Планета совести, глава 10

Глава 10.
 

Измученный вхождением в контакт с Воздастной и удручённый результатом мудрец Элет медленно шёл по туннелю. Эхо его шаркающих шагов разносилось по всему коридору, напоминая ему о его преклонных годах. Вряд ли у него осталось в запасе много лет, чтобы 
влиять на  юные души. И было особенно больно оттого, что на склоне своей просветляющей деятельности он ничем не сможет помочь длемлину, который попал в беду, а Элет был абсолютно уверен в невиновности Тэма. Да и Воздастная это косвенно подтвердила. Тот же самый голос, который не раз давал мудрецу ценные советы, просто-напросто отчитал его, как юнца. Он сказал, что не ожидал от Элета подобной просьбы, что Воздастная никогда и никому не рассказывает о том, кто, когда и почему в неё попадал. Однако всю свою отповедь он закончил очень странной, но одновременно обнадёживающей фразой:
-Ты удивил меня Элет. Но я знаю, что ты любишь Тэма, и только это как-то оправдывает тебя. Никому из длемлинов нельзя вмешиваться в тайный ход событий, ты бы должен это понимать! Судьба Тэма сейчас в руках нескольких длемлинов, но ты не принадлежишь к их числу. Подожди, справедливость уже побеждает трусость. Пусть же совесть расцветёт в пустыне малодушия и чёрствости!
  Всю дорогу в мудрецкую Элет повторял эти слова. Что, а точнее кого, имел ввиду голос? Одно было совершенно точно, речь шла не о Тэме. Элет знал, что Тэм бывал в Воздастной и из первых уст и от самого Тэма, а, значит, с совестью у него было всё в порядке – об этом очень красноречиво говорили и его поступки.
  Теперь Элет уже поднимался по боковой лестнице мудрецкой. Он с радостью в сердце вспоминал все светлые поступки Тэма.
  Это был первый год мальчика в мудрецкой. Элет помнил, как впервые увидел Тэма. А ведь он мог бы пересчитать по пальцам длемлинов, первая встреча с которыми запечатлелась в его памяти так крепко, что и сейчас он ясно её помнил. Элет вышел тогда  к первогодкам, чтобы поприветствовать их с началом трудного и одновременно прекрасного периода в их жизни, с началом просветления. На отведённом для них пятачке маленькие длемлины стояли нестройной толпой. Завидев Элета, идущего к ним с лучезарной улыбкой, все, как по команде, начали протискиваться вперёд, оттесняя более слабых локтями или кулачками. Элет хотел уже было отчитать пролагающих себе дорогу силой, как вдруг услышал негромкий, но очень твёрдый голосок, который сказал:
-Что вы делаете? Были бы вы слабее, назад оттеснили бы вас. Вы же больше и выше, так и стойте сзади. Вам и так будет всё видно.
  Ему возразил другой голос, в котором чувствовались с трудом скрываемые нахальные нотки:
-Раз мы родились сильнее, имеем право этим пользоваться!
-На всякого сильного найдётся кто-нибудь ещё сильнее, а не кто-нибудь, так что-нибудь.
 Элет смотрел тогда на мальчугана и думал, откуда в нём такая мудрость? Родители ли вложили её в его душу и уста, или он сам постиг её путём проб, ошибок и размышлений?
  Он ясно помнил глаза маленького Тэма в тот момент. Они были ясными, как капли утренней росы, но эту ясность омрачали облачка гнева, который маленький длемлин не в силах был сдержать.
«Хороший мальчишка, - подумал тогда Элет, - но ему ещё просветляться и просветляться.»
  Элет тяжело вздохнул. Он был мудр, он это знал. Но даже при всём его опыте, знаниях и проницательности ему не всегда удавалось довести юных длемлинов до просветления. Иногда даже выпускники поражали его эгоизмом или злобой, гордыней или завистью. Тогда он не спал ночами, обвинял себя в несостоятельности, искал причины неуспеха своей работы, а точнее, жизни, потому что все эти длемлины и длемляны были его жизнью, жизнью, которая так быстро пролетела, а, казалось, ещё только вчера он сам впервые  вошёл в мудрецкую.
  За размышлениями Элет уже почти поднялся на второй этаж. Оставался ещё один пролёт. Как же тяжело, почему жизнь так парадоксальна. Именно тогда, когда ты обретаешь, наконец, долгожданную мудрость, и надо бы ею делиться и делиться, силы покидают твоё тело. А может, это переход физической энергии в умственную? А может быть, в борьбе тела и духа просто побеждает дух, и, разрушая тело, вырывается на свободу?
  Второй этаж. Элет с трудом открыл дверь и, выйдя в ярко освещённый коридор, направился в светлицу.
  Ещё издали он заметил чей-то силуэт – какой-то длемлин неподвижно стоял возле двери его светлицы.
  Приблизившись, он увидел, что это Тэм. Элета сковали дурные предчувствия – зачем мог Тэм прийти к нему сейчас? Уж не собирается ли он признаться в злодеянии? Нет, не может быть. Наверно, пришёл в чём-то разобраться или что-то рассказать.
  Подойдя совсем близко, мудрец заглянул в самую глубину глаз мальчика, там царило смятение. Нет-нет! Не делать никаких выводов, пока он сам всё не расскажет.
-Давно ждёшь? – спросил Элет, чтобы что-нибудь сказать.