Собрание

- Так. Все здесь?
- Не все.
- Кого нет? Миши?
- Миша здесь.
- Я здесь.
- Миш, скажи, ты чем занимался весь день?
- Он сегодня по Красной.
- Лена, я не тебя спрашивал.
- Я, это, по Красной.
- Миша, тебя куда поставили?
- Так на Серой вот Матрос. И потом вот, Александр Геннадиевич, не могу я вот на Серой. Она вот длинная и холодно там. Вот.
- Вы потому на ней и работаете вдвоем, что она длинная. А ты чего хотел? Чтобы Матрос ее один закрывал? У него не сто рук…
- Уа-гага! Одна!
- …и не сто ног.
- А-гого! Ни одной!
- Григорий!
- Понял, командир.
- Вот на Серой ко мне все время почему-то... вот доябываются. Сегодня вот один… переходил за мной из вагона в вагон.  Очкарик вот.
- Так. Понял. Давай по порядку. Кто такой? Пожилой? Молодой? Молдавана шестерка что ли? Сколько он у тебя поднял? Почему я не в курсе? Серый, Григорий – разобраться. И чтоб все до копейки…
- Он бабок вот не взял. Ходил вот за мной, канючил. «Да тыы, да такой здорооовый, а просишь вот, как попрошааайка. Где вот твое достоооинство. Иди вот ко мне рабооотать, будешь лааампочки вкручивать» или там что не помню.  Лох какой-то.  Вот.
- Лампочки?
- А вот куда я пойду - вот инвалид? Достал, во,т ептыть! Да на одной Красной за день подыму, сколько он в жизни своей вот не увидит. Вот.
- Аа. Тогда х… с ним. На всех таких очкариков у меня бойцов не хватит. Короче, Миша, ты на Серой – понял? Еще раз на Красной увижу – закопаю между рельсами. Для Красной ты, Миша, е..алом не вышел. Уяснил?
- Уяснил вот…
- Теперь ветераны. Зоя Митрофановна, вы что там с Кнопкой не поделили?
- Оборзела ваша Кнопка. Не в свое время приперлась, да еще пьяная...
- Врет! Во врет, сука! Сама ты оборзе...! Да я!... Да я перед работой вообще не пью! И не ем, если хочешь знать… Ну сука!! Ну гадина!! ...
- Я вам говорил, что буду ставить вас на бабки? Говорил. Кто не спрятался – я не виноват. Вы там подняли визг, - а что я Седову скажу? «Просим прощения, тут у нас две старушки попутали»? Он точку для нас закроет и все. А эта точка - лучшая на линии! Да вы, кошелки, одной этой точки не ст;ите со всеми вашими потрохами. Короче, Кнопка – косарь отдашь к понедельнику.
- Как! Да чего я-то? Я когда надо пришла! Что я – своего времени не знаю? У меня вторник-пятница с восьми до восьми. Она сама влезла, а на меня теперь напраслину возводит, пакостница!
- Зоя Митрофановна?
- Это было в мой день. В среду. Я еще, помню, внучку в школу отвела пораньше…
- Дрянь! Врет и не краснеет! Во вторник это было!
- «Это быыла во вторнеек…»
- Матрос, хлебало закрой, а то я тебя щас закрою.
- Всё-всё, молчу…
- Кто дал Матросу водки?
- Йя… ссам… Ик-ик...
- Вот ведь у…бище морское. Везде найдет, а? Слушай, думаешь, раз ты безногий-безрукий,  - мы тебе замену не найдем? У нас незаменимых нет. Вон, Мишке вторую ногу оторвем – еще лучше будет… Лан, не бось, шучу. Слушай, Матрос, сюда. Последний раз говорю: увижу пьяным – окажешься сам знаешь где.
- От нас не уходят, от нас увозят, уа-га-га!
- Во-во… Значит так, Зоя Митрофановна. Говорите в среду... Серый?
- Во вторник это было.
- Лена?
- Не помню, кажется, во вторник.
- Кажется?
- Не, точно во вторник.
- Ой… и правда… а я думала… вторник - мой день… Что ж это я? Извините, извините, ошиблась, ошибочка, ошибочка… Вот я старая! Старость не радость…
- Зоя Митрофановна, с вас два косаря.
- Да как же это, Саша!
- Я для всех Александр Геннадьевич. И дисциплина всех касается.
- Алекса-сандр Геннадьевич, а  Кнопке сказали тысячу! За что мне две?
- Потому что жить надо по правде и по совести, Зоя Митрофановна, не крысятничать, не шакалить. Есть такое золотое правило: один за всех и все за одного. Короче, еще раз повторится…
- Нет-нет, не повторится, я просто ошиблась.
- Получай, сучка старая!
 - Кнопка, косарь за тобой остается.
- Да за что?!
- Нечего подтявкивать, когда не спрашивают. Теперь Земфира. Ну-ка давай текст. Ильич ходил  тебя слушать. Ничего не понял.
- (Земфира читает) «Граданипасажаримылюдинеместныи-поможитичемсможитиии… Навокзалибилетиукралимисдетьмипятыесуткисидиим...»
- Стоп. Откуда у тебя это?
- Элла дала.
- Дура твоя Элла. Это старье. Проклятые девяностые. Лена! Сколько она собрала?
- Три с полтиной. Десять ходок по Зеленой.
- Земфирыч! Ну кто так чешет!.. И чо ты вырядилась? Так и ходила в этой зебре?
- Это юбак Дочка Габан...
- Какой дольче габбана, тупица! Поскромнее надо. Юбку отдашь Светке. Ей нужнее.
- Сан Генадич, да Светка, она ж кривая, на костылях!
- Лен, объясняю: у Светки своя легенда: уродка, калека, а тоже старается прихорошиться. Под это клево дают. Понимать надо!... Так, а где у нас Локтев?
- Заболел.
- Белка что ли посетила нашего, ****ь, ветерана?
- Хер его знает. Лежит с температурой под сорок. Уже третий день.
- Кто вместо него?
- Никто.
- А место простаивает... Серый, Григорий, завтра Локтева в газель - и на точку. Пускай, падла, отрабатывает. Я и так уже потерял на нем.
- Он, это, никакой. Еще кинет кони прям в переходе.
- Даа...  Ладно, это нам не надо…. Точку мы кем-нибудь еще закроем. А то Седов других пустит. Что там с Локтевым? Лекарства давали?
- Анальгин и этот, как его…
- Аспирин.
- Если не оклемается – в деревню. Пускай сдохнет на свежем воздухе, доход. Навара от него уже никакого.
Ну все, вроде? Серый, Григорий, - завтра Антоновну, Светку и Амира ко мне.
Ну, с богом?