Один день из жизни Лешего

Путаясь в высокой траве, брёл по лугу Леший. На спине его уныло покачивалась вязанка хвороста.

На лугу паслись коровы. Две из них щипали мураву в некотором отдалении от стада. Коровы были того особенного окраса, который побудил когда-то кого-то из предков назвать такую корову «бурёнкой».


Леший не любил луг. Но за ним находилось Поганое Болото, в котором обитал его старинный товарищ Болотный Дух.

Не то чтобы Леший был уж очень привязан к Болотному. Отправиться к нему его заставила большая нужда — на большом пальце правой ноги у Лешего образовалась огромная мозоль, которая уже добрую сотню лет причиняла ему физические страдания и заставляла хромать. А Болотный успешно лечил пиявками и мазями всю лесную братию.

Хворост, который тащил на спине Леший, был подарком для Болотного Духа в благодарность за намечающееся лечение ненавистной мозоли.

Леший совсем пригорюнился, заметив коров, но угрюмо плёлся в сторону Болота.

Корова — это вам не лесное животное. Со своими обитателями Леший вёл себя миролюбиво, но и забывать, кто в лесу хозяин, не позволял. Недавеча чем позавчера, он запретил вепрям рыть землю у несколькосоттысячелетнего дуба в поисках жёлудей. И оленята, которые устроили догонялки в молодом березняке долго ещё будут стараться не попадаться ему на глаза. А возмутительный случай три года назад, когда пчёлы решили устроить самосуд над заплутавшими селянами, когда те полезли в их гнёзда в поисках мёда? Кабы не вмешался — искусали бы до смерти человеков.

Но коровы! Домашние животные. Не имел над ними власти лесной повелитель. И обиду жуткую затаил на них с тех самых пор, как ушли к людям. А они с Лешихой как любили парное молоко! Да чтоб без пенки. И если бы просто ушли! Так нет, всякий раз, как только учуют неподалёку Лешего, рёвом спешат возвесить двуногих о присутствии нечистой силы. Поначу он повадился доить коровок, но после того, как попался пару раз на глаза людям, - перестал. Да и то — молоко ведь не то уже. А было какое! Выпьешь ведра два и есть лет 200 не захочется. А теперь, вон, - мозоль... Леший даже закряхтел от внезапно нахлынувшей жалости к себе.

Две бурёнки, пасущиеся вдали отдельно от стада, видать, почуяли его и отчаянно и протяжно замукали. Поворотить бы Лешему надо, да до Болота такая малость осталась. Задумался. Оглянулся в поисках пастуха, но тот был так далеко, что Леший, только по запаху чувствовал его присутствие. Простофиля, уснул, небось. Так и коров загубить недолго. Леший был очень хозяйственным.

Солнце начало свой путь к камышам у Болота. Скоро наступит ночь, а Леший решил ещё до сумерек вернуться в вотчину. Да и Лешиха волноваться будет. А потом, чего доброго, и браниться. Где, мол, лазил, старый пень?..

Леший решительно поправил ношу и продолжил путь.

Он ещё ниже согнулся под вязанкой, даже охнул пару раз и не заметил, как ступил лапой в коровью лепёшку.

- Ах, ты, чтоб тебя!

Рассердился, значит.

- Кому молоко парное, а мне кизяки? Мне, царю и властелину леса! Повелителю русалок и мухоморов! Да ко мне сам Водяной на поклон ходит!

Так бранился Леший, оттирая лапу о молодую луговую траву. Плюнул под ноги в сердцах и тот час мурава на несколько сажен вокруг пожухла и стала совсем не пригодной для коров.

А те, тем временем, подняв морды кверху, ревели в отчаянных попытках возвестить нерадивого пастушонка о присутствии нави.

- Да умолкните же, неугомонные! - крикнул им Леший. - Ну что я вам сделаю-то? Доить я вас не буду, пальцем не трону. И вообще... Мозоль у меня, - жалобно добавил он, вспомнив о хвори и ещё пуще захромав в доказательство своей немощи.

Коровы удивлённо уставились на бывшего повелителя.

- Ну не трону, не трону, слово даю. К Болотному дойду, вон, а потом обратно, до захода солнца. Чего шум подняли? Али обидел чем? Призовёте человека — потом хлопот не оберёшься. Искать станут, сказок насочиняют, весь лес прочешут, дров наломают, а ты исправляй потом. А у меня куропатки птенцов аккурат высиживают. Вам-то что, в тепле да на всём готовом... Хватит с меня и лепёшек ваших! Отблагодарили...

Коровы смущённо захлопали ресницами.

Леший прошёл мимо них, охая и припадая на правую ногу.

И только когда был уже далеко, у самых болот, услышал, мукание коров. Он же, благополучно избежав опасности, ступил в камыши, скинул со спины хворост и взял в лапу корягу, которая с испокон веков лежала на одном и том же месте и служила сигналом о приходе гостя.

- Болотный! Болотны-ы-ы-ый! - закричал Леший и быстро-быстро застучал корягой по трясине.

Положил корягу на место и стал ждать. Солнце всё ниже опускалось к Болоту.

Давно они не виделись. Может, оглох за это время Болотный Дух.

На кочке появилась лягушка. Большая и серая ропуха. В пупырышках. Квакнула раз и упрыгала куда-то.

Тут же трясина заколыхалась, закипела, и с громким бульканьем и чавканьем на поверхности появилась голова Болотного Духа.

- Я уж думал ты оглох, - молвил голове Леший.

- Оглохнуть — не оглох, а вот говорить — разучился. Мог бы чаще навещать. У меня самовар заржавел уже... Клюквы сколько пропадает что зазря... С чем пожаловал?

- С хворостом, - огрызнулся Леший.

Ишь, упрекает. Клюква у него пропадает. А сколько раз Лешему сороки на хвостах приносили сообщения о том, как люди обнаруживали у своих дверей незнамо кем оставленные лукошки с этой самой ягодой. И всё на Болотного думали. И молоко ему к болоту приносили! Знать, в благодарность. Поддобривается, знать. А Леший хорошим быть не пробует. К Лешему все сами приходют. Без спросу. Деревья рубят. Шишки телегами увозят! Подснежники! Подснежники рвут!

- Ты вот что... Мозоль у меня. Житья не даёт, болит. Сделал бы чего, - протянул Болотному правую лапу, чтоб разглядел.

Болотный долго смотрел на лапу, потом долго моргал глазами, потом ещё дольше пропадал в трясине.

Леший затосковал на берегу, думая о том, как встретит его Лешиха: «Бранить будет. Как пить дать, будет».

Болотная гладь вновь заволновалась, расступаясь над головой Духа. Тот протянул Лешему большой листок подорожника, в который было что-то замотано.

- Вот тебе мазь. Болотный ил, настоянный 500 лет на слизи ропух. Каждый вечер прикладывай к мозоли и не снимай до следующего вечера. И так на протяжении трёх лун. Запустил ты хворь.

- Запустил, - согласился Леший, забирая свёрток. - Пойду я. А то жена, поди, волнуется уже.

- Ты заходи, не забывай. А то я с лягушками своими скоро сам заквакаю.

- Комаро-о-ов у тебя-а-а, - протянул Леший.

- Это да-а-а, - гордо подтакнул Болотный. - Холю и лелею. Ну, бывай! - И исчез в трясине.

- И тебе не хворать, - поднялся Леший.

Луг Леший миновал без приключений. Коров пастух, видимо,каким-то чудом не растерял и увёл всех с паши по дворам. Доят их теперь, наверное, хозяйки. Вспомнил о своей хозяйке и прибавил шагу.

Лешиха встретила его приветливо. Браниться не стала. Они улеглись рядышком на свежие еловые ветки, собраные днём хозяйственной Лешихой, и стали слушать сорок, которые по очереди взялись трещать им новости, собранные со всех концов их огромного леса.

Небо густо усеялось звёздами. Леший посмотрел на луну и вспомнил о лекарстве, которое дал ему Болотный. «А... завтра, завтра». Он подумал вдруг, что не так уж и мучит его эта мозоль. И не так уж нуждается он в лекарстве. Он подумал вдруг, что просто давно не видел друга. И Лешиха у него какая хорошая, подумал он в полудрёме, почувствовав, как к большому пальцу его правой ноги прикладывают что-то холодное и склизкое.

«Вот только коровы... Эх, коровы»