Происхождение Бога

После дневного сна Наталья Ивановна повела детей на прогулку. Антошка, как всегда, ходит в паре со Светой. Она строго следит за своим подопечным: пуговица на пальто расстегнётся – поможет застегнуть, у шапки завязки ослабнут – чтоб уши ветром не надуло, так завяжет, что потом воспитательница с нянечкой на узлах все ногти пообломают.

Два раза по вычищенным от снега дорожкам вокруг садика прошли, остановились поиграть. Снег подтаивает, хорошо лепится – можно снежки покидать.

- Ребятки! – предупреждает Наталья Ивановна. – В дыру в сетке никому за забор не вылазить, а то ещё одежду порвёте! Алёша Куприянов, ты меня понял? Никуда не убегай, играй здесь! За забором бешеных собак много, укусить могут, потом уколы каждый день делать будут.

- А я уколов не боюсь! – Алёша Куприянов бросает снежок в дырку забора. – Когда у меня была ангина, мне мама в попу колола. И не больно!

Наталья Ивановна отходит к воспитательнице старшей группы, чтобы побеседовать, сама наблюдает за детьми, особенно за Алёшей Куприяновым, который в один миг может исчезнуть через дыру в заборе и пойти кувыркаться на перекладине для выбивания ковров.

Света накатывает небольшой ком и зовёт Антошку:
- Иди сюда!
Антошка трудно шагает по снегу, варежкой утирая нос.
- Чего тебе?
- Я начала делать снежного человека. Помоги мне. Надо побольше ком скатать.

Снег наматывается слоями, как бинт с прослойкой ваты. Ком становится несдвигаемым, так что снежная скульптура закладывается прямо под пожарной лестницей.

- Ты знаешь, что первого человека Бог сделал из глины? – Света варежкой сшибает лишние комочки снега и глазами экзаменатора смотрит на Антошку.
- Ну знаю. Только мне непонятно, как этот человек сок яблочный пил, а потом на горшок бегал: у него же всё из глины. И желудок с кишками, что ли, из глины?

- Как ты не поймёшь: это – легенда! А на самом деле человек произошёл от обезьяны.
- Да про обезьяну я давно знаю! Мне вот про Бога не всё понятно. На кого он похожий?

Антошка начинает катать второй ком, экономно расходуя незатоптанный снег.
- Ну, Бог… шагая по следам Антошки, Света приоткрывает рот, по привычке слегка закусывая язык, - это… это тоже как человек, только с крыльями, за облаками в кресле сидит. Он всё видит, что на земле происходит. Даже видит, как мы здесь вот играем… Антошка, а давай Бога слепим! Крылья ему приделаем.

- А какое у него лицо, ты знаешь? Не с морковкой же!
- Лицо? Доброе, наверно. Как у нашего плотника дяди Семёна. Волосы белые. Улыбается, шутит.

Большие крылья по бокам туловища не получаются – всё время отваливаются под собственной тяжестью. Лишь на спине удаётся соорудить нечто, похожее на два горбика.

Алёшка делает Богу голову? Уши, как у Чебурашки; на месте глаз пальцем продавленные отверстия, нос картошкой, рот кривой.
Другие из группы подбежали, на смех подняли, снежками в Бога кидаются.

- Кикимора какая-то! – смеётся Верочка Петрова.
Обиженный Антошка снежную голову срубает рукой, как саблей.
- Сама делай! – в сердцах говорит он свете, будто она виновата в его неумении сделать такую несложную вещь.

Света лепит голову примерно так же, как из пластилина. Уши получаются маленькие, глаза выпирают дальше носа. Когда появляется рот в виде углубления со Светин кулак, то фигура становится похожей на беззубое старое чудище, гоняющееся за малышами.

- Разве это Бог?! – по-доброму говорит Антошка. Теперь я представляю, как он из глины лепил первого человека. Наверно, сорок раз переделывал, а то бы мы были страшными вот такими
- Ребятки! – кричит Наталья Ивановна. – Заканчивайте!

После полдника, играя в группе, Света укладывает волосы у куклы Анжелики. Антошка возится рядом, складывая из кубиков пожарную каланчу.

- А ты знаешь, что Бог сделал первую женщину из ребра? – Света говорит как бы между прочим и сама себе отвечает, так как Антошка занят важным делом. – И вот эти люди – Адам и Ева - были первыми на земле. Мне мама рассказывала. Когда Адам ушёл охотиться, то с дерева спустился змей и дал Еве яблоко, а Бог не велел есть яблоко, потому что грех. Тогда Бог прогнал их на землю, а змея наказал: тот стал ползать.

- Интересно, как же он раньше передвигался? – спрашивает Антошка, начиная вновь строить развалившуюся башню. – Может, в сапогах-скороходах?
- Кто? Змей?
- Ну не я же! Что, у него раньше ноги или крылья были?

- Мне мама об этом не говорила. Я у неё спрошу. Зато я знаю, что нужно делать, чтобы были дети.
- Ну и что! А я знаю, что нужно делать, чтобы их не было. По телевизору ты видела рекламу, как женщина разбила аквариум и потом рыбку положила в прозрачный шарик с водой? Вот это и надо делать.
- Дурак! – Света, рассерженная, отворачивается к полке с игрушками.

Постепенно печать обиды сходит с её лица, и они вместе играют в семейный праздник: Света печёт пироги, Антошка лежит на диване с газетой.

На следующий день Света не пришла. Наталья Ивановна сказала, что у неё температура и ей вызвали врача.

Антошка чувствовал себя как-то неуютно, пробовал играть с Вовкой Авдеевым, да тот игрушки к себе гребёт. Катя Гусева слишком много спрашивает: «А ты любишь апельсины? Зимой и летом одним цветом?» – голова аж затрещала.

Через две недели кто-то из группы сказал, что Света лежит в больнице и будто возле неё по ночам дежурят мама с папой. Сердце Антошки пронзила боль, потому что так хотелось видеть Свету, слушать её приятный голос.

Ещё через два дня в группу пришла Светина мама, поговорила с Натальей Ивановной, а потом поманила к себе Антошку.

- Здравствуй, Антошка, симпатулька тв наша! Света просила тебе сказать, что никто на земле не знает, как передвигался змей до проклятия, то есть до того, как его наказал Бог за то, что тот дал Еве яблоко… Может, что-нибудь Свете передать от тебя? Она ещё с неделю пролежит в больнице.

Антошка вспомнил, что в кармане пальто у него лежит карамелька в красивой обёртке. Он побежал к своему шкафчику, достал конфету. Верхняя пуговица его пальто, висевшая на двух ниточках, напомнила ему заботливые девчоночьи руки.

Когда он вернулся к Светиной маме, то она, улыбаясь, сказала:
- Антошка, да не надо ничего! На словах, может, ты хочешь что-нибудь передать?

Антошка протянул на раскрытой ладони конфету и пуговицу от пальто.
- Вот, возьмите.
Светина мама с серьёзным лицом приняла предметы и бережно опустила их в дамскую сумочку.

- Ну так на словах Свете что передать? А, Антошка? Что-то ты какой-то неразговорчивый.
- Чтоб не болела. И что я Бога из снега научился делать.