно обняла Глаю, и они долго стояли так, не в силах что-либо сказать.
- Будь сча – стли – ва – а, Ча – а –ра- а – а! -  донеслось с неба.
  Глая и Чара подняли глаза к небу, над ними замерли тацины
От этих двух омникусов, стоявших сейчас на земле, расплывалось, разбрызгивалось, разлеталось и звенело в каждой частице воздуха, в каждой травинке и листике, в каждой клеточке всего живого столько света и тепла, что Ливень с легким сердцем дал знак тацинам отправляться в путь – в этой деревне жила любовь. Загудев на прощание, тацины полетели дальше. Через мгновение их силуэты растаяли в небесной дали.
   А Глая усадила Чару возле пещеры, подстелив ей подстилку из ягана, и девочка начала свой долгий рассказ про ее жизнь с тацинами.
   А вечером Глая уложила Чару в постель, которая все это время ждала ее, и легла сама.
Она лежала и не могла поверить своему счастью. Не верила, пока не услышала знакомое тихое сопение!