Ливень и Чара, глава 13

Глава 13

   Тацины не спали этой ночью. Они снова и снова разыгрывали предстоящее нападение на омникусов в своем воображении.
   Было решено, что они все вместе стремительно налетят на надзирателей Ливеня. Увидев стадо тацинов, несущихся прямо на них, омникусы наверняка  запаникуют, бросят Ливеня и разбегутся. Если же они все-таки сумеют воспользоваться камнебитными кнутами, то Свэр будет прикрывать остальных собой.
- Но они могут забить тебя до смерти, - воскликнула Цера.
- Вряд ли, -  покачал головой старший тацин, - Они не успеют. Так что в худшем случае отделаюсь сильными ушибами.
- Береги голову, - предостерегла Цера. – Если удар придется в голову, тебе несдобровать.
   Как только забрезжил рассвет, тацины начали медленно продвигаться в сторону деревни. Лететь было нельзя – шум мог привлечь внимание омникусов, находившихся в деревне, и тогда отряду тацинов пришлось бы сражаться со множеством хорошо вооруженных мужчин, а это значило погибнуть всем, включая Ливеня.

                *     *     *
   Накануне вечером Чара долго разговаривала с Глаей. Она расспрашивала ее о людях в деревне, о вожде, о Мадо.
- Скажи, но если Красавчик держит в страхе всю деревню, почему Мадо и и те двое мужчин, что водят его к реке, не отпустят его наволю. Ведь они могли бы сказать Карку, что тацин неожиданно вырвался  и ускакал.
- Наивная ты моя, - вздохнула Глая. – Во-первых, все эти трое не доверяют друг другу. Ведь для того, чтобы даже предложить такой план, надо быть уверенным, что другие двое согласятся, а не сообщат тут же вождю о твоем предательстве. И потом, насколько мне известно, Карк еще  не интересовался мыслями простых омникусов. Пока весь этот кошмар коснулся только его приближенных. Поэтому из них троих от Красавчика пострадала только Мадо. А откуда другим двоим знать, были ли у нее такие мысли на самом деле или нет. Им проще поверить в то, что все это правда. Я уверяю тебя, что большинство жителей деревни отвернулись от Мадо, считая ее негодяйкой. Многие даже рады ее несчастью.
- Почему? – изумилась Чара. Как можно радоваться чужому горю? Ведь стоит только взглянуть на Мадо, и сразу ясно, как ей плохо! Я все своим существом чувствую, как они мучается. Когда я встречаюсь с ней, меня захлестывает таким потоком исходящих от не боли и страдания, что мне много раз хотелось подойти и утешить ее. Но я не решаюсь сделать это, - Чара на секунду задумалась, подбирая подходящие слова, чтобы объяснить свои ощущения. Меня что-то останавливает, отталкивает от нее, как бы говоря, что сочувствие здесь не принимается.
- Мадо – очень гордая женщина. За это ее и не любят в деревне, - сказала Глая. -  Она вышла замуж очень рано, и Блан безумно любил ее. Я думаю, он и теперь ее любит. Во всяком случае, после того, как он перебрался в другую пещеру, его невозможно узнать. Раньше он являл собой восхитительное зрелище: ясные горящие глаза, гордый взгляд, твердая поступь, высокий, стройный. Все девушки в деревне были в него влюблены. А он выбрал Мадо, хотя я не могу сказать, что она была самой красивой из нас.
- Почему же он выбрал именно ее? – спросила Чара, глядя Глае в глаза.
- Это трудно объяснить. Бывают омникусы красивые, но тусклые, как стоячая вода. А бывают вроде бы ничего особенного, да есть какая-то льющаяся изнутри лучистая энергия, что-то необъяснимое словами, что-то, что действует сильнее красоты. Вот это что-то есть в Мадо. Ты, наверняка, это тоже ощутила, - и Глая посмотрела на Чару, ожидая ответа девочки. Чара задумалась, а потом сказала:
- Нет, не могу сказать, что я  чувствую что-либо подобное, когда вижу Мадо. Но ведь я узнала ее уже после того, как у нее случилась беда. Горе, видимо, поглотило всю ее теплую энергию.
- Глая, - и Чара так глубоко заглянула женщине в глаза, что той показалось, что она прикоснулась к ее душе. – Скажи, а ты сама веришь в то, что Мадо могла так думать?
- Нет, ни секунды не верила. Именно поэтому я так разгневалась на этого проклятого тацина, - искренне ответила Глая.
- Не говори так о нем. Глая, послушай меня, -  Чара взяла женщину за руку, - Я не умею читать чужие мысли, как этот тацин, но я умею очень глубоко чувствовать. Ведь я так легко согласилась пойти с тобой в пещеру только потому, что сразу ощутила твою доброту. Она исходила из тебя и окутывала меня своей нежностью. – Чара прижала руку Глаи к груди, - Так вот, -  продолжала она, - Я каждое утро вижу этого тацина на реке. И я тебя заверяю, он не мог так поступить. Он – чистая душа. Он весь пронизан светом и теплом.
   Глая ошарашенно уставилась на Чару и, помолчав некоторое время, спросила с сомнением в голосе:
- Уж не хочешь ли ты сказать, что это… - тут она осеклась и в испуге стала смотреть по сторонам, как будто кроме них двоих в пещере мог быть кто-то еще. Затем она встала, подошла к выходу и выглянула наружу, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает.
   Когда Глая снова уселась на подстилке, Чара убежденно сказала:
- Да, я абсолютно уверена. Это – не Красавчик. Это – Карк. Он все выдумывает сам, а тацин ему нужен лишь для того, чтобы все в это верили.
- Хитр;, ничего не скажешь, - покачала головой Глая. – Так значит, он нарочно разрушает семьи своих приближенных. Он хочет убедить людей, что доверять нельзя никому, даже самым близким. А убедив их в этом, он может быть уверен, что они никогда не сплотятся против него. – и Глая посмотрела на Чару, чтобы увидеть в ее глазах те же мысли и чувства, что нахлынули сейчас на нее и поразили в самое сердце.
- Какой негодяй! Мало того, что омникусам жизнь ломает, еще и прикрывается совершенно невинным животным.
   Глая встала и направилась было к выходу, но остановилась:
- Нет, уже стемнело. Но завтра же утром я должна обо всем рассказать Мадо.
- А ты ей доверяешь? – спросила Чара.
- Да, хоть мы никогда и не были близкими подругами, я знаю, что Мадо не способна на предательство. К тому же, уж ей-то точно известно все про ее собственные мысли. И потом… - Глая посмотрела на Чару и с горечью добавила, - Хуже, чем мы живем сейчас, уже быть не может. И даже если со мной случится что-нибудь плохое, по крайней мере я буду чиста перед самой собой. Я буду знать, что я пыталась спасти жителей нашей деревни от зла.
- А что можно сделать, даже если Мадо поверит нам и встанет на нашу сторону? – спросила Чара.
- Можно попробовать рассказать обо всем Блану. Он будет счастлив узнать, что Мадо никогда не предавала его в мыслях, тем более что Блан, насколько мне известно, недолюбливает вождя.
- Но ведь в деревне полно омникусов, которые поклоняются Карку и верят каждому его слову. – возразила Чара.
- Да, но заручившись поддержкой Блана, можно будет придумать, как избавиться от тацина и лишить Карка возможности беспардонно лгать!
- Глая, - перебила ее Чара, - Я уже жалею, что сказала тебе о тацине и Карке. Теперь я боюсь за тебя, - и девочка еще сильнее прижала руку Глаи к груди. – Может, мы с тобой вдвоем что-нибудь придумаем?
- Нет, девочка моя, вдвоем мы с тобой ничего не сможем сделать. Я рано утром пойду с тобой к реке, и мы поговорим с Мадо, а теперь -  спать, уже поздно.
  Глая и Чара легли на ягановые подстилки и укрылись такими же точно покрывалами.
  « А все-таки ягановое покрывало теплее и мягче листа чанги», - нежась в постели, подумала Чара, прежде чем сон поглотил ее.