Красавица

Больше всего на свете Маша любила готовить. Особенно у нее получался борщ – темно-бордовый, густой, аж ложка стоит, с желтыми льдинками жира . А запах! Даже их собака Жулька не находила себе места, пока в ее миску с грохотом не падала мясная косточка.

- Вот кому-то счастье достанется, - хвалили маленькую повариху, жадно обгладывая жаренные куриные крылышки, знакомые отца. «А то!» - машкин родитель самодовольно улыбался и командовал дочери: «Второе!» Что-что, а поесть у них дома любили. Кухня была любимым местом мамы Машки – с утра до позднего вечера в кастрюльках что-то булькало, на сковородке шипело и потрескивало, а запах был такой, что каждый, проходя мимо их окна, невольно начинал водить носом в поисках источника сводящего с ума запаха.
В четырнадцать лет белизне кожи и крутизне машкиных бедер позавидовала бы и кустодиевская красавица. Черноглазые дети гор уже давно не давали ей проходу на рынке: каждый  норовил сунуть лишний фрукт, подержаться хотя бы за локоточек. Но Машку интересовали отнюдь не страстные горцы, а Дима из десятого «Б». И тут выяснилась пернеприятнейшая вещь: оказалось, обладать расцветающим женским телом не модно. А модно – худоба узника Освенцима, куча дорогих шмоток и осведомленность в вопросах орального секса. «Ты – жирная корова», - так объяснили Машке ее поражение на любовном фронте одноклассницы в школьном туалете. 
Вечером - пока она рыдала у себя в комнате – отец на кухне грозил кому-то невидимому кулаком и возмущался: «Куда катится мир? Идеал женской красоты – худосочный андрогин в юбке!» Машке было велено сопротивляться «навязываемым обществом мнению» и «не ориентироваться на ложный идеал красоты». «Легко сказать, - уныло думала про себя Машка, - а когда у тебя у всех одноклассниц сороковой размер одежды»… Так что, как только она вылетела из отчего дома – красавица повесила на общаговский холодильник записку: «Еда зло!» и стала чередовать кефирные и яблочные дни. И ее воли хватило бы избавится от своих ставших ненавистными округлостей, но тут запротестовал сам организм.

= = =
Боль черным зверем свернулось в желудке. «А-а-а»… – Машку сложило пополам, колени подогнулись и она чуть не ткнулась носом в пыльный заплеванный асфальт. «Господи, молодая девка, а туда же - напилась», - скривила губы проходящая мимо женщина. Да какой алкоголь, Машка сроду ничего крепче пива не пила, и то – в мизерных дозах. Девушка хотела выпрямиться, чтобы дать достойный ответ глупой бабе, но тут приступ повторился - и ей стало не до мнения прохожих. В общем, самоистязание Машка прекратила: здоровье важнее. В мусорное ведро полетели уже не помещавшиеся на прикроватном столике журналы с диетами и каталог подростковой одежды, который она не один вечер мечтательно разглядывала.
- Правильно, твой принц должен принимать тебя, такой, какая ты есть, - согласился старый друг Женя. Вообще-то он называл себя Жорж, носил бирюзовый шарф и красил ногти – за что и был неоднократно бит в подворотне шпаной. Зато он искренне восхищался ее формами: «Если бы только мне нравились женщины, Машенька, мы бы уже воспитывали кучу детишек!» и называл целлюлит на попе «очаровательными ямочками».
- Ну, что он нашел в этом суповом наборе? – красавица искренне удивлялась, разглядывая очередную парочку: крупного молодого мужчину, с которым бы идеально смотрелась она, Машенька, а не субтильная нимфа на острых каблуках, у которой так натянута кожа на скулах – того и гляди, лопнет.   
- Вот увидишь: скоро мода изменится  и от поклонников отбоя не будет, - утешала ее мама. И Машка каждый день летела с утра на работу с тайной надеждой, что – если не все мужчины мира разом, то хотя бы один - поймут сегодня, как же это красиво: мягкое, розовое женское тело, которому тесно в белом поварском халате.
- Вам со сметанкой? Борщ сегодня удался, – она одним рывком поставила кастрюлю на  плиту. В очереди уважительно зашептались, но Машка только плечами передернула – она же настоящая русская женщина, а не вечно недоедающая немочь.
- Подлива к голубцам есть? – послышался за ее спиной бархатный мужской баритон.
- Не только подлива, но и грибной соус, - повариха даже зажмурилась от удовольствия, как будто ее нежно погладили по попе, и быстро обернулась.
- Тогда положите, пожалуйста, три, – вокруг глаз благообразного старичка в сером пиджаке и черных отглаженных брюк лучиками разбежались мелкие морщинки – он заметил волнение Машки и незамедлительно начал прикидывать, как продолжить столь приятное и многообещающее знакомство. «Небось, ботинки так начищены, что в них смотреться можно», - с раздражением подумала Машка. Потенциальный принц оказался слишком стар – поэтому она, плохо скрывая разочарование, сделала жест, как будто отогнала муху, и нетерпеливо перегнулась через прилавок: «Следующий!»