Двадцатый сон

В двадцатом сне я был резиновой уточкой. Я умел делать две вещи, крякать и плавать по воде.
Плавал я прекрасно, мое пустое нутро и закон Архимеда прекрасно дополняли друг друга и позволяли мне свободно рассекать ванные просторы. С победным кря я плыл то брасом то кролем. Подобно стреле амура, несмотря на волны и качку, я всегда достигал противоположного края ванны. Но, конечно же, мне было этого мало, я грезил о большом плаванье, по реке или еще лучше океану. Ночами, вяло покачиваясь на безжизненной эмали, я мечтал о том дне, когда я смогу, наконец, показать всем свой высокий стиль. А пока мне оставалось только тренироваться в ванне, изворачиваясь от ванных монстров. Мерзкие и ужасные они появлялись из ниоткуда, заполняли всю ванну своими телами и распространяли ужасную гнилостную пену. При этом они постоянно хватали меня своими грубыми отростками и мяли меня, вызывая кряки ужаса. В такие моменты только мысли о море помогали мне. Я мечтал о том дне, когда я, наконец, проснусь не в своей опостылевшей эмалированной тюрьме, а в бескрайнем водном поле.