Все сказки - враньё

Демоница уже не казалась мне страшной. Хоть её образ остался прежним: кожистые крылья-лохмотья, багровая кожа, потрескавшиеся губы, черные, без белков глаза, желтые зубы хищника, - теперь это казалось мне даже милым. В конце концов, она – это всё, что у меня осталось.
- Спасибо, - демоница хрипло рассмеялась и коснулась горячим пальцем моей щеки. – Приятно.
Я вздохнула. На самом деле мне нужно гнать её прочь, а не умиляться ей.
Глаза демоницы сощурились.
- Ну-ну, деточка, не нужно, - произнесла она. – Ты была права тогда, и ты это знаешь.
- Какой толк в моей правоте? Никто этого не понял.
Демоница издала смешок.
- Ты просто не умеешь доказывать, деточка. Выпусти меня.
Я с сомнением покосилась на нее.
- Нет. Один раз я тебя уже выпустила.
- И поступила правильно, родная. Выпусти меня! Я же не такая плохая, есть демоны и хуже, эти пусть и сидят в своих темницах. Но в чем я виновата?
Я отмахнулась.
- Выпусти. Ангелы же имеют свободу, а чем я хуже?
- Ангелов не существует.
- Но я же есть.
- Тогда мой ангел где?
- Ангелы и демоны, дорогая, не переносят друг друга.
- Значит, мой ангел – слабак, - вынесла я вердикт.
Демоница покачала головой и многозначительно улыбнулась. Я не успела спросить её, что это значит, - проснулась.
Даже потолок говорил о том, что это – дешевый мотель. А запах прямо-таки кричал об этом. Но хныкать нельзя, деньги нужно беречь. Надо было всё же взять машину.
Ага, чтобы меня выследили?
Интересно, тот парень, что подбросил меня, уже уехал?
Я выглянула в окно, но грузовика, к сожалению, на стоянке не оказалось. Обидно. Мог бы и подождать. Не стоило ему, наверно, отказывать.
Вот дьявол. Что мне делать? Умные мысли всегда почему-то приходят запоздало. Из города я сбежала, а что дальше? Нужно иметь какую-нибудь цель, идти куда-то, где меня не найдут. Только вот куда?
Я сунулась в сумку и достала пустую пачку сигарет. Дьявол. Я швырнула пачку на пол.
Подонок!
Это из-за него я сейчас вынуждена находиться в этом дерьмовом мотеле. Всё-таки я была права. Он не смеет мной вертеть, никто не смеет вертеть мной как хочет. Я не красивая вещица.
Я пнула комок сигаретной пачки.
Так, хорошо, я была права, но и что теперь? Я в этой проклятой дыре и не знаю что делать. Может, не стоило сбегать? Всё прекрасно подходило под несчастный случай или самооборону. Да полиция бы и не стала заморачиваться, мертв – и хрен с ним. Только вот ребята бы мне не поверили. И в тюрьму я не хочу. Хочу жить и быть свободной.
Надо было держать себя под контролем. Блин. Что теперь-то мне делать?
Я открыла сумочку и ещё раз просмотрела её содержимое. Я собиралась в панике, не взяла даже одежды сменной. В чем была, в том и поехала, дура.
Паспорт, водительские права, тысяча долларов в мелких купюрах – их надо запрятать под подкладку – и браунинг. Это если не считать того, что в этой сумке находится вечно: зеркальце, губная помада, носовой платок и маникюрный набор. Дура. Вместо паспорта и прав надо было брать одежду.
Я кинула взгляд на покрытое разводами зеркало. Красная блузка (хорошо, что красная, и крови не видно), черные брюки. Всё дорогое, блин, неудивительно, что администратор на меня так пялился. Так, добираюсь до первого возможного городишки и покупаю там что-нибудь поскромнее, нужно ещё наверно и внешность изменить. Надеюсь, полиции я по барабану, и меня не станут тщательно искать. Ещё бы, я замочила одну из их главных проблем. Но вот ребята… Ради них нужно постараться вовсю.

Моих любимых сигарет в этом мотеле не оказалось, и я купила самые дорогие, что у них есть. Несмотря на цену, дрянь ещё та, и я выплюнула сигарету, едва сделав первую затяжку. Но курить хотелось нестерпимо, и я достала вторую. Под конец дрянной вкус перестал ощущаться.
От местной горничной (той ещё бабе, ей бы за собой прибраться, прежде чем за другими) я узнала, что ближайшего города часа три езды. Автобусы тут не ходят, трасса не та, так что единственное, я могу заплатить какому-нибудь постояльцу, кто едет туда, и он меня подвезет. На мой вопрос, знает ли она кого-нибудь из таких постояльцев, горничная ответила отрицательно. Я тут же передумала давать ей доллар, вот ещё.
Полдня я просидела на стоянке мотеля, спрашивая у каждого, куда он едет. Как назло, все ехали не туда, куда мне было нужно. Я начинала нервничать. Сейчас наверняка и полиция (из чувства приличия) и ребятки (из чувства мести) начали проверять все мотели и возможные места моего нахождения. Черт возьми, мне пора сматываться отсюда.
Когда к часу дня на стоянке показался молодой парень, направляющийся, насвистывая, к машине, я кинулась к нему с мыслью, что если и ему «не по пути», то я тут всех поубиваю к чертовой матери. Чтобы знали.
Но выслушав мою просьбу, а особенно после слов «я заплачу», парень согласился, что ему «по пути». Я села на заднее сиденье его тележки, которую он гордо именовал машиной. Там так ужасно воняло бензином, что я пожалела о своей гордости. На перед нем сиденье, наверно, воняло не так сильно.
Всю дорогу этот парень кидал на меня странные взгляды. Под конец я начала волноваться: а что, если меня уже показывали по ящику, и он едет в полицию? Ловко же он меня.
Я нащупала браунинг и положила палец на спусковой крючок. Но тут парень начал со мной беседовать, и я сообразила, что он пытался со мной флиртовать. Делал он это довольно-таки неумело, но я была благодарна ему за то, что он не едет отдавать меня полиции, и поэтому делала вид, что мне приятно и поддаюсь на все эти банальности. В конце концов, если бы он знал, кто я или хотя бы догадывался, вряд ли пытался меня подцепить.
Мы довольно мило болтали всю дорогу, и мне даже удалось позабыть, почему я еду в этой воняющей тачке, я смеялась над его шутками и рассказывала какие-то истории, которые случались со мной. Не думаю, что это он был таким обаятельным, скорее это я надышалась бензином.
Он высадил меня в центре городка, сделав недвусмысленный намек, что хотел бы увидеть меня вновь. Дурачок. Нет в тебе и у тебя ничего, чтобы я даже поцеловала тебя. Я сделала вид, что не поняла намека, и, оставив его разочарованным, поспешно скрылась в первом же магазине.
От бензиновых испарений кружилась голова, и я плохо понимала, что делаю. Лишь когда продавщица в десятый раз назвала сумму, я очнулась. Заплатив, я немного задержалась в очереди, раздумывая, спросить ли у нее, где здесь ближайший дешевый магазин с одеждой. Но сзади уже начиналось волнение, и я махнула на это рукой. В этом городишке вряд ли есть что-то стоящее, везде торгую дрянью.
Мне посчастливилось найти магазин типа «секонд-хэнд». Конечно, я прекрасно знаю, что иногда в них можно встретить действительно стоящую вещь (раньше я часто в них отоваривалась; может, у меня были не слишком модные вещи, зато элегантные), но на одну такую вещицу приходится около десятка дешевых тряпок, которые ты не постыдишься надеть только наедине с самой собой.
Глаза у единственной продавщицы, когда я, одетая по последней моде, рылась среди тряпья, выискивая не просто что-то дешевое, а как можно непрезентабельное, но нормальное, были огромные. Однако от комментариев она воздержалась и молча кивнула, разрешая мне здесь же переодеться.
Я купила джинсы ковбоя и рубашку. Эта одежда хотя бы мне шла, но между тем меняла до жути. Я покрутилась перед зеркалом в раздевалке в нерешительности, а потом пожала плечами: не время задумываться о таких идиотских вещах.
Брюки и блузку я хотела оставить здесь же, но вовремя сообразила, что это может стать уликой, а учитывая, что на блузке кровь, пусть даже её и не слишком видно, то может стать убийственной уликой. Поэтому я попросила у продавщицы пакет и запихнула одежду туда, надеясь сжечь в укромном местечке.
Доставая деньги за одежду, я мельком увидела свои сигареты и поинтересовалась, есть ли здесь табачный магазин. Женщина назвала мне два. Я заглянула в оба, но любимые сигареты нашла только во втором, и, не жалея денег, купила сразу две пачки. Продавец, сначала скептически посмотревший на меня, когда я упомянула марку, просто ошалел, во-первых, услышав количество (наверно, ожидал, что я попрошу одну штучку), во-вторых, увидев деньги. И только отойдя от магазина, я вновь запоздало сообразила, что только что оставила след. Вряд ли он не запомнит дешево одетую брюнетку, покупающую одну из самых дорогих марок. Может, курение и впрямь опасно?
Проходя мимо парикмахерской, я подумала, что хоть немного внешность изменить нужно. Правда, портить свои волосы мне не слишком хотелось, но если это даст мне хоть небольшой шанс, я пойду и на такое.
Парикмахер долго размышлял над моим «подстригите так, чтобы я сама себя в зеркале не узнала», а потом все же рискнул и положил мне на колени журнал с видами причесок. Пришлось признать, что фантазией здесь мастера не блещут, и долго рыться в страницах журнала, выискивая что-то приличное, но не слишком мне свойственное.
Хотя бы денег взял немного, идиот. И подстриг криво. Да хрен с этим.
День клонился к вечеру, а я всё ещё шаталась в этом городишке, даже не разу не встретив ни одного полицейского. Обычно их много ошивается на улицах в поисках неправильно припаркованной машины, а тут – тишь да гладь. Просто удивительно, может, у них нет полиции?
Я набрела на небольшое подобие парка, и, усевшись на скамье под раскидистым деревом, закурила. Мне нужно решить, что делать.
Демон появилась неожиданно. Просто вдруг оказалась вместе со мной на лавочке, одновременно выдыхая дым изо рта, хоть у нее, понятное дело, сигареты в лапах не было.
- Ужасно выглядишь, - сообщила она мне со зловещей ухмылкой.
- Отвали, - Я отвернулась. – Это всё из-за тебя.
- Да? Мне казалось, ты признала, что это он во всем виноват.
Я передёрнула плечами.
- Я просто вспылила. Если бы не ты, всё кончилось бы благополучно. А из-за тебя я теперь в таком дерьме, что…
Я не договорила и затянулась.
- Бедняжка, - демоница сипло засмеялась.
- Сгинь. Пока тебя никто не увидел, - посоветовала я.
- Меня и так никто не увидит, - демоница хмыкнула, потом, резко схватив меня за подбородок, развернула к себе и дохнула мне в лицо своим смрадом. Я, не скрываясь, поморщилась, и отпихнула её.
- Неудачная шутка, - я затянулась сильнее и вдохнула запах дыма, перебивая её «аромат».
- Это просто, чтобы ты знала, - спокойно сказала она. – Ты тоже не пахнешь розами.
Я недоуменно взглянула на нее, но демон лишь улыбнулась.
- Знаешь, зачем я пришла?
- Чтобы потрепать мои нервы?
- Почти.
Демоница протянула ко мне лапу, и на её ладони вспыхнул сгусток пламени. Он медленно растянулся в тоненькую веревочку и начал сплетать из себя узоры, какие-то образы. Я глядела на это заворожено, ощущая, как это пламя что-то ворочает в моей голове, заставляя что-то вспомнить.
- Объясни, - я с трудом оторвалась от хаотично меняющихся узоров.
- Дурочка, - Демоница радостно засмеялась. – Ты действительно не помнишь?
- Да объясни ты толком! – раздраженно воскликнула я.
- Небольшой домик. Под Сан-Франциско. Ты же ещё так бесилась, когда он решил его купить. Развалюха, но ведь о нем никто не знает.
- Да, - протянула я. – Он говорил, что хочет снести его и построить приличный дом, потому что там природа, видите ли. У черта на рогах эта природа!
Демон хмыкнула.
- Я думаю, это неплохое место, чтобы спрятаться. Дом куплен незаконно, ты это знаешь, и официально земля принадлежит штату, только всем на это плевать.
- Сэкономил на налогах, - я издала презрительный смешок. Люблю тебя, мой чертов подонок, ты всё же позаботился обо мне. В следующий раз я буду думать, прежде чем устраивать скандал.
Демоница одобрительно улыбнулась.
- Только как я туда доберусь? – дошло до меня. – Опять автостопом? Увольте!
- Почему же, - она оскалила желтые зубы, - это очень удобно. При желании, можно и не платить. Сохранишь немного денег.
Я злобно глянула на нее и прошипела:
- Проваливай.
Потрепав меня по щеке, демоница исчезла. Просто раз – и растворилась в воздухе.
Ничуть не лучше, блин.
Я устроилась на лавочке поудобнее и задумалась. Сколько отсюда добираться до Сан-Франциско? Часов десять, не меньше. Наверно, здесь есть автостанция. Если там не требуют документов, можно будет купить билет на автобус и катить отсюда.
Ага, нет, не пойдёт. Что, если полиция известила их? Или их контролируют ребята. Купить можно всё и всех, и неправда, что есть не подкупаемые. Разницы лишь в цене: кто-то убьёт свою мать за сто баксов, а кто-то лишь под угрозой чьей-либо смерти.
Но меньше всего хочется ехать автостопом. Придурков полно, а психов – и того больше.
Я приоткрыла сумочку и внимательно оглядела «браунинг». Может, угрожать?
Нет, не вариант.
Вот черт!
Только не появляйся…
Так, прокрутим ещё раз все варианты. Почему я отмела автобусы? Потому что меня могут ждать. Но я же изменила внешность!
Я скептически пригладила волосы и оглядела джинсы. Впрочем, а почему бы и нет? Если накраситься немножко по-другому, меня хрен кто узнает. И тогда поеду, как все ненормальные, автобусом. Так, хотя бы, безопаснее. Тем более, меня могут и не ждать во Франциско.
Приняв решение, я направилась к ближайшему общественному туалету, и, запершись там, добрых полчаса наводила нужный мне макияж. Потом, кинув взгляд на часы (нужно снять, чересчур дороги для моего имиджа), быстро засобиралась, чтобы успеть хотя бы на последний автобус.
Странно, но мне повезло. Билет мне, правда, уже не продали, но водитель «задерживающегося по техническим причинам» автобуса мило согласился взять меня на борт за небольшое вознаграждение. На всякий случай – для ушей остальных пассажиров – я громко заявила, что непременно купила бы билет, если б мне его продали, но уж слишком тороплюсь. Народ, вроде поверил. Во всяком случае, подозрительно пялилась лишь одна бабка.
Я уселась в конфе полупустого автобуса, и, подумав, легла на пустые сиденья. К черту всё, я устала.
- Ну вот видишь, всё прекрасно, - сказала демон и вздрогнула, обернувшись.
- Что там?
- Неважно, милая.
Но я успела разглядеть белое крыло прежде, чем оно исчезло.
- Это был мой ангел? – с волнением спросила я.
- Да, - неохотно ответила она. – Забудь про него. Он больше не вернётся.
Я проснулась со странным ощущением. По-моему, это было недоверие.
Приподнявшись, я с удивлением оглядела убранство старого вагончика, в котором жила когда-то давно, в другой жизни, и в шоке, села на продавленной постели. Черт возьми, это всё было сном?!
- Нет, это – сон, - послышался тихий голос рядом.
Я повернулась и посмотрела на нечто зыбкое, стоящее рядом со мной. С трудом мне удалось различить белые крылья: я напряглась.
- Ты должна стараться, - продолжил ангел. – Должна бороться.
- С чем?
- Со своим демоном, разумеется. Иначе она захватит тебя, и тогда у тебя не останется шансов.
- Она не захватит меня, - отмахнулась я.
- Она уже делает это. Демоны коварны и жестоки. Они никогда не говорят правды, они ловко притворяются и даже могут сделать себя приятными, но они – зло, фальшивка, их нужно избегать. Ничего хорошего от них не бывает.
- Помолчал бы уж! – насмешливо ответила демоница, появившись по другую сторону. – Да если бы не я, то она вечно гнила вот в этом.
- Они потеряла всё, что ты ей дала, - возразил ангел. – Ничто, данное демонами, не даётся надолго. Только святые вещи, и то, что дашь себе сама, останется при тебе.
- Да не слушай ты его бред, - велела мне демон. – Ангелы только болтать горазды, они никогда ничего тебе не дадут. Будут только наставлять: ты должна то, ты должна сё. Мы хотя бы выполняем просьбы людей.
- Честно и справедливо только то, чего человек достиг сам, никогда не отклоняясь от Великой Морали.
- Скажи-ка мне, - демоница посмотрела на меня, - если бы ты держалась этой Великой Морали, у тебя были бы сейчас деньги, слава и та жизнь, о которой ты мечтала, сидя в этом отстойнике?
- Лучше ответь, - оборвал её речь ангел, - если бы не демон, пришлось бы тебе спасаться от тюрьмы и смерти?
Я сидела, уже заткнув уши руками. Когда они оба посмотрели на меня, я, не выдержав, заорала:
- Да отвалите вы от меня!
И тут же по-настоящему проснулась.
Зато я увидела моего ангела. Если ангелы действительно такие, то понятно, почему люди предпочитают демонов: те более реальны. Какой восторг разговаривать с зыбким колебанием воздуха? Который даже ничего мне не посоветовал, кроме того, как бороться с демоницей. Мне не с ней надо бороться, мне нужен выход. Какой он, к черту, хранитель, если ему плевать, поймают меня или нет? Демоница хотя бы хоть что-то подсказывает.
Я достала из сумки зеркальце и оглядела себя. Видок ещё тот, но лучше не менять.
Посмотрела на часы, и убедилась, что до Сан-Франциско ещё как минимум четыре часа.
Уткнувшись в стекло, я задумалась, что мне делать в том домике. Отсиживаться не вариант: рано или поздно пронюхают. Копы-то вряд ли, а вот ребята… Мой браунинг против их пушек – не больше, чем детская игрушка. Но там я могу какое-то время быть в относительном спокойствии. Тем более, не сомневаюсь, мой дорогой бывший подонок припрятал там заначку, так что я ещё смогу пополнить свой капитал.
Закрыв глаза, я припомнила его смерть во всех подробностях. Удовлетворенно улыбнулась. Его смерть принесла мне кучу неприятностей, но я ничуть не жалею о его смерти. Он получил то, что заслужил. А если представить, что я выступала от имени всего общества, то я – просто высшее правосудие.

Я вышла на первой же остановке у пригорода Сан-Франциско. Уже потом, когда автобус отъехал, я сообразила, как ступила. Я же не помню, где находится этот дом! Помню только, что с шоссе сворачиваешь на небольшую дорогу, которая чем дальше, тем хуже и вот там, затерянный где-то, стоит сарай-домишко.
Черт, черт, черт!
- Не надо, - демон посмотрела куда-то вдаль. Я же заворожено уставилась на лохмотья крыльев, качающихся на ветру.
- Ты вышла слишком рано, - демон скептически оглядела меня. Потом протянула лапу и провела перед моим лицом. Удовлетворенно хмыкнув, продолжила, как ни в чем не бывало: - Иди к Сан-Франциско, через полтора часа пути увидишь на левой стороне шоссе дорогу, повернешь по ней.
- Спасибо, - ответила я.
Ещё раз хмыкнув, демон исчезла.
И где-то часа через два я, наконец, увидела свой сарай.
Это был небольшой, перекошенный домик с облезлой краской и дырой в крыше. Брезгливо поморщившись, я толкнула даже незапертую (хотя к чему её запирать-то?) дверь и оказалась внутри, где было ничуть не лучше, чем снаружи. Только остро ощущался запах сырости и плесени.
Я оглядела скудную обстановку единственной комнаты. И я ещё мечтала о ванной! Следовало бы вспомнить, что за дрянь купил мой чокнутый муж.
Я бросила сумку в одно из кресел, в другое опустилась сама. Я хотела есть, но вряд ли здесь есть еда. Денег, скорее всего, тоже нет. Он, конечно, подонок, но не совсем тронутый.
На всякий случай, преодолев усталость, я встала и провела все шкафчики. Пусто. Не считая одной консервной банки, срок годности которой истек черт его знает когда.
Тварь! Сволочь! Сукин сын!
Я запустила банкой в стену - на стене остались трещины.
Это навело меня на мысль.
Я методично обстучала стены, но ничего. Потом стала медленно проверять пол, и - удача! Я с остервенением отодрала несколько досок. Внутри, в нише, лежала черная, ничем не примечательная сумка. Трясущимися от возбуждения руками, я открыла её, и чуть не заорала. Внутри был череп!
- Твою мать! – я оттолкнула сумку и некоторое время приходила в себя. Потом, решившись, пододвинула сумку обратно и аккуратно попыталась вытряхнуть череп из нее. У меня получилось: череп со звонким стуком упал на доски и откатился под стол. Я вывернула сумку, но вместо стодолларовых купюр мне на колени упал один-единственный листочек бумаги. Я развернула его и прочла: «19-14 КА».
Код банковской ячейки?
- Не думаю.
Подпрыгнув, я обернулась и с облегчением уставилась на красные ноги моего демона.
- Иначе что значит КА?
- Ты не разбираешься в банках.
- Я разбираюсь во всем, крошка. Это пароль.
- К чему?
- Не тупи, деточка. К банковскому счету. Зарегистрирован на имя Изольды Феррерс.
- В каком банке? – я сжала сокровище в рукаве.
- Швейцарском, в каком же ещё, - усмехнулась демон. – Всё довольно просто: называешься Изольдой Феррерс, говоришь пароль и денежки твои. Не такой уж твой муж и подонок, знаешь ли.
- Такой. Он ничего про это мне сказал.
Демоница рассмеялась и спросила:
- Как называл тебя твой подонок в постели?
- Тебе это ещё зачем? – насторожилась я.
- Припомни это, когда пойдёшь в банк.
И она исчезла, оставив меня одну.
Пчелка. Он называл меня пчелкой. Только такому дебилу как он, могло придти это в голову, но…
Подлец.
Я радостно рассмеялась. Всё предусмотрел. Теперь я свободна!
Мою радость прервал шум снаружи. Я осторожно выглянула в грязное окно и чертыхнулась вполголоса. Затем достала из сумочки браунинг и спрятала записку с паролем в лифчик. Хотя если меня убьют, мне это всё равно будет ни к чему.
Окинула взглядом комнату. Обыщут по любому, заметно, что тут что-то искали.
Твою мать. Что мне делать?
Я снова осторожно посмотрела в окно, настолько грязное, что, уверена, меня видно не было, да и мне были видны больше силуэты. Из машины вышло трое, один – с водительского места. Если удастся прорваться к машине, то я смогу выжить!
Я спряталась за сломанным диваном и практически перестала дышать, когда дверь со скрипом распахнулась.
Раздались тихие осторожные шаги, потом легкий стук и голос:
- Она здесь явно была.
- Понятно, для чего он сие прикупил. Там были деньги?
- Возможно.
- Скорее всего, забрала и смылась.
Глухой стук и в этот момент череп, врезавшись в стену рядом со мной, раскололся. Сглотнув, я крепче сжала браунинг и подумала, что, может быть, меня и пронесет. Если действительно поверят в то, что я уже смылась.
- Дом всё равно нужно обыскать. Для порядка.
- Да ну тебя, время только тратить. Пошли, может, нагоним её по дороге.
- Я сказал: обыскать дом.
Вот дьявол!
Итак, первому, кто заглянет за диван, вышибаем мозги, а там… А там посмотрим. Глядишь, и живой останусь.
Всё тело было в напряжении, спина заболела. Я не отрываясь смотрела туда, откуда должен был кто-то появиться, решительно сжимая браунинг в руке. Рядом со мной очутилась тень, потом нога – медленно-то как! – и нахмуренное лицо. Я нажала на курок. Точнее, попыталась. Предохранитель, черт его возьми!
Драгоценные мгновения были потеряны. Парень схватил меня за руки и попытался вырвать пистолет, я выстрелила, но пуля, естественно, прошла мимо него и в тот же миг, вскрикнув от боли, я уронила браунинг на пол, который тут же отпихнули куда подальше.
Черт.
- Это она, - с удивлением произнес высокий парень со шрамом на лбу.
-  Боже ты мой, Изабелла, что ты с собой сотворила? – Главный этой компании – узнала по голосу – подошел ко мне и почти ласково меня оглядел. – Выглядишь просто ужасно. Смерть Джонни тебе не к лицу.
Я промолчала. Скорее всего, меня куда-нибудь повезут. А потом? Лучше не думать.
- Скажи-ка, что было вот в этой сумочке? – он швырнул мне сумку из-под черепа прямо в лицо. Затхлый запах ударил в нос и я скривилась, отвечая:
- Череп.
- И всё?
- Да.
- Не ври мне, - он пригрозил пистолетом. – Это не в стиле Джонни, и ты знаешь. Там должно было быть что-то: наличные, чеки, ценные бумаги. Хоть что-то.
- Тебе-то зачем? Так или иначе, деньги не твои.
- Не мои, - согласился он. – Но Джонни был большим моим должником, малышка. Очень большим. Он держался только на мне. Так что ты выбрала не того парня.
Лжец. Вот что я знаю, он – лжец. Просто прилетел как ворон на труп, откусить кусочек. Сволочь.
- Там был только череп, - повторила я, глядя ему в глаза.
- Врёшь, - он нежно улыбнулся. – Обыщите её. Если нужно, разденьте догола. Ты же не будешь стесняться, верно? Ты делала это столько раз.
- Да пошел ты! – я испугалась. – Клянусь, там ничего не было, кроме черепа… и… бумажки одной.
- Какой бумажки? – тут же насторожился он.
- Вот, - я достала её, мельком бросив взгляд на надпись. «19-14 КА». «Девятнадцать дефис четырнадцать ка». Нельзя забыть, нельзя.
- Что это? – он недоуменно прочитал надпись.
- Не знаю, - пожала я плечами. – Может, код ячейки какой-нибудь?
- Код ячейки? Не смеши меня. Что это?
- Я не знаю.
- Нет, ты знаешь. И даже не пытайся мне лгать, я таких как ты вижу насквозь. Ты лжешь, потому что прекрасно знаешь что это и что с этим нужно делать. И если хочешь жить, - черное бездонное дуло пистолета посмотрело прямо мне в лицо, - ты мне скажешь.
Сердце бешено заколотилось, я с трудом сумела с собой справиться.
- Разве меня не должны отвести к вашим? Чтобы достойно убить у всех на глазах?
- Кто же сказал, что я убью тебя сейчас? Это сделка, крошка. Ты мне говоришь, что это, а я отпускаю тебя на все четыре стороны. Молчишь, стреляю тебе в ногу, потом в руку, потом куда-нибудь ещё. Тебя было приказано доставить живой, а вот о целости и сохранности речь не шла.
Мысли лихорадочно носились в голове. Сказать ему всё? Или почти всё? И отправиться на свободу? А если лжет? Если я сейчас ему скажу, а он посадит в машину и отвезет куда надо? Этим нельзя верить, они и мать родную предадут.
Что мне делать?
Паника нарастала, нарастали страх и злоба на всех. Я должна уйти, я должна уйти любым способом…

Я очнулась, когда уже вела машину. От неожиданности резко нажала на тормоз и замерла посреди дороги. Что произошло?
Может, мне удалось сбежать? А не помню, как это сделала, от страха?
Внезапно перед глазами мелькнуло воспоминание. Я ему не поверила. Но вот оно повторилось вновь, четкое, реальное – и я вспомнила всё: запах железа, громы выстрелов, отчаянные крики, своё удовольствие. Я содрогнулась и зажмурилась, но вышло только хуже: всё стало ещё четче и реальнее. Я чуть не закричала от отвращения и, открыв глаза, с ненавистью посмотрела на демоницу:
- Зачем? Зачем так?
- Как будто ты этого не хотела, - пожала она плечами.
- Я не хотела так! Это зверство, это не я, не я! – закричала я.
- Да ну? А кто же тогда?
- Это ты!
- А с чего бы мне, по-твоему, их убивать? – демон улыбнулась.
- Потому что ты – демон!
Она расхохоталась.
- Убийственный аргумент, лапочка! На суде он решит всё. Не надо так злобно глядеть на меня, лучше посмотри в своё отражение. Это не я, это ты.
- Нет, это ты! Ты, ты, ты!
Я замахнулась, но демон быстро перехватила мою руку. Краем глаза я увидела у лобового стекла пистолет, схватила его свободной рукой и направила ей в лицо. Демон лишь фыркнула:
- Убери это! Всерьёз думаешь, что я испугаюсь этой штуковины? Если уж так хочешь выстрелить, стреляй в себя – потому что вся вина лежит на тебе, как бы ты не открещивалась.
Я нажала на курок, но патронов в магазине уже не было. Когда они кончились, четко вспомнилось мне, я добила последнего сама.
Кровь на рубашке это подтверждала.
- Вот видишь, - тихо сказала демоница, отпуская мою руку. - Только твоя вина. Ты оказалась слишком слаба, но мне это нравится.
- Уйди от меня, - прошипела я.
- Не смогу, родная. Ты изгнала своего ангела, и теперь я просто не имею права тебя бросить одну, - демон ухмыльнулась. – Все вы одинаковы! Лишь бы кого обвинить, но никогда не признать свою вину. Сказать «в него дьявол вселился» легче, чем признать его слабость. Только зачем ругать нас? Вы сами во всём виноваты.
- Заткнись, - велела я.
- Придумали, что демоны и ангелы, если встретятся, тут же бросятся друг на друга и не успокоятся, пока один из них не сдохнет. Чушь! Мы не уподобляемся вам, мы только спорим, – она мечтательно улыбнулась. – И никогда не заставляем вас делать то, что мы хотим. Всё, что могут демоны – уговорить, пообещать, приврать, в конце концов. А ангелы – наставлять и учить. За кем идти – решать вам. И мы всегда уважаем ваш выбор.
- Заткнись!
Пальцы впились в руль, и я пыталась как-то абстрагироваться от демонических слов, но не получалось. Легче было бы заткнуть уши руками, но я просто не могла оторвать их от руля, и слушала.
- Просто обещания ангелов кажутся вам скучными и бесконечно далекими, а обещания демонов – близкими и выполнимыми. Знаешь, твой ангел боролся за тебя десять лет. Но разве ты его слушала? Ты предпочитала меня, ведь я пообещала тебе деньги легким путем. И разве я велела убивать тебе мужа? Я лишь сказала, что он порядком тебе мешает, и это уже было твоё решение его застрелить. И разве я велела тебе убивать этих парней? Я даже ничего и не посоветовала, ты всё решила сама. Так к чему обвинять меня или изгнанного ангела, если виновата одна ты? Только ты и никто больше.
- Да заткнись, Боже мой! – закричала я.
- Он тебя не слышит, милая, - улыбнулась демон. – Лучше зови Люцифера, теперь ты Его дочь.
- Заткнись! – заорала я. – Сгинь! Исчезни! Отвали от меня!
И она исчезла. А я, не зная, что делать, разревелась.

Пока я ехала в банк, слова демоницы постоянно крутились в моей голове. Но возле банка я постаралась их тщательно забаррикадировать в своей голове. Просто демоническая ложь. Может, я и хочу легких денег, но не настолько, чтобы убивать. Я себя знаю.
Но лучше бы я знала другое. Может быть, своей речью демон хотела дать мне последний шанс? Побыть на пару минуточек моим демоном-хранителем? Что ж, я не слушала наставления своего ангела, и не стала прислушиваться к наставлению (возможно, единственно верного) своего демона. А следовало бы.
Клерк в банке ужасно удивился, когда понял, кто перед ним. Я не стала ходить вокруг да около, и сразу же намекнула на счет в швейцарском банке. Он ничего не отрицал. Спросил, известно ли мне, на чьё имя оформлен счет, спросил пароль и совершенно равнодушно поинтересовался, как называл меня мой муж в постели, пояснив на всякий случай, что обязательность этого вопроса указана в договоре. Я послушно ответила на все. Зашли разговоры о формальностях, я намекнула, что его тоже ждет вознаграждение. Мне бы насторожиться уже тогда, заметив, что он слишком спокойно отнесся к этому! Но я списала отсутствие эмоций на обычное клерковское поведение, и продолжила болтовню. Кто же знал (кроме клерка, демоницы и моей покойной сволочи), что сюда уже едет полиция?
И кто же знал, кроме Джонни и клерка, что счета в швейцарском банке не существует?
Всё началось с того, что мой горячо любимый муженек начал подозревать, что от него хотят избавиться. Он всё же не был дураком, и сразу понял, что у них это получится, как бы он не старался этого избежать. Поэтому он решил пошутить. У Джонни всегда было дурацкое чувство юмора.
Он придумал басню про счет в швейцарском банке, который можно получить только на определённых условиях. Все эти условия (паспорт на имя Изольды Феррерс, 19-14КА, Пчелка) он раскидал по разным уголкам, и заранее договорился с клерком, что тот, кто явится к нему по поводу этого счета, более того, назовет всё правильно (подозреваю, только пароль и имя) и предъявит паспорт, тот и есть убийца. Естественно, Джонни прекрасно понимал, что, во-первых, пошлют подсадную утку, во-вторых, если эта «утка» будет для них важна, они всегда сумеют договориться с полицией. Просто вся эта ситуация потреплет им нервы. Шутка, блин, понимаете.
Мне не повезло. Я попала на предпоследнюю часть, на пароль, пропустив паспорт (он давно уже был в их руках) и не подумав, где я возьму сведения про Пчелку (я и так это знала). Джонни хотел пошутить, а попал в точку – в силки, расставленные на муляжи, случайно попался настоящий зверек. Если бы я только знала!
Это мне рассказала полиция. И я это пережила. Я не смогла поверить в то, что рассказала мне потом демон. Что, если бы я потерпела ещё пару деньков, Джонни бы благополучно скончался, что меня всё равно бы не тронули, а великодушно отпустили на все четыре
стороны, да ещё и с деньгами (немного, скорее всего), просто пригрозив. И что сейчас я бы не сидела на жесткой скамье и не ждала суда, вполне справедливого.
Она мне твердит это каждую ночь, как сказку перед сном. Начинает всегда словами «Жила-была некая алчная девица» и заканчивает «и жила она долго и счастливо». Я слушаю её, как молитву и, закрывая глаза, шепотом повторяю каждое слово, вкрадчиво произнесенное демоном.
«И жила она долго и счастливо».
А я вот не живу долго и счастливо. И потому-то знаю, что все сказки – враньё. Особенно те, которые вам шепчет демон.