или fatality

"я не ветер.
я не солнце.
я - любовь.
Я исчезну, чтоб вернуться..."


(Есть истории, которые ценились бы меньше, ежели не были бы настоящими.)



Мы сидели с Алёной на бетонном парапете вокруг жилого дома, когда Алёна начала разговор о жизненных перипетиях.
- Любовь? Да о чём ты говоришь? Как иллюзия. Мираж…или выстрел в вечность. Это Беатриче Данте. Лаура Петрарки. А дальше этого сходства, кажется, и идти невозможно. В письмах без адреса. Важность утопической мысли адресата. Бесконечность в значимости монументализма, а человек – это движимость и до неприличия безнадёжная. И какой-то бес придумал это порочное чувство нехватки остроты тактильного…,- она не договорила фразу, запнулась на своём же внутреннем многоточии и добавила, - ну почему ты молчишь?
Я же - безмысленно разглядывала небо, своим знакомым печальным взглядом. С каким-то отчуждением ко всему происходящему, тем более словам. Их, я меньше всего ценила в людях, мне всегда мечталось, чтоб у людей был свой ментальный праязык. На уровне духовности, на уровне сомкнутых губ. Ведь, если и был какой-либо смысл, то он был только в этих мерцающих бликах зрачков напротив сидящего человека. В анфас или в профиль, по сути, безразлично. Только в них.
Она ещё что-то говорила, по-моему, даже долго, но для меня её слова были на уровне немого кино с открывающимся ртом и без звука, только музыка, сопровождающая меня всегда в моей голове. Странно, но в моей голове постоянно звучит музыка настоящего момента. Иногда, кажется, что так ближе к Богу, свободнее.
Если придать маленькой пикантности к моменту, то, объясню -  я «божевільна». И в этом нет ничего из понятия сумасшествия. Просто от Бога – вольная. Так уж случилось.
- Алён, мне пора…
- И куда все идут когда «им надо уходить»? – насупившись, промямлила она.
Я поднялась с серого парапета и пошла к рельсам, по которым ходили трамваи. Проводила взглядом 14-ый.
- Не мой!
Следом ехал 19-ый.
- И ты не мой!
Своего, хоть и трамвая, я так и не дождалась. Пошла домой по параллельным рельсам, где перекрыли проезд трамваев в связи с тем, что случилась авария и шла починка этих бесконечных стальных никогда не переплетающихся змей. Шла курсом на север, перебирая ногами мелкие камушки, лежащие по обочинам, взглядом упёршись в свои ботинки. Всё разглядывала на них трещинки и пыталась сосчитать, сколько же появилось новых. Подняла голову, а там….Человек. Идёт… такой же, как и я, только с подсолнухом в руке. Настоящий живой человек. И он…улыбается небу, в то время как я подсчитываю трещины.
- Повезло же кому-то, - не вслух подумала я.
Он и мне улыбнулся… настоящей улыбкой. Светлой, искренней, как в детстве. Мне стало даже совестно, за свой унылый вид. Так захотелось остановить его, попросить миллиграмм счастья, и я почти решилась на это. Поперхнувшись, что-то выдавилось в форме слова из глотки, ознобом страха, конечно, окатило, он даже обернулся…Но тут пропищал мой телефон. И, естественно, это стало причиной превратиться в страуса, уткнуть свой щенячий нос в маленький экран с «очень важным» уведомлением, которое наобум, типа шуткой, прислала Алёна.
«Если хочешь большой и чистой любви – помой слона». Я стала суетливо набирать её номер, только чтоб не обернуться, чтоб быстрее уйти с места моего вербального преступления. И чтобы этот человек ничего не понял.
И этот человек, к моему псевдо счастью, ничего не понял, а когда я обернулась, он лёгкой походкой шагал в свою даль.
- Всё-равно, ему на юг, да и нипричём тут подсолнухи… - шепотом пролепетала я и пошла своею дорогой.
Дом, как и я, был унылый. В общем-то, я знаю, что он всегда зависел от меня. Это был уютный дом, только минус в нём был огромный. Он был эмпат своего хозяина и всегда перенимал мои настроения и не мог с этим бороться. Сейчас же, я ничем не могла ему помочь. Но он обрадовался в тот момент, когда возник посторонний звук. Звонка. Обрадовался в надежде, что этот неизвестный кто-то принесёт ему в подарок, что-то вроде растянутой в улыбке гримасы. Меня это радовало меньше, сейчас мне не хотелось никого видеть, но не впустить в двери родную мать, я, конечно же, не осмелилась. Мама действительно пришла немного опьянённой от радости и дом обрадовался.
- Ванечка, моя любимая девочка, у меня сегодня такой прекрасный день. На работе дали повышение, теперь я буду работать больше, но хоть не за копейки. Да и Сергей, предложил в путешествие съездить в Египет, купил билеты на 25-ое число, а сегодня мне сообщил об этом. И бабушку, наконец, завтра выпишут! Из больницы звонили. Ах, да и представляешь, какой ещё сюрприз мне сотрудник подложил…
Мама прям хохотала, кажется, я давно не видела в ней столько радости.
- Помнишь, мою любимую пару мраморных слонов? Да, именно ту, которую я даже на работу забрала, чтоб они всегда были у меня на виду и радовали глаз. Так вот подхожу я к столу и вижу, что у них пополнение, представляешь?! Стоит рядом маленький слонёнок, а сотрудник рядом улыбается, сразу поняла, что это его рук дело. Но я всё же решила не нарушать идиллию мрамора - металлом и забрала его с собой. Вот он, я положила его в пакетик, он просто весь в чём-то вымазан. Ну ладно, я к тебе собственно на секундочку заскочила поделиться новостями, а сейчас нужно бежать домой, готовить ужин Сергею. Закрой за мной дверь, детка!
Она чмокнула меня в щёку и на всех парах вылетела на лестничную клетку и скрылась из виду. Я защёлкнула за ней дверь, и дом вновь стал унылым. Заметила, что мама забыла забрать пакетик, которым хвасталась. Не очень хотелось его трогать, ибо то, что было внутри, не внушало доверия. Кусок какого-то металла измазанного в саже. Марать руки? Да ну его…
Только становилось всё тоскливее, а к заходу солнца совсем стало невмоготу, нигде не могла найти себе места. Всё юлила по комнате, как по клетке. Нужно было найти какое-то занятие, взгляд снова упал на мамин пакетик. Я аккуратно стала его открывать, а потом вымыла металлическое существо под тёплым душем. По размерам существо было не больше половины мизинца, но когда он, наконец, стал чистым, то я даже улыбнулась. Было такое чувство, что спасаешь кому-то его несущественную жизнь. Такую же маленькую, как размер этого слона. Помогаешь дышать. Ещё одна вещь, пополнившая коалицию бесполезных. В эту ночь, я заснула с привкусом героичности.
В зелёном пальто я иду по рельсам на юг и ем жёлтое яблоко, каждый надкус, как в рекламе зубных паст, с таким приятным надломом. Я даже счастлива, если судить по рекламе, значит с моими зубами ещё, как минимум лет с пятьдесят не должно быть проблем. Я улыбаюсь, а они так по-идиотски сверкают, что срам берёт, пытаюсь не улыбаться. Жутко стыдно, что они так светятся, даже яблоко есть больше не хочется, стыдно перед всем человечеством. Пытаюсь идти грустно, чтоб не завидовали. И тут Человек….тот же человек, ну…который с подсолнухом, только с тележкой семечек. Идёт…или едет, ну в общем мне на встречу, с целой тележкой семечек, а я неуклюжая от неожиданности в своём зелёном пальто цепляюсь об эту тележку карманом. И почему в этом  пальто, вообще есть карманы? Они мистическим образом выворачиваются, и оттуда выпадает маленький металлический слонёнок, тот самый, которого, я так тщательно вымыла накануне. Он молчит, а мне всё до боли неловко за свою неуклюжесть. Я смотрю на него виноватым взглядом, а он улыбается, своей этой пронзительной и единственно- настоящей улыбкой.
- Девушка, в зелёном пальто, с жёлтыми яблоками и маленькими металлическими слонами. Вы знаете, слоны – это к счастью…а ещё… они – рисуют красками…
Я очнулась. От испуга очнулась, огляделась… Дом…Мой…
Просто утро и всё как прежде. Даже не прозвонил будильник ещё, да и как собственно он прозвонил бы, если это единственный работающий будильник в доме, но у которого нет на циферблате стрелок. Всё было, как в тумане, смешались утра, слоны и люди, а через двадцать минут пара по Истории Искусств в моей художественной Академии. Я ничего не могла собрать в голове воедино. Набила сумку какими-то первыми попавшимися под руку конспектами, обула сандалии и выскочила из дома, но на лекции я так и не попала…
Под моей входной дверью лежал подсолнух,
а с ним записка:

«Я вижу Вас не впервые. А в моём доме почти поляна высохших подсолнухов.»




15.06.2010.