Шестьдесят пятый сон

В шестьдесят пятом сне я был шприцем.
Но не обычной одноразовой дрянью, годной лишь для того, чтобы пускать нарикам по венам струи говна, нет. Я был превосходным, хромировано-стеклянным оружием для борьбы с болезнями.
Закаленная сталь, как основа поршня, чистейшее стекло для корпуса и острейшая игла, венчающая все это великолепие.
Все это образовывало мою личность, такую же стойкую, как и составлявшие её элементы. Я твердо знал свою цель, лечить людей, колоть людей и спасать людей. Прививки от волчанки и капсулы иммуноглобулина с дифросфатом натрия. Мне было безразлично содержимое, ибо форма моя была безупречна. Увидев меня, маленькие дети замирали в трепете, а взрослые начинали кашлять, забыв сглотнуть слюну.
Наверно возродись Гиппократ и освой он семилетний курс, в медицинском институте я стал бы его верным спутником. А пока мне приходилось странствовать от одного врача к другому, менялись эпохи, умирали люди, а я продолжал, лечить и колоть. Это могло продолжаться долго, но однажды, врач, у которого я квартировался, допустил ошибку и забыл продезинфицировать меня после одного наркомана умирающего от СПИДа. Для него все могло окончиться хорошо, коллегия медиков в таких случаях всегда найдет подходящее оправдание в законе.
Но брат девушки-неудачницы не знал законов, ни людских, ни божьих.
Именно поэтому, я и врач в кармане, у которого я болтался, оказались привязаны к одинокому дереву, в лесополосе и обильно пропитаны бензином. Спичка и я наконец проснулся в своей несовершенной но любимой форме.